Я проснулась от резкого звука будильника. Рука автоматически потянулась к телефону — 6:17 утра. Пустой экран. Ни сообщений, ни напоминаний. Сегодня наша годовщина — семь лет брака, которые Максим, похоже, снова забыл.
Повернувшись, я увидела его спину — он уже одевался, торопливо застегивая рубашку.
— Ты сегодня рано, — пробормотала я, протирая глаза.
— Контракт подписываем в девять, — он даже не повернулся, поправляя галстук в зеркале. — Ты же помнишь, это та сделка с нефтяниками?
Я помнила. Он говорил об этом две недели подряд. Но не помнил, что сегодня 14 мая.
— Макс... — я села на кровати, обхватив колени.
— М? — он наконец посмотрел на меня, но взгляд его скользил где-то за моим плечом.
— Ничего, — я махнула рукой. — Удачного дня.
Он кивнул, поцеловал меня в лоб — сухие губы, запах дорогого одеколона — и вышел, оставив за собой шлейф холода.
Я сидела, слушая, как хлопает дверь лифта. На тумбочке лежал аккуратно завернутый подарок — шелковый шарф, который я купила сама себе "от него". В прошлом году он подарил мне утюг.
Кофейня "Под часами" была моим убежищем уже год. Каждое утро в 8:15 я приходила сюда, как на работу.
— Обычный капучино? — Антон, владелец, уже тянулся к кружке.
Сегодня он выглядел уставшим — темные круги под глазами, небритый подбородок. Но улыбка оставалась теплой.
— С двойной порцией отчаяния, — я попыталась пошутить, но голос дрогнул.
Он приостановился, изучая мое лицо. Затем молча взял карамельный сироп и нарисовал на пенке идеальное сердечко.
— Для особых клиентов, — сказал он, ставя чашку передо мной.
Я смотрела на это сердечко, и вдруг слезы хлынули сами — горячие, неудержимые.
— Эй... — Антон растерянно огляделся. Было 8 утра, кофейня только открылась, кроме нас никого не было.
Он быстро закрыл дверь, перевернул табличку на "Закрыто" и вернулся ко мне.
— Подожди тут.
Через минуту он принес огромный плед — синий, с оленями — и накинул мне на плечи.
— Мой талисман, — сказал он. — В студенчестве спасал на сессиях.
Я уткнулась носом в мягкую ткань. Пахло корицей и чем-то домашним.
— Спасибо, — прошептала я.
— Не за что, — он сел напротив, сложив руки на столе. На мизинце — тонкий шрам. — Хочешь поговорить?
Я покачала головой.
— Тогда просто посидим.
Мы молча смотрели, как сердечко на моем кофе медленно тает, превращаясь в бесформенное пятно.
Когда я вышла на улицу, солнце уже пригревало. В кармане звякнул телефон — сообщение от Максима:
"Вечером задержусь. Не жди ужинать."
Я глубоко вдохнула, поправила плед на плечах (Антон настоял, чтобы я взяла его с собой) и пошла прочь от кофейни. Сердце болело, но слез больше не было.
Где-то внутри зародилось крошечное, едва уловимое чувство — будто кто-то наконец увидел меня. Настоящую.
И это было страшнее всего.
Начало следующего дня. 8:17 утра. Как обычно, я уже в Кофейне "Под часами".
Я прикусила губу, наблюдая, как Антон ловко взбивает молоко. Его руки двигались с хирургической точностью — каждый жест отточен годами практики. Сегодня на его фартуке красовалось пятно шоколадного сиропа в форме сердца.
— Опоздала на три минуты, — он поставил передо мной чашку, где среди пенки красовалась крошечная корона. — Это за прогул вчера.
Я фыркнула, проводя пальцем по краю чашки.
— Пришлось отвезти свекровь к стоматологу. Она два часа рассказывала, как я испортила ее сына.
Антон нахмурился, вытирая руки о полотенце.
— И что сказал твой муж?
— Что? — я оторвалась от кофе.
— Твой муж. Он что, сидел и слушал, как мама оскорбляет его жену?
Тишина. За стойкой зашипел пар из кофемашины.
— Он... был на работе, — я потянулась за сахаром, но Антон перехватил мою руку.
— Сегодня без сахара. Попробуй как есть.
Его пальцы были теплыми и шершавыми от постоянного контакта с горячей водой. Я резко отдернула ладонь, словно обожглась. Не могла прийти в себя после последних событий, голова уже неделю как после наркоза. После чашки кофе бегу на работу, иногда меняя маршрут, чтобы день сурка не был таким явным.
В своём кабинете, я зарылась в кучу бумаг и ничего не понимала, всё валилось из рук. Вышла в холл нашего офиса, чтобы налить себе кофе и дать себе хотя бы минутку развеется. Пока ждала, когда нальется кофе, мой взгляд зацепился на моём же изображении в зеркале:
следы от слез (свекровь настояла на "профилактическом осмотре у гинеколога")
надоевшая блузка (подарок Максима на прошлый Новый год)
новые морщинки у глаз (три бессонные ночи подряд)
Телефон вибрировал:
Максим: "Задерживаюсь. Не жди."
Я медленно провела пальцем по экрану, стирая сообщение.
18:43. Пустая квартира, уже не такая теплая и уютная как раньше.
Холодильник гудел, как мимо пролетающий самолет. На полке стояли:
Полупустая банка соленых огурцов
Бутылка белого вина (подарок коллеги)
Контейнер с заплесневелым борщом
Я налила вина в фужер для воды и уселась на подоконник и закинула ноги. За стеной соседка ругала мужа:
— ...и где ты был до трех ночи, а? В баре с Машкой из бухгалтерии?!
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Кто...?
— Это я.
Голос Антона.
Я открыла дверь, не понимая, почему у меня дрожат руки. Он стоял на площадке в промокшей ветровке, держа два бумажных стакана.
— Ты не пришла сегодня, — он протянул один стакан. — Решил проверить, что с тобой всё норм?
Кофе был уже холодным. На крышке — нарисованное ручкой сердечко.
— Но.. как ты узнал, где я...? — я отступила в темноту прихожей.
— Подожди, я как раз и хотел тебе всё рассказать. Но дай мне начать сначала, - отрезал Антон.
22:18. Наша кухня
— ...и тогда я понял, что юрист из меня никакой, — Антон допивал вторую чашку чая. — Вот почему открыл кофейню.
Я крутила в руках его телефон, который он оставил на столе.
— А почему "Под часами"?
Он улыбнулся, показывая ямочку на щеке, которую я раньше не замечала.
— Потому что время...
В этот момент экран телефона вспыхнул. Уведомление:
"Максим: Где отчет? Она уже спит?"
Я замерла. Антон резко выхватил телефон, но было поздно.
— Это... — он провел рукой по лицу. — Я могу объяснить.
На кухне запахло горелым — я забыла выключить плиту, где грелся борщ.
00:34. Наша спальня
Я сидела на краю кровати, сжимая в руках телефон Антона. Он стоял в дверном проеме, бледный, с каплями дождя на ресницах.
— Он платит мне, — Антон выдохнул, проводя рукой по мокрым волосам. — Твой муж.
В ушах зазвенело. Я машинально нажала кнопку блокировки — экран вспыхнул, показывая обои: фото моей кофейни.
— С какого...
— С февраля, — он сделал шаг вперед, но я отпрянула. — Он нашел меня через общего знакомого. Сказал...
Гул в голове нарастал. Я встала, чувствуя, как дрожат колени.
— Что именно он сказал?
Антон потянулся к внутреннему карману куртки — медленно, как будто боялся спугнуть. Вытащил сложенный лист.
— Прочти.
Договор об оказании услуг
Пункт 1. Исполнитель обязуется вступить в доверительные отношения с Заказчиком
Я не могла читать дальше. Буквы плыли перед глазами.
— Сколько? — прошептала я.
— Триста тысяч, — он опустил глаза. — За три месяца "флирта".
На кухне капал кран. Где-то за стеной завыла сирена.
— И ты... согласился?
Он вдруг схватил меня за запястья — так крепко, что я вскрикнула.
— Я хотел отказаться! Но потом увидел тебя в первый день... — его голос сорвался. — Ты поправила волосы, когда читала меню. Так же, как моя мама это делала.
Я вырвалась, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы.
— И что? Это оправдание?
— Нет! — он ударил кулаком в стену, отчего с полки упала фарфоровая статуэтка — подарок свекрови на свадьбу. — Я влюбился, черт возьми! На второй день!
Треск разбившегося фарфора прозвучал как выстрел.
— Просто уходи, - еле вымолвила я.
07:15. Наша Кухня
Я наблюдала, как Максим аккуратно намазывает масло на тост. Его рука не дрожала.
— Ты знаешь, — он даже не поднял глаз, — что в нашем брачном контракте есть пункт о супружеской неверности?
Ложка, которой я помешивала кофе, звякнула о чашку.
— Какое совпадение, — я поставила перед ним договор с подписью Антона. — В этом тоже есть интересные пункты.
Его лицо сначала покраснело, потом побелело.
— Где ты...
— Вчера твой наемный любовник пришел ко мне домой, — я наклонилась, вдыхая запах его дорогого одеколона. — Интересно, судья оценит, как ты организовал мою измену?
Максим резко встал, опрокинув чашку. Горячий кофе растекся по договору, превращая цифры в кляксы.
— Ты ничего не докажешь.
Я достала телефон и включила запись — голос Антона: "Твой муж платит мне..."
12:00. Кофейня "Под часами"
Антон стоял за стойкой, разбирая посудомоечную машину. На его шее краснела царапина — я оставила ее сегодня ночью.
— Ты рассказал ему? — я положила на бар конверт с деньгами.
Он молча кивнул, протирая бокал.
— И?
— Он сказал... — Антон вдруг раздавил бокал в руке. Кровь смешалась с осколками. — Что ты все равно никуда не денешься.
Я взяла его окровавленную ладонь и прижала к своему сердцу.
— Спорим?
На следующий день, я поехала к адвокату. Нужно уточнить, насколько юридически я сильна против Максима. В 9.00 я уже была там. Кончики пальцев леденели, когда я перебирала документы. Адвокат — женщина лет пятидесяти с хищным маникюром — щелкала ручкой, изучая договор.
— Любопытно. — Она ткнула ногтем в подпись мужа. — Он даже не скрывал, что подстроил измену?
Я покачала головой, глядя, как солнечный зайчик играет на стопке наших свадебных фото. Максим на всех снимках улыбался одинаково — уголки губ приподняты, глаза холодные.
— По брачному контракту, — адвокат отложила очки, — за супружескую измену вы лишаетесь квартиры. Но... — ее губы растянулись. — Если измена инсценирована второй стороной — это мошенничество.
На столе зазвонил телефон. Не глядя, я нажала «отклонить». Это был третий пропущенный звонок Максима за час.
После встречи с адвокатом, я решила перешерстить нашу квартиру. Я высыпала содержимое его ящика на кровать:
Пачка визиток с логотипом фирмы
Ключи от офиса
Записка «Не забыть таблетки» (не моим почерком)
И тут — шелест бумаги. Конверт с надписью: «Для А». Внутри:
Рецепт на антидепрессанты (мое имя)
Чек от психиатра (50000 руб.)
Распечатка: «Как распознать биполярное расстройство»
Телефон выпал из рук. Все эти месяцы он... собирал доказательства моей «неадекватности»? Боже, я просто не могла в это поверить. Где были мои глаза все эти годы? Как я не смогла разглядеть в этом человеке маленькую меркантильную крысу? Я просто злилась на себя за то, что позволила этому человеку так обращаться со мной.
18:00. Я у кофейни. Стою под дождем, думаю и бурчу себе под нос: "Зачем я вообще сюда приехала?"
Антон выбежал на улицу, не сняв фартук. На груди — пятно от шоколадного сиропа в форме кляксы.
— Ты дрожишь, — он снял фартук, накинул мне на плечи. Пахло корицей и перегаром от вчерашнего.
Я молча протянула конверт.
— Боже... — его пальцы сжали бумагу. — Он что, пытался...
— Доказать, что я психически больна? — я выдавила смешок.
Антон резко обнял меня. Его сердце стучало так громко, что заглушало шум машин.
— Мы его уничтожим.
22:17. Дом свекрови
Я стояла под дождем, глядя на освещенные окна. За шторой мелькали силуэты:
Максим (размахивает руками)
Его мать (качает головой)
Незнакомая женщина (размахивает какими-то документами)
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от адвоката:
*«Суд назначили на 14-е. Принесите все доказательства.» *
Я достала ключи от квартиры свекрови (позаимствованные год назад) и бросила их в лужу.
10:00 утра. Здание суда
Я поправила воротник блузки — того самого оттенка синего, в котором была в день нашей свадьбы. Антон сидел рядом, нервно постукивая пальцами по колену. Его рука в гипсе (вчерашняя "встреча" с Максимом в подъезде) лежала на моей сумочке с документами.
— Ты уверена? — он прошептал, когда секретарь вызвала наше дело.
Я разжала кулак. На ладони лежали:
Распечатка переписок мужа с Антоном
Видео с камеры в кофейне (где Максим передает конверт)
Справка от психиатра ("здорова")
— Абсолютно.
11:45. Зал суда
Судья листала документы, щурясь через очки. Максим, в идеально отглаженном костюме, напоминал манекен из витрины.
— Вы утверждаете, — судья посмотрела на меня, — что муж намеренно подстроил вашу измену?
Я встала, чувствуя, как дрожат колени:
— Он заплатил владельцу кофейни триста тысяч рублей за...
— Вранье! — Максим ударил кулаком по столу. — Она больна! У нее паранойя!
В зале прошелся шёпот. Антон медленно поднялся, держась за гипс:
— Я могу подтвердить. Вот переписка. И чек.
Он бросил на стол пачку бумаг. Среди них — рецепт на те самые таблетки, но с подписью Максима.
Судья подняла бровь.
14:30. Пустая квартира. Она уже давно перестала быть для меня моим домом, в ней я чувствовала себя в небезопасности.
Я сидела за столом у окна, разглядывая решение суда:
Раздел имущества 50/50
Отмена брачного контракта
Запрет Максиму приближаться ко мне
Дверь звякнула. Антон вошел, неся два стакана.
— Эспрессо. Без сахара.
Я потянулась за сахарницей, но он перехватил мою руку:
— Сначала попробуй как есть.
Горький вкус обжег язык. Но после третьего глотка появились ноты чернослива и тёмного шоколада.
— Нравится? — он улыбнулся.
Я кивнула, вдруг осознав: правда всегда горькая. Но к ней можно привыкнуть.
6 месяцев спустя
На стене нашей новой кофейни висит разорванный договор в рамке. Под стеклом — чек на 300 000 и две кофейные зерна.
Когда клиенты спрашивают про название "Bitter Truth", Антон подаёт мне знак.
— Потому что сладкая ложь дороже, — говорю я, добавляя щепотку соли в его чашку.
А за окном идёт дождь — чистый, смывающий все следы прошлого.