— Очень важно, ребёнка ей не отдавать. А то потом будет тебя шантажировать — посоветовала мать.
Анна стояла у плиты и помешивала суп. Ложка стучала о кастрюлю. Как метроном. Как сердце.
— Мам, ты что говоришь?
— То и говорю. Милу я знаю с детства. Она всегда была хитрая.
Анна отложила ложку. Посмотрела на мать. Ирина Сергеевна сидела за столом и чистила картошку. Движения резкие. Шкурка летела в миску. Как стружка.
— Она моя лучшая подруга.
— Была. А теперь что? Теперь она с твоим мужем живёт.
Слова повисли в воздухе. Тяжёлые.
Анна вспомнила, как месяц назад Мила пришла к ней. Плакала. Говорила, что беременна. От Олега. От её Олега.
— Я не знала, что он твой — шептала тогда Мила. — Клянусь, не знала.
Но глаза у неё были сухие. Странно сухие для плачущего человека.
***
— А ребёнок... — продолжили Анна разговор с матерью.
— Какой ребёнок? — мать не дала договорить. — У неё же срок маленький.
Анна подошла к окну. За стеклом шёл дождь. Капли стекали вниз. Как слёзы по щекам.
Вчера звонил Олег. Голос виноватый. Просил встретиться. Поговорить. О чём говорить? О том, как он три месяца водил её за нос? О том, как они с Милой смеялись за её спиной?
— Аня, ты слышишь меня?
— Слышу.
— Она придёт сегодня. Я знаю. И будет просить прощения. И будет говорить про дружбу. Про то, что ребёнок ни в чём не виноват. Про то, что Олег очень хочет общаться с дочкой...
Мать положила нож. Встала. Подошла к дочери.
— Но ты помни одно. Если отдашь ей Машеньку хотя бы на день — потеряешь навсегда. Она покажет суду, что ты сама разрешила. Что ребёнок к ней привязан. Любит отца.
Анна вздрогнула. Машенька... Её четырёхлетняя дочка. Единственное, что осталось от прежней жизни. От той жизни, когда они с Олегом были счастливы.
А может, и не были? Может, он и тогда врал?
Звонок в дверь. Резкий. Настойчивый.
— Это она — прошептала мать.
Анна пошла открывать. Ноги ватные. Сердце колотится. В животе всё сжалось в комок.
За дверью стояла Мила. Бледная. Худая. Живота ещё не видно.
— Привет — сказала она тихо.
— Привет.
Они смотрели друг на друга. Две женщины. Которые когда-то были подругами. А теперь... кто они теперь?
— Можно войти?
Анна отступила. Мила прошла в коридор. Сняла куртку. Повесила на крючок. Как раньше. Как будто ничего не случилось.
На кухне повисла тишина. Мать демонстративно продолжала чистить картошку. Мила села на стул. Руки положила на колени.
— Где Машенька? — спросила она.
— В садике.
— Понятно.
Пауза. Долгая. Неудобная.
— Анна, я...
— Не надо. Не говори ничего.
— Но я должна объяснить.
— Что объяснить? Что ты с моим мужем? Что теперь ждёшь от него ребёнка? Что он ушёл от меня к тебе?
Слова вылетали как пули. Быстро. Больно.
Мила опустила голову.
— Я не планировала. Это просто... случилось.
— Ничего не случается просто так.
Мать хмыкнула. Продолжала чистить картошку. Нож скрипел о кожуру.
— Олег сказал, что хочет видеться с Машенькой — произнесла Мила осторожно. — Что имеет право.
— Имеет — согласилась Анна. — А ты здесь при чём?
— Я... я хотела предложить. Чтобы она иногда оставалась у нас. На выходные. Или на каникулы.
Вот оно. То, о чём предупреждала мать.
— Нет.
— Но почему? Я же люблю Машеньку. Как родную.
— Она не твоя.
— Но у меня скоро будет её сестра или брат. По отцу.
Анна почувствовала, как внутри всё закипает. Злость. Обида. Боль.
— Убирайся.
— Аня...
— Убирайся отсюда. Сейчас же.
Мила встала. Губы дрожали. Слёзы наконец появились. Настоящие.
— Я надеялась... что мы сможем... что ради детей...
— Каких детей? У тебя ещё нет ребёнка. А может, и не будет.
Слова повисли в воздухе. Страшные. Тяжёлые.
Мила побледнела ещё больше.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что имею.
Мать отложила нож. Посмотрела на Милу.
— Девочка моя — сказала она мягко. — А ты уверена, что ребёнок от Олега?
Мила замерла.
— Конечно уверена.
— А анализ делала? — продолжала мать.
— Какой анализ?
— На отцовство. Во время беременности можно. Сейчас технологии позволяют.
Мать усмехнулась. Анна внимательно смотрела на подругу. Бывшую подругу. И видела, как в её глазах появляется страх.
— Я... я не понимаю...
— Понимаешь. Ещё как понимаешь — продолжала мать спокойно. — Олег не первый у тебя. И не последний. А ребёнок мог быть от кого угодно.
Мила схватилась за стул.
— Вы... вы обе сошли с ума. Я знаю, от кого у меня ребёнок.
— Тогда сделай анализ — предложила Анна. — Докажи.
— Я не обязана ничего доказывать.
— Тогда и не лезь к моей дочери.
Мила развернулась и пошла к выходу. В коридоре схватила куртку.
— Ты пожалеешь об этом — бросила она на прощание. — Олег узнает, как ты себя ведёшь.
— Пусть узнает.
Дверь хлопнула.
Анна прислонилась к стене. Ноги подкашивались.
— Молодец — сказала мать. — Правильно сделала.
— А если ребёнок всё-таки от Олега?
— А если не от него? Видела, как она струсила, когда про анализ заговорили?
Анна подошла к окну. Дождь усилился. Капли барабанили по стеклу. Как пальцы по столу. Нервно. Быстро.
В кармане зазвонил телефон. Олег. Мила уже успела наговорить ему про меня…
— Алло?
— Мила мне всё рассказала. Ты совсем озверела?
— Возможно.
— Машенька моя дочь. И я имею право её видеть.
— Конечно имеешь. Приезжай. Встречайся. Но без неё.
— Без кого?
— Без своей беременной подружки.
Олег помолчал.
— Анна, давай встретимся. Поговорим спокойно.
— О чём?
— О нашей дочери. О её будущем.
— У тебя есть будущее. А у меня есть дочь. Вот и всё.
— Я скоро приеду за Машенькой.
— Жду.
Анна отключила телефон. Посмотрела на мать.
— А что, если он заберёт её силой?
— Не заберёт. Он тряпка. Всегда был.
— Но у него теперь есть Мила.
— А у тебя есть я.
Мать подошла к дочери. Обняла. Крепко. По-настоящему.
— Мы справимся — прошептала она. — Обязательно справимся.
За окном дождь постепенно стихал. Тучи расходились. Где-то вдалеке пробивался солнечный луч.
А в детском саду Машенька играла с куклами. И не знала, что её мир скоро изменится. Снова.
Но пока она была в безопасности. Пока её мама училась быть сильной. Училась защищать то, что дороже жизни.
Олег приехал через час. Без звонка. Просто постучал в дверь.
Анна открыла. Он стоял на пороге с букетом. Жалкие хризантемы из ларька. Жёлтые. Увядшие.
— Можно войти?
— Входи.
Он прошёл в гостиную. Сел на диван. На тот самый, где они когда-то смотрели фильмы. Обнимались. Строили планы.
— Где мать?
— Ушла за Машенькой.
— Понятно.
Олег положил букет на стол. Цветы выглядели ещё более жалко на белой скатерти.
— Мне звонил адвокат — сказал он тихо.
— Какой адвокат?
— Семейное право. Алименты. Опека.
Анна почувствовала, как внутри всё холодеет.
— И что он сказал?
— Что у отца есть права. Что суд может назначить график встреч. Что если мать препятствует общению... Есть ещё ряд условий…
— То что?
— То могут пересмотреть вопрос о месте жительства ребёнка.
Слова ударили как пощёчина. Анна села в кресло. Ноги стали ватными.
— Ты угрожаешь мне?
— Я предупреждаю.
— По чьей инициативе ты обращался к адвокату?
Олег помолчал. Отвёл глаза.
— Мила считает...
— Ага. Мила считает.
— Она хочет, чтобы всё было цивилизованно. Чтобы дети дружили.
— Какие дети? Анна, не говори так.
— А как говорить? Как мне говорить о женщине, которая увела моего мужем? Которая теперь хочет забрать мою дочь?
— Никто не хочет забирать. Просто...
— Просто что?
Олег встал. Походил по комнате. Руки в карманах. Плечи сгорблены.
— У Милы есть деньги. Хорошая квартира. Она может дать Машеньке больше, чем ты.
— Больше чего? Больше любви?
— Больше возможностей. Частная школа. Языки. Путешествия.
Анна смотрела на этого человека. Своего бывшего мужа. Отца её ребёнка. И не узнавала его.
— А что за этим стоит? — спросила она медленно.
— За чем?
— За желанием Милы дать Машеньке "больше возможностей"?
Олег замялся.
— Она... она очень переживает. Из-за нашего с тобой разрыва. Думает, что виновата.
— И правильно думает.
— И хочет как-то искупить вину.
— За счёт моей дочери?
— За счёт заботы о ней.
Анна встала. Подошла к окну. На улице уже темнело. Включались фонари. Жёлтый свет падал на мокрый асфальт.
— А если я откажусь?
— Тогда мы пойдём в суд.
— Мы?
— Я... я пойду в суд.
— С Милой?
— Мила тут ни при чём.
— Олег, ты слышишь себя? Ты говоришь её словами. Думаешь её мыслями.
— Это не так.
— Тогда ответь на один вопрос. Ты уверен, что её ребёнок от тебя?
Олег замер.
— Что за бред?
— Простой вопрос. Ты делал анализ на отцовство?
— Зачем мне его делать? Я доверяю Миле.
— Доверяешь?!
Олег сел обратно на диван. Лицо осунулось.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что Мила умеет врать. Мастерски. И ты это знаешь.
— Но зачем ей врать про ребёнка?
— А зачем ей была нужна моя семья? Мой муж?
Олег молчал. Смотрел в пол.
— Сделай анализ — предложила Анна. — Если ребёнок твой — поговорим о Машеньке. Если нет...
— Что, если нет?
— Тогда останешься ни с чем. Без семьи. Без ребёнка. С женщиной, которая тебя обманула.
За дверью послышались голоса. Мать вернулась с Машенькой.
— Папа! — закричала девочка, вбегая в комнату.
Олег подхватил её на руки. Прижал к себе. Анна видела, как дрожат его плечи.
— Привет, малышка.
— А почему ты не живёшь с нами?
Олег посмотрел на Анну. Глаза полные боли.
— Потому что... потому что папа сделал глупость.
— Какую глупость?
— Очень большую. И теперь расхлёбывает.
Мать стояла в дверях. Слушала. Лица не видно. Но напряжение чувствуется.
— Папа, а ты больше не будешь делать глупости?
— Не знаю, дочка. Не знаю.
Олег поставил Машеньку на пол. Погладил по голове.
— Мне пора.
— Ты подумаешь? — спросила Анна. — Про анализ?
— Подумаю.
Он пошёл к выходу. У двери обернулся.
— А если ребёнок всё-таки мой?
— Тогда будешь выбирать. Между Милой и Машенькой.
— Почему я должен выбирать?
— Потому что больше никто не будет.
Олег ушёл. Дверь закрылась тихо.
Машенька подбежала к маме:
— Мамочка, а папа грустный?
— Грустный, солнышко.
— А мы его развеселим?
— Не знаю. Не всех можно развеселить.
Мать прошла на кухню. Включила чайник. Стала накрывать на стол.
— Машенька, иди руки мой. Будем ужинать.
Девочка убежала в ванную.
— Ну что? — спросила мать тихо.
— Угрожает судом. По наводке Милы.
— Ожидаемо.
— А ещё я предложила ему сделать анализ на отцовство.
Мать остановилась.
— И что он сказал?
— Что подумает.
— Не сделает.
— Почему?
— Потому что боится. Боится узнать правду.
Анна села за стол. Положила голову на руки.
— Мам, а что, если они заберут Машеньку?
— Не заберут.
— А если заберут?
Мать подошла. Погладила дочь по волосам.
— Тогда будем драться. До конца.
— Но у них деньги. Адвокаты.
— А у нас правда. И любовь.
— Этого мало.
— Посмотрим.
Вечером, когда Машенька уснула, Анна сидела у её кровати. Смотрела на спящее лицо. На длинные ресницы. На пухлые щёчки.
Завтра начнётся настоящая война. Война за право быть мамой. За право не отдавать самое дорогое людям, которые этого не заслуживают.
А пока можно просто сидеть. И смотреть. И запоминать каждую минуту. Потому что неизвестно, сколько таких минут осталось.
На телефон пришло сообщение от Олега: "Анализ делать не буду. Готовься к суду."
Анна выключила телефон. Легла рядом с дочкой. Обняла маленькое тёплое тело.
— Я не отдам тебя — прошептала она в темноту. — Никому и никогда.
Но слова звучали неуверенно. Как молитва человека, который перестал верить в чудеса.
Пошло три месяца
Олег пришёл на суд с адвокатом и справками о доходах. Мила сидела в зале. Беременность уже была заметна. Она поглаживала живот и смотрела на Машеньку жалостливо.
Анна наняла адвоката на последние деньги. Юриста по семейным делам. Женщину. С усталыми глазами и твёрдой рукой.
— У нас слабая позиция — сказала она честно. — Отец имеет права. И его доходы выше ваших.
— А что в нашу пользу?
— То, что ребёнок живёт с вами. И психологическая экспертиза. Машенька чётко сказала, что хочет остаться с мамой.
Но этого было мало.
На третьем заседании Олег неожиданно попросил слово.
— Ваша честь — сказал он, поднимаясь. — Я хочу отозвать иск.
В зале повисла тишина.
Мила побледнела. Вскочила с места.
— Олег, что ты делаешь?
— То, что должен был сделать.
Он повернулся к Анне:
— Я всё-таки сделал анализ. Ребёнок не мой.
Мила упала обратно на стул. Лицо серое. Руки дрожат.
— Ты... ты мне не поверил?
— Хотел поверить. Но сомневался.
Судья снял очки. Потёр переносицу.
— Господин Сергеев, вы уверены в своём решении?
— Абсолютно.
— Тогда иск отзывается. Дело закрыто.
Анна вышла из зала на ватных ногах. Победа. Но какая-то пустая.
Олег догнал её у выхода.
— Анна, прости.
— За что прощать? За то, что разрушил семью? За то, что хотел отнять дочь?
— За всё.
Она посмотрела на него. Этот человек когда-то был её мужем. Отцом её ребёнка. А теперь... кто он теперь?
— Машеньку ты сможешь видеть. Но по моим правилам.
— Спасибо.
— Не благодари. Я делаю это для неё. Не для тебя.
Олег кивнул. Пошёл прочь. Сутулый. Посеревший…
А Мила выскочила из здания. Кричала вслед:
— Ты пожалеешь! Все вы пожалеете!
Но никто не обернулся.
Дома Машенька встретила маму объятиями.
— Мамочка, а мы больше не будем жить с папой?
— Нет, солнышко.
— А с тётей Милой?
— Тоже нет.
— А с бабушкой?
— С бабушкой будем.
— Хорошо. А то тётя Мила страшная была иногда. У неё глаза злые.
Анна присела рядом с дочкой.
— Машенька, а ты не грустишь? Что папа не с нами живёт?
Девочка подумала.
— Грущу. Но не очень. Он же всё равно будет приходить?
— Будет.
— Тогда не грущу.
Вечером они втроём сидели на кухне. Пили чай. Ели пирог, который испекла бабушка.
— Ну что — сказала мать. — Справились.
— Справились.
— А что дальше?
— Дальше будем жить. Работать. Растить Машеньку.
— Одни?
— Не одни. Вместе.
Мать улыбнулась. Первый раз за эти месяцы.
— Знаешь, а я думаю, так даже лучше.
— Почему?
— Потому что семья — это не обязательно муж и жена. Семья — это те, кто друг друга не предаёт.
Анна посмотрела на дочку. Та рисовала в альбоме. Высунув язычок. Сосредоточенно.
— Что рисуешь?
— Наш дом. Вот ты, вот бабушка, вот я. А вот собачка.
— Какая собачка?
— Которую мы заведём. Когда я вырасту.
— Обязательно заведём — пообещала Анна.
Мила родила через полгода. Мальчика. С Олегом они расстались. Он к тому времени уже встречался с другой. С коллегой по работе. Тихой женщиной с двумя детьми.
— Видишь — сказала тогда мать. — Он не может жить один. Ему всегда нужна какая-то женщина.
— А мне никто не нужен?
— Тебе нужна семья. А это разные вещи.
Анна поняла, что мать права. Семья у неё есть. Небольшая. Но настоящая.
Мила исчезла из их жизни. Переехала в другой город. К родителям. Сын рос без отца.
Иногда Анна думала о ней. Интересно, жалеет ли она? О том, что разрушила чужую семью ради ребёнка от другого мужчины?
Наверное, нет. Такие люди не жалеют. Они просто ищут новых жертв.
Машенька росла. Пошла в школу. Хорошо училась. Олег действительно приезжал. Раз в месяц. Возил дочку в зоопарк. В кино. На аттракционы. Покупал подарки.
Но домой она всегда возвращалась к маме. И бабушке.
— А почему папа не живёт с нами? — спрашивала она иногда.
— Потому что взрослые иногда ошибаются — отвечала Анна. — И эти ошибки нельзя исправить.
— А ты тоже ошибалась?
— Ошибалась. Доверилась не тем людям.
— А теперь не доверяешь?
— Теперь доверяю только тебе и бабушке.
— А мне можно доверять всем?
— Можно. Но осторожно. И помни — самые страшные враги иногда прикидываются друзьями.
Машенька кивала серьёзно. Как взрослая.
В десять лет она спросила:
— Мам, а тётя Мила была плохая?
— Очень.
— А почему папа её любил?
Анна долго искала подходящие слова...
— Потому что она умела притворяться. Играть роли. А папа поверил в её игру.
— Понятно. А ты никогда больше не выйдешь замуж?
— Не знаю, солнышко. Может быть. Если встречу хорошего человека.
— А откуда ты поймёшь, что он хороший?
— По глазам. И по тому, как он относится к тебе.
— Тогда я тебе помогу выбирать — серьёзно сказала Машенька.
И они рассмеялись — искренне и легко.
Жизнь продолжалась. Не такая, как планировалось. Но своя. Настоящая.
И этого было достаточно.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍