Глава 6-я
Вдохновение художнику дарится его прекрасной Музой
Однако вернёмся к героине нашего повествования Юлии Самойловой и повторим незамысловатую фразу, поставленную в начало предыдущей главы: «В 1827 году в Риме, в знаменитом салоне княгини Зинаиды Волконской, Юлия Павловна познакомилась с молодым художником Карлом Брюлловым».
Эпизод примечательный и многим известный. Но так ли всё было на самом деле? Хотя следует признать: фраза в том или ином виде традиционно присутствует в большинстве текстов, повествующих о жизни графини.
Что в ней не так? Первая серьёзная нестыковка: пять лет, с 1824 по 1829 год, княгиня Волконская находилась в Москве. Факт, на мой взгляд, позволяет очень и очень сомневаться в возможности в её римском салоне случиться встрече графини и художника в 1827 году. Подобные сомнения, вероятно, сподвигли немалое количество авторов предложить альтернативную дату. Какую?
«Карл Брюллов и Юлия Самойлова впервые увидели друг друга в 1830 году в Италии, в знаменитом салоне княгини Зенеиды — Зинаиды Волконской. Они оба были уже зрелыми, состоявшимися людьми, и это была встреча двух звёзд, хоть и не равных. Всё же графиня Юлия Павловна Самойлова была аристократкой высшей пробы. А Карл Павлович Брюллов — всего лишь художником. Правда, таким, чьи картины пользовались в Европе огромной популярностью, и сама графиня, будучи увлечённым коллекционером живописи, называла их “чудесами Брюллова”».
«В 1826 году Юлия Самойлова знакомится с Карлом Брюлловым, тогда ещё совсем неизвестным художником».
«Шёл 1828 год. Неаполь со страхом смотрел на проснувшийся Везувий… Год был трудным для Карла Брюллова. В него страстно влюбилась Аделаида Демулен. Она любила, а он был холоден. Она ревновала и от глупой ревности бросилась в Тибр. Свет обвинил Брюллова в жестоком равнодушии. Он оправдывался, а ему никто не верил.
Брюллов был приглашён на ужин к князю Гагарину. И когда ужин подходил к концу вдруг распахнулись двери залы и на пороге возникла она… Гордая, статная красавица, мечта и само воплощение красоты».
Как видим, наблюдается не только временной разброс в пять лет, но возникает совершенно иная версия первой встречи графини Юлии с Брюлловым, из которой следует, что она произошла в имении Grottaferrata, где жил князь Григорий Иванович Гагарин. И этой точкой зрения версии не ограничиваются.
«В 1827 году то ли у братьев Тургеневых, то ли у князей Гагариных в Риме Брюллов впервые увидел Юлию Самойлову, которая стремительно вошла в гостиную в самый разгар вечера. Самойлова была дивно хороша: широко расставленные огненные глаза, чёрные локоны, обрамляющие бледное лицо».
Так что год рождения и даже само происхождение Юлии Павловны Самойловой не единственные загадки её биографии. Время встречи графини с Карлом Брюлловым, как говорят, «из той же оперы». Можно предположить, что именно по этой причине возникают варианты её жизненного пути, где о встрече предпочитают говорить донельзя размыто и общо. Отчего сама встреча приобретает совершенно противоречивый характер.
«В Италии Брюллов познакомился с русской аристократкой Юлией Самойловой».
«Муза и художник встретились в 1827 году в Риме. Говорили, что страсть между ними вспыхнула мгновенно и была неприкрытой. Влюблённые вместе путешествовали по Италии, слушали оперу, посещали светские приёмы, но больше всего времени проводили в мастерской художника».
«Она и забыла, с течением времени, когда и как её «ударила молния» страстного притягательного чувства Любви к маленькому, хрупкому человеку с лицом, тонким и выразительным, как у древнегреческого бога, плохо слышащим на одно ухо, и как-то трогательно-изящно склоняющим голову к тому, с кем он разговаривал. Произошло ли это сразу, с момента их первой встречи, в Риме, у княгини Зинаиды Волконской, в несколько минут, когда они оба сказали друг другу с десяток ничего не значащих, светски любезных слов, хотя Брюллов и смотрел на неё неотрывно; или случилось много позже, уже потом…»
Я позволил себе привести несколько цитат из множества текстов, существующих и «на бумаге», и в Интернете на всевозможных сайтах о дерзкой и свободолюбивой, образованной и страстной женщине с удивительным характером и бурным темпераментом, без указания имён и авторов. Признаюсь, в конечном счёте мне лично не важно, кто именно так написал. Я лишь хочу подчеркнуть очевидное: многие попытки современной реконструкции отечественной истории нередко опираются не столько на фактическую, сколько на некую «художественную» основу. Придумками, рождёнными в нынешние дни, богаты повествования о людях давно ушедших дней.
Исходя из того, что известны, пусть фрагментарно, любовные письма Самойловой, адресованные Брюллову, которые датированы 1827-ым годом, то даты встречи, относимые к 28-му, 29-му и 30-му годам, отпадают сами собой.
Следующая точка отсчёта: в конце 1826 года, напомню, возникли слухи о примирении Юлии Самойловой с супругом. По этому случаю в письме от 1 декабря Александр Пушкин даже поздравил своего приятеля и партнёра по карточной игре графа Самойлова с возвращением в объятия жены. Но примирения не произошло, к тому же Юлией увлёкся Эрнест Барант, атташе французского посольства в Петербурге… Но это уже совсем другая история. Нам важно другое: на тот момент графиня ещё в России. Из чего следует единственно возможный вывод: Юлия Самойлова могла познакомиться с Карлом Брюлловым только в 1827 году.
Значит, их первая встреча в 1827 год и не в салоне Зинаиды Волконской. Где именно? Скорее всего, на мой взгляд, это была вилла Grottaferrata (в районе расположенного поблизости монастыря) — в предместье Рима, где жил дипломат Григорий Иванович Гагарин. С ним Карл Брюллов был давно и близко знаком. Суждение не голословное, если судить по известной картине художника, на которой изображены дети князя Григория Гагарина. Она находится в Эрмитаже (Карл Брюллов. «Портрет Григория, Евгения, Льва и Феофила Гагариных»*). Полотно датировано 1824-ым годом. Дошёл до наших дней ещё один портрет кисти Карла Брюллова, созданный им в том же году: «Е.П. Гагарина с сыновьями Евгением, Львом и Феофилом».
* На полотне группового портрета Брюллова видим, что на столе разложены принадлежности для рисования акварелью. Такое впечатление, что не только Брюллов пишет семейство Гагариных, но и маленький мальчик Феофил рисует ответный портрет живописца.
Уважаемые читатели, голосуйте и подписывайтесь на мой канал, чтобы не рвать логику повествования. Не противьтесь желанию поставить лайк. Буду признателен за комментарии.
Как и с текстом о Пушкине, документальное повествование о графине Юлии Самойловой я намерен выставлять по принципу проды. Поэтому старайтесь не пропускать продолжения. Следите за нумерацией эссе.
События повествования вновь возвращают читателей во времена XVIII—XIX веков. Среди героев повествования Григорий Потёмкин и графиня Юлия Самойлова, княгиня Зинаида Волконская и графиня Мария Разумовская, художники братья Брюлловы и Сильвестр Щедрин, самодержцы Екатерина II, Александр I и Николай I, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов и Джованни Пачини. Книга, как и текст о Пушкине, практически распечатана в журнальном варианте, здесь впервые будет «собрана» воедино. Она адресована тем, кто любит историю, хочет понимать её и готов воспринимать такой, какая она есть.
И читайте мои предыдущие эссе о жизни Пушкина (1—265) — самые первые, с 1 по 28, собраны в подборке «Как наше сердце своенравно!», продолжение читайте во второй подборке «Проклятая штука счастье!»(эссе с 29 по 47).
Нажав на выделенные ниже названия, можно прочитать пропущенное:
Эссе 273. «…полурусская парижанка, полупарижская россиянка…»
Эссе 216. Пущин для Пушкина, конечно, друг. Но…