— Хватит мне мозги выносить своими родственниками! Надоело уже! — выкрикнула Анфиса, с грохотом ставя сковороду на плиту. — Каждую неделю кто-то новый объявляется!
Яков застыл посреди кухни с чашкой в руках. Во взгляде жены он увидел то, чего боялся больше всего — холодную решимость. Не ярость, не обиду. Именно эту ледяную уверенность, которая означала: терпение кончилось.
— Фиса, ну послушай... тётя Нина же в беде, — начал он, но голос предательски дрогнул.
— В беде, говоришь? — Анфиса развернулась к нему всем телом, руки в боки, подбородок вперёд. — А я что? Не в беде, что ли? Мне что, легко с утра до вечера выслушивать, кого ещё из твоей семейки пристроить в нашей квартире?
В прихожей щёлкнул замок. Яков вздрогнул — кто ещё? Но звук шагов был знакомым: размеренным, тяжёлым, с лёгким прихрамыванием на левую ногу.
— А вот и Ольга Ивановна пожаловала, — пробормотала Анфиса, закатывая глаза к потолку. — Как по заказу.
— Анфисочка! — раздался бодрый голос свекрови из коридора. — Я котлеты принесла, горяченькие! И пирожки с капустой!
Яков перехватил взгляд жены и понял: война начинается прямо сейчас. В её глазах плясали чёртики, а губы сжались в тонкую линию.
— Здравствуйте, Ольга Ивановна, — отозвалась Анфиса медовым голосом, который Яков научился бояться ещё в первый год брака. — Проходите, проходите. Как раз вовремя.
Мать вошла в кухню, неся авоську с кастрюлей и пакетами. Пятидесятилетняя женщина с короткой стрижкой и всегда чуть припудренным носом, она умела появляться в самые неподходящие моменты. Словно чувствовала напряжение на расстоянии.
— Яшенька, ты что такой бледный? — спросила она, ставя авоську на стол. — Не болеешь?
— Мам, нам надо поговорить, — выдавил из себя Яков.
— О чём поговорить? — Ольга Ивановна начала выкладывать пирожки и котлеты. — Я же не надолго. Только покормлю вас нормально, а то на Анфиске лица нет — худая совсем стала.
Анфиса дёрнулась, как от удара током.
— Я не худая, я в форме, — процедила она сквозь зубы.
— Конечно, конечно, — согласилась свекровь, но так, что стало ясно: она думает прямо противоположное. — А где тётя Нина? Я думала, она уже переехала.
Яков почувствовал, как у него сводит живот. Мать знала. Она всегда всё знала раньше всех.
— Какая ещё тётя Нина? — медленно произнесла Анфиса, поворачиваясь к мужу.
— Ну как какая? — удивилась Ольга Ивановна. — Нинуся же собиралась к вам на пару месяцев. После развода ей некуда деваться, а тут такая удобная квартира... Трёхкомнатная, места всем хватит.
Воздух на кухне сгустился. Анфиса смотрела на Якова так, словно видела его впервые в жизни.
— Значит, ты уже всё решил? — спросила она тихо. — Без меня?
— Фиса, я хотел с тобой поговорить...
— Когда? — Голос жены стал звенящим. — Когда ты хотел поговорить? До того, как твоя тётка уже паковала чемоданы, или после?
Ольга Ивановна почувствовала неладное и попыталась вмешаться:
— Дети, ну что вы... Нинуся же семья. А семья...
— Семья, семья! — взвилась Анфиса. — А я кто? Посторонняя? Мнения моего никто не спрашивает?
Яков открыл рот, но в этот момент в прихожей снова щёлкнул замок. На этот раз шаги были лёгкими, женскими, с постукиванием каблучков.
— Ой, а тут полный аншлаг! — раздался весёлый голос. — Яшка, ты ключи под ковриком оставил? Молодец!
В кухню вошла тётя Нина собственной персоной: высокая, стройная, в красивом пальто и с двумя огромными чемоданами в руках.
— Привет всем! — объявила она. — Я приехала!
Анфиса медленно обернулась к мужу. В её глазах он увидел то, что испугало его больше всего: не злость, а полное разочарование.
— Прекрасно, — произнесла она каким-то странным, отстранённым голосом. — Просто прекрасно.
Тётя Нина поняла, что попала в самый разгар семейной бури, но отступать было некуда. Чемоданы уже стояли на пороге, пальто снято, а планы на ближайшие месяцы строились именно вокруг этой квартиры.
— Анфисочка, милая, — заговорила она, делая шаг вперёд, — я понимаю, что неожиданно получилось, но у меня правда критическая ситуация. Этот подонок Володька выгнал меня из собственной квартиры! Представляешь? Двадцать лет брака, а он нашёл себе молоденькую дурочку и теперь говорит, что я должна освободить жилплощадь!
— Нинуся, ты что, прямо на улице осталась? — ахнула Ольга Ивановна, прижимая руку к сердцу.
— Почти! — всплеснула руками тётя Нина. — Неделю у подруги ночевала, но у неё самой квартира однокомнатная, с мужем и сыном. Сами понимаете...
Анфиса слушала этот рассказ, стоя к ним спиной и яростно мыла уже чистую сковороду. Яков видел, как напряжены её плечи, как она сжимает губы.
— Мам, тёть Нин, дайте мне с Анфисой поговорить наедине, — попросил он.
— Конечно, конечно, — согласилась мать. — Мы пойдём чай поставим в гостиной. Нинуся, расскажешь, как дела у дяди Миши. Он звонил на днях, говорил, что работу новую нашёл.
Женщины вышли, оживлённо переговариваясь. Яков остался с женой один на один. Анфиса всё ещё стояла у раковины, но сковороду уже отложила.
— Фиса...
— Не надо, — тихо сказала она, не оборачиваясь. — Не надо ничего говорить.
— Послушай меня, пожалуйста.
— Слушаю. — Она развернулась и оперлась о край мойки. — Говори, почему в моём доме будет жить посторонний человек от твоей матери?
— Тётя Нина не посторонний человек!
— Для меня посторонний! — вспыхнула Анфиса. — Я её два раза в жизни видела! На нашей свадьбе и на дне рождения твоей мамы! Она для меня чужая!
Яков почувствовал, как внутри всё сжимается. Он знал, что жена права, но семья есть семья.
— Она в беде, Фиса. Мы не можем её бросить.
— А меня можно? — В голосе Анфисы прозвучала такая боль, что Яков вздрогнул. — Меня можно не спрашивать, со мной можно не советоваться? Я что, мебель в этом доме?
— Конечно, нет...
— Тогда почему ты решил всё за меня? — Она шагнула к нему, и в её глазах он увидел слёзы. — Почему ты не пришёл ко мне и не сказал: "Фиса, у тёти проблемы, давай поможем"? Почему сразу "она переезжает к нам"?
Яков понял, что попал в ловушку. Действительно, почему? Потому что боялся отказа? Потому что привык, что мать всегда всё решает за него?
— Я думал, ты поймёшь...
— Я понимаю многое! — Анфиса вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Понимаю, что твоя мама приходит без предупреждения и переставляет мою мебель. Понимаю, что дядя Миша считает нашу квартиру своей запасной спальней. Понимаю, что твоя семья думает, будто я им что-то должна!
Из гостиной донеслись голоса. Тётя Нина рассказывала что-то про своего бывшего мужа, а Ольга Ивановна сочувственно вздыхала.
— Но я не понимаю одного, — продолжила Анфиса тише. — Когда я стала для тебя никем? Когда моё мнение перестало что-то значить?
Яков хотел возразить, но слова застряли в горле. Потому что она была права. Во всём.
— Фиса, я люблю тебя...
— Тогда докажи, — сказала она твёрдо. — Выбирай. Или твоя тётка, или я.
— Ты не можешь так ставить вопрос!
— Могу. И ставлю. — Анфиса взяла полотенце и вытерла руки. — У меня есть своя гордость, Яков. И свои принципы.
В этот момент на кухню зашла Ольга Ивановна.
— Дети, а что это вы тут шепчетесь? Нинуся уже совсем расстроилась, думает, что вы против неё настроены.
Анфиса и Яков молчали, глядя друг на друга.
— Мам, — медленно произнёс Яков, — нам действительно нужно всё обсудить.
— Что тут обсуждать? — удивилась мать. — Семья есть семья. В трудную минуту надо помогать.
— А если у самой семьи трудная минута? — тихо спросила Анфиса.
Ольга Ивановна внимательно посмотрела на неё, потом на сына. И что-то в её взгляде изменилось.
— Анфиса Петровна, — начала она осторожно, — а что если я скажу тебе, что Нинуся не просто от мужа сбежала?
— Мам, не надо, — быстро сказал Яков, но мать его не слушала.
— Она украла у него деньги. Много денег.
Анфиса замерла с полотенцем в руках.
— Что?
— Полтора миллиона рублей, — продолжила Ольга Ивановна, понизив голос. — Володька копил на покупку дачи, держал в сейфе наличными. А Нинуся знала код.
— Мама! — шикнул Яков.
— Что "мама"? — развела руками Ольга Ивановна. — Рано или поздно она бы узнала. Лучше от нас, чем от соседей.
Анфиса медленно опустилась на стул.
— То есть твоя тётя — воровка?
— Она говорит, что это её деньги тоже, — оправдывался Яков. — Двадцать лет брака, общее хозяйство...
— Яшенька, милый, — покачала головой мать, — при разводе имущество делится через суд. А не так, что ночью сейф опустошила и сбежала.
Из гостиной донёсся звон чашек и тревожный голос тёти Нины:
— Ольга, а что вы там так долго? Я волнуюсь уже.
— Сейчас идём! — крикнула в ответ Ольга Ивановна, а потом шепотом добавила: — И это ещё не всё. Володька заявление в полицию подал. Её в розыск объявили.
Анфиса почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Розыск? То есть она... она преступница?
— Ну, формально да, — неуверенно произнёс Яков.
— Формально?! — голос Анфисы сорвался. — А неформально что? Неформально она святая мученица?
В дверях появилась тётя Нина собственной персоной.
— Что-то случилось? Вы так тихо разговариваете...
Анфиса посмотрела на неё новыми глазами. Элегантная женщина лет сорока пяти, аккуратная стрижка, дорогие украшения... И полтора миллиона в чемодане?
— Нина Васильевна, — медленно произнесла Анфиса, — а где вы планируете работать? Москва дорогой город.
Тётя Нина слегка растерялась.
— Ну... я подумала сначала освоиться, а потом уже искать что-нибудь подходящее...
— На что жить будете?
— У меня есть небольшие сбережения, — осторожно ответила Нина.
Анфиса встала и подошла к ней вплотную.
— Небольшие сбережения в размере полутора миллионов рублей?
Тётя Нина побледнела и невольно шагнула назад.
— Кто вам сказал?.. Это неправда! Я ничего не брала!
— Нинуся, — вмешалась Ольга Ивановна, — хватит врать. Володька уже всем рассказал.
— Володька псих! — вспыхнула тётя Нина. — Он меня годами унижал, изменял направо и налево, а теперь ещё и оклеветать решил!
— Тогда покажите содержимое чемоданов, — спокойно предложила Анфиса.
Повисла тишина. Тётя Нина метнула взгляд к выходу, потом на Якова, потом снова на Анфису.
— Это моё личное имущество, — сказала она наконец.
— Конечно, — кивнула Анфиса. — Как и моя квартира — моё личное имущество. И я в ней воровок не прописываю.
— Фиса! — возмутился Яков.
— Что "Фиса"? — развернулась к нему жена. — Ты хочешь укрывать преступницу? Знаешь, как это называется? Соучастие!
Тётя Нина опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Я думала, семья поймёт, — прошептала она. — Я же не чужим людям взяла... Это были наши общие деньги...
— Наши? — переспросила Анфиса. — А документы на них у вас есть? Справки о доходах? Или вы просто решили, что можете взять чужие деньги, потому что спали с их владельцем?
— Анфиса, ну зачем так грубо, — попыталась вмешаться Ольга Ивановна.
— А как надо? — повернулась к ней Анфиса. — Мило улыбаться и говорить "добро пожаловать в нашу семью воров"?
Яков чувствовал, как его мир рушится. С одной стороны — жена, которая была права во всём. С другой — семья, которая ждала от него защиты и понимания.
— Может, нам стоит спокойно всё обсудить? — предложил он слабо.
— Обсудить что? — рассмеялась Анфиса, но смех этот был нехорошим. — Как лучше спрятать краденые деньги? Или как объяснить участковому, почему в нашей квартире живёт женщина, которую ищет полиция?
Тётя Нина подняла голову. В её глазах стояли слёзы, но что-то в выражении лица изменилось.
— Знаете что, — сказала она вдруг совсем другим тоном, — может, вы и правы. Может, мне действительно не стоит здесь оставаться.
Она встала и пошла к чемоданам.
— Нинуся, куда ты? — встревожилась Ольга Ивановна.
— К подруге. Или в гостиницу. Или вообще уеду из Москвы, — ответила тётя Нина, берясь за ручку чемодана. — Вы правы, Анфиса Петровна. Семья — это святое. А я, видимо, недостойна быть частью вашей семьи.
И тут произошло то, чего Анфиса совсем не ожидала. Ей стало жалко эту женщину.
— Подождите, — сказала она, когда тётя Нина уже взялась за чемодан. — Может, не стоит так сразу...
Но в этот момент дверной звонок прорезал тишину длинной трелью. Все замерли.
— Вы кого-то ждёте? — спросила Ольга Ивановна.
— Нет, — ответил Яков, хмурясь.
Звонок повторился, настойчивее.
— Я открою, — сказала тётя Нина и пошла к двери.
— Стойте! — окликнула её Анфиса. — А вдруг это полиция?
Тётя Нина остановилась как вкопанная.
— Ниночка! — раздался за дверью мужской голос с лёгким акцентом. — Открывай, это я, Афиноген!
— Кто?! — хором переспросили все остальные.
Тётя Нина покраснела до корней волос.
— Это... это мой друг, — пробормотала она.
— Какой ещё друг? — подозрительно спросила Анфиса.
— Ниночка, я знаю, что ты дома! — голос за дверью становился громче. — Машина твоя во дворе стоит!
— Боже мой, — прошептала Ольга Ивановна, — она ещё и любовника привела!
Тётя Нина метнулась к двери и дёрнула замок. На пороге появился мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме, с золотыми зубами и массивной цепью на шее. В руках у него был огромный букет роз и коробка конфет.
— Ниночка, моя милая! Я так и знал, что везде тебя найду! — воскликнул он, обнимая тётю Нину.
— Афиноген, ты что тут забыл? — зашептала она испуганно.
— Как что? Приехал за своей любимой! — Он заметил остальных и широко улыбнулся. — А, знакомство! Афиноген Спиридонович, очень приятно!
Яков с трудом закрыл рот.
— А вы кто такой? — спросила Анфиса, хотя по выражению лица тёти Нины уже всё понимала.
— Я жених Ниночки! — гордо объявил Афиноген. — Мы через месяц свадьбу играть будем!
Тётя Нина побледнела и схватилась за дверной косяк.
— Афиноген, мы же договорились подождать...
— Какое там подождать! — махнул рукой мужчина. — Я уже зал заказал, тамаду нашёл! Георгий Константинович, артист разговорного жанра! Такие тосты говорит — заслушаешься!
Ольга Ивановна села на стул, не в силах больше стоять.
— Нинуся, — выдавила она, — а как же Володька? Ты ведь ещё замужем!
— Формально, — отмахнулся Афиноген. — А фактически они уже полгода не живут! Я всё про их отношения знаю!
— И про полтора миллиона тоже знаете? — ехидно поинтересовалась Анфиса.
Афиноген расплылся в улыбке.
— Конечно знаю! Молодец моя Ниночка, что не дала этому жадюге все деньги себе оставить! Женщина тоже имеет право на справедливую долю!
— Справедливую?! — возмутилась Анфиса. — Да это же кража!
— Какая кража? — удивился Афиноген. — Это компенсация за моральный ущерб! Володьку же её с другой бабой застукали! В их собственной постели!
Тётя Нина закрыла лицо руками.
— Афиноген, не надо при всех...
— Почему не надо? — возмутился он. — Пусть все знают, какой он подлец! А ты, Ниночка, правильно сделала, что деньги взяла. Он их всё равно на свою любовницу тратить собирался!
Яков почувствовал, что ситуация окончательно выходит из-под контроля.
— Извините, — вмешался он, — а вы откуда про нашу семью знаете?
— Ниночка всё рассказала! — гордо ответил Афиноген. — Про брата, про племянника, про добрую невестку, которая в трудную минуту поможет!
Анфиса медленно повернулась к тёте Нине.
— То есть вы мне про любовника не сказали, а ему про нас всё рассказали?
— Я думала, он в Сочи останется, — жалобно пролепетала тётя Нина.
— В каком Сочи?! — возмутился Афиноген. — Я же тебе говорил, что за тобой в Москву приеду! У меня здесь бизнес открывается!
— Какой бизнес? — насторожилась Ольга Ивановна.
— Ресторан грузинской кухни! — с гордостью объявил Афиноген. — "У Афиногена"! Уже помещение снял, повара нашёл!
— На какие деньги? — прямо спросила Анфиса.
Афиноген и тётя Нина переглянулись.
— Ну... у нас есть стартовый капитал, — осторожно ответил он.
— Полтора миллиона стартового капитала? — уточнила Анфиса.
— Нет, что вы! — замахал руками Афиноген. — Это Ниночкины деньги! Мы их трогать не будем! Это её подушка безопасности!
— Подушка безопасности из краденых денег, — пробормотала Анфиса.
— Не краденых, а заслуженных! — горячо возразил Афиноген. — Двадцать лет терпеть такого мужа — это подвиг! За это и миллиардов мало!
Яков посмотрел на жену и понял, что сейчас она либо рассмеется, либо устроит скандал века. По счастью, она выбрала первое.
— Знаете что, — сказала Анфиса, еле сдерживая смех, — а давайте все пройдём в гостиную и спокойно обсудим ситуацию. У нас тут такие интриги разворачиваются, что хоть сериал снимай.
— Отличная идея! — обрадовался Афиноген. — Я как раз конфеты принёс! Настоящие, бельгийские!
Через десять минут вся компания сидела в гостиной за накрытым столом. Афиноген великодушно угощал всех конфетами и рассказывал о своих планах, тётя Нина нервно курила на балконе, а Ольга Ивановна всё ещё пыталась осмыслить происходящее.
— Значит, так, — подвела итог Анфиса, отставляя чашку с чаем. — У нас есть женщина, которая взяла деньги из семейного бюджета без согласия мужа, её любовник, который хочет открыть ресторан, и развод, который висит в воздухе. Правильно понимаю?
— Совершенно правильно! — кивнул Афиноген. — И мы просто хотим спокойно пожить, пока всё не уладится. У вас такая большая квартира, места всем хватит!
Яков чуть не поперхнулся чаем.
— То есть теперь вы хотите жить у нас вдвоём?
— А что такого? — удивился Афиноген. — Мы люди тихие, не пьём, не курим... Ну, Ниночка иногда покуривает, но только на балконе!
Анфиса посмотрела на мужа. В её глазах плясали весёлые чёртики.
— Яков, дорогой, а что ты думаешь по этому поводу?
Яков понял, что попал в ещё большую ловушку, чем утром.
— Фиса, может, не будем торопиться с решением?
— Не торопиться? — переспросила жена. — У нас тут целая драма разворачивается, а ты говоришь "не торопиться"?
— Какая драма? — возмутился Афиноген. — Мы честные люди! Просто хотим начать новую жизнь!
— Честные люди не берут чужие деньги без разрешения, — резонно заметила Анфиса.
— А честные мужья не изменяют жёнам! — парировал Афиноген.
В этот момент с балкона вернулась тётя Нина. Лицо у неё было бледное, руки дрожали.
— Афиноген, — сказала она тихо, — во дворе Володькина машина. Он приехал.
— Кто приехал? — удивился Афиноген.
— Мой муж. Бывший муж, — поправилась тётя Нина. — Со своей... с той женщиной.
Все замерли.
— Может, он просто мимо ехал? — неуверенно предположила Ольга Ивановна.
— Нет, — покачала головой тётя Нина. — Он знает, что я здесь. Наверняка кто-то из соседей сообщил.
Афиноген встал и подошёл к окну.
— Точно, машина стоит. "Мерседес", серебристый. И люди выходят.
— Володька и его Светка, — прошептала тётя Нина. — Пришли за деньгами.
Анфиса почувствовала, как ситуация снова накаляется.
— А что, если мы просто не откроем дверь?
— Он будет звонить, пока не откроем, — вздохнула тётя Нина. — Володька упрямый. И скандал устроит на всю лестничную площадку.
— Ну и пусть устраивает! — горячо сказал Афиноген. — Я с ним поговорю! Объясню, что Ниночка теперь со мной!
— Афиноген, ты его не знаешь, — испугалась тётя Нина. — Он очень... настойчивый человек.
— А я тоже настойчивый! — выпятил грудь Афиноген. — В Грузии мы - мужчины своих женщин защищать умеем!
Ольга Ивановна нервно теребила салфетку.
— Дети, а может, нам всё-таки стоит разойтись по домам? Пока не поздно?
— Никуда мы не пойдём! — решительно заявил Афиноген. — Я же сказал — ресторан открываю! Повара уже нашёл, меню составил!
— На какие деньги? — прямо спросила Анфиса.
— У меня есть кредит одобренный, — гордо ответил Афиноген. — В банке "Тифлис". Они мне как грузину льготные условия дали.
— А деньги Володьки зачем тогда взяли? — не унималась Анфиса.
Тётя Нина и Афиноген переглянулись.
— Это... это для первоначального взноса, — призналась тётя Нина. — Афиноген хотел всё честно сделать, но банк требует собственные средства показать.
— То есть вы хотели вернуть деньги? — удивилась Анфиса.
— Конечно! — горячо сказал Афиноген. — Как только ресторан заработает, я всё Володьке верну! С процентами!
В этот момент раздался звонок в дверь. Долгий, настойчивый.
— Нина! — раздался мужской голос из-за двери. — Я знаю, что ты там! Открывай немедленно!
— Это он, — прошептала тётя Нина.
Яков посмотрел на жену. Анфиса пожала плечами.
— Ну что ж, — сказала она, вставая. — Будем знакомиться с бывшим мужем. Может, удастся всё мирно решить.
Она пошла к двери и открыла её. На пороге стоял мужчина средних лет в дорогом костюме, а рядом с ним — молодая блондинка в ярко-розовом платье.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Анфиса. — Владимир Сергеевич, я полагаю?
— Да, а вы кто? — удивился мужчина.
— Анфиса, жена Якова. Проходите, не будем же на лестнице разговаривать.
Володька и его спутница вошли в квартиру. Увидев тётю Нину, мужчина нахмурился.
— Нина, мы должны поговорить.
— Володя, я...
— Без разговоров! — перебил он. — Где деньги?
Афиноген встал и выпрямился во весь рост.
— Позвольте представиться, — сказал он торжественно. — Афиноген Спиридонович Джанашвили. Жених вашей бывшей жены.
Володька окинул его взглядом с головы до ног.
— А-а, значит, ты тот самый грузинский князь, — усмехнулся он. — Нина мне про тебя рассказывала.
— Не князь, а честный предприниматель! — с достоинством ответил Афиноген.
— Честный? — рассмеялся Володька. — Тогда где полтора миллиона моих денег?
— Это не ваши деньги! — вспыхнул Афиноген. — Это компенсация Ниночке за годы унижений!
— Какие унижения? — возмутился Володька. — Я её содержал, одевал, кормил!
— И изменял с этой... особой! — Афиноген кивнул на блондинку.
— Извините, — обиделась девушка, — я Светлана, официальная жена Владимира Сергеевича!
Все обернулись к ней.
— Как официальная? — растерялась тётя Нина.
— А вот так! — Светлана помахала рукой с обручальным кольцом. — Мы уже три месяца как расписались!
Наступила гробовая тишина.
— Володя, — выдавила тётя Нина, — но ведь мы ещё не развелись...
— Развелись, развелись, — махнул рукой Володька. — Документы на почту приходили, ты не получила?
— Я же съехала от тебя! Какую почту?
— Ну вот и получается недоразумение, — развёл руками Володька. — Ты деньги взяла, думая, что мы ещё муж и жена. А мы уже три месяца как чужие люди.
Тётя Нина опустилась на диван.
— То есть... то есть я действительно украла?
— Ну как украла, — смягчился Володька. — Взяла без спросу. Но я же не жадный, понимаю — женщине после развода трудно. Вернёшь половину, и разойдёмся по-хорошему.
— А где она возьмёт половину? — спросила Анфиса.
— У меня есть план! — воскликнул Афиноген. — Володька, вы же бизнесмен! Давайте договоримся как партнёры!
— Слушаю, — настороженно сказал Володька.
— Я открываю ресторан. Вкладываете деньги как инвестор, через год получаете прибыль! Плюс проценты!
Володька задумался.
— А что за ресторан?
— Грузинская кухня! Настоящие хачапури, хинкали, шашлык! Повар у меня золотой, из самого Тбилиси!
— Хм, — Володька почесал подбородок. — А где будет заведение?
— На Арбате место присмотрел! Проходимость отличная!
— Сколько вложений нужно?
— Миллион на ремонт и оборудование, пятьсот на оборотные средства.
— Точно ваши полтора миллиона, — подметила Анфиса.
Володька посмотрел на жену.
— Света, что думаешь?
— А мне нравится грузинская кухня, — призналась блондинка. — И если прибыль обещают...
— Хорошо, — решил Володька. — Давайте попробуем. Но договор серьёзный, с гарантиями!
— Конечно! — обрадовался Афиноген. — Я честный человек!
Тётя Нина подняла голову.
— То есть я больше не воровка?
— Ты теперь деловая женщина! — торжественно объявил Афиноген. — Совладелица ресторана!
Ольга Ивановна, которая всё это время молчала, вдруг заговорила:
— А знаете что, это же замечательно получается! И деньги при деле, и люди помирились!
Анфиса посмотрела на это семейное торжество и покачала головой.
— Яков, — обратилась она к мужу, который стоял в углу с потерянным видом, — а теперь объясни мне, где в этой истории место для нашей квартиры?
Все обернулись к ней.
— Как где? — удивился Афиноген. — Пока ресторан не откроется, нам же где-то жить надо!
— Вот именно, — кивнула Анфиса. — Надо. Но не у нас.
— Но мы же семья! — возмутилась Ольга Ивановна.
— Семья — это я и Яков, — твёрдо сказала Анфиса. — А остальные — родственники. Дорогие, но не жильцы.
— Фиса... — начал Яков.
— Нет, — остановила его жена. — Хватит. Я восемь лет терплю, что в моём доме все решают за меня. Но сегодня я сказала своё слово.
Она подошла к Володьке.
— Владимир Сергеевич, у вас же есть автосалон? Наверняка и офис большой?
— Да, а что?
— Вот пусть ваши новые партнёры там пока и живут. В офисе. Пока ресторан не откроют.
Володька хмыкнул.
— Логично. У меня там диван есть, холодильник...
— Прекрасно! — сказала Анфиса и повернулась к свекрови. — Ольга Ивановна, а вас я буду ждать в гости. Но именно в гости. С предварительным звонком.
— Анфиса, — обиделась Ольга Ивановна, — но я же мать!
— И поэтому вы должны понимать: молодой семье нужно пространство для развития.
Яков смотрел на жену с восхищением. Впервые за все годы брака он видел её такой — решительной, твёрдой, настоящей хозяйкой дома.
— Фиса, — сказал он тихо, — прости меня. За всё.
— За что прощать? — улыбнулась она. — Ты просто не умел сказать "нет". Но теперь научишься.
Афиноген собрал чемоданы, тётя Нина попрощалась со всеми, пообещав пригласить на открытие ресторана. Володька со Светланой уехали первыми, забрав новых партнёров. Ольга Ивановна собрала свои кастрюли с котлетами и тоже отправилась домой, бормоча что-то про неблагодарность молодёжи.
Наконец в квартире остались только Яков и Анфиса.
— Знаешь, — сказала Анфиса, убирая со стола, — а день получился интересный.
— Ещё бы, — рассмеялся Яков. — Воровки, любовники, рестораторы... Как в кино.
— Главное, что кино закончилось хорошо, — улыбнулась жена.
Яков обнял её.
— Спасибо, что не ушла от меня. Хотя имела полное право.
— Куда я от тебя денусь? — засмеялась Анфиса. — Ты же мой муж. Правда, теперь ты будешь спрашивать моё мнение, прежде чем приглашать в наш дом половину города?
— Обещаю, — торжественно сказал Яков.
— И тётю Нину больше не пропишешь без моего согласия?
— Ни тётю Нину, ни дядю Мишу, ни троюродного брата из Саратова.
— Тогда давай ужинать, — сказала Анфиса. — А то весь день только и занимались чужими проблемами.
Они сели за стол, и Яков вдруг понял, что впервые за много лет чувствует себя дома по-настоящему спокойно. Рядом была его жена — не просто женщина, которая готовит и убирает, а настоящий партнёр, который умеет постоять за свои принципы.
— А знаешь, — сказал он, разливая чай, — мне кажется, мы теперь стали по-настоящему семьёй.
— Мы всегда были семьёй, — ответила Анфиса. — Просто теперь это знаем не только мы, но и все остальные.
За окном догорал осенний день, в квартире было тихо и уютно, и никто больше не собирался стучать в дверь с чемоданами и планами на переезд.
И это было прекрасно.