Мы улетали в Барселону вдвоём. Я мечтала, что этот отпуск вернёт нам прежнюю любовь. Но через пять дней я уже знала: домой я вернусь одна.
Я стояла у стойки регистрации в Шереметьево и пыталась улыбаться, хотя внутри уже что-то тревожно шевелилось.
— Ну чего ты такая напряжённая? — Саша, мой муж, привычно тронул меня за локоть. — Мы же едем отдыхать, расслабься.
— Я не напряжённая, — выдавила я улыбку. — Просто не люблю аэропорты.
На самом деле я обожала аэропорты. Я любила смотреть на людей с чемоданами, на табло вылетов, на стеклянные стены, за которыми разлетаются самолёты. Любила ощущение дороги, возможности куда-то уехать и стать кем-то другим, хоть на пару недель. Но в этот раз меня будто что-то давило.
Мы летели в Барселону — мою мечту последних трёх лет. Я собирала фотографии в Pinterest, читала про Гауди, мечтала пройтись по Ла Рамбле и попробовать паэлью на настоящей испанской террасе. Саша сначала упирался: «Дорого», «Давай лучше Турцию, там проще». Но потом неожиданно согласился. Слишком неожиданно, если честно.
— Представляешь, — он взял мой чемодан, легко закинул его на ленту. — Две недели только мы вдвоём. Без работы, без этих твоих созвонов, без моих отчётов.
Я кивнула. Две недели только мы вдвоём — звучало почти как испытание. Последний год наши отношения стали какими-то… тягучими. Мы не ссорились громко, не хлопали дверями, просто всё стало будничным. Иногда я ловила его взгляд на телефоне, как он улыбается, переписываясь с кем-то. «Коллега», — отвечал он, и я верила. Или делала вид, что верю.
Самолёт вылетел под вечер. Саша уснул, уткнувшись в подушку для шеи, а я смотрела в иллюминатор. Где-то под нами темнело Чёрное море, и мне казалось, что я лечу не к отпуску, а к чему-то, чего боюсь.
В Барселоне нас встретил влажный, тёплый воздух и запах моря. Ночь была светлой, с жёлтыми фонарями и шумом улиц. Такси везло нас по узким улочкам Эшампле, и я видела вывески баров, людей с бокалами сангрии, музыку, которая будто проникала сквозь стёкла.
Отель был уютный, с маленьким балконом, выходящим на соседние крыши. Саша сразу включил кондиционер и развалился на кровати с телефоном.
— Ну что, завтра пляж? — спросил он.
— А может, сначала прогулка по городу? — осторожно предложила я. — Я так мечтала увидеть Саграда Фамилию…
— Может завтра отоспимся? — он зевнул. — А вечером куда-нибудь выберемся.
Я вышла на балкон и вдохнула ночной воздух. Чужие голоса, смех, запахи готовящейся еды снизу — всё казалось новым, волнующим. И в этот момент, склонившись над перилами, я почувствовала одиночество, которое станет моим спутником на всё путешествие.
Телефон Саши звякнул. Он перевернулся на бок и быстро что-то набрал. Я вернулась в комнату, делая вид, что не смотрю. Он улыбался экрану.
— Кто пишет? — спросила я вроде бы легко.
— А? Да так, ребята с работы, — ответил он и положил телефон экраном вниз.
Утро началось с запаха кофе и криков чаек. Я проснулась раньше Саши и вышла на балкон. Солнечные лучи падали на узкие улицы, на бельё, развешенное между домами. Барселона дышала жизнью. Я вспомнила, что мечтала о таком моменте: я, город Европы, аромат кофе, легкий ветер с моря.
— Доброе утро, — Саша вышел за мной, зевая. Он был в шортах и футболке, волосы растрёпанные. В руках — телефон.
— Доброе, — я улыбнулась, стараясь быть лёгкой. — Смотри, какая красота.
Он мельком глянул на улицу, кивнул и вернулся в комнату. Я слышала, как он печатает что-то на телефоне, стоя спиной ко мне.
— С кем ты всё время? — не выдержала я, заходя за ним.
— Да с ребятами по работе. Они меня достали даже в отпуске. — Он улыбнулся, но в улыбке было что-то натянутое.
Мы пошли завтракать в маленькое кафе рядом с отелем. Я заказала тост с хамоном, Саша — омлет. Официантка, юная испанка, принесла нам еду с такой улыбкой, что я на секунду почувствовала ревность. Ревность была разлитой, к кому-то невидимому, кто, возможно, прямо сейчас написывает моему мужу.
— После завтрака — на пляж? — спросил Саша, откусывая омлет.
— Давай. А вечером — Саграда Фамилия, я мечтала увидеть её в закатном свете.
— Посмотрим, — неопределённо сказал он. — Может, вечером в бар заглянем.
Пляж Барселонеты шумел, как улей. Песок был горячим, вода прохладной. Я лежала на полотенце, слушала плеск волн и смех людей. Рядом Саша уткнулся в телефон. Я повернулась на бок и тихо сказала:
— Саша, ну хоть тут отдохни от телефона.
— Ладно, — он убрал его в рюкзак, но через пять минут достал снова.
Я наблюдала за его лицом. Он улыбался. Лёгкая, почти нежная улыбка. Та, что раньше была только для меня. Я почувствовала укол боли, такой острый, что захотелось встать и уйти в море.
Мы провели на пляже несколько часов. Я купалась, пыталась загорать, делала фото, но всё внутри было натянуто. Вечером я уговорила его поехать к Саграда Фамилия. Когда я впервые увидела собор Гауди, у меня перехватило дыхание. Каменные башни, уходящие в небо, витражи, свет заката — всё было таким, каким я мечтала увидеть.
На третий день всё стало очевиднее.
Мы сидели в ресторане на набережной. Я пила белое вино, смотрела на огни яхт. Саша уткнулся в телефон. Я видела, как он быстро стирает что-то после того, как пишет.
— Саша, — я вдруг тихо, но твёрдо сказала. — Ты кому пишешь?
Он вздрогнул, потом нахмурился.
— Я же говорил, работа. Ну что ты начинаешь?
— Вечером? В отпуске? Ты смеёшься?
Он молчал. Вино стало горьким. Я смотрела на него и понимала: мы здесь вдвоём, но рядом со мной — чужой человек.
Ночью я проснулась от того, что Саши не было в кровати. Балкон был открыт, и он стоял там с телефоном, освещённый светом улицы. Шептал что-то и улыбался. Я закрыла глаза и сделала вид, что сплю, когда он вернулся.
На четвёртый день мы пошли в парк Гуэль. Цветные мозаики, дракон, туристы. Я сделала несколько фото и поймала себя на том, что устала делать вид, будто счастлива.
Вечером, пока Саша был в душе, я взяла его телефон. Это было как падение в пропасть — я знала, что не имею права, но уже не могла иначе.
Переписка с подписью «К.»
Сердечки. Фотографии. Фраза: «Жаль, что ты так далеко».
И последнее сообщение от него: «Скоро вернусь, и всё будет как раньше».
Я сидела на кровати, и сердце колотилось, будто я совершила преступление. Но преступником была не я.
Когда Саша вышел из душа, я положила телефон на место и улыбнулась. Фальшиво, ровно, как улыбалась все последние дни.
Внутри меня что-то сломалось.
На пятый день отпуска я поняла, что больше не могу быть тенью. С утра мы пошли на рынок Бокерия. Там пахло морепродуктами, специями и жареными орехами. Я шла мимо прилавков с морскими гадами, которые ещё шевелились, и чувствовала, как жизнь бьёт ключом вокруг — яркая, шумная, настоящая.
— Хочешь манго? — спросил Саша, держа в руках яркий оранжевый ломтик на шпажке.
— Хочу, — я взяла и почувствовала сладость, липкую и солнечную.
Пока он отвлекся на покупку хамона, я заметила: телефон снова в его руке. Палец скользит по экрану. Улыбка. И я вдруг услышала свой внутренний голос, который шептал: «Хватит делать вид, что это нормально».
Вечером я настояла, чтобы мы пошли на пляж к закату. Я хотела поговорить, но слова застревали. Море шумело, чайки кричали, а в небе медленно гасло солнце.
— Саша, — начала я, когда мы сели на песок. — Я всё знаю.
Он вздрогнул.
— Что знаешь?
— Про неё. Про вашу переписку.
Он замер, потом опустил голову и уставился на волны. Молчание тянулось, как резина.
— Слушай… — наконец сказал он, — это просто… сложно.
— Сложно? — я рассмеялась коротко, с надломом. — Мы едем вдвоём в отпуск, а ты шепчешься по ночам с какой-то «К.» и это «сложно»?
Он пытался что-то объяснить, говорил про «коллегу», «просто дружбу», «тебе показалось», но я видела — глаза бегают, пальцы нервно теребят песок.
Мир вокруг будто сжался до этого пляжа, до его лица и до боли, которая пульсировала внутри меня.
На шестой день я решила сделать то, чего никогда не делала.
Саша утром сказал, что «пойдёт пробежаться». Я знала, что это ложь. Он оставил телефон на тумбочке. Я взяла его, открыла карту и увидела, что он отмечал места в городе. Одно из них — бар «El Cangrejo Loco» на набережной.
Я пошла туда сама.
Бар был полупустой, пахло свежим лимоном и морской солью. За стойкой стоял высокий бармен с серёжкой в ухе. Я заказала сангрию и села у окна, откуда было видно море.
Через десять минут в бар вошёл Саша. Он явно не ожидал увидеть меня. И не один — рядом с ним шла женщина. Высокая, с каштановыми волосами, в лёгком белом платье. Она смеялась, положив руку ему на плечо.
Наши взгляды встретились.
Его лицо побледнело. Она обернулась, не понимая, и тогда я просто встала.
— Ну что, Саша, вот и твоя «работа», да? — мой голос дрожал, но я чувствовала странную силу.
В баре наступила тишина. Даже бармен замер. Женщина быстро убрала руку, что-то пробормотала по-испански и отошла к двери. Саша шагнул ко мне, но я уже шла мимо него.
На улице было яркое солнце, люди смеялись, пахло морем и жареными каштанами. Мир жил, и вдруг я почувствовала, что могу дышать. Вечером я собрала вещи. Он пытался объяснить, говорил, что это «не то, что я думаю», что «он просто запутался». Я молчала. Когда такси увозило меня в аэропорт, Барселона за окном казалась другой. Красивой, свободной, чужой.
Я знала одно: я вернусь домой одна.
Самолёт вылетал в Москву ранним утром. Я сидела у иллюминатора, уткнувшись лбом в холодное стекло, и думала, что пять дней могут разрушить десять лет жизни.
Саша так и не приехал в аэропорт. Он написал одно сообщение: «Прости. Не хотел всё так испортить». Я не ответила. Телефон лежал в сумке, будто кусок льда.
Я смотрела на облака, на чужих людей вокруг и вдруг почувствовала странную лёгкость. Страх ушёл. Осталась пустота, но она была чистой, без липкой боли, которая разъедала меня все эти дни.
Дом встретил меня тишиной.
Я открыла дверь и почувствовала запах нашего жилища: немного кофе, немного его одеколона, немного старого паркета. Сняла кроссовки, прошла на кухню. Всё было на местах, будто ничего не произошло.
Я достала из холодильника апельсин, разрезала его пополам. Сок брызнул на пальцы, и я впервые за несколько дней улыбнулась — от того, что мир всё ещё реальный.Вечером он позвонил.
— Лена, я… — голос дрожал. — Я дурак. Я не знаю, что со мной было. Давай поговорим.
— Поговорим, — сказала я. — Но не сегодня.
И отключила.
На следующий день я вышла прогуляться по набережной, там, где мы когда-то любили гулять зимой, держа руки в карманах, чтобы не мёрзли пальцы. Волга была серой и тяжёлой, чайки кричали, и я вспомнила Барселону — шумную, яркую, пахнущую морем. И себя, стоящую на пляже, с разбитым сердцем и новым взглядом на жизнь.
Я поняла: я больше не прежняя. И мы — уже не «мы».
Вечером я сидела на кухне с чашкой чая. Телефон мигал новыми сообщениями. Я видела имя Саши на экране. И медленно перевела взгляд на чемодан, который всё ещё стоял у двери.
А что если купить билет обратно — туда, где пахнет морем и свободой?
Я выключила телефон.
Я не знаю, чем закончится эта история.
Может, мы расстанемся, и я начну новую жизнь. Может, я дам ему шанс, и мы попробуем склеить осколки. А может, однажды я всё-таки вернусь в Барселону — но уже без него, только с собой и с ощущением, что я могу всё.
Я встала, открыла окно и вдохнула ночной воздух.
И впервые за долгое время почувствовала себя живой.
истории, которые вам понравятся: