— Ты чего вчера на танцы не приходила? — спросила Нота, Ольгу.
— Желания никакого не было, — отмахнулась Горина, — жаба эта, — она кивнула в сторону Макаровой, — ещё противнее чем Юрьева была. Вечно выискивает к чему бы придраться. Всё настроение вчера испортила, отчёт я, видите ли, не так составила, к каждой запятой цепляется.
— Катька, — Нота посмотрела в сторону стола главного бухгалтера, — она ещё в школе занудой была, с нею никто дружить не хотел. Только Тайка Репнина и водилась. Правда она тогда ещё Ждановой была. А я вчера классно вечер провела. С новым учителем танцевала, потом он меня до дома проводил. Ой Олька, такой мужик, красавец, обходительный. Вот бы охмурить его и замуж выйти.
— Тоже мне, нашла мужика, — хмыкнула Ольга, — что в нём завидного, только то, что на рожу смазливый. Если мужик пошёл работать учителем, это не мужик, а рохля, такой в жизни ничего не добьётся. Выйдешь за такого замуж, и будешь потом на себе всю семью тащить. И детей, и этого красавчика в придачу. Нет, меня такие не прельщают, мне другой нужен.
— И какой? Такой, как покойный Иволгин?
— Иволгин мужиком был, это да, но, к сожалению, староват. За него бы я тоже не пошла.
— А чего же тогда крутилась с ним?
— Для дела, думала поможет новую должность получить, а он ласты не вовремя склеил.
— Тогда по твоему вкусу, у нас, пожалуй, никого нет.
— Да прямо там, — Ольга сладко потянулась, —Егор Репнин, вот за такого я замуж пойду.
— Пойдёт она, — Нота усмехнулась, — только кто тебя позовёт. Женатый он, и Тайку свою, ни на кого не променяет.
— А вот это, мы ещё посмотрим.
— И смотреть нечего, не по зубам тебе Репнин, можешь даже не стараться.
— Вы работать собираетесь, — прикрикнула на болтавших Екатерина Макарова, — или весь день как сороки трещать будете. Горина, отчёт готов? Кошкина уже второй раз спрашивала.
— Доделываю, — ответила Ольга, — через час будет готов. Вот мымра, — пробурчала она себе под нос и принялась пересчитывать цифры в отчёте.
Она с остервенением бросала костяшки на счётах, представляя, что это лицо Макаровой. Желание насолить Екатерине росло с каждой минутой, но отчёт нужно было сдать вовремя, Кошкина не потерпит. Нота, закончив с делами, подсела к Ольге.
— Слушай, а может и правда стоит попробовать с Анатолием замутить — прошептала она, кокетливо поправляя волосы, — вдруг выгорит чего?
— Ты как маленькая, ей-Богу, — отмахнулась Горина, — ну что ты получишь от этого учителя? Романтику на пару месяцев и разочарование в перспективе? Думай головой, а не другими частями тела.
Ольга закончила отчет и понесла его Кошкиной. Вернувшись, увидела, что Нота о чем-то оживленно шепчется с кассиршей, Надькой Пересветовой. «Опять небось про своего учителя», подумала с раздражением.
— Горина, — Окликнула её Екатерина, — завтра в район поедешь, повезёшь отчёт в сельхозхимию.
— Но там же на целый день застрянешь, — попыталась возразить Ольга.
— И что, по-твоему отчёт везти не нужно?
— Так я же на автобус опоздаю, может хоть машину у Кошкиной попросите.
— Не барыня, на рейсовом автобусе доберёшься. А чтобы не опоздать на вечерний рейс, ворон считать не будешь, да попусту языком молоть, сделаешь всё быстро, и вернёшься. Так что вот тебе паки, завтра с утра отправляйся.
— А если я не успею? — стояла на своём Ольга.
— В гостинице переночуешь, — сказала, как отрезала Екатерина.
Ольга вернулась на свое место в полном раздрае. «Вот зараза, специально что ли издевается? Когда только эти три года пройдут, чтобы уехать отсюда к чёртовой матери», думала с раздражением.
Утром, собрав кипу бумаг и загрузив их в кожаный портфель, Ольга отправилась на автобусную остановку. В сельхозхимии, как всегда, царила суета и неразбериха. Отчет приняли только после обеда, и все это время Ольге пришлось провести в душном коридоре, пробиваясь сквозь толпу таких же, как она, посланцев из разных колхозов и совхозов. Когда, наконец, все формальности были улажены, она выскочила на улицу, как ошпаренная. До отправления автобуса оставалось меньше получаса. Она бежала, глотая ртом морозный воздух, боясь опоздать. Но, увы, когда, наконец добралась до автостанции, автобус уже ушел. Идти в колхозную гостиную и проводить ночь в номере с тараканами, желания не было. «Попробую попутку поймать, — подумала она, — может повезёт. Ну а если нет, тогда пойду в эту дыру, как-нибудь до утра там дотерплю». Она вышла на дорогу, и стала голосовать. Когда, уже совсем отчаявшись хоть что-то поймать, решила идти в гостиницу, перед ней затормозил УАЗик.
— Вам куда? — спросил воитель, открывая дверь.
Ольга посмотрела на него и удивилась, это был Егор Репнин.
— Ольга, — тоже удивившись спросил он, — а ты как тут оказалась?
— Да вот, — стуча от холода зубами, проговорила она, — с утра отчёт приезжала сдавать, и на автобус опоздала.
— Ну залезай, — дружески проговорил Егор, — замёрзла, наверное? Повезло тебе, я в «Ниву» за запчастями ездил, и по пути в райцентр заскочил, Тая просила Леночке яблок купить, витамины ребёнку зимой нужны. А так, вряд ли кто тебя в такое время довёз бы до Берёзовки.
Ольга с облегчением забралась в теплый УАЗик. Егор тронул машину с места, и они поехали. «И правда, мужик хоть куда», — думала она, украдкой поглядывая на его сильные руки, уверенно держащие руль. Она попыталась завязать разговор, стала расспрашивать о семье, о дочке. Но Репнин отвечал с неохотой, поэтому она тоже вскоре замолчала. Подъезжая к Берёзовке, улыбаясь предложил.
— Может, чайку попьём у меня? В благодарность, так сказать, за спасение.
Егор тут же отказался.
— Да нет, не стоит. Тая с дочкой ждут, дел дома полно, некогда мне чаи распивать. Ты лучше иди греться, а то продрогла совсем.
Ольга почувствовала раздражение. «Подумаешь, семьянин какой, — мрачно подумала она, — ну ничего, я найду способ как оторвать тебя от Тайкиной юбки. Всё равно моим будешь». Она вышла из машины, чувствуя, как злость постепенно закипает внутри. Проводив взглядом удаляющийся УАЗик, она направилась к дому, обдумывая как ей поступить. «Нужно действовать наверняка, никакой спешки. Сначала разузнать всё о его жизни, о его отношениях с женой. Найти слабое место, а оно обязательно есть у него. Взять хотя бы лицо, ведь комплексует мужик, думает, что кроме жены с таким лицом никому не нужен, и умело сыграть на этом».
Незаметно прошла зима, в школе решили, что в этом году обязательно отметят восьмое марта всем коллективом. Михаил Юрьевич заказал в райцентре в кондитерской большой торт. Мужчин преподавателей было всего трое: сам директор, физрук, и учитель пения Николай Иосифович. Дорогих подарков естественно купить они не могли, поэтому взяли всем по веточке мимозы. А остальное решили компенсировать праздничным столом, который накрыли в актовом зале. И когда ученики разошлись по домам, сели праздновать. Мужчины, произносили тосты за женщин, поздравляли. Потом включили магнитофон и пошли танцевать. Анатолий Александрович пригласил Таю. Она засмущалась, хотела было отказаться, но Тамара Митрофановна толкнула её в бок и сказала.
— Иди потанцуй, развейся, а то только и знаешь, что семью да работу.
Когда музыка закончилась, она поблагодарила физрука и отошла в сторону, сев рядом с Тамарой Митрофановной. Время пролетело быстро, постепенно за окнами стемнело, и Тая спохватилась.
— Мне домой пора, Леночку из садика к себе свёкор забрал, нужно идти за ней, Егор поздно будет, уехал в область по делам, — сказала она Иволгиной, и стала собираться.
— Я провожу вас, Таисия Михайловна, — тут же предложил Ткачёв.
— Не стоит, — отказалась Тая, — я сама прекрасно дойду.
Она вышла на улицу и полной грудью вдохнула слегка морозный мартовский воздух. В небе над Берёзовкой серебрился серп молодого месяца. Тая шла по улице, кутаясь в легкое пальто. Запах весны, смешанный с дымком от печей, приятно щекотал нос. В голове играла мелодия вальса, под которую она танцевала с Анатолием Александровичем. В это время позади неё раздались торопливые шаги, её кто-то догонял. Тая обернулась и увидела спешащего Ткачёва.
— Я всё же решил вас проводить, — проговорил он, приблизившись, — не хорошо молодой женщине, в темноте одной по улице ходить.
