Испытание
Прошло несколько дней, и Лёля немного отошла от тяжёлых мыслей, забылась. Но за Костю она всё равно волновалась. Марье Ильиничне она не стала рассказывать всю эту страшную историю. Да и как расскажешь?
Сказать, что её женатый мужчина замуж позвал, а его жена из-за этого руки на себя наложила? Нет, об этом рассказывать было нельзя, и Лёля хранила эту тяжесть в душе, всё ещё переживала, но старалась об этом не думать.
Неделю спустя на пороге неожиданно появилась Раиса Матвеевна. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего. Даже радостно подбежавшая к ней Аля приостановилась слегка и спросила:
– Баба Рая, что-нибудь случилось?
Раиса приобняла внучку, поцеловала её в щёку и ответила скорбно:
– Случилось, Алюша. Случилось, - улыбается внучке, а в глазах тоска вселенская.
Затем она сердечно поздоровалась со сватьей, спросила о её здоровье. Та ответила: «Не жалуюсь», но с расспросами к Раисе не приставала.
– Мне бы с Ларисой поговорить наедине, не обессудь уж, сватьюшка, – произнесла Раиса Матвеевна скорбным голосом.
– А вот и поговорите, а мы с Алей во дворе редиску прополем. Заросли грядки совсем. Вы тут пока чайку попейте, а потом и пообедаем.
– Мама, что такое опять? На тебе лица нет! – буквально выкрикнула Лёля, когда дочь со свекровью вышли из дома.
– Константин твой заявился. Тебя ищет. Осунулся весь, страшнее смерти.
– И что? Для этого надо было сюда ехать?
– Ты голос не повышай, у тебя дела-то серьёзные. Дети сиротами остались, а ему в море идти.
Лёля так и села. От удивления она ни слова вымолвить не могла, только смотрела на мать изумлённым взглядом и пыталась понять, какое к ней это всё имеет отношение.
– Ехать надо, Лёля. Натворили вы делов, теперь надо отвечать за всё.
– Никаких делов мы не натворили. Он меня замуж позвал, я отказалась… – начала было Лёля.
– Ой ли, отказалась? А на развод он пошто подал? Не с твоей ли лёгкой руки?
Лёля не выдержала и заплакала:
– Мама, он подал на развод, а потом только сделал мне предложение, но я согласия не давала, я тебе клянусь! Мы всё до осени оставили, я ему так и сказала, вернётся после путины – будем решать.
– Нет, моя хорошая. Решать надо сейчас. Это безбожно – детей на произвол судьбы оставлять.
– У них бабушки с дедушками есть.
– Мать её с сердцем мается, так орала, так голосила на похоронах, говорят, что бесчувственную увезли на неотложке. Муж её за ней ходит. А уж Константина твоего родители я и не знаю, где да кто.
Лариса была вне себя. Ей было и стыдно, и страшно, и обидно. Почему всё свалилось на её голову? Константин не смог семью уберечь, она его вразумляла, как могла. Он пошёл всем наперекор, натворил дел, а ей теперь за него отдуваться?
Но тут вдруг Лёля остановила себя. Негоже злиться на человека, который пострадал, пусть и по своей вине. Ей вдруг стало жаль Константина.
«Надо поехать, поговорить с ним, и пусть он со своей роднёй договаривается. Нужна им будет моя помощь – я помогу, но детей брать под свою опеку я не буду», – так решила Лёля, и они с матерью уехали в город.
Марье Ильиничне с Алей они сказали, что съездить надо ненадолго. Дела, мол, неотложные.
По приезде домой Лёля удивилась, что её дожидается какая-то незнакомая женщина, которая разговаривала с Ниной и держала Геру на коленях.
– Ой, приехали. Ну слава Богу! – воскликнула она, когда Раиса с Лёлей появились на пороге. – Я тётя Ася, Костя мой племянник. Пришла вот познакомиться.
От женщины исходило какое-то тепло, была она очень приветливой и открытой, как будто они знали друг друга сто лет.
– Пойдём-ка, дочка, мне поговорить с тобой надо.
Они вышли и сели на крыльце. Тётя Ася достала пачку «Беломорканала» и смачно закурила.
– Это у меня с фронта привычка. Скоро вот опять идти, в военкомат заявление написала, чтобы взяли обратно.
Лёля удивилась: женщина, просится на фронт. Но тёте Асе она своих мыслей не высказывала, сидела молча и приготовилась слушать, что та ей скажет.
– Сегодня Костя придёт. Он после похорон жены совсем помрачнел, исхудал. Но сдаётся мне, что по тебе он тоскует. Ты пойми, Лариса Павловна, любит он тебя. А на Евдокии, царство ей небесное, женился так, по сговору. Мне ли не знать? Он никому не говорил, а со мной делился. Я хоть и тётка ему, а годами-то чуть старше. Он мне как младший брат. Так вот, не любил он Дусю. Хорошая она была женщина, но простовата для Кости, не то воспитание.
– Хорошая женщина детей сиротами на оставит, прости Господи мою душу грешную, – высказалась Лёля.
– Ну, чего уж теперь! Что случилось, то случилось. А ты, Лариса, не бери грех на душу. Повинись, и её не гневи, и деток пригрей. Ты с Костей нашим не пропадёшь. Он уж коли полюбил, то на всю жизнь. Так он мне про тебя говаривал.
– Повиниться-то за что? Я его от этой Дуси не уводила. А раз уж полюбил, как вы говорите, то должен был ответственность за жену да за детей чувствовать в первую очередь. Как я сейчас в его дом войду? Как меня дети воспримут? Да всю жизнь ненавидеть будут!
– Не будут. Они хорошие детки. А чтобы легче тебе было, ты и свою дочку привези. Галя-то твоей ровесница, подружатся они.
– Откуда вы всё знаете? – удивилась Лёля.
– Говорю же тебе, ты у Кости с языка не сходила.
– А родители Константина где же?
– У него мать только, моя тетя Катерина. Мужа давно схоронила, во Фрязино живет под Москвой. Болезненная, пожилая. Не справится она с двумя детьми. Да и кто их туда повезет?
Проговорили они долго, потом пришли домой, и к разговору присоединились Раиса Матвеевна с Ниной. Семейный совет решил, что выхода у Лёли нет, нужно ей присмотреть за детьми, хотя бы до осени, пока Костя в море.
– Мне со дня на день снова на фронт, – закончила разговор тётя Ася, – а так бы какой разговор, забрала бы я их.
В этот же вечер у Ларисы с Константином состоялся тяжёлый и долгий разговор. Выглядел мужчина мрачно, глаза красные, руки трясутся.
– Я никак не ждал такого. Она нас всех решила горем заморить. Сама, мол, уйду, а вы тут мучайтесь, - говорил он с надрывом.
– Не надо, Костя, – сказала Лёля, – ты такого не ждал, а я тем более. Мне теперь в её дом идти жить, каково, а? Ну ладно дети, как-то приноровлюсь. А соседи? Там же полный двор народу, и всё на их глазах случилось, и будто из-за меня. Да они меня…
Лёля не договорила, спазм в горле мешал, а из глаз непроизвольно хлынули слёзы.
Константин обнял её, слегка погладил и сказал:
– Соседи знают что да как. Они тоже люди и Евдокию осуждают за её поступок. Ты не бойся, Лёля. Я с вами ещё день-другой побуду, потом надо ехать, судно на Каспий пойдёт, и меня заберут.
– Ну а не ехать ты не можешь?! У тебя такое случилось, а ты со своей работой!
– Не могу. Сама знаешь, сейчас всё по законам военного времени. А за уклонение от своих прямых обязанностей и судить могут. Меня на фронт не взяли по состоянию здоровья, но помогать фронту я обязан. Там целая флотилия, рыба на консервы нужна, консервы фронту. Чего я тебе всё это объясняю, сама всё знаешь не хуже меня.
Как Лёля ни старалась, но всё выходило так, что она должна идти в дом Ивановых и оставаться там с детьми, пока их отец в море.
***
Дети тихонечко сидели на топчане и взирали на Ларису испуганно и с недоверием. Рядом с ней стоял Константин, их отец, которому предстояло познакомить детей с Ларисой Павловной, которая будет присматривать за ними, пока он в море.
Галя большенькая уже, ей четырнадцать, но выглядит младше. А Толику девять. Он смешной, с веснушками, глазёнки круглые, испуганные.
– Вот, знакомьтесь, это тётя Лариса. Она останется с вами, пока меня не будет, а вы слушайтесь её, сами не ругайтесь. Галя, ты помогай по дому.
Отец говорил серьезно, но в голосе слышались ласковые ноты. Он будто уговаривал их быть послушными и терпеливыми.
Так состоялось знакомство, и с этой самой минуты Лариса вошла в эту семью и как хозяйка, и как мать, и как жена. Правда, поженились они с Константином позже, но прожили долгую и счастливую жизнь.
Это действительно была любовь. Константин её не обманул. Он сделал всё для того, чтобы его любимая Лёля была счастлива.
А эта мужественная женщина, у которой хватило и зрелости, и мудрости, чтобы полюбить чужих детей, стать им настоящей матерью, не испугаться ни молвы людской, ни проклятий, ни зависти, прошла через все жизненные трудности и невзгоды и создала в этом доме покой, уют и настоящее семейное тепло.
После войны
И вот пришла победа! 9 мая 1945 года завершилась Великая Отечественная война советского народа против фашистской Германии. Это был триумф героизма наших солдат, не только защитивших свою страну, но и освободивших почти всю Европу от нацистского насилия.
День Победы до сих пор остаётся самым значительным и величественным праздником для всех людей нашей страны, для всех тех, кто пережил эту войну, и для тех, кто чтит память о мужественных советских людях, сделавших невозможное для того, чтобы победить, уничтожить фашизм!
В каждом городе, в каждой деревне ждали возвращения родных с фронта. И не было, пожалуй, большего счастья для матери, дождавшейся сына, большей радости для жены, встретившей мужа с войны.
Но везло не всем. Многие семьи осиротели, не дождавшись своих близких, тех, кто сложил головы на полях сражений, войдя в историю как герои, доблестные защитники отечества.
Но были и такие, кто не вернулся домой по разным другим причинам. Кто-то попал в плен и был угнан из страны, кто-то пропал без вести и так и не был найден, а кто-то и вовсе обрёл своё счастье на стороне, бросив семью на произвол судьбы. Таких были, пожалуй, единицы, и про них говорили, что разметала их война по стране. Осуждать трудно, но и простить нелегко.
Горькая участь выпала на долю Нины, для неё война обернулась огромной потерей. Хотя конечно, всеобщее настроение и радость людей вокруг передались и ей.
Конец войны не оставил равнодушным никого, но горькая заноза обиды сидела в сердце молодой женщины, и поэтому все положительные эмоции притуплялись, ей всё время хотелось плакать. Да и сыночка было жалко, он остался без отца, который бросил, попросту предал его.
Нина не стала обманывать Геру и говорить, что отец погиб. Она просто сказала, что он не вернулся с войны и ждать они его не будут. Ей удалось оформить развод, сославшись на его письмо с фронта со словами «я на развод согласный», и Нина вздохнула спокойно. В её очередном неудачном замужестве была поставлена точка.
Сразу же после войны вся семья воссоединилась. Лёля, выйдя замуж за Константина Андреевича Иванова, забрала в дом Алю, которая окончила школу в Разночиновке. На конец войны ей шел восемнадцатый год, девушка расцвела, повзрослела и задумалась о дальнейшей учёбе.
Надо сказать, что с Галей, сводной сестрой, она сразу подружилась. Галя характером была в мать, спокойная и незлобивая девушка. Она, в силу своего возраста, понимала что к чему.
– Наверное папа не любил мою маму. А мне так жалко её, – говорила Галя. – Но на твою маму я не обижаюсь, ты не думай. Она хорошая, только вот Толик не слушается.
Толик действительно первое время был плаксивым и раздражительным. Он совершенно не слушался Ларису, невзлюбил Алю, когда был зол, швырял в неё разные предметы и ни с кем, кроме Гали, не разговаривал.
Видно, что мальчику было нелегко смириться с потерей матери, он всё время звал её, когда плакал навзрыд, а у Лёли сердце кровью обливалось.
Но наконец она нашла подход к нему. Толик подрос и, наверное, просто устал от своего детского горя, понял, что потеря его невосполнима, Галя объясняла, как могла, что мама не вернётся.
И наконец Толик притих, стал выходить к столу, когда его звали. Он больше не рыдал и не плакал по пустякам, как бывало до этого. И однажды дал себя обнять.
– Толик, иди ко мне, – сказала как-то Лёля, когда они были одни.
Тот подошёл с опущенной головой, шмыгая носом и не глядя на Лёлю. Она притянула его к себе, обняла и сказала:
– Маму тебе никто не заменит, но я теперь за вас с Галей отвечаю. И вы мне так же дороги, как и Аля. Вы все трое теперь мои дети. Скоро папа закончит плавать, будем жить все вместе.
Толик обнял её ручонками и сказал:
– А мама правда на небе? Она нас видит?
– Видит, Толик, видит. И если вам хорошо, то и ей там хорошо, её душа спокойна.
Мальчик долго смотрел на небо через окно, потом повернулся и ушёл в комнату. С этого момента он очень изменился. Особо ласковым он, правда, не был, но стал послушным и общался с сёстрами.
Они вовлекали его во всякие игры, брали с собой на улицу гулять, и постепенно он привык к своей новой семье. И по примеру Гали стал робко называть Ларису мамой. Это было такое счастье для неё!
После войны Константин сразу же списался на берег. Многие заводы и фабрики уже восстанавливались, и хлебопекарня в Астрахани тоже подверглась модернизации.
Всё оборудование отремонтировали, цеха обновили, им требовались новые работники и специалисты.
Константин Андреевич подал документы, но когда его заставили проходить медкомиссию, заволновался. Лёгкие свои он не проверял уже давно, не до этого было: путина за путиной, война, семейные проблемы. Он и забыл о своём недуге.
Но счастью его не было предела, когда он получил заключение врачей: «Здоров. К работе в пекарне годен».
Он долго кружил Лёлю по комнате, пел песни, он торжествовал.
– Это ты не дала мне зачахнуть! Любовь творит чудеса, Лёлька! – говорил он жене нараспев, а она хохотала и отвечала лукаво:
– Да ладно тебе всё на любовь-то списывать. Здоров – и слава Богу!
Сводные сёстры, Галина и Алевтина, были очень разными, и внешне, и по характеру. Но это не мешало им стать подружками, а позднее и просто сестрами. Таковыми они и считали себя всю жизнь.
Однажды Галя посвятила свою сводную сестру в страшную тайну.
– Хочешь, я тебе что-то покажу? – спросила она заговорщицким тоном.
Аля удивилась, но не отказалась.
– Пойдём со мной, – сказала Галя и подвела её к старому сундуку.
Она приоткрыла крышку и показала Але одежду, платья, кофты и чёрные высокие ботиночки из кожи, они были маленькие и изящные, со шнурками и на невысоком каблучке.
– Это мамины, – сказала Галя. – Папка говорит, носи, а я боюсь. Мне страшно почему-то.
Ботиночки навели страх и на Алю. Они как будто были только что сняты с ног и аккуратно положены в сундук.
Девушки быстро захлопнули крышку, и Аля сказала:
– Не надо носить. Это память о маме твоей. Храни свято. Наверное, это всё, что от неё осталось?
– Да. Вот эта одежда и обувь. Даже фотографии нет. А я ещё в сарай боюсь ходить одна.
– Почему? – удивилась Аля.
Её часто посылали за дровами в этот сарай, и она вспомнила, что Галя под любым предлогом отказывалась ходить туда, поэтому бегала Аля.
Сарай находился в конце большого двора. Он был тёмным и мрачным, но Аля не боялась до тех пор, пока Галя не привела её туда и не сказала:
– Вот здесь, на этой перекладине мама... Я видела её.
И девушка горько заплакала. Аля обняла сестру и сказала:
– Ну и не ходи сюда. Пусть мамочка твоя не видится тебе такой. Вспоминай её живой, так легче, наверное.
Галя немного успокоилась, но в сарай и правда больше никогда не ходила.
Она умела прекрасно рисовать. Долгими вечерами сидела под лампой с альбомом и карандашами. Рисовала картинки, немудрёные пейзажи и людей. Получалось у неё красиво.
Даже люди выходили хорошо, и пропорции она умела соблюдать, и лица им вырисовывала. Но тем не менее профессию надо было выбирать для жизни, и девушки задумались, куда пойти учиться.
Аля, правда, уже решила для себя пойти по стопам тёти Нины и стать учительницей. За год до окончания войны, когда Гера подрос и пошёл в школу, Нина восстановилась в пединституте. Ей пришлось вновь сдать экзамены, пройти переподготовку, и её приняли сразу на второй курс.
Она всегда с таким увлечением рассказывала про книги, которые читала запоем, про литературу, что Але невольно передалось её настроение и пристрастие.
Нина снабжала племянницу книгами, которые с удовольствием читала и Галя, она рассказывала ей о новинках, о современных русских и зарубежных писателях и всегда говорила:
– Современный человек – это грамотный человек. Нужно любить читать, уметь грамотно писать и выражать свои мысли. Только тогда ты настоящий созидатель нашего светлого будущего. Неграмотных людей быть вообще не должно, поэтому я буду учителем, а точнее, педагогом. Педагог не только учит, он ещё и воспитывает подрастающую молодёжь!
Она говорил возвышенно, почти лозунгами. Так их, наверное, в институте учили, но Нина свято верила в свои слова и поэтому произносила их уверенно и с гордостью.
Аля очень уважала Нину и, по её примеру, тоже решила стать учительницей. Но в институт поступать не решалась. После деревенской школы она чувствовала себя очень неуверенно и страшно, до дрожи, боялась экзаменов.
– Ничего, – авторитетно заявила Нина. – Поступай в педагогическое училище, оно здесь же, при институте. А когда окончишь его, поступишь и в институт по программе непрерывного обучения. Я тебе помогу.
Аля решилась. Действительно, стать учителем – это достойно. Хорошая, востребованная профессия, интересно и увлекательно, вон Нина в каком восторге! И они стали готовиться к поступлению.
В училище Алю приняли, она поступила на курс «Учитель начальных классов», но с углублённым изучением русского языка и литературы. Лучшего для девушки и желать нельзя!
Галя тоже поступила в училище, но учительницей быть она не хотела, решила выучиться на повара. Это всегда надёжно, когда профессия в руках. Кто его знает, как жизнь сложится, а хорошие мастера везде нужны и всегда в чести.
- Жизнь моих героинь начинает приобретать очертания. Всё потихоньку встает на свои места. Немного успокоилась за дочерей Раиса Матвеевна. Новых внуков приняла, чем могла помогала Лёле. Так что можно немного вздохнуть спокойно.
- Но нас еще ждет окончание. Спасибо всем моим читателям, кто дошел до конца. Очень признательна за ваши комментарии, лайки и подписку
- Окончание