В вагоне стоял лёгкий шум — люди рассаживались по местам, раскладывали сумки и пакеты.
Я ехала в командировку и выбрала нижнюю полку — билеты брала заранее, чтобы не карабкаться наверх после работы.
В купе зашла последней. Две женщины средних лет уже устроились напротив, тихо переговаривались.
Через пару минут в проходе появилась пожилая дама с двумя тяжёлыми сумками. Лицо у неё было недовольное, будто кто-то уже успел её обидеть.
— Девушка, вы же молодая! — без приветствия выпалила она, глядя прямо на меня. — Давайте меняться. У меня верхняя, а мне тяжело туда лезть.
Я замялась. Улыбнулась, предложила помочь подняться. Но она махнула рукой:
— Не надо мне вашей помощи. Мне надо низ, а вам — без разницы.
В её голосе было не просьба, а приказ.
Я уже открыла рот, чтобы вежливо отказать, но одна из женщин напротив сказала:
— Ну что тебе, трудно, что ли? Бабушке уступи.
Все взгляды в купе уставились на меня.
Не такая уж и беспомощная
Я вздохнула, убрала вещи с полки и полезла наверх. Пожилая дама тут же развязала свой пухлый шарф, ловко поставила сумки на место и развалилась на моей бывшей нижней, будто это всегда было её место.
— Вот, другое дело! — довольно произнесла она, разуваясь и ставя тапки прямо посередине прохода.
Поначалу я старалась не обращать внимания. Но очень скоро поняла, что не только полку я отдала.
Бабушка без стеснения поставила свою еду на общий столик, отодвинула мои наушники и ноутбук в сторону.
Запах курицы с чесноком моментально наполнил купе.
— А хлеба у вас нет? — обратилась она ко мне, будто мы были старые знакомые.
Я отрицательно покачала головой.
Через полчаса выяснилось, что на верх она не полезла бы не потому, что тяжело, а потому, что… у неё там уже лежат сумки и тёплый плед, чтобы никто больше не занял.
— Так удобнее, — объяснила она соседкам, хрустя солёными огурцами. — У меня внизу спальное, а наверху склад.
Женщины напротив понимающе закивали. А я только сильнее сжала зубы.
Довела
Я терпела до вечера, пока бабушка не решила разложить свою «кладовку» с верхней полки.
Она, не вставая, просто сбросила вниз пакет с яблоками — одно из них угодило мне прямо в плечо.
— Осторожнее! — я подняла голос.
— Ну что вы, яблоко — не кирпич, не развалитесь, — хмыкнула она, даже не посмотрев в мою сторону.
Внутри всё закипело. Я вскочила, забрала её сумку с нижней полки и поставила на верхнюю.
— Это моё место, и я хочу спать внизу, как и планировала!
— Вот ещё! — бабушка тоже поднялась и схватилась за сумку. — Молодые должны уважать старших!
Мы обе вцепились в этот чёртов баул, и он с глухим стуком упал на пол. Из него вывалились помидоры, банка варенья и… литровая бутылка кваса, которая тут же покатилась к дверям купе.
Проводница, услышав шум, заглянула в купе:
— Что за базар тут у вас? — и посмотрела строго, но явно не на бабушку.
Сговор
Проводница нахмурилась, поднимая с пола банку варенья.
— Девушка, что вы себе позволяете? Это пожилой человек, ей тяжело на верхней полке.
— У неё билет на верхнюю, — напомнила я. — И она сама выбрала его, потому что дешевле!
Бабушка тут же подхватила:
— Не выбрала, а взяла, потому что пенсия маленькая! А люди-то добрые должны помогать, а не грубить!
— Вот-вот, — кивнула проводница, как будто мы уже в суде, и я виновата по всем статьям. — Давайте, поменяйтесь, а то устроили тут…
Я села на свою полку и замерла, сжимая зубы. Бабушка, удовлетворённо фыркнув, тут же распаковала свои банки, пакеты и трёхлитровый баллон с компотом. Запах маринада и чеснока моментально наполнил купе.
— Вот теперь по-людски, — сказала она, устраиваясь. — А то ещё и спасибо не скажут.
Проводница ушла, а я поняла, что эту ночь проведу в окружении солений, громкого храпа и победного сопения «бедной пенсионерки».
Запоздалый ответ
Утром, едва поезд подошёл к станции, я собрала вещи и вышла в тамбур.
Бабушка, не торопясь, допивала компот прямо из горлышка трёхлитровой банки и громко рассказывала соседке, какая я «упрямая и наглая».
— Да чтоб вас таких на поезд и не пускали, — бросила она мне вдогонку, когда я проходила мимо. — Молодёжь пошла без совести.
Я ничего не ответила. На перроне вдохнула свежий воздух и сразу пошла к начальнику поезда. Рассказала всё — про билет на верхнюю полку, про знакомую проводницу и про «банки» на моей полке.
Начальник только вздохнул:
— Проводнице будет замечание. А по поводу пассажирки… к сожалению, по закону мы не можем её штрафовать.
Через неделю я ехала тем же маршрутом. И знаете, кто встретил меня у входа в вагон?
Та самая проводница — с заметно поникшим видом и без привычного командного тона. Видимо, замечание всё-таки было серьёзным.
А вот бабушку я больше не встречала. Хотя запах её маринованных огурцов ещё долго всплывал в памяти при каждой поездке.