На утро после праздника, Нота Печёнкина была не в духе.
— Ты чего такая злая? — спросила Ольга, вертясь перед зеркалом, что висело напротив двери в бухгалтерии, поправляя модную кофточку, купленную недавно в райцентре.
— Будешь тут злой, — пробурчала Печёнкина.
— Так что всё же случилось, или не с той ноги встала? — не отставала от неё Горина.
— Тихоня наша, вовсе не такая и тихоня оказалась, — поправляя накрученные на бигуди кудри язвительно произнесла Нота.
— Ты кого имеешь в виду, Макарову, что ли?
— Да причём тут Катька, — с досадой ответила Печёнкина, и отошла от зеркала, — я за Таечку Репнину говорю. Видно, и правда в тихом болоте черти водятся.
— А Репнина тут причём? — удивлённо вскинула бровь Горина.
— Притом, вчера учителя решили отметить восьмое марта. Катька с Валькой даже договорились между собой, если Ткачёв на кого из них внимание обратит, то другая мешать не станет.
— И что?
— А то, он с Тайкой весь вечер танцевал, а потом провожать её напросился, так вместе и ушли, а назад он не вернулся. Учительницы наши, домой несолоно хлебавши отправились. Мне об этом сама Валька, то есть Валентина Семёновна рассказала. Прибегала вечером, плакалась, жаловалась, что не вышло охмурить физрука.
— Ну они пролетели, а ты чего злишься?
— Ну как ты не поймёшь, — раздосадовалась Нота, — я на него виды имела. Думала раз он на учительниц своих внимание не обращает, может у меня что выгорит. А он оказывается на Тайку глаз положил, потому и не смотрит ни на кого. Вот скажи, почему так, одним и муж, и любовник, а другим ничего, разве это справедливо?
— Прямо-таки любовник, — усмехнулась Ольга.
— А кто же ещё, — с возмущением воскликнула Печёнкина, — ну как ты не поймёшь. Раз они вместе с вечеринки ушли, прямо на глазах у всех, это точно, шуры муры у них, можно даже не сомневаться. Интересно, Егор знает о похождениях своей жёнушки.
Ольга призадумалась: «Вдруг, то, что сейчас рассказала Нотка, правда, а Егор не знает. Да даже если и не правда, вот он, ключик к нему, на котором можно сыграть». Она прищурилась, прикидывая, как лучше подать эту информацию Егору. С одной стороны, можно просто выложить все как есть, со всеми пикантными подробностями. Но тогда он может и не поверить, решит, что бабы просто сплетничают от зависти. А с другой – можно намекнуть, заинтриговать, чтобы он сам начал расспрашивать и копать.
— Слушай, Нота, а ты уверена, что между ними что-то было? Может, просто проводил как джентльмен? — спросила Ольга, делая вид, что сомневается.
— Да какой там джентльмен, — отмахнулась Печёнкина, — я же говорю, Валька видела, как он на нее весь вечер смотрел, как танцевал. Да и вообще, все видели. А Таечка, что Таечка? Она же у нас тише воды, ниже травы. Кто бы мог подумать, что она на такое способна.
— Ну, знаешь, тихие омуты… — протянула Ольга, многозначительно посмотрев на Печёнкину, — ладно, давай работать, а то крыса наша уже косится, сейчас какую нибудь гадость подкинет. Ещё, чего доброго, отправит на свинарник с ревизией, поголовье пересчитывать, я там от вони сдохну. Она на днях говорила об этом.
Ольга отошла от зеркала и направилась к своему рабочему столу, на ходу размышляя. «Так, нужно действовать аккуратно. Слишком прямолинейный подход может все испортить. Надо посеять зерно сомнения, а дальше пусть сам разбирается». Она уселась за стол, разложила бумаги, и принялась делать вид, что увлечена работой, но мысли ее были далеко. «В обеденный перерыв нужно как бы случайно встретить его в столовой и завести непринужденный разговор», планировала она. Едва дождавшись двенадцати часов, побежала в столовую. Егора она увидела за дальним столиком у окна, он с неохотой ковырял что-то вилкой в тарелке. Ольга подошла к нему держа поднос, и приветливо улыбнулась.
— Егор, можно к тебе? А то одной как-то скучно обедать, — проговорила она, ставя тарелки на стол.
— Присаживайся, — ответил Егор безразлично.
— Что-то ты сегодня не в духе, — поинтересовалась она, делая вид, что обеспокоена, — все в порядке?
— Да так, мелочи, — отмахнулся Егор, — просто из-за этой работы, даже некогда домой сходить пообедать. Приходится столовской едой давиться, а там Тая такой вкусный борщ сварила.
— Ну да, работа она такая, расслабляться не даёт, — согласилась Ольга, — Как праздник вчера прошёл, поздравил жену?
— Поздравил, и подарок подарил, всё как положено, — улыбнулся он.
Ольга выждала паузу, а затем небрежно, как бы невзначай, спросила.
— А Тая как праздник отметила? Говорят, вчера в школе у учителей весело было.
Ольга замолчала, с любопытством глядя на Егора.
— Не знаю, я там не был. Но если было весело, то я рад за них, раз в год можно и повеселиться.
Ольга почувствовала легкое разочарование. Егор, казалось, не проявлял ни малейшего интереса к этой теме. Нужно было действовать тоньше.
— Да, говорят, очень душевно посидели. Ткачёв, говорят, всем настроение поднял.
Она снова замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Егора. На этот раз ей показалось, что в его глазах мелькнула тень.
— А что Ткачёв? – спросил он, стараясь говорить равнодушно.
— Да так, ничего особенного, просто говорят, он был душой компании. С Таей вашей, кажется, весь вечер протанцевал, – небрежно бросила Ольга, делая вид, что увлечена едой.
— И что с того? – спросил он, уже более резко.
— Да ничего, просто говорят, потом еще и провожал ее домой.
Хотя, может, это просто сплетни, знаешь, как у нас любят приукрасить,
— закончила она, делая невинное лицо.
— Провожал, — вдруг неожиданно для Ольги подтвердил Егор, — я это видел. Чай пригласил коллегу жены попить, только он отказался, сослался на неотложные дела и ушёл. Так что, зря ты разные сплетни слушаешь.
— И я говорю, сплетни, — стала выкручиваться Горина, понимая, что ничего своим разговором пока не добилась, — мало ли, что у нас говорят. А наши сороки из бухгалтерии только об этом до обеда и трещали. Так что, ты если что услышишь, не обращай внимания, — она поднялась из-за стола, оставив недоеденный обед, — мне нужно бежать, дел полно. А ты не принимай близко к сердцу. Мало ли, кто что скажет.
Егор проводил её взглядом, встал из-за стола и взяв тарелку с недоеденной картошкой пошёл к раздаче.
«Вот пентюх, — злилась Ольга, — словно скала, непробиваемый. Ну ничего, я заставлю тебя усомниться в порядочности своей жены. Дай только время. Повод есть, а дальше я придумаю как на этом сыграть».
После ухода Гориной, Егор машинально выбросил остатки картошки в бак для отходов. Слова Ольги застряли в голове противным осколком. Он, конечно, виду не подал, но червячок сомнения зашевелился. Знал ведь, что бабы в бухгалтерии - змеиное кубло, все переврут и раздуют. Но все равно, неприятно. Вечером, вернувшись домой, он старался вести себя как обычно. Обнял Таю, поинтересовался, как прошел день. Она рассказала о школьных делах, о подготовке её третьеклассников к вступлению в пионеры. Егор слушал жену вполуха, пытаясь разглядеть в ее лице признаки обмана. «Может, спросить напрямую, что там у них вчера произошло? Нет, это будет глупо. Она решит, что я ей не доверяю», размышлял он. За ужином он невзначай заговорил о вчерашнем празднике в школе.
— Весело было? — спросил он, стараясь придать своему голосу непринужденность.
— Как обычно, – ответила Тая, пожимая плечами.
— Физрук ваш, говорят, был душой компании, — продолжил Егор, наблюдая за ее реакцией.
— Не знаю, я за ним не наблюдала, с Тамарой Митрофановной больше разговаривала. А почему ты спрашиваешь? – задала Тая вопрос в свою очередь.
Егору стало неловко.
— Да так, просто в бухгалтерии бабы про это болтали.
— Егор, — Тая внимательно посмотрела на мужа,
— а с каких пор, ты стал слушать то, о чём болтают в бухгалтерии, и откуда тебе известно про их разговоры?
— Просто сегодня в столовой, встретил …, — Егор замялся, сказать, что разговаривал с Ольгой Гориной, не решился, поэтому соврал, — Нотку Печёнкину, она мне все уши прожужжала. О том что Ткачёв с вашими учительницами танцевал, и с тобой тоже.
— Ах вот оно что, — усмехнулась Тая, — Печёнкина значит. Да, я танцевала с Анатолием Александровичем. Но всего один раз, а потом ушла, за Леночкой идти нужно было.
— И он тебя провожал?
— Провожал, ты сам это видел. Только я его об этом не просила. Егор, в чём дело, почему ты меня допрашиваешь.
— Нет Тая, ничего, — поспешил оправдаться Репнин, — просто вспомнил весь разговор с Ноткой, вот и спросил.
Егор замолчал, почувствовал, как в груди поднимается волна ревности. «Вот чёртовы бабы, с их длинными языками», мысленно чертыхнулся он.
