Солнечные лучи играли на поверхности капучино, рисуя замысловатые узоры в молочной пене. Алина сидела напротив Кирилла в их любимой маленькой кофейне и чувствовала себя абсолютно счастливой. Через два месяца у них свадьба. Не пышное торжество, а скромный, уютный праздник для самых близких. Они только что забрали из ювелирной мастерской обручальные кольца — гладкие, классические, из теплого золота.
— Представляешь, скоро ты будешь моей женой, — Кирилл накрыл её руку своей, и Алина улыбнулась, глядя на его серьезное, сосредоточенное лицо. Он всегда был таким: основательным, правильным, всё просчитывающим наперед. В свои тридцать он твердо стоял на ногах, работал инженером в крупной компании, и его практичность всегда казалась Алине залогом надежности.
— Не верится, — прошептала она. — Всё как во сне. Я уже представляю, как мы после свадьбы уедем куда-нибудь к морю. Пусть на недельку, в самый простой пансионат. Будем гулять по берегу, дышать соленым воздухом…
Она мечтательно прикрыла глаза, но когда открыла их, то увидела, что Кирилл нахмурился. Его рука, лежавшая на её, слегка напряглась.
— К морю? Алин, ты же знаешь, какие сейчас цены. Перелет, жилье, питание… Это же целое состояние. Я тут подумал, у меня есть предложение получше.
— Правда? — обрадовалась она. — Какое?
Кирилл отпил кофе, откашлялся и посмотрел на неё с тем самым выражением, которое Алина про себя называла «режим экономии».
— А давай медовый месяц у моей мамы проведем? У нее дача в сорока километрах от города, место замечательное. Речка рядом, лес, воздух свежий. Дом большой, второй этаж вообще пустует. И главное — ни копейки тратить не надо. Мама только рада будет. Зачем деньги на ветер выбрасывать?
Алина замерла. Она несколько раз моргнула, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Но Кирилл не шутил. Он смотрел на неё абсолютно искренне, ожидая одобрения своей гениальной, с его точки зрения, идеи.
— К… к твоей маме? На дачу? — переспросила она, чувствуя, как внутри всё похолодело. — Кирилл, но это же медовый месяц. Время, которое мы должны провести только вдвоем.
— Ну и что? — он пожал плечами. — Мама нам мешать не будет. Она женщина тактичная. Утром уйдёт на огород, а мы спим до обеда. А вечером шашлыки, банька… Красота! И практично. Сэкономленные деньги лучше на ремонт в квартире отложим. По-моему, очень разумно.
Слово «разумно» прозвучало как приговор. Алина смотрела на своего будущего мужа и впервые почувствовала не умиление от его основательности, а ледяной укол тревоги.
— Кирилл, я не хочу проводить медовый месяц с твоей мамой, — она постаралась сказать это как можно мягче. — Дело не в Антонине Петровне, она прекрасная женщина. Дело в нас. Я хочу, чтобы это время принадлежало только нам.
— Алина, перестань капризничать, — его тон стал жестче. — Какие-то девчоночьи фантазии. Море, закаты… Мы что, в кино снимаемся? Жизнь — штука серьезная, тут надо думать головой, а не эмоциями. Я предлагаю отличный, рациональный вариант. А ты сразу в позу становишься. Неблагодарность какая-то.
Он отодвинул чашку и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что разговор окончен и решение принято. Алина молчала, и кофе в её чашке казался горьким, как полынь. Счастье, которое еще пять минут назад казалось таким осязаемым, рассыпалось на мелкие осколки.
На выходных они, как и договаривались, поехали к его маме. Антонина Петровна жила одна в просторной двухкомнатной квартире, обставленной старой, но очень ухоженной мебелью. Она встретила их на пороге, вся сияя от радости.
— Детки мои дорогие! Проходите, я пирог с капустой испекла!
За столом, разливая чай по чашкам, она с обожанием смотрела на сына.
— Мам, я тут Алине предложил наш медовый месяц у тебя на даче провести, — как бы невзначай бросил Кирилл, намазывая масло на кусок пирога. — А она что-то нос воротит. Говорит, романтики ей хочется.
Антонина Петровна тут же отложила вилку и с укоризной посмотрела на Алину. Взгляд у неё был мягкий, но Алина почувствовала себя провинившейся школьницей.
— Алиночка, ну что ты, деточка? Разве ж это не романтика? У меня там такая красота! Яблони цветут, соловьи по ночам поют — заслушаешься! Воздух такой, что голова кружится. А шашлычки под яблонькой? А банька с березовым веничком? Да любой заграничный курорт позавидует!
— Антонина Петровна, я очень люблю вашу дачу, — осторожно начала Алина. — Но мне бы хотелось… вдвоем.
— Ох, молодо-зелено! — всплеснула руками будущая свекровь. — Да разве ж я вам мешать буду? Я с утра пораньше встану, вам завтрак на веранде накрою — и на грядки. У меня в этом году столько рассады! Поможете мне немного с прополкой, вам же это не в тягость будет? А то у меня спина что-то прихватывать стала. Зато потом свои огурчики, своя картошечка… Никакой химии! Всё для здоровья деток моих.
Кирилл одобрительно кивал, слушая мать.
— Вот видишь, Алин? Мама всё правильно говорит. И ей поможем, и сами отдохнем, и деньги сэкономим. Три в одном! Идеальный план.
Алина сидела, ковыряя вилкой пирог, и чувствовала себя в ловушке. Они вдвоем, мать и сын, уже всё за неё решили. Её мнение, её желания не просто игнорировали — их считали глупыми капризами. Она подняла глаза и встретилась с победным взглядом Кирилла. Он улыбался ей, уверенный, что сломил её сопротивление.
Дорога домой прошла в молчании. Алина смотрела в окно, а Кирилл насвистывал какую-то мелодию, довольный собой.
— Не дуйся, — сказал он, паркуя машину у её подъезда. — Пойми, я для нашей семьи стараюсь. Каждая копейка на счету. Вот поженимся, ты поймешь, как это важно.
Следующий удар ждал Алину через неделю, когда они пошли в свадебный салон. Она давно присмотрела себе платье — простое, элегантное, без лишних кружев и стразов. Стоило оно не заоблачных денег, но и не три копейки. Она несколько месяцев откладывала на него со своей зарплаты.
Когда она вышла из примерочной, Кирилл присвистнул.
— Красиво. Очень.
А потом увидел ценник, который консультант неосторожно оставила на вешалке. Лицо его мгновенно вытянулось.
— Сколько-сколько? — прошипел он так, чтобы слышала только Алина. — Ты с ума сошла? Такие деньги за тряпку на один вечер?
— Кирилл, это моё свадебное платье, — у Алины задрожали губы. — Я сама на него накопила, это не из нашего общего бюджета.
— Какая разница? — не унимался он. — Это нерационально! Можно же найти в три раза дешевле. Или вообще напрокат взять. У моей троюродной сестры Ленки свадьба была в прошлом году, у неё платье почти такое же. Можно у неё попросить. Она не откажет.
Унижение было таким острым, что у Алины потемнело в глазах. Носить чужое, пусть и почти такое же, платье? Экономить на мечте, на которую она сама заработала?
— Нет, — твердо сказала она. — Я куплю это платье.
— Ну и глупая, — отрезал Кирилл и демонстративно вышел из салона, оставив её одну разбираться с покупкой.
Вечером, когда гнетущие мысли не давали уснуть, Алина позвонила маме. Она рассказала ей всё: и про дачу, и про платье. Мама долго молчала, а потом тихо спросила:
— Дочка, а ты вспомни, он тебе вообще когда-нибудь подарки делал? Не на день рождения или Восьмое марта, а просто так?
Алина задумалась. И с ужасом поняла, что — нет. Букеты, которые он приносил, всегда были срезаны с клумбы его мамы. Походы в кафе — только по купонам со скидкой. Единственное дорогое кольцо, которое он ей подарил на помолвку, оказалось, как он сам с гордостью признался, фамильной ценностью, перешедшей от его бабушки. Он не потратил на неё ни рубля из своих личных денег. Он тратил на неё время, внимание, но никогда — средства.
— Мам, он говорит, что он для нашей будущей семьи старается, — пролепетала Алина, цепляясь за последнюю соломинку.
— Дочка, семья — это когда двое стараются друг для друга. Когда радость любимого человека важнее сэкономленной тысячи рублей. А когда один экономит на радости другого, это уже не семья, а бухгалтерия какая-то. Подумай об этом.
Этот разговор стал для Алины последней каплей. Она вдруг отчетливо увидела всю свою будущую жизнь. Вечная экономия на её желаниях. Вечные отпуска на маминой даче с прополкой грядок. Вечные упреки в нерациональности. И постоянное присутствие Антонины Петровны, которая всегда будет знать лучше, что нужно «деткам».
Через пару дней Кирилл приехал к ней, как ни в чем не бывало. Он был в хорошем настроении и даже привез гостинец — банку маминого клубничного варенья.
— Привет, любимая! — он поцеловал её в щеку. — Я тут всё окончательно решил. Сказал маме, что мы приедем сразу после регистрации. Она уже там всё готовит, баню топит, комнату на втором этаже для нас убирает. Так что не переживай, всё будет на высшем уровне.
Он говорил так, будто и не было никаких споров, будто её мнение — пустой звук. Он просто поставил её перед фактом.
Алина молча взяла банку с вареньем, прошла на кухню и поставила её на стол. Затем вернулась в комнату. Она была абсолютно спокойна. Внутри больше не было ни боли, ни обиды. Только холодная, ясная пустота и твердая уверенность в том, что она сейчас сделает.
— Кирилл, — сказала она тихо, но очень внятно. — Никакой дачи не будет.
— Опять ты за своё? — начал заводиться он. — Я же сказал, всё решено!
— Да, решено, — кивнула Алина. Она подошла к комоду, достала коробочку с обручальным кольцом и протянула ему. — Свадьбы тоже не будет.
Кирилл застыл с открытым ртом. Он смотрел то на кольцо, то на её лицо, не в силах поверить в происходящее.
— Ты… ты что? Ты серьезно? Из-за какой-то дачи? Из-за платья?
— Нет, Кирилл. Не из-за дачи. А из-за того, что ты меня не слышишь и не уважаешь. Из-за того, что твоя мама для тебя важнее, чем я. Из-за того, что ты хочешь жену, которая будет удобной и экономной деталью в твоей жизни. А я хочу быть любимой женщиной. Я хочу, чтобы мои мечты уважали, даже если они кажутся тебе непрактичными.
Она вложила коробочку ему в ладонь.
— Езжай к маме на дачу. Можешь там хоть всю жизнь провести. Один. А медовый месяц я себе сама устрою. Там, где захочу.
Она открыла входную дверь, давая ему понять, что разговор окончен. Кирилл, красный от злости и недоумения, вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Когда его шаги затихли на лестнице, Алина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она ожидала, что заплачет, но слёз не было. Вместо этого её накрыло огромное, всепоглощающее чувство облегчения. Словно с плеч свалился тяжеленный груз.
Прошло около месяца. Алина продала свадебное платье, вернула деньги в свою копилку, добавила к ним те, что предназначались для банкета, и купила путевку на десять дней в маленький городок у Черного моря.
Однажды, уже перед самым отъездом, ей позвонила общая знакомая, которая не знала об их разрыве.
— Алинка, привет! Слушай, видела вчера твоего Кирилла с мамой на рынке. Такие смешные! Он ей помогал мешки с картошкой тащить, а она его отчитывала, что он сорняки на даче плохо прополол. Ругались так, что все вокруг слышали. Он такой несчастный был…
Алина улыбнулась. Она представила эту картину и не почувствовала ни злорадства, ни жалости. Просто подумала, что каждый в итоге получает то, чего заслуживает. Он хотел практичности и экономии — он их получил. Вместе с мамой и грядками.
Стоя на балконе своего номера с видом на бескрайнее синее море, Алина глубоко вдохнула соленый воздух. Она была одна, но впервые за долгое время не чувствовала себя одинокой. Она чувствовала себя свободной. И это было лучше любой романтики, которую можно купить за деньги.
Иногда самые, казалось бы, незначительные вещи могут показать истинное лицо человека. А вы как считаете, правильно ли поступила героиня? Делитесь своим мнением в комментариях.
И конечно, подписывайтесь на канал, чтобы не пропускать новые рассказы, которые заставляют задуматься о жизни. Впереди еще много интересного