— Ты больше здесь не живешь! Завтра же вещи собирай и уходи, ключ не забудь оставить — заявила Оля своему мужу.
И замолчала.
Вот так. Просто. Как будто сказала "молока купи" или "мусор вынеси". А тут — целая жизнь рушится. Тридцать лет совместной жизни. И всё...
Сергей стоял в прихожей. Держал в руках пакет с продуктами. Хлеб, молоко, масло. Обычные вещи. Для обычной жизни. Которой больше нет.
— Оль, а что случилось-то? — спросил он тихо.
Она даже не повернулась. Смотрела в окно кухни. На двор, где уже темнело. Где горели жёлтые фонари. Где жизнь продолжалась, как ни в чём не бывало.
— Ничего не случилось — ответила она. — Просто... всё.
И Сергей понял. Не сразу, но понял. Это не из-за измены. Не из-за денег. Не из-за его храпа по ночам или её вечного недовольства. Просто всё закончилось. Как заканчивается бензин в баке. Тихо. Незаметно. И машина встаёт.
Он поставил пакет на комод. Тот самый комод, который они вместе выбирали в мебельном магазине. Двадцать лет назад. Оля тогда долго не могла решить — орех или вишня. А он говорил:
"Да какая разница, главное — чтобы тебе нравилось".
Теперь этот комод останется с ней. А он... он уйдёт.
— Я сейчас соберу вещи — сказал Сергей.
— Не торопись — вдруг произнесла Оля. — Завтра соберёшь.
В её голосе что-то дрогнуло. Что-то похожее на сожаление. Или усталость. Он не мог понять, что именно.
Сергей прошёл в гостиную. Сел в своё кресло. Включил телевизор. Но не смотрел. Думал.
А что он будет делать завтра? Куда пойдёт жить? К маме? Ей уже восемьдесят. Она его не поймёт. Будет спрашивать: "Ну что вы с Олей поругались? Так помиритесь!"
Снимать квартиру? На его пенсию?
Или... Может, у Витьки переночует. Витька — друг детства. Живёт один после развода. Пьёт. Много пьёт. И рассказывает всем, как хорошо холостяком быть. А глаза грустные.
— Серёжа, а помнишь... — донёсся из кухни голос Оли.
Сергей замер. Она редко его Серёжей называла. Только когда что-то важное хотела сказать.
— Помнишь, как мы в отпуск первый раз ездили? В Сочи?
Он помнил. Конечно, помнил. Молодые были. Глупые. Счастливые. Номер в пансионате на двоих. Море. И они каждое утро бегали на пляж. Как дети.
— Помню — ответил он.
— Ты тогда медузу голыми руками поймал. А она тебя обожгла...
— И ты меня содой лечила.
— Всю ночь компрессы делала.
Тишина. Только телевизор что-то бормотал про погоду на завтра.
— А ещё помнишь, как Машка родилась? — продолжила Оля.
Машка. Их дочь. Уже взрослая. Замужем. Живёт в другом городе. Редко звонит. У неё своя жизнь. Свои заботы.
— Ты три дня не спал — усмехнулась Оля. — Всё боялся, что с ней что-то случится.
— А ты меня дурачком называла.
— И правильно делала.
Снова тишина.
Сергей встал. Пошёл на кухню. Оля стояла у плиты. Заваривала чай. Две чашки поставила на стол.
— Оль...
— Сядь. Чай пить будем.
Он сел. Она, напротив. Как всегда. Как тридцать лет подряд.
— А знаешь, что самое страшное? — спросила Оля, помешивая сахар в чашке.
— Что?
— Мы привыкли друг к другу. Как к мебели. Ты меня не видишь уже лет десять. А я тебя... тоже не очень.
— Оль, а может...
— Не надо — перебила она. — Мы пытались. Сто раз пытались. Помнишь, как психологу ходили? Ну и что? Месяц что-то пытались... А потом опять то же самое.
Чай был горячий. Обжигал губы. Но Сергей пил. Потому что не знал, что ещё делать.
— А что Машке скажем?
— Правду. Что расходимся по-хорошему. Что никто никого не обвиняет.
— А если она...
— Она взрослая. Поймёт.
Оля допила чай. Встала. Пошла к окну.
— Завтра придёт слесарь. Замок поменяет.
— Зачем?
— А вдруг ты вернуться захочешь? Пьяный. Скандалить будешь.
— Я же не пью почти.
— Сегодня не пьёшь. А завтра?
И тут Сергей понял самое главное. Оля его боится. Не физически. А боится, что он не отпустит. Что будет цепляться. Умолять. Обещать измениться.
— Не буду — сказал он просто. — Не буду возвращаться.
Она повернулась. Посмотрела на него внимательно.
— Правда?
— Правда.
И вдруг заплакала. Тихо. Без рыданий. Просто слёзы покатились по щекам.
— Извини — прошептала Оля.
— За что?
— За всё. За то, что так получилось.
Сергей встал. Подошёл к ней. Обнял. Осторожно. Как обнимают что-то хрупкое.
— Мы же не враги — сказал он.
— Не враги — согласилась она.
Они стояли так минуту. Может, больше. А потом Оля отстранилась.
— Иди спи. Завтра трудный день.
Сергей пошёл в спальню. Лёг на свою половину кровати. Стал думать, где завтра будет спать. И странное дело — не было страшно. Было грустно. Но не страшно.
За стеной что-то упало. Оля, наверное, в ванной убиралась. Всегда она на ночь в ванной убирается... Тридцать лет.
А завтра этого уже не будет...
Но утром что-то изменилось. Сергей проснулся от запаха блинов. Оля на кухне что-то готовила. И напевала. Тихонько, под нос.
Он встал. Умылся. Зашёл на кухню.
— Блины? — удивился.
— А что? Последний раз же.
На столе стояла тарелка с блинами. Варенье. Сметана. И две чашки чая.
— Как в ресторане — усмехнулся Сергей.
— Лучше, чем в ресторане. Домашние блины.
Они ели молча. И вдруг Оля спросила:
— А ты куда пойдёшь жить?
— Не знаю пока. Квартиру сниму, наверное.
— А деньги?
— Найду работу какую-нибудь.
— В твоём возрасте?
— А что, похоронили уже?
Оля засмеялась. Впервые за много месяцев засмеялась по-настоящему.
— Знаешь, а может, тебе на дачу поехать? — сказала она вдруг. — Пока квартиру ищешь. Там же печка есть. Дрова. До осени дотянешь точно.
Дача. Шесть соток в сорока километрах от города. Старый домик, который они вместе строили. Собственными руками. По выходным. Десять лет строили.
— А ты?
— А я сюда Светку позову. Подругу мою. Она развелась недавно. Одной ей тяжело.
Сергей кивнул. Логично. У каждого будет где жить. И никто никому не мешает.
— Хорошая идея — согласился он.
— Вот и славно.
После завтрака Сергей пошёл собирать вещи. Открыл шкаф. А там... вся его жизнь висела на плечиках. Рубашки, которые Оля гладила. Костюм, в котором он на работу ходил. Свитер, который она ему на день рождения подарила.
Что брать? Что оставлять?
Взял два чемодана. Сложил самое необходимое. Бельё. Носки. Пару рубашек. Джинсы. Документы. Фотографии... Нет, фотографии оставил. Зачем они на даче?
А потом пошёл в кладовку. Достал удочки. Спиннинг. Ящик с снастями. На даче рядом озеро. Можно рыбу ловить. Время коротать.
— Удочки берёшь? — спросила Оля, заглянув в кладовку.
— А что, нельзя?
— Бери, конечно. Рыбы наловишь, в гости приезжай. Уху сварим.
В гости. Как странно звучит. Он будет к ней в гости приезжать. В свою собственную квартиру.
— Приеду — пообещал он.
— Только предупреждай заранее.
— Обязательно.
Чемоданы были собраны. Документы — в папке. Ключи... Ключи он положил на комод.
— Всё — сказал Сергей.
— Всё — повторила Оля.
Они стояли в прихожей. Как когда-то тридцать лет назад. Когда он впервые пришёл к ней в гости. И остался навсегда.
А теперь уходил. Тоже видимо навсегда.
— Ну, я пошёл — сказал он.
— Иди — ответила она.
Но когда он взялся за ручку двери, Оля вдруг произнесла:
— Серёжа... А может...
Он обернулся.
— Что?
— Не знаю... Может, мы поторопились?
— Мы?
И в этот момент зазвонил телефон. Домашний. Громко. Настойчиво.
Оля сняла трубку.
— Алло? Света? Да, конечно, приезжай! Место есть...
И Сергей понял — решение принято. Окончательно. Дороги назад нет.
Он открыл дверь. Вышел на лестничную площадку. Поставил чемоданы. Закрыл дверь.
Он услышал, как щёлкнул замок.
А завтра придёт слесарь. И поменяет замок. И тогда уж точно...
Сергей взял чемоданы. Пошёл к лифту. А в голове всё крутилась одна мысль:
"А что, если...?"
Что если он сейчас вернётся? Постучит в дверь? Скажет: "Оль, открой. Поговорим ещё раз"?
Но лифт уже пришёл. Двери открылись. И Сергей зашёл внутрь.
Первый этаж. Выход.
На улице было солнечно. Тёплый сентябрьский день. Люди шли по своим делам. Жили своей жизнью.
А у Сергея жизнь только начиналась. В пятьдесят восемь лет. Странно, правда?
Он дошёл до автобусной остановки. Сел на скамейку. Достал телефон. Набрал номер Машки.
— Дочка? Это папа... Нет, всё хорошо. Просто хотел сказать... Мы с мамой решили пожить отдельно. Временно...
Пока он разговаривал, увидел, как в окне их квартиры мелькнула тень. Оля стояла у окна. Смотрела вниз.
Увидела ли она его? Сергей не знал. Но помахал рукой.
Автобус подошёл через пять минут. Сергей загрузил чемоданы. Сел у окна.
Автобус тронулся. Дом остался позади.
А впереди была дача. Озеро. Тишина. И новая жизнь, которая пугала и манила одновременно.
Три месяца спустя
Сергей проснулся от стука дятла. За окном дачного домика уже светало. Октябрь выдался тёплый. Листья жёлтые, красные. Красота неописуемая.
Он встал. Растопил печь. Поставил чайник. За три месяца привык к этой тишине. К этому ритму. Проснулся — дрова принёс. Позавтракал — на озеро пошёл. Рыбу половил. Вечером — баня.
Простая жизнь. Без суеты. Без скандалов. Без вечного недовольства.
И знаете что? Нравилось.
Телефон зазвонил, когда он пил утренний чай. Незнакомый номер.
— Алло?
— Сергей Михайлович? Это Лариса Петровна. Соседка ваша. С третьего этажа.
Да. Помнил. Пожилая женщина. Всегда здоровалась в лифте.
— Слушаю.
— Да вы не волнуйтесь только... С Ольгой Николаевной всё хорошо. Просто она... как бы это сказать... заболела.
Сердце ухнуло куда-то вниз.
— Что с ней?
— Да ничего страшного. Грипп, наверное. Температура. Лежит уже третий день. А подружка её, Светлана, в командировку уехала. Одна она там...
— Я скоро приеду — сказал Сергей, не раздумывая.
— Да вы не торопитесь. Просто подумала, вдруг вы не знаете...
— Спасибо, что позвонили.
Сергей отключил телефон. Метался по домику. Что делать? Ехать? А вдруг она его не пустит? Замок же поменяла...
Но как не ехать? Оля болеет. Одна.
Он быстро собрался. Взял аптечку. Термос с горячим чаем. В магазине купил лимонов, мёда, аспирина.
Автобус до города шёл час. Сергей весь час переживал. Что скажет? Как встретит?
А может, и не пустит вовсе...
Подъезд. Лифт. Третий этаж. Знакомая дверь. Только замок действительно новый.
Сергей постучал. Тихо.
— Кто там? — донёсся слабый голос.
— Оль, это я. Сергей.
Тишина. Долгая такая тишина.
— Что тебе нужно?
— Лариса Петровна звонила. Сказала, ты болеешь.
— Возвращайся. Справлюсь сама.
— Оль, открой. Я лекарства принёс.
— Не надо.
— Температура какая?
Снова тишина.
— Тридцать девять — еле слышно ответила Оля.
— Господи! Открывай немедленно!
— У меня вид ужасный...
— Какая разница? Я же не чужой.
Замок щёлкнул. Дверь приоткрылась. Оля стояла в халате. Бледная. Глаза блестят от температуры.
— Проходи — сказала она. — Только недолго.
Сергей зашёл. В квартире было жарко. Душно. Окна закрыты.
— Оль, тут же дышать нечем. Проветрить надо.
— Не надо. Простужусь ещё больше.
— Да что ты говоришь? Наоборот, свежий воздух нужен.
Он открыл форточку. Достал из сумки термос.
— Чай горячий. С мёдом. Пей.
— Спасибо — тихо сказала Оля.
Они сидели на кухне. Она пила чай маленькими глоточками. Он смотрел на неё и думал:
"Какая худенькая стала. И старенькая..."
— А как ты на даче? — спросила Оля.
— Нормально. Рыбу ловлю. Дом ремонтирую потихоньку.
— Не скучно?
— Поначалу было. А теперь привык.
— И не думаешь... ну, вернуться?
Сергей посмотрел на неё внимательно.
— А ты хочешь, чтобы я вернулся?
Оля отставила чашку. Задумалась.
— Не знаю — призналась она. — Честно не знаю. С одной стороны — привыкла без тебя. Света хорошая. Не мешает. Помогает по хозяйству.
— А с другой?
— А с другой... когда температура поднялась, первая мысль была — позвонить тебе. А потом вспомнила — нельзя. Мы же разошлись.
— Оль...
— Знаешь, что самое странное? — перебила она. — Я думала, что буду счастливой. Свободной. А получается... пустота какая-то.
— У меня тоже пустота — признался Сергей. — Красота кругом, природа, тишина, а внутри... пусто.
Они замолчали. За окном шумели машины. Жизнь шла своим чередом.
— Серёжа, а давай попробуем ещё раз? — вдруг сказала Оля.
— Что?
— Ну... жить вместе. Только по-другому.
— А как по-другому?
— Не знаю. Придумаем. Может, раздельные комнаты? Или... или ты на даче живёшь, а я здесь. А на выходные встречаемся?
Сергей улыбнулся.
— Странная семья получится.
— А кто сказал, что семья должна быть обычной?
— Соседи что скажут?
— А какое нам дело до соседей?
Он взял её руку. Тонкую. Горячую от температуры.
— Попробуем? — спросил.
— Попробуем — кивнула Оля.
И в этот момент зазвонил телефон. Мобильный. У Оли.
— Алло? Машка? Дочка! Что? В роддом? Когда? Сейчас? Господи!
Оля вскочила. Глаза загорелись.
— Сергей! Машка рожает! Внук будет! Или внучка!
— Серьёзно?
— Они в роддом поехали! Надо ехать! Срочно!
— Оль, у тебя температура...
— Какая температура?! Внуки рождаются!
И странное дело — температура как рукой сняло. Оля заметалась по квартире, собирая вещи.
— Билеты покупать надо! На поезд! Или самолётом? Сергей, ты едешь со мной?
— Конечно еду. А как же?
— Вот и хорошо. Вместе поедем. К дочке. К внуку...
Через два часа они сидели в поезде. Оля у окна, Сергей рядом. Как в том самом отпуске. В Сочи. Только постарше стали.
— Знаешь — сказала Оля, когда поезд тронулся, — а может, это знак?
— Какой знак?
— Ну... что нам снова вместе быть надо. Дедушка и бабушка всё-таки.
— А может, и знак — согласился Сергей.
— Только давай без обещаний. Без клятв вечной любви. Просто... будем жить. День за днём. И смотреть, что получится.
— Договорились.
Оля положила голову ему на плечо. Закрыла глаза.
— Устала я, Серёжа. Очень устала...
— Спи. Я разбужу, когда приедем.
А за окном мелькали леса, поля, деревни. Жизнь. Обычная, простая жизнь.
И Сергей подумал:
"А может, счастье не в том, чтобы быть всегда вместе или всегда врозь. А в том, чтобы иметь выбор. И каждый день выбирать заново."
Поезд стучал колёсами по рельсам. Оля дышала ровно. Спала.
А впереди ждала дочь. И внук. Или внучка.
Новая жизнь. Новый шанс.
И кто знает — может, у них с Олей тоже получится. По-новому. По-другому.
Время покажет.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍