— Господи, мама, ну зачем ты лезешь?! — голос Ксении дрожал от злости. — Я же просила не выходить из комнаты!
Нина Петровна стояла посреди гостиной с осколками фарфорового заварника в руках. На белоснежной скатерти расплывалось темное пятно травяного чая. Две элегантные дамы в дорогих костюмах смотрели на эту сцену с плохо скрытым смущением.
— Ксюша, я просто хотела... — начала мать.
— Что ты хотела?! — взвизгнула дочь. — Ты хотела опозорить меня перед клиентками? Поздравляю, получилось!
Одна из гостей неловко покашляла:
— Ксения Андреевна, может быть, перенесем мастер-класс...
— Нет-нет, Алла Викторовна! — Ксения судорожно собирала осколки. — Все будет хорошо. Мама сейчас уберет и...
— Я думаю, нам лучше уйти, — твердо сказала вторая дама. Она поднялась. — Извините.
Они ушли. Дверь хлопнула. Ксения медленно обернулась к матери. Лицо ее исказила гримаса. Она больше не пыталась ее скрывать.
— Мама, ну почему ты вечно всё портишь?! Почему?!
Эти слова повисли в воздухе как приговор. Нина Петровна почувствовала странную тишину внутри. Не обида. Просто... щелк. И спокойствие.
Она подняла последний осколок. Положила на поднос. Взглянула на дочь. Впервые за много лет не увидела там ребенка. Увидела чужого человека.
— Извини, — сказала она тихо. — Больше не буду.
Ксения даже не посмотрела на нее. Сидела за столом. Лихорадочно набирала что-то в телефоне. Наверное, извинялась перед клиентками.
Мать прошла в свою комнату. Села на кровать. Руки не дрожали. Сердце билось ровно. Она была удивительно спокойна.
Всё. Хватит.
Она открыла шкаф. Достала старую сумку. Начала складывать вещи. Не много — только самое необходимое. Документы из тумбочки. Фотографию с мужем. Флешку с его песнями — он когда-то играл на гитаре.
Из кухни доносился голос Ксении. Она говорила с подругой:
— Лен, представляешь? Я три месяца готовилась к этому мастер-классу. Заложила последние деньги. А она... О чем она думала?
Нина Петровна закрыла сумку. Написала короткую записку: «Поехала на дачу отдохнуть. Не волнуйся».
Она вышла незаметно. Дочь все еще говорила по телефону.
На автовокзале купила билет до Сосновки. Маленький поселок в сорока километрах от города. Там у них была дача. Заброшенная, запущенная. Муж построил ее своими руками двадцать лет назад.
После того как его не стало, она ездила туда редко. Слишком много воспоминаний.
Автобус трясло на разбитой дороге. Мимо мелькали поля, перелески, покосившиеся заборы деревенских домов.
Что я делаю? Куда еду?
Но поворачивать назад не хотелось. Хотелось ехать дальше. Как можно дальше от той квартиры, где она чувствовала себя лишней. От той кухни, где боялась помешать. От той жизни, где каждый ее шаг был ошибкой.
Дача встретила ее запахом прелых листьев и старой древесины. Калитка висела на одной петле. Дорожка заросла лопухами. Крыльцо покосилось.
Но ключ был на месте — под кадкой с засохшей геранью.
Внутри пахло мышами и сыростью. На столе лежал толстый слой пыли. Паутина в углах. Но стены были крепкие. Муж строил на совесть.
Она поставила сумку на пол. Открыла окна. Достала из колодца ведро воды — слава богу, вода была чистая.
И начала убираться.
К вечеру дом преобразился. Она нашла в сарае старый веник. Тряпки. Перемыла все поверхности. Разложила привезенные вещи. Застелила кровать чистым бельем. Оно лежало в комоде — она сама сложила его сюда два года назад.
Когда стемнело, села на крыльцо. Достала термос с чаем. Слушала ночные звуки: шорох травы, далекий гул машин, крик совы.
Телефон молчал. Ксения не звонила.
Наверное, даже не заметила, что меня нет.
Утром она проснулась от пения птиц. Давно не слышала такого — в городе другие звуки. Выпила чай с вареньем. Нашла его в погребе. Оделась в старые джинсы и футболку.
И пошла смотреть на участок.
Картина была печальная. Огород зарос травой по пояс. Теплица покосилась. Яблони одичали. Покрылись мхом. Забор местами упал.
Но земля была хорошая. Жирная, черная. И большая — восемь соток. В городе за такую площадь люди готовы на многое.
А что, если?
Мысль пришла неожиданно. Сумасшедшая мысль.
А что, если остаться?
Она дошла до дальнего угла участка. Здесь росли огромные сосны. Под ними земля была мягкая. Устлана хвоей. Пахло смолой и свежестью.
Мать села на поваленное бревно. Достала телефон. Набрала номер Ксении.
— Алло? — голос дочери был раздраженный.
— Ксюш, это я.
— Мама! Где ты? Я весь вечер ждала!
Врет. Даже не заметила.
— Я на даче. Решила остаться на несколько дней.
— Долго там будешь?
— Не знаю. Может быть, надолго.
Пауза.
— Мам, ты что, расстроилась из-за вчерашнего? Ну, прости. Я нервничала. Понимаешь, эти клиентки...
— Я не расстроилась, Ксюш. Я просто... устала. Мне нужно.
— Ну, отдохни. Только долго не затягивай. Скоро холода.
— Хорошо. Пока.
— Пока, мам.
Связь прервалась. Ксения не спросила, как дела. Не поинтересовалась, есть ли еда, деньги. Не предложила приехать.
Все правильно.
Она убрала телефон. Встала. Огляделась вокруг.
Впереди была работа. Много работы. Но она чувствовала — это будет работа для себя.
Следующие недели пролетели как один день. Она вставала с рассветом. Работала до заката. Косила траву. Чинила забор. Красила крыльцо. Копала грядки.
Спина уставала к вечеру. Руки покрылись мозолями. Но каждое утро она просыпалась с удовольствием. Сегодня займусь теплицей. Сегодня посажу редиску. Сегодя попробую запустить старую газонокосилку.
Ксения звонила редко. Коротко. Дела, работа, планы на выходные. О возвращении не спрашивала.
А потом случилось то, что изменило все.
В один из дней к калитке подъехали две машины. Из одной вышел мужчина в костюме с портфелем. Из второй — рабочие с мерными лентами.
— Извините, — сказал мужчина, — вы хозяйка участка?
— Да.
— Сергей Михайлович, застройщик. — Он протянул визитку. — У нас для вас очень интересное предложение.
— Какое?
— Мы покупаем участки под новый поселок. Красивый, современный. Ваша земля попадает в зону застройки. Готовы заплатить хорошие деньги.
Она взяла визитку. На обороте была написана цифра. Огромная цифра.
— Это серьезно?
— Абсолютно. Здесь будут строиться загородные дома. Триста участков. Ваша земля нам очень нужна.
— А если я не хочу продавать?
Мужчина улыбнулся:
— Подумайте. Таких денег вы больше не увидите. А участок... Честно говоря, он требует много сил. Зачем вам такие хлопоты?
— Я подумаю.
— Конечно. Вот мой номер. Но долго не тяните. Предложение ограничено по времени.
Они уехали. Нина Петровна стояла с визиткой в руке. Сумма была космическая. На эти деньги можно купить квартиру в центре города. Или две квартиры поменьше.
А можно остаться здесь и жить как хочешь.
Вечером она пошла в клуб в поселке, где был интернет. Нашла информацию о строительной фирме. Серьезная организация. Уже построили два поселка. Проект действительно существовал.
Но было одно "но". Дача принадлежала не только ей. Вторая половина была записана на Ксению — муж когда-то переоформил для наследства.
Значит, без Ксюши ничего не решить.
Она вернулась в дом. Села на крыльцо. Думала до глубокой ночи.
А утром позвонила дочери:
— Ксюш, нам нужно встретиться. Срочно.
— Что случилось?
— Приезжай на дачу. Сама увидишь.
— Мам, у меня дела...
— Поверь мне. Это важно. Очень важно.
В голосе матери было что-то новое. Ксения это почувствовала.
— Хорошо. Завтра приеду.
Она провела ночь без сна. Думала, как лучше все объяснить. Как сказать дочери правду. Всю правду.
Ксения приехала в сопровождении мужа. Вадим был хороший мужчина. Тихий, рассудительный. Он всегда нравился теще.
— Мам! — Ксения выскочила из машины. — Ты что здесь творишь? Участок не узнать!
И правда — за месяц дача преобразилась. Ухоженные грядки, подстриженные кусты, свежая краска на заборе. И сама хозяйка изменилась — загорела, похудела, в глазах появился живой блеск.
— Проходите в дом. Поговорим.
Они сели за стол. Мать достала визитку.
— Вчера приезжали покупатели. Хотят купить нашу дачу.
— Дачу? — удивилась Ксения. — Зачем им этот заброшенный участок?
— Под поселок. Предлагают вот столько.
Она показала цифру. Ксения присвистнула. Вадим вытаращил глаза.
— Это... это же целое состояние! — выдохнула дочь. — Мам, ты согласилась?
— Нет.
— Как нет?! Почему?!
— Потому что я не хочу продавать.
— Ты что?! На эти деньги можно...
— Можно купить квартиру в центре, — спокойно закончила мать. — Или две поменьше. Я знаю.
— Тогда в чем проблема?
— Проблема в том, что дача наша общая. Половина моя, половина твоя. Я не могу продать без твоего согласия. А ты не можешь без моего.
Ксения растерялась:
— Но... мам, конечно я соглашусь! Какие могут быть вопросы?
— Могут. Потому что я предлагаю другой вариант.
Она достала из шкафа папку с документами. Положила на стол.
— Я дарю тебе свою долю в городской квартире. Полностью. Бесплатно. А ты отказываешься от своей доли в даче. Я остаюсь здесь жить. Ты получаешь трехкомнатную квартиру в собственность.
Воцарилась тишина. Ксения смотрела на мать как на сумасшедшую.
— Мама... ты же понимаешь, что городская квартира стоит в три раза меньше?
— Понимаю.
— Тогда зачем?
Нина Петровна встала. Подошла к окну. За стеклом качались сосны, шелестели листья, порхали бабочки.
— Потому что здесь я живая, — сказала она тихо. — А там я была мебелью. Удобной, тихой мебелью, которая не мешает.
— Мам, ну что ты говоришь! Никто тебя мебелью не считал!
— Ксюш, — мать обернулась к дочери, — когда ты в последний раз спросила, как у меня дела? Не «что на ужин» и не «где мои носки». А именно — как дела, что на душе, чему радуюсь, о чем грущу?
Ксения открыла рот. И закрыла. Ответа у нее не было.
— Я не обижаюсь, — продолжала мать. — Ты молодая, у тебя свои проблемы. Но мне пятьдесят восемь лет, а не восемьдесят. Я еще могу жить. Хочу жить. Здесь у меня есть смысл проснуться утром. Есть планы на завтра. Есть... счастье.
Вадим вдруг заговорил:
— Ксюш, а давай согласимся.
— Что?! — жена уставилась на него.
— Твоя мама права. Ей здесь хорошо. А нам квартира нужна. Мы же хотели детей. В трешке места больше.
— Но деньги!
— Деньги — это не главное. Главное, чтобы все были счастливы.
Он посмотрел на тещу с уважением:
— Вы молодец. По-настоящему живете.
Ксения металась взглядом между мужем и матерью. Она чувствовала — что-то ускользает из ее рук. Какая-то важная возможность. Но в то же время... квартира в собственности. Никаких кредитов. Никаких хлопот с продажами и покупками. Можно планировать ремонт, детскую...
— Хорошо, — сказала она наконец. — Согласна. Но с одним условием.
— Каким?
— Будешь звонить каждую неделю. И если что — сразу к врачу. На такси. За мой счет.
Мать улыбнулась:
— Договорились.
Они обнялись. Без принуждения.
А через месяц она сидела на своем крыльце и смотрела на закат. Рядом лежала пушистая кошка Мурка. Подобранная в поселке. На грядках росли помидоры и огурцы. В теплице зрели первые перцы.
Телефон зазвонил. Ксения, как обещала.
— Мам, как дела? Как здоровье?
— Все хорошо, дочка. Собираю урожай. На варенье.
— Мам... а ты точно не жалеешь? Все-таки такие деньги...
Она посмотрела на свой сад, свой дом, свою новую жизнь.
— Знаешь, Ксюш, иногда мне кажется — все мои прошлые годы были просто подготовкой к этому лету.
Долгая пауза.
— Мам, ты стала какой-то... мудрой.
— Может быть. А может и нет.
После разговора она еще долго сидела на крыльце. Звезды зажигались одна за другой. Где-то в траве стрекотали сверчки.
Как хорошо, что я тогда пролила тот чай, — подумала она и улыбнулась.
Иногда одна маленькая неловкость открывает дверь в совершенно другую жизнь. А иногда нужно просто решиться эту дверь толкнуть.
***
Обещаю - скучно не будет, жизнь слишком интересная штука, чтобы о ней писать банально.
И если хотите еще таких честных рассказов о настоящих людях и непростых выборах, жмите подписаться.
***