Поезд остановился на небольшой станции где-то в Ростовской области. Часы показывали 2:17. Галина Васильевна, проводница с пятнадцатилетним стажем, встретила единственную полуночную пассажирку — молодую женщину с годовалым ребенком. Малыш мирно посапывал на руках у матери.
— 37-е место, боковая нижняя, — шепотом сказала проводница. — Тихо, пожалуйста, все спят.
Женщина кивнула и неуверенно двинулась по вагону, держа ребенка одной рукой, а второй пытаясь тащить объемную сумку.
— Давайте помогу, — Галина Васильевна взяла сумку, стараясь не шуметь.
Они на цыпочках пробирались к месту, когда поезд дернулся и тронулся. Женщина покачнулась, ухватившись за ближайшую полку, и этого оказалось достаточно — ребенок проснулся.
Сначала это было тихое хныканье, потом короткий всхлип, а затем вагон наполнился пронзительным плачем, от которого, казалось, даже стекла в окнах завибрировали.
— Тише, Илюша, тише, — зашептала женщина, укачивая ребенка. — Мы поехали, всё хорошо.
Но ребенок, словно испугавшись темноты и незнакомого места, заходился в крике. Молодая мать лихорадочно искала бутылочку в сумке, одновременно пытаясь успокоить малыша.
На соседних полках зашевелились. Кто-то щелкнул выключателем лампы, осветив фрагмент вагона.
— Да что ж такое-то? — раздался хриплый мужской голос. — Три часа ночи!
— Извините, — прошептала женщина, наконец найдя бутылочку. — Сейчас он попьет и успокоится.
Но ребенок отталкивал бутылочку, продолжая плакать.
— Может, ему что-то нужно? — неуверенно спросила Галина Васильевна.
— Да я не знаю, — В голосе молодой матери звучало отчаяние. — Он только что спал! Это все из-за тряски и шума...
Плач не прекращался. Теперь уже почти весь вагон не спал. Кто-то натягивал на голову одеяло, кто-то раздраженно вздыхал, а кто-то открыто выражал недовольство.
— Женщина, вы можете утихомирить своего ребенка? — возмутилась пассажирка с нижней полки напротив. — Весь вагон уже на уши подняли!
— А вы думаете, я не пытаюсь? — огрызнулась молодая мать, продолжая укачивать ребенка.
— Надо было днем ехать с таким маленьким, — буркнул кто-то из темноты.
— Или СВ брать, — поддержал другой голос.
— Может, ему памперс сменить надо? — предложила пожилая женщина с нижней полки.
— Нет, — нервно ответила мать, покачиваясь из стороны в сторону с ребенком. — Он просто испугался и теперь не может успокоиться.
Ребенок на секунду затих, и весь вагон с надеждой замер. Но тишина продлилась не дольше трех секунд, после чего плач возобновился с новой силой.
— Безобразие какое-то! — не выдержал мужчина на нижней полке. — Я билет не для того покупал, чтобы всю ночь детские крики слушать!
— А что я, по-вашему, должна сделать? — повысила голос молодая мать. — Выйти с ним в тамбур?
— Ну не знаю, успокойте его как-то! — вмешалась женщина с соседней боковушки. — Невозможно же!
— Да он из-за вас плачет! — вдруг закричала мать, и ребенок, испугавшись ее тона, зашелся в еще более громком плаче. — Он бы уже успокоился, если бы вы все не орали!
— Мы орем? — возмутился кто-то. — Это ваш ребенок весь вагон на уши поставил!
Галина Васильевна поняла, что ситуация выходит из-под контроля.
— Так, давайте все успокоимся, — вмешалась она. — Женщина с ребенком, пойдемте в служебное купе, там тихо.
— Я никуда не пойду! — заявила молодая мать. — У меня оплаченное место, и я имею право здесь находиться!
— Мы тоже имеем право на сон! — парировал мужчина с верхней полки.
— Все, хватит! — Галина Васильевна повысила голос. — Вы мешаете друг другу и остальным пассажирам. Сейчас ночь, всем нужно успокоиться.
Но было поздно. Конфликт перерос в словесную перепалку, которую перекрывал только плач ребенка. Молодая мать, доведенная до отчаяния, начала кричать на весь вагон:
— Вы все бессердечные! Это же маленький ребенок! Он не специально!
— А мы специально не спим, да? — съязвила женщина средних лет на боковушке. — Всё, я иду к начальнику поезда. Это невозможно терпеть!
— Идите куда хотите! — крикнула мать, по щекам которой теперь текли слезы. — Я тоже не сплю уже вторые сутки!
Ребенок, словно чувствуя эмоциональное состояние матери, плакал все громче. Женщина с каждой минутой выглядела все более измученной и отчаявшейся.
Пассажирка с боковушки решительно прошагала через весь вагон. Спустя десять минут, показавшихся вечностью, она вернулась в сопровождении представительного мужчины в форме начальника поезда.
— Что у нас тут происходит? — спокойно, но властно спросил он, оценивая ситуацию.
Галина Васильевна кратко обрисовала ситуацию, перекрикивая плач ребенка и возмущенные голоса пассажиров.
Начальник поезда кивнул и подошел к молодой матери.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Марина, — всхлипнула женщина. — Я правда пытаюсь его успокоить, но ничего не получается...
— Послушайте, Марина, — начальник поезда говорил спокойно и уверенно. — У нас в другом вагоне есть свободное СВ. Я предлагаю перевести вас туда. Там вы будете одни, никто не будет мешать вам и ребенку.
— Но я... у меня билет в плацкарт... — растерянно произнесла Марина.
— Это служебное решение, — твердо сказал начальник поезда. — В интересах всех пассажиров, включая вас и вашего сына.
— И где справедливость? — на нижней полке возмутился мужчина. — Устроила всем бессонную ночь, а ее еще и в СВ отправляют. За наш счет
— За счет компании, — отрезал начальник поезда. — И в интересах вашего же комфорта.
— А почему ее вообще пустили в вагон с орущим ребенком? — не унимался кто-то.
— Потому что она купила билет, как и вы, — ответил начальник поезда. — И имеет такое же право на проезд. Галина Васильевна, помогите пассажирке с вещами.
— Нет, ну это верх несправедливости! — воскликнула женщина с боковушки. — Они нам ночь испортили, а теперь будут в СВ с комфортом ехать!
Начальник поезда обвел взглядом вагон:
— Кто-нибудь хочет поменяться с ней местами? Есть желающие остаться в плацкарте с плачущим ребенком?
Вагон погрузился в тишину, нарушаемую только всхлипами малыша.
— Вот именно, — кивнул начальник поезда. — Марина, собирайте вещи.
Через пять минут молодая мать с ребенком в сопровождении Галины Васильевны покинула вагон. Ребенок все еще плакал, но теперь его крики доносились издалека и постепенно стихали.
Вагон наполнился гулом возмущенных голосов:
— Нет, вы это видели? В СВ ее отправили!
— А нам тут мучайся после этого!
— Да еще и бесплатно!
— За что ей такие привилегии?
— Почему ее вообще в поезд пустили с таким маленьким?
Начальник поезда выслушал все претензии, а затем спокойно сказал:
— Вы все получили то, что хотели — тишину. Теперь можете спать спокойно. А она получила возможность успокоить ребенка без вашего давления. Всем спокойной ночи.
Он развернулся и вышел из вагона.
Пассажиры еще некоторое время перешептывались, но постепенно вагон снова погрузился в сон. Только несколько человек долго не могли уснуть, размышляя о странной несправедливости, когда нарушитель спокойствия получает награду, а не наказание.
В третьем вагоне, в купе СВ, Марина наконец смогла успокоить сына.
— Спасибо, — прошептала она Галине Васильевне, которая помогла ей устроиться. — Я не думала, что будет так сложно...
— Бывает, — улыбнулась проводница. — Теперь будете знать. Спите, утром всё будет лучше.
Когда проводница вернулась в свой вагон, там уже было тихо. Только из купейного отделения в конце слышалось тихое бормотание:
— Нет, ну надо же, в СВ ее отправили... Я бы тоже так покричал за бесплатное СВ...
Галина Васильевна только улыбнулась. За годы работы она повидала разное, и точно знала: справедливость — понятие растяжимое, особенно когда речь идет о ночном покое в плацкартном вагоне.