Она купила билет в один конец — на свободу. Но её муж уже подсунул ей другой билет — в ад. Выбор был прост: остаться в золотой клетке или потерять детей. Она выбрала третье...
Я стояла у окна, сжимая чашку с кофе, который уже остыл. За спиной мерно стучала клавиатура — Сергей работал. Как всегда. Даже в воскресенье. Пятнадцать лет брака. И ни одного взгляда, полного желания. Ни одного спонтанного «я тебя люблю». Только графики, отчёты и вечное «не сейчас». Двор за окном был пуст. Дети — Маша и Артём — спали. В доме стояла та самая тишина, которая не успокаивает, а душит.
Я вздохнула и потянулась за телефоном. Новое сообщение:
«Ты сегодня такая была на встрече… Не могу перестать думать о тебе».
Дмитрий. Коллега. Младше меня на пять лет. Смешной, неосторожный, с глазами, в которых горело то, чего мне так не хватало.
Я улыбнулась, но тут же поймала себя — резко стёрла улыбку, оглянувшись. Сергей не поднял головы.
Это просто флирт. Ничего серьёзного.
Но в голове уже звучал другой голос: А если серьёзно? Если это шанс?
Я открыла браузер, дрожащими пальцами ввела: «Авиабилеты Москва — Париж. Один пассажир». Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди.
Я схожу с ума.
Но впервые за долгие годы — я чувствовала себя живой. А за моей спиной, в тёмном экране ноутбука, отражалось лицо Сергея. И его холодная, расчётливая улыбка.
Наступил понедельник, я уже на работе с 8 утра. Первое сообщение Дмитрия было невинным: "Забыла папку с презентацией в переговорке". Второе — уже смелее: "Кофе без тебя горчит". А третье... Третье заставило мои пальцы дрожать над экраном: "Мечтаю снова увидеть, как ты поправляешь прядь волос, когда нервничаешь". Я прятала телефон, как вор. Выходила "проветриться" в корпоративный двор, где он ждал с двумя стаканчиками кофе. Его смех был таким громким, таким живым — после безразличного выражения лица Сергея он казался глотком шампанского.
"Ты не такая, как все", — сказал он вчера, когда мы случайно задержались после работы. Его пальцы коснулись моей руки у лифта. "Ты... заперта в стеклянной коробке".
Я отпрянула. Но дома, когда Сергей, не отрываясь от монитора, пробормотал: "Дети поели? Хорошо", — я достала телефон и написала: "А если я хочу выпрыгнуть из этой коробки?"
Ответ пришел мгновенно: "Я поймаю тебя".
Сегодня у нас был первый поцелуй. В пустом конференц-зале, за шторой, которая не скрывала бы нас, войди кто-то внезапно. Его губы пахли мятной жвачкой, руки дрожали. "Я не могу так больше", — прошептал он. "Уезжай со мной".
И я... я начала действовать. Самой сложной проблемой было, придумать легенду, что после моей командировки, я с детьми поеду на отдых. Сергей бы меня не отпустил одну с детьми, поэтому надо было придумать что-то правдоподобное.
Ложь детям: "Мама скоро поедет в командировку, но ненадолго". Артём хмурился: "Папа сказал, командировки — для неудачников". Маша, моя восьмилетняя дочка, пристально смотрела мне в глаза: "Ты вернешься?" Деньги: Я копила три месяца. "На подарок родителям", — врала Сергею. Он кивал, не интересуясь. Сегодня перевела последнюю сумму — 370 тысяч. Хватит на начало.
Билеты: Электронные. На имя Ольги Зайцевой. Девичья фамилия — как символ свободы.
Вечером, пока Сергей "задерживался на работе", я примеряла платье — то самое, красное, которое он назвал "вульгарным". Дмитрий прислал фото: чемодан у его двери. "Завтра в это время мы будем над облаками".
Я выключила свет и плакала в подушку. От страха? Нет. От того, что впервые за 15 лет... Я дышала.
А в соседней комнате скрипнула дверь. Сергей вернулся "рано". Его шаги замерли у двери нашей спальни. Напряженная тишина.
"Спишь?" — голос был слишком спокойным.
Я не ответила.
"Спокойной ночи, Оля", — он произнес это так, будто играл в игру, где знал все ходы.
Завтра — побег. Или ловушка?
Я разбудила детей раньше обычного.
Маша потянулась, как котёнок, а Артём тут же насупился — он ненавидел утро. Я гладила их волосы, запоминала тепло их кожи, запах детского шампуня. Так не хотелось их оставлять, даже на время.
— Мам, а ты точно скоро вернёшься? — Артём уткнулся мне в плечо, ещё не проснувшийся.
— Конечно, — я поцеловала его в макушку, и голос дрогнул. — Очень скоро.
Маша молчала. Но когда я наклонилась, чтобы застегнуть ей куртку, она вдруг обняла меня так крепко, что у меня перехватило дыхание.
— Не улетай далеко, ладно?
Я сглотнула ком в горле. Я не бросаю их. Я спасаю нас всех.
Сергей ушёл «на работу» раньше — даже не позавтракал. «Командировка на три дня», — бросил на ходу. Я проверила его календарь: всё совпадало.
Последний взгляд на дом. На игрушки в коридоре, на семейные фото, где мы все улыбаемся. Фальшивка.
Аэропорт.
Я нервно проверяла телефон каждые две минуты. Дмитрий уже был здесь — ждал у вылета. «Готовься к новой жизни», — написал он.
Но когда я подошла к паспортному контролю, офицер нахмурился.
— Ваш документ недействителен.
— Это невозможно! — Я лихорадочно открыла сумку. — Вот же, я только…
— Паспорт заблокирован.
За спиной раздались шаги. Медленные. Знакомые.
— Здравствуй, Оля.
Я обернулась. Это был Сергей. Он стоял, засунув руки в карманы пальто, и улыбался. Спокойно. Как будто встретил меня после магазина.
— Ты… как…
— Я же сказал — командировка, — он кивнул на табло с рейсами. — Только вот летел я раньше тебя.
Мир сузился до его ледяного взгляда.
— Ты правда думала, я не знал?
Я шагнула назад, наткнулась на стол.
— Деньги уже на моём счету, — продолжал он мягко. — Билеты, кстати, тоже недействительны. Я отменил их.
— Отдай мне мой паспорт! — Голос сорвался на шёпот.
Сергей достал телефон, показал экран: наши с Дмитрием переписки. Фото. Всё.
— Ты… следил за мной?
— Я защищал семью, — он наклонился ко мне, и его дыхание обожгло ухо. — Вот твой выбор, Оля. Садись в мою машину и возвращаемся домой. Или попробуй уехать — но тогда ты больше не увидишь детей.
— Ты не можешь…
— Могу. Суд всегда на стороне отца, который «спас» семью от неверной матери.
Я посмотрела на выход. На Дмитрия, который уже беспокойно озирался. На пограничников.
И поняла: побег накрылся… Только ловушка.
— Я… я поеду домой.
Сергей улыбнулся.
— Правильный выбор.
В машине он включил музыку. Классику. Бетховен. А я смотрела в окно и думала об одном.
Он вёл машину спокойно, будто мы возвращались с обычной семейной прогулки. Только пальцы его слишком плотно сжимали руль, и в зеркале заднего вида я ловила его взгляд — холодный, изучающий.
— Ты знаешь, когда я понял? — заговорил он внезапно.
Я не ответила. Губы онемели.
— Через две недели после вашего первого ужина. Ты стала чаще краситься. И перестала носить мою любимую ночную рубашку.
Я сжала пальцы на коленях. Он наблюдал. Всегда наблюдал. Как я это не заметила?
— Сначала я думал — просто кризис. Потом нашёл твой второй почтовый ящик.
— Ты… залез в мой телефон? — голос звучал хрипло.
Сергей усмехнулся:
— Я его купил. Через того самого айтишника из твоего офиса. За пятьдесят тысяч.
Он достал телефон, пролистал галерею. Фотографии. Наши с Дмитрием. В кафе, у него дома, в том самом конференц-зале…
— Камеры в офисе имеют отличное разрешение, — заметил он. — И звук.
Меня тошнило.
— Зачем?..
— Чтобы ты поняла, — он резко свернул на пустынную дорогу, остановил машину. — Что ты никогда не выиграешь.
Достал ноутбук. Показал счёт в банке — мои деньги, уже на его имени.
— Твой паспорт заблокирован за «подозрение в мошенничестве». Я договорился.
Потом — видео. Наша спальня. Я собираю чемодан. Камера в детской. Я целую спящих детей.
— Ты… поставил камеры дома?!
— После первого твоего сообщения ему, — кивнул он. — Хотел убедиться, что не ошибаюсь.
Мне стало плохо, я попыталась открыть дверь — заблокировано.
— Успокойся, — он положил руку мне на колено. Лёгкое прикосновение, от которого побежали мурашки. — Я не злюсь. Я даю тебе выбор.
— Какой выбор?! — я закричала. — Ты забрал всё!
— Ошибаешься, — он наклонился ближе. — Ты остаёшься с детьми, со мной. В нашем доме. С деньгами. Просто теперь ты будешь играть по моим правилам.
— Каким правилам?..
— Никаких телефонов без моего просмотра. Никаких «подруг», которых я не одобрю. Ты — идеальная жена. Или…
Он достал конверт. Внутри — распечатанные билеты в один конец.
— Ты уезжаешь сегодня. Но дети остаются. Навсегда.
Я задыхалась.
— Ты не сможешь…
— Суд, Оля. У меня есть видео, где ты оставляешь их ради любовника. Ты проиграешь.
За окном завыл ветер.
— Решай.
Я посмотрела на билеты. На его лицо. И поняла: это не выбор. Это капкан.
— Я… остаюсь.
Сергей улыбнулся, завёл машину.
— Умница.
А через десять минут мне пришло СМС от Дмитрия: «Где ты?!»
Я выключила телефон.
Впервые за всё время — он был прав.
Я действительно проиграла.
Дом встретил меня тишиной.
Дети уже спали — Сергей сказал, что уложил их сам. «Они даже не спросили, где ты», — бросил он небрежно, снимая пальто. Ложь. Я знала, что Маша обязательно спрашивала. Я прошла в спальню, машинально потянулась к шкафу — и замерла. Мой чемодан уже стоял на месте. Аккуратно распакованный. Вещи развешаны. Как будто ничего не произошло.
— Нравится? — Сергей прислонился к косяку, держа в руке бокал вина. — Я же сказал: всё будет по-прежнему.
Он протянул бокал мне. Я не взяла.
— Оля, — он вздохнул, как перед капризным ребенком. — Ты сама сделала выбор. Теперь давай жить нормально.
— Нормально? — я рассмеялась. Голос звучал хрипло, чужим. — Ты устроил слежку, шантаж…
— Ты изменяла, а я защищал семью! — он сделал глоток, поставил бокал на тумбочку. — А теперь спи. Завтра тебе вставать на работу.
Он ушел в кабинет. Я осталась одна, глядя на свою дрожащую в отражении зеркала тень. Нет. Так не будет.
Утро началось с театра.
Сергей налил мне кофе. Поцеловал в щеку. «Хорошо выспалась?» — голос заботливый, глаза — ледяные.
Я улыбнулась в ответ.
— Спасибо, дорогой.
Маша наблюдала за нами, не отрываясь. Когда Сергей вышел, она прошептала:
— Мам, ты плакала?
— Нет, солнышко, — я погладила ее волосы. — Просто… устала.
Но в голове уже складывался план.
Первая деталь: телефон. Сергей забрал мой, выдал «новый» — с отслеживанием и прослушкой. Но он забыл про Машин планшет. Детский, с яркими наклейками, который всегда валялся в гостиной. Я дождалась ночи. Вошла в облако. Удалила все детские игры. Скачала зашифрованный мессенджер.
Первое сообщение:
«Это Ольга. Мне нужна помощь»
Ответ пришел через два часа:
«Говори»
Вторая деталь: деньги.
Мои счета опустошены, карты заблокированы. Но в шкатулке у матери лежали бабушкины серьги. Настоящее золото. Я сказала Сергею, что еду к маме «помириться». Он разрешил — конечно, под предлогом «поддержать семью».
— Ты же вернешься, правда? — мама сжала мои руки.
Я не ответила. Просто обняла ее. В ломбарде за серьги дали 80 тысяч. Наличными.
Третья деталь: улики.
Камеры в доме записывали меня, но не его. Я начала собирать его тайны:
Черная книжка в сейфе (пароль — дата рождения Артема). Фирмы-однодневки. Номера счетов.
Переписка с юристом — «на случай развода». Где он обсуждал, как лишить меня родительских прав. Флешка в ящике стола. Я вставила ее в планшет — и увидела себя. Наши с Дмитрием встречи. Наш побег. Он готовил это месяцами.
Последний шаг: Дмитрий.
Я написала ему через три дня:
«Он знает. Не пиши мне. Но будь готов»
Ответ:
«Я не брошу тебя»
Я стерла переписку. Сергей думал, что победил. Но игра только начиналась.
Я выбрала дождливый день.
Сергей уехал на «срочное совещание» — я сама записала его в календарь, зная, что он проверит. В его телефоне уже звонил подставной номер, голос «секретаря» подтверждал детали встречи. Я провела вечер с детьми. Испекла их любимые сырники. Рассказала сказку. Записала, как они смеются.
— Мам, а папа правда больше не будет злиться? — спросила Маша перед сном.
— Он больше никогда не обидит нас, — я поцеловала ее в лоб.
В 3:23 ночи я надела его любимое красное платье. Включила камеру.
— Дорогой, — сказала в пустоту, улыбаясь в объектив. — Ты хотел, чтобы я осталась. Я осталась. Вынула флешку с его сейфа. Оставила на столе конверт.
В 3:47 отправила сообщение с подменного номера:
«Проверь сейф»
В 4:15 его машина рванула к дому.
А в 4:30 я уже сидела в поезде, прижимая к груди детские паспорта. Маша спала, укутанная в плед. Артём что-то бормотал во сне.
Мой телефон вибрировал. Незнакомый номер. Я знала — это он. Я открыла окно. Швырнула телефон в темноту.
Он проиграл.
В конверте лежали:
Распечатка его черной бухгалтерии.
Фото со скрытой камеры — как он подбрасывает наркотики в сумку конкурента.
Одно предложение:
«Попробуй отнять детей теперь»
Через полгода в маленьком городке у моря открылось кафе «У Маши». Хозяйка — высокая блондинка — всегда подавала детям двойную порцию мороженого.
А в Москве одинокий мужчина листал фотоальбом. На последней странице лежал билет. Марсель—Москва. В один конец.
Он ждал.
Игра еще не закончена.