Олег ехал домой с работы как всегда молча, радио выключено, в голове пустота.
Трасса тянулась серой лентой. Впереди белая «Приора» — то газ, то тормоз. Водитель, видно, молодой. Торопится куда-то.
А Олег не торопился. Зачем? Дома его ждал ужин, телевизор и привычное молчание жены.
Километр. Другой.
И вдруг «Приора» резко свернула влево. Что-то тёмное мелькнуло справа на обочине — и сразу же оказалось под ее колёсами.
Удар. Тупой, короткий.
Белая машина не остановилась. Даже не притормозила. Исчезла за поворотом, будто ничего не случилось.
А посреди дороги кто-то лежал.
Олег нажал на тормоз. Сердце колотилось в горле.
Вышел из машины.
На асфальте лежала собака. Дворняжка. Рыжая, с белыми пятнами на груди. Дышала тяжело, с хрипом. Глаза открыты.
— Господи, — прошептал Олег.
Пёс пытался поднять голову. Посмотрел на человека. Просто посмотрел. Как будто говорил: «Ну вот и всё...».
У Олега перехватило дыхание.
Он присел на корточки. Собака не убегала, не скулила. Лежала и смотрела в глаза этому незнакомому дяденьке, который остановился.
— Как же тебя, — Олег протянул руку. — Не бойся. Не бойся.
Пальцы коснулись тёплой шерсти. Собака дрогнула, но не отстранилась.
По дороге проехала машина. Потом ещё одна. Водители смотрели в окна — любопытно, но равнодушно. Мол, разберётся как-нибудь.
Олег снял куртку. Осторожно, стараясь не причинить боли, завернул собаку.
— Всё, всё, потерпи.
Пёс весил килограммов двадцать. Не тяжело. Но когда Олег поднял его, почувствовал, как дрожат собственные руки.
В машине устроил пострадавшего на заднем сиденье. Собака лежала тихо. Только дышала часто-часто — как ребёнок после долгого плача.
Олег завёл мотор.
Сначала — к ветеринару.
Поехал по навигатору к ближайшей клинике. Руки потели на руле. В зеркале видел, как собака изредка поднимает голову, смотрит на водительское сиденье.
Смотрит на него.
— Доедем, — пообещал он вслух. — Обязательно доедем.
И вдруг понял: впервые за много лет говорит с кем-то не о деньгах, не о проблемах, не о бытовухе.
Клиника работала круглосуточно. Дежурный врач сразу взяла собаку на руки.
— Что случилось?
— Сбили машиной. Я видел.
— Ваша собака?
— Нет, то есть, — Олег запнулся. — Подобрал на дороге.
Врач кивнула. Как будто это нормально — подбирать чужих собак на трассе.
— Рентген сделаем, посмотрим переломы.
— Делайте что нужно, — перебил Олег.
Час ожидания. Другой.
Олег сидел в коридоре и думал: а что, если жена спросит, где он был? Что скажет?
Что спасал собаку?
Она же не поймёт.
Она скажет: «У нас своих проблем хватает».
Врач вышла через два часа. Лицо усталое, но спокойное.
— Рёбра целые, внутренние органы не пострадали. Сильный ушиб задней лапы, но без перелома. Собака молодая, крепкая — выкарабкается.
Олег выдохнул. Не заметил, что задерживал дыхание.
— Что дальше?
— Покой, тепло, хорошее питание. Через неделю на контроль. — Девушка улыбнулась. — У вас появился новый друг.
— Сколько за лечение?
— Восемь тысяч. Рентген, обезболивающее, осмотр.
Олег достал карту. Не дрогнул. Хотя восемь тысяч — это приличная часть его зарплаты.
Собаку вынесли на руках. Забинтованную, сонную от укола, но живую. Глаза ясные, хвост чуть шевелился.
— Как звать-то тебя? — пробормотал Олег, устраивая пса в машине.
Собака лизнула ему руку. Тёплым языком.
И Олег вдруг почувствовал что-то странное в груди. Тепло. Будто что-то растаяло.
Домой приехал в половине десятого.
Жена встретила в коридоре — хмурая, руки в бок.
— Где пропадал? Ужин стынет второй час!
— Галь, тут такое дело, — Олег посторонился, и Галина увидела собаку.
Лицо её вытянулось.
— Это ещё что такое?
— Сбили машиной. Прямо у меня на глазах. Я не мог оставить ее там.
— Ты не мог?! — голос жены взлетел на две октавы. — Олег! У нас квартира однокомнатная! У нас денег в обрез! А ты притащил с улицы собаку!
Собака подняла голову. Посмотрела на кричащую тётю с любопытством.
— Галь, успокойся. Он больной, слабый.
— А мне какое дело?! — Галина размахивала руками. — Я что, ветеринарная клиника?! Неси обратно!
— Куда обратно? На дорогу?
— Хоть куда! В приют! К другим добрым дяденькам! Только не в мой дом!
Олег аккуратно взял собаку на руки. Пёс не сопротивлялся — доверчиво прижался к груди.
— Галя, он умрёт.
— И пусть! — жена всплеснула руками. — Мы что, весь мир должны спасать?! У нас самих проблем по горло!
— Какие проблемы? — тихо спросил Олег. — Квартира есть, работа есть, здоровье.
— Денег нет! Ремонт нужен! Машина барахлит! А ты ещё корм покупать будешь, к ветеринару таскаться.
— Уже потаскался. Восемь тысяч потратил.
Галина побелела.
— Восемь тысяч?! На дворнягу?! Олег, ты совсем рехнулся?!
— Может, и рехнулся, — Олег прошёл в комнату, положил собаку на диван. — Зато он живой.
Галина стояла в дверях, качала головой:
— Олег, ты меня пугаешь. Это же животное! Оно ничего не понимает!
— Понимает, — Олег погладил собачью голову. — Видишь, как на меня смотрит? Как будто спасибо говорит.
— Это инстинкты! Рефлексы!
— А у нас что? — Олег поднял глаза на жену. — Мы с тобой уже три года толком не разговариваем. Только про счета да про соседей. Это тоже рефлексы?
Галина открыла рот — и закрыла. Не нашла что ответить.
— Я ему имя придумал, — продолжал Олег. — Дружок. Нормальное имя для собаки.
— Олег, — голос жены стал тише, но не добрее. — Ты понимаешь, что взял на себя? Кормить каждый день, выгуливать, убирать за ним.
— Понимаю.
— А если заболеет ещё? Опять тысячи тратить?
— Потрачу.
— Откуда?!
— Свои. — Олег встал. — Галь, я сорок лет работаю. Ни разу не потратил ни копейки на себя. Всё — в семью, в дом, в быт. А тут я хочу помочь. Просто помочь.
Собака тихо заскулила. Олег сразу наклонился:
— Что, Дружок? Болит?
Пёс лизнул ему руку. И Олег улыбнулся — впервые за весь вечер.
Галина смотрела на эту картину и молчала.
— Он останется, — сказал Олег негромко. — Если тебе не нравится — я понимаю. Но он останется.
— А если я скажу — либо собака, либо я?
Олег долго смотрел на жену. Потом перевёл взгляд на Дружка, который дремал у него на коленях.
— Не скажешь, — тихо ответил он. — Ты не такая жестокая.
Галина постояла ещё немного. Потом развернулась и ушла на кухню.
Хлопнула дверцей холодильника. Гремела посудой.
А Олег сидел с собакой и думал: когда он последний раз так твёрдо отстаивал своё мнение? Когда вообще у него было собственное мнение?
Не помнил.
Дружок сопел рядом. Тёплый, живой, доверчивый.
И Олег понял: что бы ни случилось, он не пожалеет. Впервые за долгие годы он поступил так, как велело сердце.
А не разум, не жена, не обстоятельства.
Из кухни доносились звуки — Галина накрывала на стол. Громко, демонстративно. Но накрывала.
Значит, не выгонит. Пока.
— Спи, Дружок, — прошептал Олег. — Завтра посмотрим, что дальше.
Первую ночь Дружок провёл на диване. Олег постелил ему старое одеяло, поставил рядом миску с водой.
Галина демонстративно легла спать, не сказав ни слова.
А в три часа ночи собака заскулила.
Олег проснулся мгновенно. Дружок лежал на боку, дышал тяжело — видно, лапа болела.
— Что, малыш? — Олег включил торшер, присел рядом.
Пёс поднял голову, посмотрел. Хвост чуть шевельнулся.
— Потерпи. Утром к врачу поедем.
Олег погладил тёплую шерсть. И остался сидеть рядом — до утра.
Галина проснулась в семь. Увидела мужа на полу возле дивана — и лицо её смягчилось на секунду. Но тут же снова стало каменным.
— Всю ночь не спал?
— Он болеет.
— Олег, — жена села на край кровати. — Ну подумай. Мы же не готовы. У нас нет ни опыта, ни денег на содержание.
— Научимся.
— А если он агрессивный? Если укусит кого?
Олег посмотрел на Дружка. Тот лизал себе лапу — аккуратно, деликатно.
— Посмотри на него, Галь. Он же добрейший.
— Сейчас добрый. А когда выздоровеет? Начнёт всё грызть, лаять, гадить.
— Тогда разберёмся.
Галина вздохнула и ушла на кухню.
Второй день прошёл в напряжении. Галина молчала, делала вид, что собаки в доме нет. Олег возился с Дружком — кормил, поил, разговаривал.
А вечером случилось то, что изменило всё.
Олег сидел на диване с ноутбуком — работу доделывал. Дружок лежал рядом, изредка поскуливая.
Галина вышла из ванной в халате. Волосы мокрые, лицо без косметики — усталое, постаревшее.
И тут Дружок поднял голову.
Посмотрел на неё внимательно. Хвост завилял — сначала слабо, потом всё активнее.
Галина замерла.
— Что он делает?
— Радуется тебе, — тихо сказал Олег.
— Глупости.
Но собака продолжала вилять хвостом. Смотрела на Галину так, будто она была самым прекрасным человеком на свете.
— Дружок, лежи, — строго сказала жена. — Болеешь ведь.
Пёс послушно опустил голову. Но хвост продолжал двигаться.
И Галина улыбнулась.
Чуть-чуть. На секунду. Но Олег заметил.
На третий день она уже сама налила Дружку воды. Молча, но налила.
А на четвёртый — спросила:
— Он кушать будет? А то вижу, не ест почти.
— Ветеринар сказала — аппетит вернётся.
— А что ему можно? Мясо? Кашу?
Олег оторвался от газеты:
— Ты же говорила — тебе всё равно.
— Не всё равно, — буркнула Галина. — Если уж в доме живёт, должен хоть нормально питаться.
И Олег понял: лёд тронулся.
Перелом случился на пятый день.
Олег работал допоздна, приехал домой в девять вечера. Открыл дверь — и замер.
Галина сидела на полу рядом с диваном. Дружок лежал у неё на коленях — большой, рыжий, довольный. Она гладила его по голове и что-то тихо рассказывала.
— А завтра, может, на улицу пойдём. Если лапка лучше будет. Воздухом подышишь.
Увидела мужа — и покраснела до корней волос.
— Я просто, он скулил. Думала, болит что-то.
— Конечно, — серьёзно кивнул Олег. — Правильно делаешь.
Дружок поднял голову, увидел хозяина — и хвост заработал как метроном. Но с колен Галины слезать не спешил.
— Он тебя полюбил, — сказал Олег.
— Ерунда. Просто тепло ищет.
— Нет. Полюбил. Видишь, как смотрит?
Галина опустила глаза на собачью морду. Дружок смотрел на неё с обожанием — искренним, безусловным.
— Когда последний раз кто-то на меня так смотрел? — вдруг спросила она.
Олег присел рядом. Галина не отстранилась.
— Помнишь, мы котёнка хотели завести? — тихо сказала она. — Лет пятнадцать назад?
— Помню. Ты сказала — дорого кормить.
— Не только поэтому. — Галина гладила Дружка за ухом. — Боялась привязаться. А потом потерять. Животные же недолго живут.
— Зато как живут, — Олег погладил собачий бок. — Каждый день как праздник. Без злости, без обид.
— Да, — Галина улыбнулась. По-настоящему, широко. — Смотри, какой он довольный. Будто понимает, что мы его принимаем.
— Понимает.
Они сидели на полу все трое. Галина гладила Дружка, Олег гладил Галину по плечу.
Впервые за много лет — просто сидели рядом. Без телевизора, без ссор, без бытовых разговоров.
— Знаешь, что самое странное? — сказала Галина. — Я думала, он мне мешать будет. А он успокаивает как-то.
— Да. И меня тоже.
— Когда я его глажу, такая тишина в голове. Никаких мыслей про деньги, про проблемы. Только он и я.
Дружок засопел — сладко, по-домашнему.
— Спит, — прошептала Галина. — Наконец-то спокойно спит.
Галина посмотрела на мужа. В глазах её было что-то новое. Мягкое.
— Прости меня. За крики, за злость. Я просто устала бояться. Бояться перемен, трат, ответственности.
Дружок вздохнул во сне. И Галина тихо засмеялась:
— Слушай, а он же нас помирил. Понимаешь? Случайная собака с дороги — и мы снова разговариваем.
— Не случайная, — сказал Олег. — Посланная.
И они остались сидеть в тишине, пока Дружок спал у Галины на коленях, а за окном наступала ночь.
Через месяц Дружок уже носился по двору как ракета. Лапа зажила, аппетит вернулся, а энергии хватало на троих.
Олег гулял с ним каждое утро перед работой. И каждый вечер — всей семьёй.
Галина поначалу стеснялась:
— Что соседи подумают? Старые дураки с дворнягой.
— А пусть думают, — отвечал Олег. — Мы счастливы.
И это была правда.
Впервые за много лет они разговаривали. По-настоящему. Не о счетах и проблемах, а о том, как Дружок научился приносить палку. Как смешно спит, раскинув лапы. Как встречает Олега с работы — будто тот был в командировке полгода.
— Знаешь, — сказала Галина однажды вечером, — я стала лучше спать. Раньше всё ворочалась, думала о разном. А теперь он рядом сопит, и так спокойно на душе.
Дружок лежал между ними на кровати — большой, тёплый, довольный. Олег его не выгонял, Галина не возражала.
По выходным гуляли в парке. Дружок носился за голубями, а Олег с Галиной сидели на скамейке, держась за руки.
— Помнишь, мы раньше так сидели? — спросила жена. — Когда молодые были?
— Помню. Только тогда думал — впереди вся жизнь. А сейчас думаю — она только начинается.
— В пятьдесят восемь лет?
— А почему нет? — Олег кивнул на Дружка, который пытался подружиться с важным пуделем. — Вот он в год с лишним решил, что жизнь прекрасна. И правильно делает.
Соседи сначала косились. Потом привыкли. Тётя Клава из соседнего подъезда даже похвалила:
— Вон как пёс вас изменил! Раньше мрачные ходили, а теперь улыбаетесь постоянно.
И это тоже была правда.
Олег поймал себя на том, что торопится домой с работы. Не потому, что устал, а потому что там его ждут. Дружок у двери, Галина на кухне — и оба рады его видеть.
— Дружок скучал, — рассказывала жена. — Лежал у двери, ждал. А я ему говорила: «Скоро папа придёт».
Папа. Олег улыбался каждый раз.
Он стал папой для спасённой с дороги собаки. И снова стал мужем для женщины, с которой прожил двадцать лет.
Один раз Галина спросила:
— А если бы не остановился тогда? Проехал мимо?
Олег подумал. Представил: он дома, ужин, телевизор, обычное молчание...
— Не знаю. Наверное, мы бы так и жили. Как бы и рядом, но и как бы по отдельности.
— Как страшно, — прошептала Галина. — А ведь могли.
Олег смотрел на жену, на собаку, на их маленькую семью, которая чуть не рассыпалась от равнодушия.
А теперь была крепче, чем когда-либо.
Всё из-за одной дворняги, которая лежала посреди дороги.
Смотрела и ждала того, кто остановится.
Того, кто скажет: «Поехали домой».
Спасибо, друзья, за то, что читаете, особое - за лайки и комментарии!
Подписывайтесь, чтобы читать другие добрые и эмоциональные рассказы о животных!
Например такие: