В годы Великой Отечественной наши чекисты столкнулись с тяжелейшим вызовом. Нужно было проверить сотни тысяч людей, мирных и военных, что буквально недавно, прошли фашистскую оккупацию, попадали в окружение, а то в и плен.
- Среди всей этой огромной миллионной людской массы требовалось как можно быстрее выявить служивших гитлеровцам разномастных предателей, коллаборационистов, палачей, агентов абвера. Как же это удавалось нашим мужественным бойцам невидимого фронта?
Внезапно, скажу я вам, очень эффективно удавалось. Ведь на самом деле, бдительным опытным сотрудникам СМЕРШа и НКВД требовалось от силы 15-20 минут, чтоб вычислить предателя. А фашисты в 1941-1945 гг так и не смогли внедрить в наш тыл сколько-нибудь значимое число своих "засланных казачков".
Опрос местных жителей
Прежде всего, нашими правоохранителями велась огромная еще предварительная работа. Сразу после освобождения того или иного района СССР следователи внимательно опрашивали местных жителей. Узнавали имена сотрудничавших с фашистами предателей, полицаев, старост, бургомистров, хиви. Создавали специальные картотеки с именами.
Фашистские картотеки
Весьма помогали в этом нелегком деле захваченные у врага обширные архивы. Дело в том, что немцы в силу природной педантичности дотошно на бумаге сами фиксировали имена всех работавших на них советских граждан. А затем при поспешном бегстве эти архивы уничтожать часто просто не успевали.
- Нередко архивы еще заранее отбивали у немцев наши партизаны. Или же фотографировали-выведывали подпольщики.
Всех подозрительных лиц наши чекисты сразу отправляли в особые фильтрационные лагеря, где оные заполняли особые анкеты. И где их быстро проверяли по картотекам старост, полицаев, предателей.
Искусство грамотного допроса
У советских следователей еще с гражданской набита была рука и на допросах в принципе. Достаточно было лишь умело опрашивать подозрительную личность, умело где-то давя психологически. И тот вскоре сам начинал путаться, а там, глядишь и сознаваться, в измене родины.
- Где был в марте 1943-го во время оккупации? В Ивановке? А кого там знаешь? Что там делал, чем занимался?
Следователи внимательно смотрели на мельчайшие детали - например, тремор рук, дрожание вспотевших рук, быстрая смена выражения лица, опущены ли бегающие глазки.
- Слушали - не сбивается ли допрашиваемый, есть ли в его рассказе малейшие нестыковки? А может напротив, столь гладко стелет, будто легенду назубок вызубрил у фашистов в разведшколе "Сатурн"? В общем, понять лжет ли человек можно на раз-два соответствующий опыт имея.
Внимательно изучалось личное дело подозреваемого: действительно ли там-то служил, чем пред войной занимался? Имеются ли личные мотивы служить врагу? Смотрели, в конце концов, на внешность допрашиваемого: мордатый, толстый тип явно при немцах не голодал в оккупации... Проверяли одежду, документы - слишком чистые, новые, не отпечатаны ли в немецкой типографии?
Тщательно выяснялись все обстоятельства попадания в плен. В том числе, могли следователи и немцев из числа военнопленных отыскать, что могли показать, как тот или иной советский товарищ попал в их руки в свое время, чем занимался на их стороне:
- Ой, я-я, этот тип кричал, что на все готофф, чтоб дас Райх слюжит!
Особое внимание уделялось представителям "неблагонадежных" народов, известных своим частым сотрудничеством с врагом - западных украинцев, прибалтов, крымских татар, некоторых кавказских этносов.
Подозреваемого выводили из зоны комфорта, просто сажая напротив следователя под яркий свет, да на жесткий неудобный стул. Иногда в беседу вкручивали заведомо ложные факты:
- А, в Ивановке же полицай Павленко служил немцам? Наверняка ты его должен слышать про него? Не знаешь, где сейчас голубчик?
И другие приемы...
На допрос могли привести и самое страшное орудие - какого-нибудь проверенного жителя той самой Ивановки. И тот уже пальцем показывал, кто в немецкой форме гулял, да фашистам прислуживал.
Устраивались и перекрестные допросы - порой с участием 15-20 человек.
- Говоришь, не знаете Павленко? А вот же он, говорит знает тебя отлично, ты в Ивановке подпольщиков в подвал наших уводил...
Использовался и классический способ: хороший-плохой следователь. "Плохой" кричал прямо в лицо допрашиваемому:
- Все про тебя знаем, Миша, ты фашистам служил в Ивановке! РРРастреляем!
А "хороший" коллеге своему парировал:
- Расстрела Вам, Михаил Иванович не будет, просто сами расскажите, как все было в марте 1943-го... Да и поедете в лагерь себе спокойненько...
Могли и просто рядом на нары в камере подсадного агента кинуть:
- Слышь, Миша, я тоже в Ивановке полицаем служил... Только тссс! А ты?
Впрочем, если человек грамотно и правильно отвечал на все вопросы, то чекисты, исполнив долг, его отпускали. Если же нет - удостаивался отдельной проверки. Ведь далеко не каждый из нас может вспомнить, с кем еще год назад работал. Я например, многие имена позабыл, скажу вам честно. А ведь на допросе еще и в страшном стрессе люди пребывали, едва вчера из плена или оккупации освобожденные.
***
Вот так наши чекисты с горячими сердцами да чистыми руками "прочесали" за годы войны около 5 млн подозрительных субъектов. Выявив до полумиллиона предателей. И внимательно проверив судьбу каждого: зачем служил немцам.
- Ведь случалось, что человек просто из страха да голода вынужден был врагу помогать. Например, мать, что хотела накормить своего ребенка. А бывало и что чисто из личных убеждений действовали враги народа: те же бывшие кулаки, убежденные антисоветчики.
Увы, далеко не всех предателей вычислить сразу же в годы войны удалось. Некоторые из них, как та же Тонька-Пулеметчица, потом долго еще на свободе пробегали. Хотя в конце концов, тоже в руки правосудия заслуженно попались однажды.