Часть 3 — «Юбилей в красном»
Предыдущая часть:
После ужина они устроились в гостиной. Никита включил какую-то бессмысленную комедию, посмеивался над шутками. Полина смотрела в экран, но не видела ничего. Всё внутри кипело. Он всерьёз собирался привести любовницу в их круг, к их семье. Был ли он настолько слеп? Или настолько уверен, что она ничего не знает?
Когда Никита пошёл в душ, Полина тихо вышла на кухню, включила кран и набрала номер сестры.
— Это я, — прошептала она.
— Поля? Что случилось? — голос Оли был сонный, но тревожный.
— Ты не поверишь. Он хочет пригласить её. На юбилей Татьяны Михайловны.
— Кого? — голос Оли сразу стал резким, пробуждённым.
— Её. Свою любовницу. Представляешь? В нашу семью.
— Господи… — Оля выдохнула. — И что ты ему сказала?
— Что да. Что пусть приглашает.
— Что? Почему?
Полина осторожно выглянула в коридор — вода в ванной шумела, Никита ещё не вышел. Она вернулась на кухню и, понизив голос, ответила:
— Потому что если он осмелится привести её — при всех — это будет его конец. И я буду готова. Я подумала, может, это шанс, шанс разоблачить их обоих, — прошептала Полина в трубку.
— Поля, — голос Оли был встревоженным, почти предостерегающим, — ты уверена, что хочешь устраивать сцену на юбилее Татьяны Михайловны?
— Я не собираюсь ничего устраивать, — твёрдо сказала Полина. — Но если правда сама всплывёт… я буду готова.
— Поля, ты играешь с огнём.
— Нет, — голос её не дрогнул. — Это они играют. Я просто положу спички на стол.
Вода в ванной перестала шуметь, Полина понизила голос:
— Никита выходит из душа, потом договорим, обнимаю.
— Береги себя, — шепнула Оля, прежде чем Полина отключилась.
Утром за завтраком Никита, как ни в чём небывало, наливал себе кофе и между делом сообщил:
— Я позвонил Вике, пригласил её на юбилей. Обрадовалась. Говорит, давно хотела познакомиться с тобой поближе.
Полина едва не поперхнулась бутербродом.
— Правда? — только и смогла вымолвить. — А что ты ей обо мне рассказывал?
— Да что обычно. Что ты умная, красивая… — он усмехнулся, но глаза оставались напряжёнными. — Что ты лучшее, что случилось в моей жизни.
Лицемер, подумала она. Противно было слышать это от него — сейчас, после всего.
— Как мило, — ответила она с улыбкой, в которой он не услышал ни одной искренней ноты.
Когда он ушёл, Полина ещё долго сидела за столом. Пригласить любовницу на юбилей собственной матери — это была уже не просто глупость. Это был вызов. Или… проверка? Или Виктория сама настояла — из любопытства? Чтобы посмотреть ей, жене, в глаза? Какая бы ни была причина, у Полины теперь был шанс. Если Виктория позволит себе лишнего, если решит открыто флиртовать с Никитой, у неё наготове — фотографии, переписка, аудиозаписи. Доказательства, способные разрушить не только их интрижку, но и карьеру обоих.
В тот же день позвонила Татьяна Михайловна:
— Полина, милая, у меня тут сомнения насчёт меню. Сможешь сегодня заехать?
— Конечно, — откликнулась та. — Буду часа в четыре.
Дом свекрови находился в старом районе — тихом, зелёном, с уютными домами, где в каждом дворе цвели какие-то цветы. Татьяна Михайловна встретила её в саду — в перчатках, с секатором, у куста роз.
— Как хорошо, что ты приехала, — улыбнулась она. — Только закончила с цветами. Пойдём, я уже заварила чай.
Они расположились в гостиной, уютной, с запахом яблочного пирога и полированных деревянных шкафов. Начали обсуждать меню. Татьяна Михайловна была пунктуальна и внимательна к деталям: расстановка столов, чередование блюд, кто где будет сидеть.
— Кстати, Никита говорил, что приведёт кого-то из коллег, — сказала она как бы между делом. — Верно?
— Да, — кивнула Полина. — Виктория Иванова. Недавно устроилась к ним в автосалон.
— А что за девушка? — Татьяна Михайловна внимательно посмотрела ей в глаза.
— Не знаю. Я с ней не знакома, — солгала Полина, стараясь сохранить лицо, — Никита говорит, она очень общительная.
Свекровь не сводила с неё взгляда.
— Полина, милая, ты уверена, что у вас всё в порядке?
— Конечно. Просто работа у меня выматывающая. И у Никиты, наверное, тоже. Мы оба немного на взводе.
Но Татьяна Михайловна явно не поверила. Помолчала, потом сказала:
— Знаешь… Брак — это не простая штука. Бывают непростые периоды. Главное — не замыкаться в себе, говорить. Пока ещё не поздно.
Полина сглотнула комок. Её вдруг охватило острое чувство вины. Татьяна Михайловна — добрая, искренняя женщина, всегда принимала её как родную. И она… собиралась позволить всему рухнуть прямо на её юбилее.
— Спасибо вам, — тихо сказала она. — За то, что вы меня слышите.
— Ты мне не чужая, Полина, — мягко ответила свекровь, накрыв её руку своей. — Мы с Володей всегда тебя любили. И Никита… он тебя любит. Просто не всегда умеет это показать.
Полина чуть не рассмеялась. Горько, беззвучно. Если бы только Татьяна Михайловна знала. Если бы знала, с кем её сын «умеет показывать».
Когда она вернулась домой, на душе было тяжело. Разговор с Татьяной Михайловной будто что-то перевернул внутри. Вместо злости — стыд. Вместо решимости — тревожная пустота. Она не хотела, чтобы юбилей был испорчен. Но могла ли она продолжать молчать?
Но что ещё она могла сделать? Сидеть за столом, натянуто улыбаясь, пока Никита будет флиртовать с любовницей у неё на глазах?
Вечером, когда он ещё не вернулся с работы, Полина снова позвонила сестре.
— Я сегодня была у Татьяны Михайловны, — начала она без вступлений. — Обсуждали детали юбилея.
— Ну и как она? — спросила Оля. — Нервничает?
— Да, ей хочется, чтобы всё было идеально. И волнуется за нас с Никитой. Говорит, мы оба выглядим напряжёнными. — Полина прижалась лбом к холодному стеклу окна. — Думаешь, она что-то поняла?
— Не думаю. Просто чувствует, что что-то не так.
— Оля… — голос Полины дрогнул. — А вдруг я всё делаю неправильно? Может, мне просто показать Никите фотографии, сказать, что знаю всё?
— Ты боишься испортить праздник Татьяне Михайловне?
— Да. Она этого не заслужила. Она всегда была доброй ко мне, почти как мама.
— Тогда поговори с ним до юбилея, — мягко предложила Оля. — Или уже после. Не обязательно устраивать сцену именно там.
— А как быть с этой Викой? Она же всё равно придёт.
— Игнорируй. Покажи ей, что ты выше всего этого. Что ты сильнее, чем она думает.
Полина замолчала, Оля могла быть права. Возможно, стоит отложить открытый разговор. Но внутри всё сжималось, как будто кто-то требовал: «Сделай это. Сейчас».
— Не знаю… — прошептала она. — Мне надо всё обдумать.
— Как бы ты ни поступила, я с тобой, — сказала Оля. — Ты же знаешь это?
— Знаю, — голос у Полины сел. В горле стоял ком. — Спасибо, Оль. Ты лучшая сестра на свете.
— Я в курсе, — усмехнулась та. — Но скажи мне лучше вот что… ты ведь не наденешь на юбилей то унылое платье, в котором была на свадьбе у двоюродного брата?
Полина рассмеялась, впервые за день — по-настоящему. Оля, как всегда, вовремя сменила тему.
— Вообще-то я подумываю о чём-то новом. Смелом.
— Вот это другое дело! Рассказывай всё.
Они ещё полчаса болтали про наряды, фасоны, цвета. Эта пустая, вроде бы, болтовня облегчила душу — словно кто-то приоткрыл окно в душной комнате.
На следующий день Полина взяла отгул на пару часов и поехала в торговый центр. Обошла полгорода, перемерила с десяток платьев: одни казались слишком строгими, другие — слишком вызывающими для семейного торжества. Ей хотелось найти то единственное — такое, чтобы Никита, глядя на неё, пожалел. О ней, о себе, обо всём.
В последнем отделе, почти уже отчаявшись, она увидела его: тёмно-синее, с открытой спиной и облегающим лифом, подчёркивающим талию. Элегантное, но с характером. Она надела его и долго смотрела на своё отражение. Платье подчёркивало фигуру, делало её стройнее, изящнее. В нём она выглядела не как обманутая жена — как женщина, знающая себе цену.
Она купила его, даже не спросив цену сначала. Впервые за долгое время чувствовала: у неё всё под контролем. Что бы ни случилось на празднике — она будет готова.
Вечером Никита вернулся в хорошем настроении, развалился на диване с чашкой чая.
— Виктория очень рада, что познакомится с моей семьёй, — сообщил он. — Особенно с мамой. Я много ей рассказывал о ней.
«Интересно, что же ты ей рассказал обо мне?» — подумала Полина. Но вслух сказала:
— Думаю, они найдут общий язык.
— А ты что наденешь? — поинтересовался он, переключая телевизор.
— Сюрприз, — с лёгкой улыбкой ответила она. — Думаю, тебе понравится.
Никита приподнял брови:
— Заинтриговала, жду с нетерпением.
Этой ночью Полина долго не могла заснуть. Лежала, слушала храп мужа и прокручивала в голове сценарии. Что скажет Виктории, когда увидит её? Как та поведёт себя? И если дойдёт до конфликта — покажет ли она те самые фотографии и аудиозаписи?
Три дня до юбилея прошли в нарастающем напряжении. Никита был почти карикатурно любезен: дарил цветы, варил кофе по утрам, предлагал сходить в кино. Полина принимала это молча, с натянутой улыбкой. Внутри — только горечь.
Она знала: надвигается буря.
Неужели он и вправду думал, что букеты цветов и завтраки в постель смогут стереть предательство?
Накануне юбилея Татьяна Михайловна снова позвонила:
— Полина, милая, не могла бы ты завтра приехать чуть пораньше? Часа за два до начала. Хочу, чтобы ты помогла мне с последними приготовлениями.
— Конечно, Татьяна Михайловна. Буду, с радостью.
— Никита может тебя подвезти, а потом заехать за... — в её голосе странно дрогнула интонация, когда она произнесла: — Викторией.
Полина насторожилась:
— У вас всё хорошо?
Молчание длилось дольше, чем обычно. А потом свекровь медленно добавила:
— Я не знаю, что между вами происходит. И не буду спрашивать, если ты не хочешь говорить. Но знай: что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.
Ком в горле, сердце сжалось.
— Спасибо, — прошептала Полина. — Для меня это очень важно.
После разговора она сразу же набрала сестру.
— Мне кажется, Татьяна Михайловна что-то подозревает.
— Почему ты так решила?
— Она как-то странно сказала про Викторию… И потом сказала, что поддержит меня при любых обстоятельствах.
— Может, она просто чувствует напряжение между вами, — предположила Оля. — Матери это тонко улавливают.
— Возможно... — кивнула Полина. — В любом случае, я решила: на юбилее — никакой сцены. Она не заслуживает этого.
— Слава богу, — выдохнула Оля. — Мне кажется, ты правильно поступаешь. Но если эта Виктория начнёт вести себя вызывающе… если станет флиртовать с Никитой у тебя на глазах…
— Не знаю, смогу ли сдержаться, — призналась Полина.
— Ты справишься. Ты сильная, Поля. И если что — сразу звони, я рядом.
Разговор с сестрой придал ей сил. Оля была права, она справится, она сильнее, чем они думают. И она это докажет.
Вечером Полина достала своё новое платье, повесила на плечики. Прогладила руками шёлк. Всё было готово. Проверила сумочку: фотографии, распечатка переписки, флешка с записью. Она не собиралась их использовать. Но если вдруг, то всё будет под рукой.
Ту ночь она почти не спала. Лежала, слушая ровное дыхание мужа, и вспоминала, как всё начиналось. Семь лет назад, на свадьбе, она была уверена в их будущем. В нём, в себе. Когда всё стало рушиться? Была ли это её вина? Или он просто не способен быть верным?
Она повернулась и посмотрела на профиль Никиты в тусклом свете уличного фонаря, пробивавшегося сквозь шторы. Она всё ещё… любила его? После всего — не знала. Но знала точно: она заслуживает уважения. Честности. И если он не может ей этого дать — может, пора идти дальше. Одной. С достоинством.
С этой мыслью она, наконец, уснула, незадолго до рассвета.
Продолжение: