СГ-122 — советская средняя самоходная артиллерийская установка (САУ) класса самоходных гаубиц на шасси трофейных немецких штурмовых орудий StuG III периода Великой Отечественной войны. Машина вооружалась 122,4-мм гаубицей М-30 образца 1938 года и имела боевую массу около 23,6 тонны при экипаже из 5 человек. Всего в 1942–1943 годах было выпущено не более 21 такой самоходки, что делает СГ-122 редким образцом советской бронетехники военного времени.
История создания
Идея оснащать захваченные у противника боевые машины отечественным вооружением возникла в Красной Армии в конце 1941 года, когда в ходе боёв было трофеировано значительное количество немецких САУ StuG III с пушками 7,5 cm KwK 37 L/24. Эти машины (в советских документах их назвали «артштурм» – артиллерийский штурмовой танк) ценились за свои надёжность и прочность, но использование трофейных боеприпасов к их орудиям вызывало серьёзные проблемы со снабжением. Кроме того, военные специалисты считали, что шасси StuG III вполне способно нести более мощную артсистему, чем штатная 75-мм пушка, а также отмечали слишком низкий силуэт боевого отделения немецкой САУ, затруднявший работу расчёта.
В феврале 1942 года Главным артиллерийским управлением (ГАУ) РККА была поставлена задача перевооружить трофейные танки и САУ более эффективными системами отечественного производства. Артиллерийский комитет ГАУ поручил разработку новой самоходной установки конструкторской группе завода № 592 Наркомата вооружений (Мытищинского машиностроительного завода в эвакуации) под руководством инженеров Е. В. Синильщикова, С. Г. Перерушева и А. Каштанова. В качестве “орудия главного калибра” была выбрана 122-мм гаубица М-30, поскольку пехоте требовалось мобильное средство огневой поддержки, способное эффективно уничтожать полевые укрепления и живую силу осколочно-фугасными снарядами, а в случае необходимости и бороться с танками. С более мощными артсистемами (калибра 152-мм и выше), решили не экспериментировать, по крайней мере, до разработки соответствующего шасси. Из того, что было в наличии, подходило лишь шасси от тяжёлого танка КВ, но с ними уже был не совсем приятный опыт. В то же время, установка орудий меньшего калибра (45–76 мм) не давала требуемого эффекта — военным требовалось орудие, способное эффективно бороться не только с пехотой, но и с техникой, и с укреплениями противника.
17 марта 1942 года артиллерийский комитет одобрил предложенный план переоборудования немецкого «артштурма» под отечественную 122-мм гаубицу и потребовал как можно быстрее создать опытный образец. Новая машина получила название «штурмовая самоходная гаубица СГ-122». Для выполнения задания заводу № 592 предписали использовать трофейные шасси StuG III: 13 апреля 1942 года директору завода Д. Ф. Панкратову и Ремонтному управлению АБТУ Красной Армии был направлен секретный приказ — отремонтировать и доставить на завод четыре захваченных StuG III не позднее 25.04.1942 года.
Конструкторская группа под руководством Каштанова в кратчайшие сроки разработала всю необходимую чертёжную документацию, а группа рабочих собрала готовый к испытаниям прототип СГ-122: уже к середине июня 1942 года. После первичного осмотра, 20 июня 1942 года единственный прототип СГ-122 приступил к заводским испытаниям на полигоне № 8 под Москвой. В ходе десятидневной проверки машину гоняли в самых трудных условиях — испытывали прочность конструкции, работу орудия и механизмов, скорость стрельбы, устойчивость при стрельбе и ходовые качества. Результаты оказались довольно неплохими: переход из походного положения в боевое занимал 19–27 секунд, перенос огня по горизонтали на разные углы с точным наведением и выстрелом занимал 16–22 секунды, проходимость и управляемость машины были оценены как хорошие.
В июле–августе 1942 года СГ-122 прошла полный цикл государственных испытаний на артиллерийском полигоне в Софрино. Несмотря на то, что к этому времени командование РККА уже понимало провальность ставки на трофейную технику из-за отсутствия запасных частей, испытания всё же провели. В целом комиссия ГАУ признала новую САУ пригодной для фронта, указав на отдельные недостатки конструкции: недостаточный обзор для водителя вправо и сложность управления на пересечённой местности из-за смещённого вперёд центра тяжести машины. Решение о запуске машины в серию было принято ещё до завершения испытаний, и уже 19 октября 1942 года Государственный комитет обороны (ГКО) издал постановление о производстве 120 таких САУ на базе всех имеющихся трофейных шасси (танков Pz III, Pz IV и StuG III) с формированием 10 самоходно-артиллерийских дивизионов на новой технике. Однако выполнить этот амбициозный приказ не удалось. К концу 1942 года завод № 592 собрал лишь 10 машин, включая опытный образец. 27 декабря 1942 года вышло новое постановление ГКО № 2661сс: Мытищинский завод переводился в систему Наркомата танковой промышленности (получив новый № 40) и перенаправлялся на выпуск лёгких танков Т-80, а производство СГ-122 предписывалось свернуть. Тем не менее, в январе 1943 года завод завершил сборку ещё одной небольшой партии СГ-122. Всего по данным военной приёмки в войска было сдано 21 самоходное орудие этого типа (с серийными номерами от 1001 до 1021).
Описание конструкции
Конструкция СГ-122 представляла собой уникальное сочетание немецкого шасси и советского вооружения, что наложило отпечаток как на общее устройство машины, так и на эргономику экипажа. В ходе переоборудования трофейной техники инженерам пришлось не только интегрировать крупнокалиберную гаубицу, но и переработать внутреннее пространство боевого отделения, обеспечить защиту и сохранить приемлемые характеристики подвижности. Ниже рассмотрим основные элементы конструкции СГ-122, включая броневой корпус, вооружение, двигатель и ходовую часть.
Бронированный корпус
САУ СГ-122 была создана на базе захваченных немецких штурмовых орудий StuG III (модификаций C/D), поэтому в её основе лежало шасси среднего танка Pz.Kpfw. III с центральным боевым отделением без башни. Нижняя часть корпуса и ходовая часть от немецкой машины перешли без всяких изменений, а вот верхнюю часть боевой рубки конструкторам пришлось существенно переработать. Стандартная низкая рубка StuG III оказалась слишком тесной для установки крупнокалиберной гаубицы, поэтому крышу рубки срезали и на её месте смонтировали призматическую надстройку увеличенной высоты. Новая неподвижная бронерубка имела дифференцированную защиту: лобовую плиту толщиной 45 мм, борта – по 35 мм и корму 25 мм; крыша рубки толщиной 20 мм была дополнительно усилена снаружи и изнутри накладками по 6–8 мм по швам для прочности стыков. Лобовой бронелист рубки сохранил наклон, унаследованный от StuG III, и на него установили массивную маску, прикрывающую узлы качающейся установки гаубицы. Что касается нижней части корпуса, лобовая броня корпуса достигала 45 мм, а бортовая броня корпуса составляла порядка 25 мм, что соответствовало уровню защиты базового шасси.
Для посадки и высадки экипажа в рубке СГ-122 было предусмотрено два прямоугольных люка. Основной люк размещался сзади, в кормовом бронелисте рубки, а дополнительный – спереди справа, в верхней лобовой плите боевого отделения. Этот передний люк помимо своей основной функции играл роль вентиляционного клапана: при стрельбе с закрытых позиций оба люка открывались, обеспечивая приток свежего воздуха в боевое отделение. Однако при стрельбе прямой наводкой или на ходу такая вентиляция была затруднена, и после одного-трёх выстрелов пороховые газы заполняли рубку. Здесь нашлось необычное решение: экипаж использовал противогазы с удлинёнными гофрированными шлангами, которые крепились не к фильтру коробки противогаза, а к специальным отверстиям в бортах рубки, обеспечивая подачу наружного воздуха. Такая мера позволяла вести огонь дольше, хотя в условиях лета и пыльных дорог работа в противогазах значительно осложняла действия расчёта.
Экипаж СГ-122 состоял из пяти человек – в машине сохранилась немецкая штатная компоновка боевого расчёта StuG III. Механик-водитель располагался в отделении управления, в передней части корпуса по левой стороне танка. Командир находился позади него, в левой стороне боевого отделения, и совмещал обязанности наводчика по горизонтали; рядом с командиром размещался первый заряжающий. Справа в рубке, правым плечом вперёд по ходу машины, находился наводчик по вертикали (он же радист), а рядом с ним – второй заряжающий. Для связи между членами экипажа устанавливалось танковое переговорное устройство ТПУ-4-бис, а в качестве внешней радиосвязи – радиостанция 9-Р «Тапир» (её обслуживал радист-наводчик).
Вооружение
Главным вооружением СГ-122 стала 122-мм гаубица образца 1938 года М-30 – одно из самых массовых и эффективных артиллерийских орудий того времени. Во время монтажа гаубицы пришлось учесть её немалые габариты: длинные откатные устройства М-30 сильно выступали за пределы боевого отделения, поэтому снаружи рубки установили дополнительный броневой кожух-короб для их защиты. Углы наведения орудия были ограничены конструкцией рубки: по горизонтали гаубица могла поворачиваться лишь в небольшом секторе (порядка ±10°), а по вертикали – от -3 до +25°. Темп стрельбы достигал 5–6 выстрелов в минуту при слаженной работе расчёта. Для наведения орудия СГ-122 была оснащена прицелами как для стрельбы прямой наводкой, так и с закрытых позиций. В распоряжении наводчика имелись телескопический прицел и артиллерийская панорама Герца, аналогичные прицелам буксируемой гаубицы М-30. Дополнительного вооружения для ближней обороны (пулемётов) на СГ-122 не устанавливалось, поэтому для самообороны экипажу приходилось рассчитывать на сопровождение пехоты или использовать личное стрелковое оружие.
Гаубица М-30 использовала боеприпасы раздельно-гильзового заряжания. Возимый боекомплект СГ-122 состоял из пятидесяти выстрелов, размещённых на специальных стеллажах внутри рубки. Вдоль бортов и у кормовой стенки боевого отделения были смонтированы подпружиненные металлические полки-укладки для снарядов, расположенные в два яруса (по 2–3 снаряда на каждой полке). При ведении огня сначала освобождались верхние полки, после чего расчёт получал доступ к нижнему ярусу. Часть наиболее необходимых в бою выстрелов («оперативного использования») размещалась в полу, в специальных пазах позади станка гаубицы.
Двигатель, трансмиссия и ходовая часть
Силовая установка и трансмиссия СГ-122 также были унаследованы у базового шасси Pz.Kpfw. III/StuG III. В кормовом моторном отделении устанавливался V-образный бензиновый двенадцатицилиндровый карбюраторный двигатель жидкостного охлаждения «Майбах» HL 108TR (на части машин – HL 120) мощностью около 250–300 л. с.. Двигатель отличался от типичных для советского танкостроения дизелей и усложнял обслуживание машины в войсках, однако демонстрировал приемлемые скоростные характеристики — около 30 км/ч по шоссе, при запас хода составлял порядка 100–140 км. В сравнении с немецким танком, скорость и запас хода упали, но это обусловлено возросшей массой боевой машины.
Ходовая часть осталась практически без изменений. На каждом борту корпуса имелось по 6 сдвоенных опорных катков среднего диаметра, 3 поддерживающих ролика в верхней ветви гусеницы, переднее ведущее колесо и заднее направляющее колесо. Подвеска шасси Pz III обеспечивала относительно плавный ход: на более ранних модификациях использовались сблокированные попарно спиральные пружины, на поздних – индивидуальные торсионные валы на каждый каток. Боевая масса СГ-122 (она равнялась 23,6 т) несколько превышала массу базовой трофейной машины, однако благодаря двигателю мощности 250–300 л. с. удельная мощность самоходки составляла около 11–12 л. с. на тонну, что было приемлемо для техники того периода. В конструкции СГ-122 сохранились штатные механизмы поворота и коробка передач немецкого танка (механическая трансмиссия с несколькими передачами вперёд и одной назад).
Боевое применение
Ограниченное число выпущенных СГ-122 и проблемы с их обслуживанием предопределили весьма скромную боевую карьеру этих машин. Первые серийные СГ-122 осенью 1942 года даже не сразу попали в боевые части. Из семи собранных в октябре машин шесть было передано не на фронт, а в учебные подразделения: по две самоходки направили в 15-й запасной учебный самоходный полк и в артиллерийские училища (2-е Киевское и 2-е Ростовское) для освоения новинки личным составом. Одну из первых самоходок 5 декабря 1942 года отправили на Гороховецкий артиллерийский полигон для сравнительных испытаний с опытным образцом СУ-122 (индекс «У-35») разработки Уральского машиностроительного завода. Эти испытания показали явное превосходство перспективной СУ-122 на базе Т-34, что во многом предрешило дальнейшую судьбу трофейной СГ-122.
В действующую армию СГ-122 попали лишь в начале 1943 года, в небольшом количестве. В январе 1943-го четырнадцать произведённых к тому времени машин были отправлены в Московский артиллерийский центр, где на их базе началось формирование 1435-го самоходно-артиллерийского полка (командир – майор Г. М. Остапенко). К 15 февраля 1943 года в полку числилось 16 единиц СГ-122 (из них пять машин находились в ремонте), однако 17 февраля четыре самоходки изъяли и вернули в Учебный центр самоходной артиллерии – таким образом, на фронт полк отправлялся, имея в своём составе 12 готовых к бою САУ СГ-122. 20 февраля 1943 года 1435-й САП убыл на фронт (Западный фронт, 10-я армия). На тот момент в полку имелось также несколько лёгких САУ СУ-76 (часть из них была неисправна), так что материальная часть полка с самого начала представляла собой пёструю экспериментальную смесь техники.
Боевое крещение СГ-122 получили 6 марта 1943 года у деревни Нижняя Акимовка (Смоленская область) в ходе наступательной операции. Самоходкам была поставлена задача поддержать огнём атаку 248-й танковой бригады, подавляя огневые точки противника. По итогам боя расчёты СГ-122 уничтожили несколько целей (в том числе до трёх противотанковых орудий, один танк, пять дзотов и несколько пулемётных точек), однако и сами понесли потери – по меньшей мере две машины сгорели и три были подбиты. 8 марта 1943 года полк вновь атаковал в том же районе и с той же задачей, понеся новые потери. В этот раз были потеряны три сгоревших СУ-76, подбиты ещё четыре СУ-76 и две СГ-122, хотя атака завершилась успехом – советские танки и самоходки овладели населённым пунктом.
К 14 марта 1943 года, после ещё нескольких дней боёв (в том числе за деревню Верхняя Акимовка), в строю 1435-го полка оставалось лишь 3 лёгких СУ-76 и 4 СГ-122. В этот день под Ясенком советские самоходчики в последний раз применили СГ-122 в бою: несмотря на поддержку самоходных гаубиц, потери оказались тяжёлыми, и остатки полка были отведены в тыл для переформирования. Почти все СГ-122 к тому времени либо вышли из строя, либо были уничтожены; последние уцелевшие машины 15 марта 1943 года выведены из боевого состава и отправлены в тыл на капитальный ремонт или списание. 1435-й самоходно-артиллерийский полк получил взамен новые серийные САУ – лёгкие СУ-76 и средние СУ-122 на базе Т-34, – а в октябре 1943 года был перевооружён на истребители танков СУ-85.
Таким образом, СГ-122 прослужили на передовой считанные недели. После марта 1943 года они более не числятся в действующих частях. Некоторое количество оставшихся машин использовалось в учебных центрах, однако проследить их дальнейшую судьбу сложно – сведения о них вскоре теряются. Вероятно, все они в конечном итоге были разобраны на запчасти или списаны.
Заключение
Проект СГ-122 стал первым опытом создания в СССР САУ на трофейном шасси, но его результаты оказались неоднозначными. С одной стороны, РККА получила в начале 1943 года небольшое число самоходок с мощным орудием, способным эффективно поддерживать пехоту. В отдельных эпизодах САУ демонстрировали высокую эффективность, уничтожая укрепления и технику противника, но это лишь в отдельных эпизодах. В остальном эти машины эффективными назвать было нельзя, и виной тому несколько факторов: малосерийный выпуск, отсутствие запчастей, сложность ремонта импортных агрегатов, а главное — недостаточная подготовка экипажей к эксплуатации немецкой техники. Уже на марше при выдвижении к фронту около половины СГ-122 вышли из строя по техническим причинам, так как советские механики-водители не имели достаточных навыков обращения с непривычной материальной частью. В итоге СГ-122 осталась временным промежуточным решением, а её короткая служба дала ценный опыт, учтённый при дальнейшем развитии советской самоходной артиллерии.
С вами был Историк-любитель, подписывайтесь на канал, ставьте «лайки» публикациям, впереди ещё много интересного!
Подписывайтесь также на Телеграм-канал - в нём можно узнавать о выходе новых публикаций.