Я очень давно хотела сделать интервью с Долорес Амбридж.
Мы можем осуждать или принимать поступки Гарри, Гермионы, Дамблдора или даже Волдеморта. Но обычно мы понимаем, чем они руководствовались. А Долорес - тот человек, во внутренний мир которого мы не заглянули ни разу за все книги.
А ведь у неё тоже есть цели, мотивации и прошлое.
Так что - приступим.
Важно - структура интервью
Во-первых, я видоизменяла некоторые вопросы читателей. Надеюсь, без потери смысла. Некоторые не задавала, если они повторялись.
Во-вторых, в этот раз я не стала прятать вопросы читателей в каруселях за картинками. Генерировать Долорес довольно сложно, мой доступ к нейросети ограничен, и я не набрала бы достаточно подходящих картинок.
Мои реплики и вопросы выделены жирным.
Начинаем интервью
Здравствуйте, Долорес.
Как вы переносите тюремное заключение?
Заключение…
Голос Долорес звучит всё так же сладко, но теперь в нём есть едва уловимая дрожь
Ах, это, знаете ли, совершенно недопустимые условия содержания для уважаемого государственного служащего.
Камера моя сырая, простынь колется, а в коридорах гуляет сквозняк. Ужасно непрофессионально. И ведь никто не предложил мне ни одной кружечки приличного чая!
Она поправляет воротник тюремной робы
Но я держусь. Вы ведь понимаете, дорогуша, что всё это… досадное недоразумение. Настоящих преступников здесь почти нет. А я - просто жертва политических интриг. Порядок ведь никому не нужен… кроме меня.
Понимаю. Но это тюрьма, было бы странно, будь она комфортной.
Поговорим о событиях прошлого.
Гарри Поттер отмечал некоторую схожесть между вами и Волдемортом. Но потом пришёл к выводу, что вы никак не связаны. И всё же:
Как вы относитесь к Волдеморту?
Лорд Вол-де-морт…
Ах, как это… неуместно, что вы сразу переходите к столь… скользким темам.
Я всегда работала на благо Министерства магии. На благо порядка. Если некий… человек мог временно быть полезен в достижении этой цели, ну… почему бы не позволить ему сделать часть работы?
Она скрещивает руки, и в голосе звучит раздражённая нота:
Но, дорогуша, не нужно путать вежливое взаимодействие с… одобрением. Я никогда не разделяла… э-э… крайностей, к которым он прибегал.
А к Гарри Поттеру?
Что вы сделали бы с Гарри Поттером, будь у вас полная свобода действий?
О, Гарри Поттер…
Долорес произносит имя с тем самым липким ядом, который она обычно прячет за улыбкой.
Знаете, дорогуша, иногда мне кажется, что с этим мальчиком у меня была… особая миссия.
Она чуть подаётся вперёд, словно доверяя секрет:
Если бы у меня была полная свобода действий, я бы наконец привила ему должное уважение к власти. О, не думайте, что я говорю о каких-то… грубых мерах. Нет-нет! Всё должно быть изящно, дисциплинированно. Но поверьте, можно воспитать человека так, что он и не заметит, как перестанет задавать лишние вопросы.
Наказания? Разумеется. Образовательные. Последовательные. Чтобы он понимал, что любое отклонение от установленных правил - это шаг в сторону хаоса. Я бы сделала из него образцового гражданина. Даже если для этого пришлось бы… работать с ним годами.
И ещё одна личность, отношение к которой нам интересно. Северус Снейп.
Как вы относитесь к Северусу Снейпу?
Знаете, некоторые даже предполагали между вами возможность романтического интереса
Северус Снейп… Хм. Он всегда был… полезен в определённых ситуациях. Лаконичный. Исполнительный. Правда, вечно с таким видом, будто вот-вот кого-то отравит - и, возможно, не в шутку.
Она откидывается на спинку жёсткой лавки и делает вид, что обдумывает вопрос глубже.
Романтический интерес? О, дорогуша, вы меня забавляете. Я уважаю людей, которые умеют держать себя в руках, а он - мастер этого искусства. Но… слишком много мрака. С ним невозможно устроить уютное чаепитие с печеньем и приятной беседой. Он - холодный подвал, а я - тёплая гостиная. Не сочетается.
И потом… Он всегда играл в свою игру. Я предпочитаю мужчин, которые играют по моим правилам.
Мы знаем, что вы готовы на многое ради сохранения и приумножения власти.
Если бы вам предложили принять Черную метку - согласились бы?
Чёрную метку? Дорогуша, татуировки - это ужасно вульгарно. Особенно такого… мрачного дизайна. Кожа - это визитная карточка леди, а не доска объявлений.
Но, если говорить о символах власти… Я предпочитаю, чтобы они были в документах, должностях, печатях Министерства. Они дают реальную силу, а не устрашающую картинку на предплечье.
И, с лёгким, но колючим смешком:
К тому же, метка - это рабское клеймо. А я… не рабыня.
Безусловно. Никаких сомнений.
Долорес, вы помните, как Гарри и Гермиона заманили вас в Запретный лес. Тогда вы попали в плен к кентаврам.
Что кентавры делали, когда вы были у них в плену?
Ах…
улыбка Долорес едва заметно дёргается
Вы, дорогуша, явно не понимаете, насколько этот вопрос… бестактен.
Она медленно складывает руки на коленях, будто сдерживает дрожь — или гнев.
Эти существа… совершенно не понимают субординации. Дикие, неуправляемые, самодовольные. В тот день в Запретном лесу они проявили вопиющую… неблагодарность. Я ведь пыталась объяснить им их место в иерархии цивилизованного общества. Они не захотели слушать.
Голос её становится тоньше и суше, как пергамент:
То, что произошло дальше, не имеет значения. Не имеет! Я вернулась… и этого достаточно. И пусть некоторые… злые языки… распускают мерзкие слухи, я вам скажу одно: кентавры - опасны, грубы и недостойны ни малейшего доверия. И уж точно не места им вблизи человеческих поселений.
Взгляд её чуть стекленеет, и она резко меняет тему:
А теперь, дорогуша, давайте говорить о чём-то более… приятном.
Многие считают, что вы ненавидите маглов, полукровок и волшебных существ. Проясните, пожалуйста, вашу позицию.
Как вы относитесь к маглам, полукровкам и волшебным существам?
Ненависть?
Дорогуша, это такое уродливое слово. Я никого не… ненавижу. Я просто знаю, что у каждого есть своё место. Моё - руководить. Их - подчиняться.
Она чуть поджимает губы
Маглы и их отпрыски… они не понимают магического мира. Они шумные, беспорядочные, с их… примитивными игрушками и бессмысленной верой в своё равенство с нами. Полукровки - вечная попытка смешать несовместимое. А магические существа… О, у них свои причуды, свои… звериные инстинкты. Их нужно держать под контролем, иначе всё превратится в хаос.
Это не ненависть, дорогуша. Это забота о порядке. Представьте, что будет, если позволить всем этим категориям действовать по своей воле… Хаос, беспредел, опасность. А я - та, кто этому препятствует.
Когда Волдеморт пришёл к власти, в Хогвартсе некоторое время преподавали Алекто и Амикус Кэрроу.
Что вы думаете о стиле преподавания Кэрроу?
Многие считают, что он напоминает ваш.
Ах, Кэрроу… Сказать, что их методы… спорны - значит ничего не сказать.
Она медленно постукивает пальцем по колену, подбирая слова:
Я, разумеется, не могла одобрять ту… излишнюю грубость, с которой они обращались с учениками. Наказание должно быть не просто болезненным - оно должно воспитывать. А у них… всё было чересчур прямолинейно, без изящества. Удары вместо дисциплины, страх вместо уважения. Это… примитивно.
Но надо признать, они знали, как заставить слушаться. В этом мы совпадали. Хотя, дорогуша, я бы на их месте умела сделать то же самое - и без крови на полу.
Впрочем, Кэрроу всегда были солдатами, а не управленцами. Им нужен кто-то… вроде меня, чтобы направлять их руку.
Также многих интересует ваш стиль и вкусовые предпочтения.
Вы любите милые вещи: розовый цвет, пушистые ткани, бантики и котят. Это действительно вам нравится, или это выгодная часть вашего образа?
О, дорогуша…
В голосе Долорес разливается почти довольное мурлыканье.
Какая проницательность. И то, и другое.
Мне действительно нравится розовый. Он… умиротворяет. Пушистые ткани - они ласкают кожу, а котята… Ах, котята - это идеальное сочетание грации и скрытой когтистой силы. Прелесть, которая при необходимости способна царапнуть до крови.
Но, конечно, я не настолько наивна, чтобы не понимать, как это действует на людей. Милое - обезоруживает. Люди видят кружево, бантики, фарфор - и думают, что перед ними безобидная леди. А это, знаете ли, весьма полезно, когда вы хотите заставить кого-то подчиниться… без лишнего шума.
С лёгким смешком она добавляет:
Привычка к милому - это ещё и привычка к контролю. Всё должно стоять на своём месте, быть аккуратным и… дисциплинированным. Даже котята.
Что ж... методы интересные, но, кажется они работают? Ведь в своё время у вас было много власти в Министерстве.
Поделитесь тайной - как вы смогли отправить дементоров в Литтл-Уингинг?
Тайной, говорите? Дорогуша, я ведь в своё время была не просто служащей Министерства. Я была властью в Министерстве.
Она чуть склоняет голову, будто смакуя воспоминание:
Дементоры подчиняются тем, кто умеет правильно разговаривать с их хозяевами. А я… всегда умела найти нужные слова, нужный документ, нужную подпись. Всё остальное - вопрос приказа, оформленного так, что никто не осмелится его оспорить.
Разумеется, всё было сделано без единого… официального следа. Бумаги можно уничтожить, свидетелей - обезопасить, а дементоры - они ведь не расскажут, кто и куда их направил.
Она чуть поправляет ворот тюремной робы и почти весело заключает:
В итоге это выглядело как… непредвиденный инцидент. А я всего лишь… воспользовалась возможностями, которые мне давала моя должность.
Долорес, ваши методы и характер бывают довольно жёсткими.
Откуда в вас эта жёстокость характера? Она была всегда, или это следствие каких-то событий в прошлом?
Жестокость… Какое неприятное, грубое определение для того, что на самом деле есть твёрдость характера.
Я всегда была… последовательной. Но знаете, дорогуша, есть в жизни моменты, когда мягкость - это просто приглашение, чтобы по вам прошлись. В детстве, в школе, в Министерстве - везде найдутся те, кто считает, что может обойти правила. И очень быстро понимаешь: если не пресечь это в корне, то потеряешь контроль.
Я поняла это ещё в юности, когда один… человек решил, что может поставить себя выше порядка. Ему показалось, что правила - для других. Он ошибся. После этого я убедилась: пощада без последствий - это слабость. А слабость я себе не позволяю.
Так что, дорогуша, я не стала другой. Я просто… перестала притворяться мягкой там, где нужно быть твёрдой.
А проверки психического здоровья в Мунго вы когда-либо проходили?
Там тоже не обнаруживали отклонений?
Проверяли? Разумеется, проверяли. И неоднократно. Министерство любит всё оформлять по букве закона.
Все эти… специалисты задают одинаковые вопросы, рисуют одинаковые графики, предлагают… тесты с картинками. А в итоге приходят к одному выводу: «психика устойчива, уровень агрессии контролируемый, ориентация на порядок и дисциплину — выражена». Ну а что они хотели услышать? Что я опасна? Для кого? Для бездельников и нарушителей правил?
Она чуть наклоняется вперёд, понижая голос:
Знаете, дорогуша, я всегда умела отвечать так, как нужно. Даже тем, кто думает, что способен «заглянуть в голову».
В конце концов, умение пройти любую проверку - тоже признак психического здоровья. Не правда ли?
Вы когда-нибудь мечтали о другой жизни? О семье, о детях?
Семья… дети… Вы, дорогуша, смотрите на мир через розовые, хи-хи, очки. В семье много хаоса, непредсказуемости, капризов. А я предпочитаю порядок.
Дети - они шумные, непослушные, требуют постоянного внимания. Их нужно воспитывать с первых дней, пока они не начали считать, что могут спорить. Большинство родителей с этим не справляются. А я не люблю браться за дело, если не могу контролировать его полностью.
И, признаться, мысль о том, что в моём доме кто-то будет разбрасывать игрушки или плакать без причины… совершенно неприемлема.
Она снова натягивает ту самую приторную улыбку:
Так что, милая, я посвятила себя более… благодарному делу - воспитанию целых поколений. Пусть и не всегда добровольно для этих поколений.
Тогда о чём вы мечтали?
Мечтали ли стать Министром магии?
Девочка моя, это была не мечта. Это был план.
Министр магии - это не столько должность, сколько вершина пирамиды. Оттуда видно всё, и все внизу обязаны смотреть вверх - на вас. Я шла к этому шаг за шагом: комитеты, комиссии, доверие руководства… и, разумеется, безупречная репутация в глазах правильных людей.
Если бы не… обстоятельства, я вполне могла бы там оказаться. И поверьте, при мне Министерство работало бы чётко, как хорошо смазанный механизм. Без беспорядка, без этих… жалких компромиссов, которые так любят слабые лидеры.
А что до мечтаний… Власть - это не то, о чём мечтают. Это то, что берут.
Как вы вернулись на работу в Министерство при Руфусе Скримджере?
И как вы оцениваете, кто был лучшим министром - Корнелиус Фадж, Руфус Скримджер, Пий Толстоватый или Кингсли Шеклбот?
После случая с кентаврами…
Долорес чуть сжимает губы, но быстро возвращает себе ровную, почти сладкую интонацию.
Я не из тех, кто позволяет… досадным инцидентам лишать себя карьеры. Министерство ценит преданность и умение держать себя в руках. Я появилась на работе сразу, как смогла - в безупречной мантии, с отчётами под мышкой, и сделала вид, что ничего не произошло. Если вы ведёте себя так, будто у вас всё под контролем - окружающие начинают в это верить.
Конечно, нашлись мерзавцы, которые шептались за спиной. Но слухи умирают, если вы продолжаете работать безупречно и не даёте никому повода думать, что вас можно сломать.
Лучший министр? Корнелиус Фадж, без сомнения. О, он не был идеальным, но он понимал ценность лояльности и умел слушать тех, кто стоял рядом. И, что важно, он доверял мне… в нужной степени. Власть любит тех, кто укрепляет её, а я всегда знала, как это делать.
А худший министр - тот, кто позволяет бардаку влезть в двери Министерства. Но имена я называть не стану… из вежливости.
Не знаю, насколько вы можете быть осведомлённой о делах волшебного мира, сидя в тюрьме... после Битвы за Хогвартс Министром магии стал Кингсли Шеклболт.
Как вы оцениваете работу Кингсли Шеклболта на посту Министра магии?
О, я вполне осведомлена.
Кингсли Шеклболт…
Она делает паузу, поджимает губы и складывает руки на коленях:
Я всегда считала, что боевые маги редко бывают хорошими администраторами. У них мания героизма, склонность к импровизации, и… как это у них называется… доверие к людям. Всё это красиво на поле боя, но в кабинете министра оно оборачивается слабостью.
Он слишком увлекается «примирением» и «равноправием». Пытается угодить всем — а значит, в итоге не управляет никем. Министерство при нём стало… слишком открытым. Слишком мягким. И, как всякая мягкость, это приведёт к тому, что люди начнут думать, будто правила можно нарушать безнаказанно.
Но, разумеется, многие называют его «лучшим за последнее время». Ну что ж… популярность всегда была слабой заменой истинной власти.
После Кингсли Шеклболта Министром магии стала Гермиона Грейнджер.
Что вы думаете о том, что Гермиона Грейнджер стала Министром магии?
Гермиона Грейнджер…
Долорес произносит имя с таким же выражением, как если бы кто-то подал ей чай с плесенью
О, да, я слышала об этом. Какая… ирония судьбы.
Девочка, которая всегда считала, что её заумь даёт ей право спорить с учителями, теперь сидит в кресле министра. Ах, дорогуша, это так по-новомодному - ставить на вершину пирамиды тех, кто когда-то её шатал. Символично, прогрессивно… и совершенно опасно.
Она, конечно, умна. Но ум без дисциплины - это порох без фитиля. А Грейнджер всегда позволяла своим… чувствам вмешиваться в работу. Дружба, мораль, жалость к тем, кто не заслуживает жалости - всё это мешает руководителю. Министр должен быть холодным, беспристрастным… как закон.
С чуть насмешливым вздохом она добавляет:
Впрочем, у неё всегда был талант к работе с бумагами. Возможно, она хотя бы отчёты подписывает вовремя.
Вернёмся немного назад во времени, к тому, когда вы были Генеральным инспектором Хогвартса.
Тогда вы инспектировали учителей.
Как вы, как Генеральный инспектор, оценивали работу профессора Бинса?
Как он реагировал на инспекции?
Вы давали ему рекомендации по преподаванию?
Профессор Бинс - единственный преподаватель, с которым даже я не смогла устроить полноценного разговора. Не потому, что он был дерзким — о, нет, он просто… не замечал меня.
В её голосе проскальзывает раздражение:
На мои инспекции он реагировал так же, как на всё остальное в этом мире - никак. Я могла сидеть в его классе весь урок, он мог проходить мимо меня в коридоре, и, кажется, он даже не осознавал, что в комнате кто-то есть. Призрак или не призрак, но полное отсутствие… элементарного понимания субординации! Это возмутительно.
Что до его стиля преподавания… сухой, монотонный, лишённый малейшей попытки заинтересовать слушателей. Да, возможно, он знает свой предмет, но знание, не подкреплённое дисциплиной и вниманием аудитории, - пустая трата времени. Ученики засыпают - а он даже этого не замечает. Уж я-то знаю: если класс тихий, это не всегда признак хорошей работы.
С едкой усмешкой она добавляет:
Впрочем, полагаю, он был бы идеальным Министром магии в представлении Кингсли Шеклболта: никого не трогает, ни во что не вмешивается, и все счастливы… пока спят.
И ещё дальше назад во времени - когда в Хогвартсе учились вы.
Когда вы учились в Хогвартсе, как учителя наказывали учеников?
Были ли случаи, которые вам особенно запомнились?
Ах, в мои времена, деточка, дисциплина ещё что-то значила...
Долорес произносит это с явным удовольствием
Учителя не боялись наказывать провинившихся, и уж точно не переживали о том, «как это повлияет на их самооценку».
Применялись, разумеется, классические методы: выговоры, лишение очков, запрет посещать мероприятия. Но если ученик позволял себе грубость или явный саботаж урока - это уже могло закончиться написанием строк пером, от которого сводило пальцы, или уборкой трофейного зала до блеска без магии.
На лице её появляется почти умилённая улыбка:
Помню, одна девчонка решила, что может безнаказанно спорить с преподавателем. Её оставили после уроков на неделю, заставляя переписывать разделы из учебника гусином пером, пока она не выучила весь материал наизусть. Ах, какое это было правильное, воспитательное наказание! После этого она ходила вежливая, как фарфоровая статуэтка.
Эти методы работали. Мы уважали учителей, потому что знали: неповиновение не пройдёт даром. Сейчас же… всё утонуло в жалости и компромиссах.
Теперь о работе Министерства. Мало кто знает об этом столько, сколько вы - вы так любите быть осведомлённой.
Как вы оцениваете меры, принятые Министерством на Чемпионате мира по квиддичу?
Как Министерство учло опыт, полученный при теракте Пожирателей смерти на этом Чемпионате?
Как вы использовали этот опыт при разработке своей учебной программы и личной преподавательской стратегии во время преподавания защиты от тёмных искусств?
Чемпионат мира по квиддичу… О, я помню тот хаос. Толпы, шум, маглы, которые чуть не увидели слишком много, и, конечно, Пожиратели смерти, устроившие своё маленькое представление. Министерство тогда выглядело… неподготовленным. Слишком медленным. Слишком доверчивым.
Из этого опыта Министерство вынесло главное: нельзя полагаться на одну-единственную линию обороны. Появились дополнительные проверочные патрули, более жёсткая система допуска на массовые мероприятия, протокол немедленной изоляции свидетелей. И, что особенно важно, стали уделять больше внимания профилактике - ведь проще предотвратить беспорядок, чем потом подавлять его.
Когда я преподавала защиту от тёмных искусств, я применила тот же принцип. Жёсткий контроль с самого начала: тесты на дисциплину, постоянное наблюдение, запрет любых «независимых» ученических инициатив без моего ведома. Моя логика проста - если вы держите учеников в рамках и не даёте им почувствовать вседозволенность, то не придётся потом разбираться с последствиями.
Она чуть улыбается
Чемпионат мира научил меня важному: толпа без надзора всегда найдёт способ превратиться в угрозу. А я, дорогуша, никогда не оставляю толпу без надзора.
После трагедии на Турнире Трех Волшебников люди начали подозревать, что теракт на Чемпионате мира, несчастный случай с Седриком Диггори и заявление Дамблдора о возрождении Волдеморта - звенья одной цепи.
Как в Министерстве относились к сотрудникам, которые подозревали, что выступление Пожирателей на ЧМ, смерть юного Диггори и заявления о возвращении Волдеморта связаны?
В Министерстве таких сотрудников либо мягко отодвигали в сторону, либо занимали их чем-то, где их… творческое мышление не мешало работе.
Она медленно переплетает пальцы
Вы должны понимать, милая: в то время для Министерства было куда важнее сохранять стабильность, чем признавать, что события связаны между собой. Признание этого означало бы признание собственной уязвимости, а это - прямой путь к панике среди населения.
Поэтому вся эта теория о «цепочке» событий считалась… паникёрством. Да, были люди, которые говорили, что атака Пожирателей, смерть Диггори и заявление Дамблдора - всё это части одной картины. Но им намекали, что подобные выводы 0 шаг к карьерному тупику.
Лично я всегда понимала, что хаос питается слухами. И если дать людям свободу связывать точки так, как им заблагорассудится, - очень скоро они нарисуют картину, которая подорвёт любую власть. Именно поэтому я предпочитаю контролировать, какие связи людям позволено видеть.
После Битвы за Хогвартс контроль в Министерстве установили люди Кингсли Шеклболта.
Как быстро Кингсли Шеклболт установил контроль в Министерстве?
Где тогда были вас? Сразу ли вас арестовали?
Ах, это был… любопытный момент в истории...
Произносит Долорес, чуть прищурившись, будто снова прокручивает события в голове.
Контроль Кингсли и его сторонники установили почти мгновенно. Министерство - не крепость. Оно держится не на камнях, а на иерархии и страхе потерять место. Когда стало ясно, что Волан-де-Морт мёртв, а его главные ставленники исчезли или пали, многие поспешили перестроить свои взгляды и присягнуть новой власти. Сопротивления… почти не было. Только отдельные, слишком рьяные, решили спорить - их вывели очень быстро и без лишнего шума.
Она чуть пожимает плечами, будто говорит о чём-то незначительном:
Я в тот момент была в своём кабинете. Утро, чай, отчёты. Узнала обо всём буквально через несколько минут - слухи разносятся по коридорам Министерства быстрее сов. Пришли люди Кингсли, вежливые, но с палочками наготове. Формально - «пригласили для беседы».
Арестовали меня не сразу. Сначала - допросы, проверки, собирали показания. Я всё ещё была… полезной фигурой для них - с моими знаниями, связями, опытом. Но затем, когда политическая необходимость в «показательном наказании» стала очевидной, решение приняли. Тогда уже - Азкабан.
Интересно, как быстро союзники становятся обвинителями, когда меняется ветер.
Разве это не ваш стиль? Ни друзей, ни привязанности, только польза?
Ну вот опять эти эмоциональные формулировки...
Долорес слегка цокает языком
Это не «отсутствие дружбы или верности», это умение работать в рамках системы, где выживает тот, кто умеет быть полезным и необходимым. В политике нет вечных союзов, есть вечные интересы. Сегодня твой коллега - надёжный партнёр, завтра - обуза, от которой нужно избавиться. Разве вы думаете, что Кингсли или ваша любимая мисс Грейнджер действуют иначе?
Да, я всегда ставила результат выше личных симпатий. Потому что симпатии не защищают страну, не пишут законы и не удерживают власть. А польза - удерживает.
Как "Ежедневный пророк" при Шеклболте освещал вашу деятельность на посту главы Комиссии по учёту маглорождённых волшебников?
О, «Ежедневный пророк» при Шеклботе… он превратился в бульварный листок, раздающий амнистии на словах и плети на бумаге.
Они писали о моей работе так, будто я руководила пыточной, а не государственным органом, обеспечивавшим безопасность магического сообщества. Всё, что делала Комиссия по учёту маглорождённых, - это систематизация данных, проверка документов, выявление мошенников. Но «Пророк» под контролем Шеклбота подавал это как «преследование невинных». Разумеется, забывая упомянуть, что многие из так называемых «невинных» лгали о происхождении, скрывали связи с магглами или имели весьма сомнительные знакомства.
Газета нужна не для правды, а для формирования правильного общественного настроения. При мне настроение было в пользу порядка. При Кингсли - в пользу беспорядка. Вот и вся разница.
Как вы отреагировали на известие о том, что в Хогвартсе были боевые действия?
И что преподавательский состав выступил против Волдеморта, одержав в итоге победу?
Когда я услышала об этом, прежде всего отметила про себя: Хогвартс окончательно перестал быть учебным заведением. Боевые действия в школе - это провал любой администрации, кто бы ни стоял у власти. А то, что преподаватели подняли руки на того, кого Министерство на тот момент считало законным руководителем магического мира… ну что ж, это объясняет, почему у нас в стране столько проблем с дисциплиной.
О, разумеется, мне сообщили и об их «победе». Пафос, флаги, слёзы… Всё это не отменяет того факта, что школа стала ареной сражения, а учителя - вооружёнными боевиками. Скажу прямо: меня это не восхитило. Скорее я испытала раздражение - ведь победа была не их заслугой, а результатом гибели самого Лорда. Впрочем, я и тогда понимала: вскоре начнётся переписывание истории. И кто, как не «героические» профессора, будет в ней главными спасителями?
Вы так дорожите властью и карьерой.
Был ли в вашей жизни человек, ради которого вы могли бы пожертвовать карьерой?
Карьерой?
Долорес смотрит на вас так, будто вы предложили ей выпить чай с троллем.
Моя карьера - это и есть моя жизнь. Моя цель, мой долг, моя защита. Отказаться от неё ради кого-то - всё равно что собственноручно бросить себя под копыта кентавров.
Поймите, дорогуша, люди меняются, предают, разочаровывают. Сегодня они клянутся вам в верности, а завтра - сдают вас в руки врага, если им это выгодно. Карьера же, власть, должность - они не предают. Они - опора. Так что… нет, ни один человек в мире не стоил бы того, чтобы я оставила своё место. Я не из тех, кто жертвует короной ради чьей-то улыбки. И уж точно не из тех, кого легко заставить сделать выбор между властью и привязанностью. Выбор всегда будет один.
А домашние животные? Кошки, например?
Были ли у вас когда-нибудь живые кошки дома?
Разумеется, были.
Долорес чуть оживляется, и в голосе впервые за время беседы появляется мягкая интонация, хотя и с оттенком самодовольства.
В детстве у нас была кошечка Мимси, белая с бежевыми пятнышками. Очень умная, понимала, с кем можно играть, а к кому лучше не подходить. Умела, знаете ли, держать дистанцию.
Она на мгновение замолкает, будто вспоминая.
Позже, уже в собственном доме, я держала нескольких. Но живые животные… они непостоянны. Могут заболеть, убежать, испортить мебель. А фарфоровые и магические - идеальны: всегда чистые, всегда при мне, и не требуют… излишней эмоциональной вовлечённости.
Но, признаюсь, наблюдать за живыми котами - удовольствие. При условии, что они воспитываются должным образом.
Но ведь у вас была семья, верно? Мама, папа.
Как вы относились к своим родным?
Моя семья… О, я прекрасно знаю, что вокруг неё всегда ходили сплетни. Мой отец, Ксенофилиус Амбридж, работал в отделе технического обслуживания Министерства. Скромный, честный труженик… но, откровенно говоря, человек без амбиций. Я всегда считала это слабостью. Он слишком легко мирился с положением вещей.
Она поправляет невидимую складку на рукаве
Моя мать была ведьмой, но не из числа благородных. И, скажем прямо, в вопросах манер и вкуса я не пошла в неё. С моим братом… мы практически не общались. У него были… свои представления о том, как надо жить. Он выбрал маггловскую жизнь, и я не стала его останавливать. Каждый сам отвечает за собственные ошибки.
Семья - это важный фундамент. Но иногда, чтобы подняться выше, нужно перестать оглядываться назад. И оставить тех, кто предпочёл остаться внизу.
Почему вы так предвзяты к маглорожденным?
Маглорожденные… Понимаете, я всегда считала, что магия - это нечто, что передаётся через кровь. Это естественный порядок. Когда человек, не имеющий магического наследия, вдруг получает такие силы… это, мягко говоря, подозрительно. Либо вмешательство извне, либо… сбой в самой системе.
Маглорожденные слишком часто воспринимают магию как игрушку или инструмент для самореализации. Они не чувствуют её глубинной ответственности. В отличие от старых волшебных родов, они не воспитывались в уважении к традициям. Они врываются в наш мир без понимания его устоев и сразу начинают их менять под себя.
В её голосе появляется стальной оттенок:
Я не говорю, что все они одинаковы. Бывают исключения. Но исключения не меняют правила. И я всегда считала своим долгом защищать магическое сообщество от тех, кто, пусть и невольно, может его разрушить.
Как мы знаем, вы долгое время боролись за ограничивающие законы для больных ликантропией.
Как вы сформулировали бы закон относительно оборотней?
Если бы вам дали такую возможность, конечно. Все знают о позиции волшебных демократов, но хочется услышать и вторую сторону.
Ах, вы хотите «вторую сторону»? Прекрасно.
Если государство отвечает за безопасность большинства, то меру определяет не сентиментальность, а риск. Оборотень может быть «хорошим человеком» двадцать девять дней в месяц и смертельно опасным - в один. Закон обязан работать с худшим днём, а не с лучшими намерениями.
У меня был готовый проект закона.
Проект: «О порядке учёта и контроля лиц с ликантропией»
1. Регистрация и статусы.
Обязательная регистрация в течение 14 дней с момента укуса/диагноза. Три статуса:
- А (надёжный) - 24 месяца без нарушений, полное соблюдение протоколов.
- B (под наблюдением) - первое обращение либо мелкие нарушения.
- C (опасный) - уклонение, нападение, работа/проживание с детьми при запрете и т. п.
Статус пересматривается только по итогам проверок и испытательного срока.
2. Обязательная терапия.
Программа «Волк-стандарт»: подтверждение приёма антиликантропного зелья (ежемесячные квитанции, осмотр у сертифицированного зельевара). Государство субсидирует 50% стоимости для статуса А; для B - 25%; для C - за свой счёт. Отказ от зелья - автоматический перевод в статус C и ограничение на передвижение.
3. Сдерживание в критические периоды.
За 72 часа до полной луны - обязательная явка в Лунные изоляторы (утверждённые помещения) либо домашняя изоляция при наличии сертифицированной комнаты с чарами блокировки. Нарушение - уголовная ответственность без оглядки на «самочувствие» (строгая ответственность по факту риска).
4. Мониторинг.
Персональный идентификационный браслет с чарой отслеживания трансформации и анти-снятием. Для статуса А - ограниченный режим (только оповещение при приближении луны), для B/C - постоянный мониторинг. Любая попытка самовольно снять браслет - тюремный срок и пожизненный статус C.
5. Ограничения по профессиям и доступам.
Запрет на работу: в детских учреждениях, медучреждениях, службах транспорта, охране массовых мероприятий. Для статуса А допустимы исключения по спец-допуску после 24 месяцев безупречного соблюдения и положительного заключения комиссии.
6. Проживание и семья.
Проживание с несовершеннолетними - только при статусе А, ежегодные инспекции, обязательный план изоляции на полнолуние. Усыновление/опека - запрещены для статусов B/C; для А - по индивидуальному разрешению.
7. Публичные мероприятия и поездки.
За 7 дней до полнолуния - запрет на участие в массовых событиях; за 3 дня - ограничение на междугородние перемещения без письменного маршрута и места изоляции в пункте назначения.
8. Ответственность и стимулы.
Нарушение режима - крупные штрафы, запрет на владение палочкой на срок до 12 месяцев, повторное - Азкабан. Одновременно - поощрения для статуса А: налоговая льгота, ускоренное рассмотрение лицензий, доступ к трудоустройству по квотам в непротивопоказанных сферах.
9. Дети с укусом.
Немедленная постановка на учёт, куратор из Департамента и обязательная работа с семьёй. Школьный план безопасности, сертифицированная комната изоляции в интернате/доме. За уклонение родителей отвечают родители.
10. Данные и контроль.
Реестр закрытый, доступ по служебной необходимости (целители, авроры, руководители учреждений из перечня). Утечки - суровое наказание для чиновников. Контроль - Комиссия при Отделе по регулированию магических существ.
11. Апелляции.
Право на пересмотр статуса каждые 12 месяцев при безупречном соблюдении протокола. Срыв - обнуление срока.
Обоснование жестких мер - без сантиментов:
- Риск высок, частота мала. Редкость нападений не отменяет того, что одно нарушение даёт непоправимые последствия. Закон защищает большинство, а не репутацию меньшинства.
- Лекарство ≠ гарантия. Зелье снижает опасность, но зависит от дисциплины, денег и человеческого фактора. Значит, нужен внешний контроль и проверяемые следы соблюдения.
- Превенция дешевле реагирования. Изоляторы и мониторинг обходятся дешевле, чем траты на ликвидацию последствий и лечение пострадавших.
- Статусы и стимулы создают простую лестницу: подчиняешься - получаешь послабления; нарушаешь - живёшь под стеклянным колпаком. Это воспитывает.
- Детская безопасность приоритетна. Любая система, где рядом с детьми возможен неконтролируемый хищник (пусть и раз в месяц), обязана ставить барьеры.
Вот так, милочка. Демократы любят говорить «доверяйте». Я же предпочитаю систему, в которой доверие подтверждается актами, печатями и чарами, а не обещаниями. Хотите быть «полезными для общества»? Прекрасно. Сначала - доказательства и безопасность. Потом - права.
Теперь я хочу задать свои вопросы - те, которые интересуют лично меня.
Долорес, уверена, вы хотите покинуть Азкабан. На что вы готовы ради этого?
Служить под началом Гермионы Грейнджер? Выполнять тяжёлую неблагодарную работу? Быть социальным работником для детей, больных ликантропией?
Ах, вы умеете задавать ядовитые вопросы. Но, видите ли, я не из тех, кто ломается от сырости каменных стен. Я из тех, кто записывает в голове все фамилии и должности тех, кто считал, что сможет меня здесь надолго задержать.
Выход? Да, я хочу его.
Работать на тяжёлой работе? - Если она будет сопровождаться влиянием, полномочиями, и возможностью держать людей в ежовых рукавицах - почему бы нет.
Под начальством мисс Грейнджер? - Я умею ждать. И умею вести себя, как будто уважаю человека, пока это полезно. Когда-нибудь и её идеализм треснет. Я бы стояла рядом, готовая предложить «практичные решения».
Стать социальным работником для полукровок и оборотней? - С формулировкой «контролирующий инспектор по безопасности» - да. Я бы следила, чтобы они выполняли правила, а не чтобы им было уютно. Ведь кто-то же должен.
Поймите, дорогуша, я готова глотать горькие пилюли, если они ведут обратно к власти. Вопрос не в том, «сможет ли Долорес работать», а в том, «сможете ли вы потом отнять у Долорес те рычаги, которые она успеет собрать».
Если бы вам было позволено использовать Империус свободно, как часто вы бы это делали?
И каким мир стал бы в итоге?
Ах, какое приятное допущение...
Голос становится почти ласковым
Империус - это ведь не просто подчинение. Это гармония. Порядок. Устранение лишнего «я так хочу», которое мешает системе работать.
Я бы использовала его часто, но… избирательно. Не на каждом встречном, а на тех, кто способен повлиять на массы: министры, редакторы газет, преподаватели, главы семей. Их послушание тянет за собой остальных.
Мир?
Он был бы… тихим. Вы бы не слышали этих уличных лозунгов, не видели беспорядков. Дети учились бы молча, взрослые работали бы без возражений, Министерство функционировало бы без саботажа. Никто бы не задавал неудобных вопросов, не сомневался в правильности указов.
Некоторые назвали бы это тиранией. Я же называю это профилактикой беспорядков.
Вы так боитесь утратить контроль хоть над чем-то. Почему?
Только сейчас не нужно рассказывать о пользе для общества. Я спрашиваю не об обществе, а о Долорес Амбридж.
Боюсь? Нет, это слово мне не подходит. Я не боюсь - я презираю ситуацию, в которой не знаю, что происходит и кто принимает решения.
Когда у других в руках власть, они могут действовать против моих интересов. Они могут разрушить всё, что я строила, одним росчерком пера или одним неосторожным словом. Контроль - это не только инструмент, это страховка.
Понимаете, когда-то, в детстве, я видела, как люди, которым доверяли, всё портили. Маглы, полукровки, даже чистокровные, но безответственные - они разрушали порядок. Один неправильный поступок - и всё летит в тартарары. С тех пор я решила: если что-то в моих руках, это в безопасности.
И, в конце концов, кто лучше меня знает, что правильно?
Так это было в вашем детстве? Люди, которым вы доверяли, но они всё портили?
В моей семье всегда было разделение на «важных» и «второстепенных». Мой отец - скромный служащий Министерства, чистокровный, но без амбиций. Мать - маглорожденная, гордая и своенравная. Их союз был… ошибкой.
Ссоры дома начинались из ничего: кто-то сказал не так, кто-то посмотрел не туда. Но главное - хаос. У нас не было порядка даже в мелочах. Мать могла передумать в последний момент, отец мог опоздать, вещи пропадали, обещания нарушались.
Когда я была ребёнком, я поняла: мир взрослых не так уж надёжен, как они уверяют. Любой, кому ты доверяешь, может оказаться слабым, глупым или просто ленивым. Тогда я научилась полагаться только на себя и на систему, которую можно построить собственными руками.
И ещё я слишком хорошо помню, каково это - когда твоя жизнь зависит от чужих решений. Никогда. Больше.
Спасибо за эту беседу, Долорес.
Может, у вас есть какие-то пожелания, прежде чем вы вернётесь в камеру?
Пожелания? Разве кто-то в Азкабане интересуется пожеланиями заключённых?
Если всё же хотите знать… желаю, чтобы в мире перестали считать милосердие универсальной добродетелью. Иногда порядок и страх спасают больше жизней, чем ласковые слова.
А теперь, будьте добры, проводите меня. Я не люблю, когда тратят моё время.
Мне казалось, в тюрьме время не в дефиците.
Ошибаетесь. Даже в тюрьме время - это валюта. Здесь оно течёт медленно, но каждая минута - либо оружие, либо слабость.
Тот, кто тратит время зря, отдаёт контроль. А я никогда не отдаю контроль добровольно.
Честно скажу, после беседы с Долорес у меня осталось противоречивое впечатление.
Мне не стало её жаль, о нет. Но сколько таких, как она, которые вместо слова "тирания" и "диктат" говорят "порядок" и "безопасность"? Которые прикрывают свои застарелые страхи и травмы лживой заботой о большинстве? И ведь верят в это.
Тем не менее, в её "Волчьем законе" есть разумные идеи.
Теперь ваше время, комментаторы. Делитесь впечатлениями и пожеланиями, кого опросить следующим - в комментариях.