— Я же сказала вам, не нужно, — рассердилась Тая, — тем более что я иду не домой, а к свёкру, чтобы дочку забрать.
— Ну ничего, — стоял на своём Анатолий, — я вас и туда провожу.
Тая больше ничего не стала говорить, развернулась и молча пошла вдоль улицы, Анатолий Александрович двинулся за ней следом.
Над Берёзовкой раскинул свои крылья поздний мартовский вечер. Деревья, стоящие вдоль дороги, еще голые и безжизненные, кажется, застыли, ожидая чуда, что наступит с первыми лучами солнца. Тяжёлые, свинцовые тучи, словно уставшие от долгой зимы, повисли над горизонтом, обещая скорый снегопад. В воздухе чувствовался едва уловимый запах талой воды, предвестник скорой весны. В окнах домов загорались теплые огоньки. Редкие прохожие, спешившие по своим делам, кутались в шарфы и поднимали воротники пальто, чтобы хоть немного защититься от холодного ветра, дующего с северной стороны. Вечерняя тишина нарушалась лишь редким лаем собак. Берёзовка готовилась ко сну, укрываясь одеялом мартовской ночи.
— Хорошо тут у вас, спокойно, — наконец нарушил молчание Ткачёв, идущий рядом с Таей, засунув руки в карманы драпового демисезонного пальто, — и красиво очень. Речка рядом, лес, природа замечательная.
— Да, у нас хорошо, — сухо ответила Тая.
Анатолий Александрович немного помолчал, будто подбирая слова, а потом продолжил.
— Я вот, знаете, город не люблю. Шум, гам, суета… А, в деревне, душа отдыхает. Когда распределение в институте было, я сам, к вам сюда напросился.
Тая ничего не ответила, лишь ускорила шаг. Ей не хотелось разговаривать с Ткачёвым, не хотелось слушать его слащавые речи о деревенской жизни, о которой он, городской житель, ничего не знал. Она чувствовала себя загнанной в угол, как зверь, которого преследует охотник. Они шли молча, пока не подошли к небольшому деревянному дому, с резными наличниками на окнах. Из трубы вился дымок, а в окнах горел теплый свет. Тая остановилась у калитки.
— Вот, пришли, — сказала она, не глядя на Анатолия Александровича, — спасибо, что проводили.
Она открыла калитку и вошла во двор, не дожидаясь ответа. Анатолий Александрович остался стоять на улице, глядя ей вслед. Он внимательно следил за уходящей Таей, изучая каждое её движение, пытаясь уловить её настроение. Он чувствовал её напряжение, её нежелание его компании, но отступать не собирался. Что-то в этой женщине его зацепило, заинтересовало, а вот что, понять не мог.
Войдя в дом, Тая застала Леночку на коленях у деда, жующую пирожок.
— А вот и мама наша пришла, — проговорил Андрей, поворачиваясь на стук входящей двери, — что там на улице, холодно?
— Подмораживает, — ответила Тая, протягивая руки к дочери, — заждалась, моя хорошая, давай собираться домой.
— Разделась бы, поужинала с нами, — предложил свёкор, — Зинаида сегодня приходила, пирожков принесла, я картошки поджарил, помидор солёных из подпола достал.
С тех пор как разошёлся со своей сожительницей, он жил один. Тая и крёстная Егора, Зинаида, помогали ему по хозяйству.
— Нет папа, — отказалась Тая, — пойдём мы. А то Егор вернётся, увидит, что нас нет и будет волноваться.
— Ну тогда подожди, — Андрей опустил Леночку на пол и вышел в другую комнату, вернулся назад держа в руках небольшой свёрток, — это тебе, к празднику.
Тая развернула коричневую бумагу, там оказалась шёлковая, белая с красными маками косынка.
— Спасибо, красивая очень, — поблагодарила она Андрея.
— Я и Варьке такую же купил, только она не приехала.
— Ничего, на следующие выходные приедет, тогда и подарите, — успокоила его Тая.
Она быстро одела дочку, взяла на руки и вышла во двор. Там уже стало совсем темно. «Хоть бы не упасть, с ребёнком на руках», подумала Тая, выходя за калитку.
— Долго вы, я уже совсем замёрз, — раздался голос Ткачёва, и он вышел из темноты отделившись от забора.
— А вы что, не ушли? — удивилась Тая. Появление Анатолия было для неё неприятным.
— Нет конечно, не могу же я бросить вас одну с ребёнком в такой кромешной тьме.
Тая почувствовала, как внутри нее закипает раздражение. Она молча отвернулась и направилась в сторону дома, стараясь идти как можно быстрее. Анатолий, не отставая, следовал за ней, освещая дорогу фонариком.
— Ну что вы сердитесь? Я же из добрых побуждений, — говорил он, стараясь идти с ней в ногу, — вы одна, с ребенком, а мужа нет рядом.
— Мой муж работает, — резко оборвала его Тая, — и мне не нужна ваша помощь.
Анатолий замолчал, но не отстал. Они шли молча, пока не подошли к дому Таи. У ворот их встретил Егор. Он стоял, облокотившись на забор, и курил.
— Вы не одни, с провожатым, — сказал он, улыбнувшись, и поцеловал Таю в щёку, — а я приехал, дома никого нет. Скотину управил, и хотел уже идти за вами.
— Познакомься Егор, это наш новый учитель, Анатолий Александрович, — ответила Тая, — он проводил нас с Леночкой до дома, потому что темно очень.
Егор протянул Ткачёву руку.
— Приятно познакомиться, спасибо, что позаботились о моих девчонках. Может зайдёте, чаем вас угостим, я торт из города привёз.
— Нет, спасибо, — быстро отказался Ткачёв, — мне уже пора домой, завтра мать в гости обещалась приехать, посмотреть, как я устроился в деревне. Нужно берлогу свою холостяцкую прибрать, чтобы не смущать родительницу.
Он попрощался с Репниными, и ушёл. Егор проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду, а затем повернулся к Тае.
— Ну что, пойдём в дом, я вам там сюрприз приготовил. Так сказать, в честь женского дня.
Войдя в дом, Тая почувствовала нежный аромат цветов. Леночка, соскользнув с рук матери, тут же побежала к столу, где возвышался большой, украшенный кремовыми розами торт, а рядом в вазе красовался огромный букет из роз. Егор, довольно улыбался, наблюдал за реакцией своих любимых женщин.
— Ты, где купил розы в такое время? — удивилась Тая.
— На рынке, у армян, — ответил Егор.
— Они же, наверное, очень дорогие?
— Не дороже тебя, — он обнял Таю и поцеловал, — но это ещё не всё, закрой глаза.
Она покорно сделала что велел муж. Егор осторожно надел ей на шею золотую цепочку с кулоном, и подвёл к зеркалу.
— Открывай.
Тая открыла глаза и ахнула.
— Егор, родной, спасибо. Вот уж действительно сюрприз.
Муж довольный, что угодил, улыбался.
— А это тебе егоза, — проговорил он, и протянул Леночке куклу.
— Ну ты нас просто завалил подарками, — светясь от счастья, говорила Тая, — она же больше Ленки в два раза.
— Кукла непростая, ходить может.
— Ну тогда, — Тая рассмеялась, — я, наверное, её себе оставлю.
После праздничного ужина, уложив Леночку спать, Тая присела рядом с Егором на диван.
— Спасибо тебе, за такой чудесный вечер. Я и не ожидала, что ты так о нас позаботишься.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Егор, — разве я могу оставить своих девочек без праздника? Вы у меня самые лучшие.
Он приобнял жену, и они долго сидели в тишине, наслаждаясь близостью друг друга. Тишину дома нарушало лишь мерное тиканье часов на стене, да сопение уснувшей в своей кроватке Леночки.
