Глава ✓178
Начало
Продолжение
Лето от Рождества Христова 1813-е выдалось жарким и сухим, Маша благословляла судьбу и императора, подаривших ей земли рядом с Волгой.
И то, как писал управляющий, родники почти пересохли, но огороды спасали колодцы и то, что её кусок земли стоял буквально на глубоком и обширном мысе, омываемом Рекой с трёх сторон. Во время паводка вся эта местность превращалась на неделю, а то и две - три в остров, испещрённый протоками и полный всякой живности. Леса и дубравы наводняли лисы, зайцы, кабаны и даже волчьи семьи. Людям было не до зверья - спасти бы своё.
На время половодья дороги становились непроезжими, заливные луга, где всё оставшееся лето крестьяне будут косить и сушить траву, правращались в неглубокие топкие озера.
В глубоких окрестных оврагах, заросших орешником, бурлили волны, полные рыбы. Мальчишки на лодках- плоскодонках, несмотря на стращание родителей, выезжали на целые дни на промысел и возвращались к вечеру с богатым уловом. Чистить, солить и вялить высоко под стрехами домов выпадало измученным работой женщинам.
Ну да за этот Божий дар оброк платить не надо, а барщину барыня ввела божескую: три дня в неделю, как государем велено.
Да и какая работа весной? От Покрова до Рождества пряли бабы лен, конопляную нить и шерсть мытую, в после ткали полотно, на то в каждой избе, почитай, не один ткацкий станок стоит. К весне уж всё и готово, только отбеливать успевай.
Скотные дворы чисты и опрятны - весь навоз на огороды и поля вывезен, как земля просохнет, так и под землю уйдет удобрением. Холсты льняные и конопляные, зимой тканые, отбелены по февральскому и мартовскому яркому солнышку на снегу и по свежей травке - на ярко освещенных южных склонах. Девки уже рассаду готовят, замачивают семена в снеговой воде, чтобы всходили лучше.
На карте, что во флигеле управляющего при господском доме, четко отмечено, где в прошлом году горох сажали, где капусту, а где свёклу. Поля для ржи, пшеницы и чёртова яблока, что Марья Яковлевна именовала картохелем, и велела подготовить и перекопать с осени, золой печной засыпали и навозом прошлогодним удобрили.
Так что, когда пришло неожиданно жаркое лето, хоть и тяжко пришлось крепостным барыни Гиммис, но не край.
Зерновые взошли отменно, а спорынья из-за засухи прошла мимо ржаных полей, засеянных на месте, где раньше горох рос. Зато у соседей, где жито на одном и том же поле годами сеют, вновь почернели колосья. Не зря Марья Яковлевна советовала, спаси её Господь.
Зато когда в письме от барыни пришла просьба собрать сколько можно рыльцев чёрных, высушить и отправить к ней нарочным в Москву, Гаврила Мефодьевич едва за голову не схватился: никак кого барыня травить надумала, так ведь знахарки ещё и для разного спорынья используют: для лёгких родов 15-ти зёрен растёртых достаточно. А некоторые бабы, чтобы дитё скинуть, и по 20 принимают, да ошибиться недолго - тогда и ноги отняться могут, икошмарами мучаются, в церкви поклоны бьют - каются. А на что эта чёрная нечисть хозяюшке?
Не стала Марья Яковлевна писать, что медики использовали порошок из спорыньи как кровеостанавливающее средство. Может и зря, но затребованное получила в изрядном количестве, и самолично к господину Якову Виллие отправила. Не много - ни мало, а пять мешков! Один мешок погрузила в карету и вместе с припасом в виде отменного редкого плетения батиста, специально для того тканого на фабрике Анны Павловны, порошка чаги, зверобоя, подорожника и мяты, отправилась обозом в Дрезден, где отдыхала после боёв русская армия и расположились основные госпитали.
Главный военный медик составил необычной барышне компанию и в дороге расспрашивал её о наблюдавшихся ею способах применения тех растений, что везла она в обозе своём. Даже чемеричная вода в большой бутыли, оплетённой соломой, за время поездки была им опробована. Солдаты охранения явственно страдали от насекомых и выпрошенный у барышни стакан жидкости (концентрированной, надо отметить) исправно с этой бедой справился.
А всего-то после бани было велено кудлатые шевелюры и бороды в одном корыте прополоскать. Вша и издохла, не вынеся над собой такого издевательства.
Вот тогда и поверил доктор, что мята не только успокаивает, но и снимает желудочные боли, подорожник и кровохлебка останавливают кровь, и прочие травы, в мешках нагруженные на телеги, найдут своё применение. Чать, не в первый раз! С первым обозом Николай Фёдорович Арендт к армии отправился после сватовства.
В марте 13-го года пруссаки присоединились к российским войскам, а летом, почувствовав силу русского воинства и страшась оказаться у разбитого копыта, англичане, шведы и австрийцы к избиению французов присоединились.
Но война ушла от границ Российской империи и привычных лекарств не хватало, вот и организовал тихий незаметный Джокер сбор лекарственных средств и трав, которые сейчас путешествовали по Европе вместе с генералом от медицины и генералом от любви.