Почта обычно приходила по четвергам. Я всегда забирала ее сама – Сергею некогда, он задерживался на работе допоздна. В тот день среди рекламных буклетов и квитанций за коммунальные услуги я обнаружила официальный конверт на имя мужа с логотипом банка, где у нас была оформлена ипотека.
Сначала я положила его на тумбочку в прихожей, но потом решила открыть – мало ли, вдруг что-то важное? Возможно, изменение процентной ставки или новые условия страховки. Мы с Сергеем никогда не делили почту на «мою» и «твою», все решения принимали вместе, особенно касающиеся финансов.
В конверте оказалась банковская выписка со всеми операциями по счету мужа за прошедший квартал. Скользнув взглядом по цифрам, я не сразу заметила странность. Но потом цифры складывались в жуткую картину: ежемесячные переводы на счет некой Елены Викторовны Зиминой в два раза превышали нашу ипотеку.
Я несколько раз перечитала имя получателя, пытаясь понять, знаю ли я эту женщину. Елена Викторовна... Память услужливо подкинула образ хрупкой блондинки с пронзительными голубыми глазами. Первая жена Сергея. Они расстались еще до нашего знакомства. Он редко о ней говорил, а я не расспрашивала – к чему ворошить прошлое?
Сергей вернулся поздно, как обычно усталый, но довольный. Поцеловал меня в щеку, спросил про ужин. Я накрыла на стол, поставила тарелку с жарким, села напротив. Банковская выписка лежала под моей тарелкой.
— Как день прошел? — спросил он, накладывая себе салат.
— Нормально. Почта пришла, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Тебе из банка письмо.
— Да? — он поднял глаза от тарелки. — Что-то важное?
— Не знаю. Ты скажи.
Я достала выписку и положила перед ним. Сергей замер, вилка остановилась на полпути ко рту. Он медленно отложил ее, взял листок. Лицо его изменилось – будто маска спала, обнажив что-то глубоко запрятанное.
— Зачем ты открыла? — глухо спросил он.
— Думала, может что-то важное. Про ипотеку, — я не сводила с него глаз. — Кто такая Елена Зимина, Сергей?
Он молчал, рассматривая выписку, словно впервые видел эти цифры.
— Это твоя бывшая жена, да? — я не выдержала. — Почему ты переводишь ей деньги? И почему так много?
Сергей поднял на меня глаза, в них была странная смесь вины и... облегчения?
— Да, это Лена, — наконец ответил он. — Моя первая жена.
— Зачем ты переводишь ей деньги? Вы ведь давно развелись. У вас нет общих детей. Алименты платить не нужно.
— Это... сложно объяснить, — он отодвинул тарелку. — Я думал, ты никогда не узнаешь.
Сердце сжалось. Сколько еще секретов хранил этот человек, с которым я прожила шесть лет?
— Я слушаю, — сказала я, скрестив руки на груди. — У тебя есть шанс объяснить.
Сергей глубоко вздохнул, потер лицо ладонями, словно пытаясь стереть усталость.
— Когда мы с Леной разводились, она была беременна. Я не знал об этом. Узнал спустя три года, когда встретил ее случайно в торговом центре. Она была с мальчиком, очень похожим на меня.
Я почувствовала, как холодеет все внутри. Ребенок? У Сергея есть ребенок от первого брака? Почему он никогда об этом не говорил?
— Его зовут Мишка, — продолжал Сергей, глядя куда-то мимо меня. — Сейчас ему девять. Я делаю тест ДНК, он мой сын, сто процентов. Я пытался наладить с ним отношения, но Лена была против. Сказала, что у мальчика уже есть отец — ее новый муж. Что Мишка меня не знает и знать не хочет.
— И ты согласился?
— Не сразу, — он покачал головой. — Я хотел судиться, требовать права на общение с сыном. Но потом подумал: а что я ему дам? Он привык к другому мужчине, называет его папой. Зачем разрушать его мир? К тому же, у нас тогда только начинались отношения, я не хотел всё осложнять...
— Поэтому решил платить деньги? — я не могла поверить в услышанное. — Откупиться от родного сына?
— Не откупиться! — Сергей повысил голос. — Помочь! Лена осталась без работы, ее муж зарабатывал немного. А у Мишки обнаружили проблемы со здоровьем, нужно было лечение, хорошие врачи. Я предложил помощь, единственную, которую Лена согласилась принять, — финансовую.
— И поэтому ты отправляешь ей сумму в два раза больше нашей ипотеки? — я постаралась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Каждый месяц? Шесть лет подряд?
— Не всегда столько, — Сергей опустил глаза. — Сначала было меньше. Но потом у Мишки обнаружили астму, потребовались дорогие лекарства. Потом он пошел в специализированную школу с углубленным изучением языков, там большие взносы...
— Стоп, — я подняла руку. — То есть ты полностью содержишь чужую семью? Оплачиваешь образование и лечение ребенка, с которым даже не видишься?
— Он не чужой, он мой сын! — в голосе Сергея зазвучало отчаяние. — Да, я не могу быть с ним рядом, не могу воспитывать. Но я могу сделать его жизнь лучше, дать ему возможности, которых иначе у него не было бы.
Я смотрела на мужа и не узнавала его. Шесть лет вместе, три года в браке, и все это время он скрывал такое. Платил огромные деньги бывшей жене, экономил на нас, на нашем будущем.
— Почему ты мне не сказал? — тихо спросила я. — Почему скрывал?
Сергей отвел взгляд.
— Я боялся твоей реакции. Боялся, что ты не поймешь. Что захочешь, чтобы я прекратил помогать им.
— Ты так плохо обо мне думаешь? — горечь комом встала в горле. — Считаешь меня настолько черствой, что я была бы против помощи твоему ребенку?
— Нет, конечно, нет, — он протянул руку, пытаясь взять мою, но я отдернула ее. — Просто... это было еще до тебя. Я не знал, как рассказать. А потом стало поздно. Каждый день я думал: «Скажу завтра». И так прошло шесть лет.
Мы сидели молча, глядя друг на друга через стол, который вдруг стал огромным, как пропасть.
— Сколько еще секретов ты от меня скрываешь? — наконец спросила я.
— Больше никаких, клянусь, — он смотрел мне прямо в глаза. — Это единственное, о чем я не рассказал.
Хотелось верить, но что-то внутри надломилось. Доверие — хрупкая вещь, его легко разрушить и так сложно восстановить.
— Я хочу его увидеть, — неожиданно для себя сказала я.
— Кого? Мишку? — Сергей удивленно посмотрел на меня. — Но Лена против. Она не разрешает мне с ним видеться.
— Я не говорю о личной встрече. Фотографии, видео – что угодно. Я хочу убедиться, что все это правда.
Он помедлил, потом достал телефон, открыл галерею, нашел папку, защищенную паролем. Ввел код и протянул мне.
На экране я увидела мальчика лет восьми-девяти, с веснушками на носу и знакомой ямочкой на подбородке — точь-в-точь как у Сергея. Он улыбался, стоя с рюкзаком у школьных ворот. Следующее фото: тот же мальчик на велосипеде. Еще одно: он задувает свечи на торте.
— Откуда у тебя эти фотографии, если ты с ним не видишься?
— Лена иногда присылает. По моей просьбе, — он забрал телефон, закрыл галерею. — Раз в несколько месяцев. Это условие нашей договоренности: я помогаю материально, она держит меня в курсе, как растет Мишка.
Я откинулась на спинку стула, пытаясь осмыслить услышанное. Получается, все эти годы, пока мы откладывали деньги на первый взнос за квартиру, пока брали ипотеку под огромный процент, пока экономили на отпуске и новой машине, Сергей отправлял крупные суммы бывшей жене. И никогда, ни словом не обмолвился об этом.
— Почему такие большие суммы? — спросила я. — Это же не просто помощь, это содержание целой семьи.
Сергей вздохнул.
— У Мишки проблемы со здоровьем, я уже говорил. Астма, аллергия. Ему нужны специальные условия, лекарства, процедуры. Плюс частная школа — она действительно дорогая. И... — он замялся.
— И что?
— И еще Лена. Она не работает, сидит с Мишкой. У нее нет образования, специальности. Муж ушел от нее три года назад, оставил их одних.
— Что? — я не верила своим ушам. — То есть ты содержишь не только сына, но и бывшую жену?
— А что мне оставалось делать? — в его голосе зазвучало раздражение. — Бросить их? Мишка — мой сын, я несу за него ответственность. А Лена... она мать моего ребенка. Если она не сможет о нем заботиться, кто это сделает?
— Ты мог рассказать мне, — я чувствовала, как к горлу подкатывают слезы. — Мы могли решить это вместе. Может быть, забрать мальчика к нам...
— Лена никогда не согласится, — он покачал головой. — Мишка — смысл ее жизни. Единственное, что у нее осталось.
— А ты? Ты хотел бы, чтобы он жил с нами?
Сергей задумался, глядя куда-то сквозь меня.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Я даже не представляю, каково это — быть отцом. Настоящим отцом, а не просто спонсором.
Мы просидели на кухне до глубокой ночи. Сергей рассказывал о Мишке, о том, как узнал о его существовании, как пытался наладить контакт, как Лена сопротивлялась. О том, как боялся рассказать мне и как с каждым годом эта тайна становилась все тяжелее.
Я слушала, и в душе боролись обида и сочувствие. С одной стороны, он лгал мне все эти годы. С другой — как я могла винить его в том, что он помогает своему ребенку?
— Что будем делать дальше? — спросил Сергей, когда мы наконец исчерпали все слова.
— Не знаю, — честно ответила я. — Мне нужно время, чтобы всё обдумать.
— Ты хочешь, чтобы я прекратил переводы?
— Нет, конечно, — я покачала головой. — Я не могу просить тебя бросить сына. Просто... мне нужно привыкнуть к мысли, что у тебя есть другая семья.
— Они не моя семья, — он взял меня за руку, и на этот раз я не отстранилась. — Моя семья — это ты.
Утром я проснулась с тяжелой головой. Сергей уже ушел на работу, оставив записку: «Прости меня. Люблю тебя». Я сидела на кухне, пила остывший чай и думала, что же делать дальше.
Банковская выписка всё еще лежала на столе. Я снова пробежала глазами по цифрам. Суммы действительно впечатляли. Неудивительно, что мы с трудом сводили концы с концами, выплачивая ипотеку. Сергей буквально содержал две семьи.
Мысль пришла внезапно: я хочу увидеть их. Не фотографии — вживую. Увидеть мальчика, который так похож на моего мужа. Увидеть женщину, которая получает от него столько денег и при этом не позволяет ему быть отцом.
Я нашла адрес в интернете — Елена Викторовна Зимина, не такая уж редкая фамилия, но в сочетании с именем и отчеством поиск выдал несколько социальных сетей. На фотографиях была та самая хрупкая блондинка, которую я смутно помнила по рассказам Сергея, и мальчик с веснушками и ямочкой на подбородке.
Они жили в соседнем районе, в получасе езды от нас. Судя по геолокациям в соцсетях, в новом жилом комплексе бизнес-класса. «Вот куда уходят наши деньги», — подумала я с горечью.
Не давая себе времени передумать, я собралась и поехала по указанному адресу. Припарковалась напротив дома, огороженного забором с охраной на въезде. Шикарное место — ухоженная территория, детская площадка, подземный паркинг. Далеко не каждый мог позволить себе жить здесь.
Я просидела в машине около часа, не зная, что делать дальше. Зачем я приехала? Что скажу, если действительно встречу их? «Здравствуйте, я жена Сергея, хотела познакомиться с его сыном и узнать, почему вы забираете половину нашего семейного бюджета»?
Внезапно ворота открылись, и из них вышла женщина с мальчиком. Я сразу узнала их — Елена и Миша. Они о чем-то весело разговаривали, мальчик подпрыгивал на ходу, размахивая руками. Обычная мать с ребенком, возвращаются из школы домой.
Они свернули к торговому центру напротив. Я, повинуясь какому-то инстинкту, пошла следом, держась на расстоянии. Елена и Миша зашли в кафе-мороженое, сели за столик у окна. Я видела, как мальчик с восторгом рассматривает меню, как мать ласково ерошит его волосы.
Они выглядели счастливыми. Обычная семья — мать и сын, наслаждаются обществом друг друга. Ничто не выдавало в них иждивенцев, живущих за чужой счет.
Я простояла так несколько минут, наблюдая за ними через стекло кафе, пока не поймала на себе взгляд Елены. Она смотрела прямо на меня, и по ее лицу пробежала тень узнавания. Откуда? Неужели Сергей показывал ей мои фотографии?
Смутившись, я развернулась и быстро пошла прочь. Сердце колотилось где-то в горле. Что я творю? Слежу за ребенком, как какой-то сталкер? До чего докатилась!
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, я рассказала ему о своей выходке. Ожидала гнева, возмущения, но он лишь устало опустился на стул.
— Ты видела их? — спросил он тихо.
— Да. Издалека. Они ходили в кафе-мороженое.
— Мишка любит мороженое, — на его лице мелькнула слабая улыбка. — Клубничное, с шоколадной крошкой.
Мы снова проговорили полночи. О деньгах, о доверии, о том, что делать дальше. Я настояла на том, чтобы встретиться с Еленой лично, поговорить начистоту. Сергей сопротивлялся, боялся, что это только усугубит ситуацию, но в конце концов согласился.
Встреча состоялась через три дня, в том же кафе-мороженом. Мишу Елена не взяла, пришла одна. Я тоже пришла без Сергея — решили, что так будет проще.
Она оказалась еще более хрупкой, чем на фотографиях. Маленькая, тонкая, с огромными голубыми глазами и нервными движениями. Совсем не похожа на расчетливую хищницу, которую я себе представляла.
— Я знала, что этот разговор когда-нибудь состоится, — сказала она вместо приветствия. — Удивительно, что он не случился раньше.
— Почему вы не позволяете Сергею видеться с сыном? — я решила сразу перейти к делу. — Он имеет право быть отцом, а не просто источником денег.
Елена печально улыбнулась.
— Это он так сказал? Что я запрещаю? — она покачала головой. — Сергей сам не хочет видеться с Мишей. Ему так проще — платить и оставаться в стороне. Без обязательств, без ответственности. Просто перевел деньги — и свободен.
Я не поверила своим ушам.
— Но он говорил...
— Я знаю, что он говорил, — она перебила меня. — Он всем рассказывает, что злая бывшая жена не дает ему видеться с сыном. Так ему проще жить с собой. Но правда в том, что я много раз предлагала ему встретиться с Мишей, познакомиться, наладить отношения. Он всегда находил отговорки.
В ее голосе не было злобы, только усталость. Я смотрела на эту женщину и не знала, верить ей или нет.
— Зачем ему врать?
— Из страха, наверное, — она пожала плечами. — Страха, что не справится, что не сумеет быть отцом. Проще откупиться деньгами и считать себя хорошим человеком. "Я помогаю материально — значит, я забочусь о сыне". Но деньги — это не забота, не любовь.
— Тогда зачем вы их принимаете? — я не могла сдержать горечи в голосе. — Если вам нужен не только материальный вклад?
— Потому что они действительно нужны, — она опустила глаза. — У Миши проблемы со здоровьем, это правда. Астма, аллергия, частые бронхиты. Лечение стоит дорого. И школа специализированная — там учителя знают, как действовать, если у ребенка приступ. Я не могу дать ему все это сама.
Мы проговорили больше часа. Она рассказала о Мише, о его увлечениях, о проблемах со здоровьем. О том, как тяжело быть матерью-одиночкой. О том, как Сергей появился в их жизни и сразу же отстранился, предпочтя финансовую помощь эмоциональной вовлеченности.
Я слушала и понимала, что история гораздо сложнее, чем казалось вначале. Не было тут ни злодеев, ни невинных жертв. Просто люди, со своими страхами, слабостями, желаниями.
— Хотите увидеть Мишу? — вдруг спросила Елена. — По-настоящему, не украдкой через окно кафе.
— Да, — ответила я, не раздумывая. — Очень хочу.
— Тогда приходите в воскресенье к нам домой. На обед. С Сергеем, если он захочет.
Я вернулась домой с тяжелым сердцем. Предстоял еще один непростой разговор с мужем. О его страхах, о его лжи, о том, что ждет нас дальше.
Но впервые за долгое время я чувствовала, что могу вздохнуть полной грудью. Правда, какой бы горькой она ни была, всегда лучше неизвестности.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: