С чем у вас ассоциируется лето? Длинные теплые вечера, прогулки, поездки за город, на дачу, и, конечно, целые пригоршни ягод и фруктов: клубника, вишня, груши и яблоки. Но при желании всем этим можно полакомиться и не покидая квартиры, однако есть ягода, которую в городе не отыщешь. Она не продается в супермаркетах, ее не привозят в доставке и даже на рынке гораздо проще встретить заморское манго или мандарины, чем эту любимую издавна ягоду. Чтобы насладиться ею нужно непременно ехать за город, а еще лучше приобрести дачу, как это сделал герой одного известного рассказа. Итак, речь о крыжовнике.
Обладающий множеством витаминов и ярким, чуть кисловатым вкусом, крыжовник известен на Руси уже много веков, но к концу 19-ого века он стал важным атрибутом загородной жизни. Ему посвящают стихи и рассказы, с тоской и ностальгией вспоминают о нем в мемуарах, но благодаря А. П. Чехову из романтического образа ушедшего детства крыжовник стал символом ограниченности интересов и предпочтения общественным интересам личного комфорта.
Сегодня мы расскажем, как крыжовник появился в России, какую эволюцию в общественном мнении пережил, как к нему относятся в других странах и, конечно, вспомним знаменитый рассказ Чехова.
Возникновение и распространение
Исторически крыжовник родом из Западной Европы и Северной Африки. Он хорошо растет на каменистых склонах гор, так что довольно быстро проник на территорию Южной Европы, Кавказа, и в Среднюю Азию. Как культурное растение его стали выращивать примерно с 11 века. Так, согласно источникам, в это время крыжовник уже выращивали на Руси при монастырях. Но тогда колючий куст называли иначе - берсень. Есть версия, что название Берсеневской набережной в самом центре Москвы связано как раз с крыжовником, который выращивали в княжеском саду неподалеку. Название “берсень" оставалось в употреблении примерно до середины 19-ого века, но встречалось оно чаще на Урале и в Сибири. “Крыжовник” же пришел в русский язык из польского (krzyżewnik) и закрепился в европейской части России.
За несколько столетий крыжовник стал неотъемлемой частью жизни русских людей: из него варили варенье и компоты, добавляли в пироги, делали настойки. Редкий княжеский или дворянский сад обходился без колючего куста, а чаепитие - без крыжовенного варенья. Но с развитием промышленности и ростом числа городского населения о крыжовнике вспоминали все реже: усадьбы зарастали, а в городе кусты выращивать негде.
Крыжовник как символ достатка
Новый виток интереса к крыжовнику пришелся на середину-конец 19-ого века. Промышленный прогресс создавал рабочие места, а общий рост благосостояния, особенно среди городского населения, привел к появлению среднего класса. Квалифицированные рабочие, врачи, адвокаты, купцы, инженеры, преподаватели и представители других профессий стали зарабатывать достаточно, чтобы к зрелым годам скопить сумму, достаточную для покупки собственной земли и обустройства на ней усадьбы. Способствовало этому и постепенное вырождение бывших дворянских гнезд - загородных усадеб, владельцы которых больше не имели средств на их содержание и были рады продать даже за бесценок. В этих условиях мечта о собственном куске земли где-нибудь на лоне природы стала повсеместной.
В это же время переживает расцвет и наука о сельском хозяйстве: появляются новые приборы и машины, выводятся новые сорта растений, развивается селекция. Специализированные журналы пестрят предложениями о покупке плодовых деревьев и кустарников и один из них - крыжовник, популярный тем более, что в Европе, особенно в Англии и Германии, в его разведении добились небывалых успехов. Так, Чарльз Дарвин писал, что к 1852 году удалось вывести сорт кустарника, плоды которого в семь-восемь раз превышали вес дикого плода.
Так крыжовник стал новым, хорошо забытым старым, хитом. Обильный урожай с изысканным вкусом, пригодный и для угощения, и в заготовки, а также колючие ветви, которые защитят в случае чего от нежеланных гостей сделали крыжовник крайне популярным растением для загородных усадеб и дач.
К сожалению, в начале 20-ого века по миру прошлась эпидемия мучнистой росы, от которой существовавшие тогда виды были не защищены и сильно пострадали. Разведение крыжовника на долгие годы было остановлено, а культура - забыта. Лишь с 1970-ых годов возобновилась активная работа по селекции, в результате которой появились новые, более защищенные сорта.
Крыжовник в других странах
Однако не только в России крыжовник стал настоящим культом. В Германии в колючих ветвях растения видели аллюзию на терновый венец Христа. И, видимо, чтобы подчеркнуть свою религиозность, стали массово выращивать его на своих участках, из-за чего крыжовник в Германии до сих пор считается лучшим кустом для создания живой изгороди. Во Франции ягоды ласково называют “толстячком” и используют для приготовления соуса к рыбе, в Италии из “щетинистого винограда” готовят десертное вино. Но настоящей, не сравнимой ни с чем популярности крыжовник достиг в Англии.
В Англии крыжовник стал поистине главной национальной ягодой. Первое упоминание о нем относят к 16-ому веку, а к концу 18-ого крыжовник уже стал излюбленным растением для приусадебных участков, а садоводы соревновались в том, кто же выведет сорт с самыми крупными ягодами. Встречается крыжовник и в произведениях классиков британской литературы: от “Генриха IV” Шекспира до “Джейн Эйр” Шарлотты Бронте. Помимо этого, с крыжовником связаны несколько популярных идиом, например выражение to play gooseberry (дословно “играть в крыжовник”) означает быть третьим лишним и связано оно с временами, когда молодые люди не могли свободно говорить о своих чувствах. Возлюбленные назначали встречи в саду, куда якобы случайно во время прогулки забредала девушка со своей компаньонкой или служанкой, которая - чтобы не быть третьим лишним - уходила собирать крыжовник.
Любопытный факт: детей в Англии находят не среди капусты, как у нас, а под кустами крыжовника. Это еще один пример использования названия ягоды в качестве эвфемизма - на сей раз для обозначения волос в интимной зоне.
Крыжовник в литературе
Крыжовник довольно часто встречается в произведениях художественной литературы и даже, как ни удивительно, в поэзии. Казалось бы: слово “крыжовник” длинное, громоздкое, да и рифмовать его сложно, однако появляется эта ягода в стихотворениях Дмитрия Мережковского, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Саши Черного и Даниила Хармса.
Но самым знаменитым упоминанием крыжовника в литературе является, конечно, одноименный рассказ Антона Павловича Чехова. Изданный в 1898 году, он входит в трилогию вместе с рассказами “Человек в футляре” и “О любви”. По композиции это рассказ в рассказе. Один из героев, немолодой ветеринарный врач, рассказывает товарищу о своем брате. Оба они были невысокого происхождения, но отец их дослужился до звания, дававшего право на потомственное дворянство, правда, денег он особо не нажил и сыновьям пришлось самостоятельно пробиваться в жизни.
Несколько десятилетий Николай Иванович работал на госслужбе и лелеял одну мечту: “купить себе маленькую усадебку где-нибудь на берегу реки или озера” . Для реализации этой мечты он “недоедал, недопивал, одевался бог знает как, словно нищий, и всё копил”. К сорока годам он даже женился, но не по любви, а ради приданого своей жены, которая такой скупой жизни не выдержала и вскоре умерла. Вся жизни Николая Ивановича, все его стремления и помыслы были направлены на то, чтобы купить усадьбу. И вот его мечта сбывается, он покупает, хоть и плохонькую, но землю. И тут же превращается в барина. Он вспомнил о своем дворянском титуле, потолстел, стал важничать с крестьянами и фамильярничать со старыми знакомыми, а круг его интересов сузился до забот индивидуального комфорта: он "выписал себе двадцать кустов крыжовника, посадил и зажил помещиком".
Апофеозом этого превращения становится крыжовник - первый урожай, собранный с вожделенного участка. Николай Иванович пробует и нахваливает этот откровенно незрелый и кислый крыжовник, но для него он сладок как результат, физического воплощение достигнутой мечты. Его уже не волнуют философские вопросы добра и зла, не волнует судьба бедных и обездоленных, важен лишь его личный комфорт, достижение всей его жизни, результат всех личных его лишений и тягот, воплощенный в этом крыжовнике.
Эту метаморфозу совсем не принимает его брат. Он говорит:
"Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда — болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других."
Однако сам он тоже не спешит заботиться о ближнем, отговариваясь тем, что стар и жизнь уже прожита. И даже в конце своего рассказа, ложась спать в одной комнате с товарищем, он курит трубку, от запаха которой его друг долго не может заснуть...
Рассказ Чехова был хорошо воспринят критиками, а в советское время вошел в школьную программу по литературе. И даже сейчас, спустя более века с его создания, поднятые в нем вопросы продолжают волновать читателей: кто-то согласен с пафосом рассказчика и считает, что нельзя ограничиваться личным комфортом, ведь это приводит к атрофии других интересов и постепенному огрублению характера, другие же не видят ничего плохого в том, что главный герой получил наконец то, ради чего всю жизнь работал, и наслаждается своим, пусть и кислым, но подлинно своим крыжовником, результатом столь долгих трудов. Можно соглашаться или спорить с этими мнениями, но неизменным остается то, что благодаря Чехову крыжовник из некогда популярной, но забытой ягоды стал символом размышлений о смысле жизни, об общем благе и личном комфорте.
Любопытный факт: когда Антон Павлович присматривал себе имение под Москвой, его товарищ Исаак Альтшуллер выговаривал ему за страсть к “крыжовнику”. А писатель отшучивался: “Здесь же крыжовника нет, а миндаль, грецкий орех”
“Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро!”
А.П.Чехов, “Крыжовник”