За окном дождь барабанил по подоконнику, а в кухне повисла тишина — такая, что можно было услышать, как капает кран. Марфа Семеновна стояла у плиты, помешивая рагу деревянной ложкой, и каждое её движение излучало недовольство. Катя осторожно протирала стол, стараясь не шуметь, но даже звук тряпки по столешнице казался оглушительным.
— Слушай, милочка, я тебе не подружка, чтобы так со мной разговаривать! — прошипела свекровь, резко оборачиваясь. — Собирайся и вали обратно в свою деревню!
Слова ударили Катю, как пощёчина. Она замерла, тряпка так и осталась в руке. Опять, — пронеслось в голове. Опять этот спектакль.
— Марфа Семеновна, я же ничего не... — начала было Катя, но свекровь перебила её жестом.
— Ничего?! — голос старшей женщины поднялся на октаву. — Рагу пересолила! Рубашку сыночку плохо отгладила! И вообще — что это за невестка такая? Три года замужем, а толку никакого!
Три года, — мысленно повторила Катя. Три года я живу в этом доме, как на минном поле. Каждый день — новое обвинение, новый упрёк.
Марфа Семеновна была женщиной крепкого сложения, с седыми волосами, уложенными в аккуратную причёску, и острым взглядом серо-голубых глаз. В молодости она, наверное, была красивой — теперь в её лице угадывались правильные черты, но годы недовольства жизнью наложили свой отпечаток. Морщины легли не от смеха, а от постоянного недовольства.
— А рагу нормальное, — тихо возразила Катя. — Я попробовала...
— Попробовала! — фыркнула свекровь. — Языка у тебя нет, что ли? Соли по горло насыпала! Руслан мой голодный ходит, не кормят его как следует!
Руслан, — с болью подумала Катя. Где он сейчас? Опять с друзьями в гараже? Или у соседа Петровича телевизор смотрит? Главное — не дома. Главное — подальше от наших скандалов.
Катя была полной противоположностью свекрови — хрупкая, тонкая, с мягкими чертами лица и добрыми карими глазами. Волосы русые, чуть вьющиеся, которые она всегда старалась аккуратно убрать. Одевалась скромно, но со вкусом — единственное, что свекровь в ней одобряла, да и то не всегда.
— Да что ты понимаешь в мужчинах? — продолжала своё Марфа Семеновна, размахивая ложкой. — Сыночка моего не умеешь накормить, дом содержать не умеешь. Только и знаешь, что по командировкам своим мотаешься!
— Я работаю, — попыталась объяснить Катя. — Деньги нужны...
— Работаешь! — передразнила свекровь. — Жена должна дома сидеть, за хозяйством следить! А не по городам шляться! Небось, там у неё кто-то есть, — добавила она с ядовитой усмешкой.
Как же мне надоело, — думала Катя, продолжая механически протирать уже чистый стол. Каждый день одно и то же. Обед не такой, в доме грязь, сыночка голодный ходит. А сама что делает? Целый день по соседкам ходит, сплетни разносит. Вчера до одиннадцати вечера у тёти Клавы просидела, а сегодня мне выговор, что рагу пересолёно.
Марфа Семеновна имела привычку поправлять фартук каждый раз, когда готовилась к особенно едкому замечанию. Она сделала это и сейчас.
— И вообще, — продолжила она, — кто тебя такую взял? Из деревни приехала, ничего не умеешь, только языком молоть. Думаешь, красота твоя вечная? Года идут, милочка, года идут...
Красота, — горько усмехнулась про себя Катя. Какая красота? Зеркало давно показывает усталое лицо с тёмными кругами под глазами. Спать нормально не могу — всё жду, когда начнётся очередная тирада.
В коридоре послышались шаги. Тяжёлые, мужские. Руслан возвращался домой.
— Сыночек! — мгновенно преобразилась Марфа Семеновна. Голос стал мягким, ласковым. — Как дела? Устал? Садись, я тебе покушать разогрею.
Руслан появился в дверях кухни — высокий, широкоплечий, с тёмными волосами и такими же глазами. Усталость читалась в его лице, но он привычно улыбнулся матери.
— Привет, мам. Привет, Катюша, — кивнул он жене, даже не заметив её напряжённого лица.
— Русланчик, садись скорее, — засуетилась Марфа Семеновна. — Рагу горячее, только что сварила. Правда, жена твоя опять пересолила, но я исправила.
Исправила, — мысленно фыркнула Катя. Когда это она исправляла? Весь день в гостях была.
Руслан сел за стол, и Катя подала ему тарелку. Он попробовал, кивнул одобрительно.
— Нормально, — сказал коротко.
— Нормально, говорит, — тут же подхватила свекровь. — А мне говорил, что пересоленый! Видишь, как он меня жалеет? Сыночек мой добрый!
Когда он говорил? — удивилась Катя. Он же только пришёл.
— Мам, не начинай, — устало попросил Руслан. — Хочу поесть спокойно.
— Я не начинаю! — возмутилась Марфа Семеновна. — Я просто констатирую факт. Жена твоя готовить не умеет, дом содержать не умеет. Что она вообще умеет?
Что я умею? — задала себе вопрос Катя. Работаю экономистом, зарплата неплохая. Дом убираю, стираю, глажу. Готовлю — может, не как повар ресторана, но нормально. А главное — люблю этого человека, сижу вечерами, жду, когда он придёт. Скучаю, когда его нет.
— Катя хорошая жена, — сказал Руслан, но как-то без особого убеждения.
— Хорошая! — всплеснула руками свекровь. — Русланчик, ты что? Она тебя морит голодом! Вон как похудел! А эти командировки её? Что она там делает? Работает, говорит. Какая работа у женщины может быть важнее семьи?
Командировки, — подумала Катя. Единственное время, когда я могу дышать свободно. Когда никто не следит за каждым моим движением, не комментирует каждое слово.
— Мам, хватит, — попросил Руслан, но в голосе не было твёрдости.
— А я что? — обиделась Марфа Семеновна. — Я о сыне забочусь! Мне жалко его! Женился на первой попавшейся, а теперь мучается!
Первая попавшаяся, — больно кольнуло Катю. Мы встретились в институте. Он сам за мной ухаживал. Говорил, что я самая красивая на курсе. А теперь — первая попавшаяся.
Руслан доел рагу, встал из-за стола.
— Пойду телевизор посмотрю, — сказал он.
— Иди, сыночек, отдыхай, — ласково проговорила мать. — А мы с женой твоей посуду помоем.
Мы, — мысленно повторила Катя. Это значит, что мыть буду я, а она будет стоять рядом и комментировать, как я плохо это делаю.
Руслан ушёл, и Марфа Семеновна тут же переключилась обратно на Катю.
— Видишь, как он устал? — обвиняюще посмотрела она на невестку. — Работает, как вол, а дома отдохнуть не может. Жена скандалы устраивает!
— Я не устраиваю скандалы, — тихо возразила Катя. — Это вы...
— Я?! — возмутилась свекровь. — Я в своём доме скандалы устраиваю? Да ты что, совсем обнаглела? Это мой дом, мой сын, и я буду говорить то, что думаю!
Мой дом, — повторила про себя Катя. Всегда мой дом. Хотя квартира трёхкомнатная, и мы с Русланом тоже живём здесь. Но для неё это навсегда останется её домом, а мы — временные жильцы.
Телефон на столе завибрировал. Катя взглянула на экран — сообщение от Полины, её единственной близкой подруги.
"Как дела? Не забыла, что завтра встречаемся?"
Полина, — с теплотой подумала Катя. Единственный человек, который меня понимает. Завтра воскресенье, мы планировали погулять в парке.
— С кем переписываешься? — тут же насторожилась Марфа Семеновна.
— С подругой, — ответила Катя.
— Опять эта твоя Полина? — поморщилась свекровь. — Разведённая, детей нет, по мужикам шляется. Нехорошая компания для замужней женщины.
Полина разведена, — подумала Катя. Но она добрая, умная, всегда поддержит. А детей у неё нет не потому, что она их не хочет. Просто не сложилось.
— Марфа Семеновна, не надо так о моей подруге, — попросила Катя.
— А как надо? — задала риторический вопрос свекровь. — Правду говорить нельзя? Она тебе голову дурью забивает. Наверняка советует разводиться, да?
Разводиться, — слово повисло в воздухе. Полина действительно иногда намекает, что так жить нельзя. Но как можно разводиться? Я же люблю Руслана. Просто он... он не видит, что происходит. Или не хочет видеть.
— Нет, — соврала Катя. — Мы о работе говорим.
— О работе, — недоверчиво протянула Марфа Семеновна. — Работа у женщины должна быть одна — дом и муж. А эти ваши командировки, совещания — от лукавого всё это.
От лукавого, — устало подумала Катя. Работа, которая мне нравится, которая даёт возможность чувствовать себя нужной — от лукавого. А постоянные упрёки, унижения — это, видимо, от добра.
Из комнаты донёсся звук телевизора. Руслан смотрел футбол.
— Иди к мужу, — велела свекровь. — Составь компанию. А то сидит один, скучает.
Сидит один, — мысленно возразила Катя. А если я приду, он даже не поднимет глаз от экрана. Скажет: "Посиди тихо, важный матч".
Но спорить не стала. Пошла в комнату, села в кресло рядом с диваном, где устроился Руслан. Он действительно не обратил на неё внимания.
— Как дела на работе? — тихо спросила Катя.
— Нормально, — не отрываясь от экрана, ответил муж. — Не мешай смотреть.
Не мешай, — повторила про себя Катя. Я мешаю. Всегда мешаю. Маме — готовить, убирать, жить спокойно. Мужу — смотреть телевизор, встречаться с друзьями.
Она достала телефон и написала Полине: "Встречаемся завтра в два у фонтана".
На экране футболисты гоняли мяч, комментатор эмоционально описывал происходящее, а Катя думала о том, что завтра, хотя бы на несколько часов, она будет просто собой. Не свекровьей невесткой, не женой, которая всё делает не так, а просто Катей.
За стенкой раздался голос Марфы Семеновны — она говорила по телефону с соседкой.
— Да что ты говоришь, Клавдия Петровна? — доносился её голос. — У меня такая же проблема. Невестка совсем от рук отбилась...
Проблема, — горько усмехнулась Катя. Я проблема. Три года назад, когда мы с Русланом поженились, я думала, что стану частью семьи. А стала проблемой.
Руслан вдруг повернулся к ней.
— Что такая грустная? — спросил он.
Что грустная? — удивилась Катя. Он заметил? Впервые за неделю заметил моё настроение.
— Устала, — ответила она.
— От чего устала? — недоумённо спросил Руслан. — Дома сидишь.
Дома сижу, — повторила про себя Катя. Значит, уставать не имею права. Дом — это не работа, это отдых. Готовка, уборка, стирка, глажка — всё это не считается.
— Я не дома сижу, — сказала она. — Я работаю.
— Ну да, работаешь, — согласился Руслан. — Но дома-то что делать? Мама всё успевает.
Мама всё успевает, — мысленно повторила Катя. Мама с утра до вечера в гостях, а я готовлю, убираю, стираю. Но мама всё успевает.
— Руслан, — осторожно начала Катя. — Можно с тобой поговорить?
— О чём? — он снова повернулся к телевизору.
— О нас. О том, как мы живём.
— Как живём? — удивился он. — Нормально живём. Что тебе не нравится?
Что мне не нравится? — подумала Катя. Всё. Не нравится, что я чувствую себя лишней в этом доме. Не нравится, что каждый день начинается с упрёков. Не нравится, что муж не замечает, как мне тяжело.
— Твоя мама... — начала было Катя.
— Что мама? — голос Руслана стал настороженным.
— Она постоянно ко мне придирается. Ничего не нравится — ни как готовлю, ни как убираю...
— Мама просто хочет, чтобы всё было хорошо, — перебил Руслан. — Она заботится о семье.
Заботится о семье, — мысленно повторила Катя. Значит, её постоянные упрёки — это забота. А моя просьба поговорить — это что? Капризы?
— Руслан, я твоя жена, — сказала Катя. — Неужели ты не видишь, как она со мной обращается?
— Не преувеличивай, — отмахнулся Руслан. — Мама строгая, но справедливая. Если она что-то говорит, значит, есть причина.
Есть причина, — горько подумала Катя. Причина в том, что я не та невестка, которую она хотела для сына. Я не из их города, не из их круга. Я чужая.
— Я не преувеличиваю, — тихо сказала Катя. — Сегодня она сказала, чтобы я собиралась и уезжала обратно в деревню.
— Когда это она сказала? — удивился Руслан.
— Вечером, на кухне. Ты же слышал, как она кричала.
— Да она не кричала, — покачал головой Руслан. — Просто высказывала своё мнение. Мама имеет право на мнение в собственном доме.
Имеет право, — повторила про себя Катя. А я не имею права на спокойную жизнь в доме, где живу уже три года?
Матч на экране подходил к концу. Руслан сосредоточенно смотрел на последние минуты игры.
— Послушай, Катя, — сказал он, не отрываясь от экрана. — Не усложняй отношения с мамой. Она старый человек, привыкла к определённому порядку. Потерпи немного.
Потерпи, — мысленно повторила Катя. Три года я терплю. Сколько ещё нужно терпеть? До конца жизни?
— А если я не смогу больше терпеть? — спросила она.
— Сможешь, — уверенно ответил Руслан. — Ты сильная.
Сильная, — подумала Катя. Значит, я должна быть сильной и терпеть. А он может быть слабым и не вмешиваться в конфликт.
Матч закончился. Руслан выключил телевизор.
— Пойду к Петровичу, — сказал он. — Он обещал новую удочку показать.
— Опять к Петровичу? — не удержалась Катя.
— А что, нельзя? — удивился Руслан. — Мужчина должен иметь друзей.
Должен иметь, — мысленно согласилась Катя. А жена должна сидеть дома и терпеть упрёки свекрови.
Руслан ушёл, и Катя осталась одна. Из кухни доносился голос Марфы Семеновны — она всё ещё говорила по телефону.
— Да, да, Клавдия Петровна, — слышалось из кухни. — Эти молодые совсем распустились. Думают, замуж вышла — и всё, можно расслабиться...
Расслабиться, — горько усмехнулась Катя. Если бы знала, что расслабиться значит каждый день выслушивать упрёки и чувствовать себя лишней в собственном доме.
Она взяла телефон и написала Полине: "Можешь позвонить?"
Через минуту телефон зазвонил.
— Привет, — послышался тёплый голос подруги. — Как дела?
— Плохо, — честно ответила Катя, выйдя на балкон, чтобы свекровь не слышала.
— Опять она? — сразу поняла Полина.
— Сегодня сказала, чтобы я собиралась и уезжала в деревню. А Руслан... он не видит проблемы.
— Катюш, — мягко сказала Полина. — Сколько это может продолжаться?
— Не знаю, — прошептала Катя. — Не знаю, что делать.
— А поговорить с родителями? — предложила Полина.
Родители, — подумала Катя. Мама и папа живут в двухстах километрах отсюда. Они так радовались моему замужеству. Как я могу им сказать, что всё пошло не так?
— Что я им скажу? — спросила Катя. — Что не сложилось? Что я не смогла наладить отношения со свекровью?
— Скажешь правду, — твёрдо ответила Полина. — Что живёшь в доме, где тебя не уважают. Что муж не защищает.
Не защищает, — повторила про себя Катя. Это правда. Он не защищает. Он выбирает нейтралитет, а нейтралитет в семейном конфликте — это поддержка более сильной стороны.
— Полина, — сказала Катя. — А что, если я просто уеду?
— Куда? — спросила подруга.
— В командировку. На следующей неделе должна ехать в Москву на семинар. Может, останусь там подольше?
— Насовсем? — тихо спросила Полина.
— Не знаю, — честно ответила Катя. — Просто хочу побыть там, где меня никто не будет упрекать. Где я смогу дышать свободно.
— Катюш, — осторожно сказала Полина. — Это серьёзное решение. Ты точно готова?
Готова ли я? — задала себе вопрос Катя, глядя на вечерний город за окном. Готова ли я жить без Руслана? Без этого дома? Без надежды, что всё изменится?
— Не знаю, — повторила она. — Но знаю, что так больше жить не могу.
За спиной послышались шаги. Катя обернулась — в дверях балкона стояла Марфа Семеновна.
— С кем это ты шепчешься? — подозрительно спросила свекровь.
— С подругой, — ответила Катя, заканчивая разговор. — Полина, поговорим завтра.
— Опять эта Полина, — поморщилась Марфа Семеновна. — Небось, жалуешься на нас? Рассказываешь, какие мы плохие?
— Нет, — соврала Катя. — Мы о работе говорили.
— О работе... — недоверчиво протянула свекровь. — Работа у женщины должна быть одна — семья. А ты только и думаешь о своих командировках.
Командировки, — подумала Катя. Единственная возможность вырваться из этого дома. Единственное время, когда я могу быть собой.
— Марфа Семеновна, — сказала Катя. — На следующей неделе я уезжаю в Москву. Дней на десять.
— Опять? — возмутилась свекровь. — Только вернулась, и снова уезжаешь! А кто за домом следить будет? Кто сыночка кормить будет?
Кто будет? — мысленно ответила Катя. Тот же, кто следит и кормит, когда меня нет дома. Вы же сами всё умеете и всё успеваете.
— Это рабочая командировка, — объяснила Катя. — Я не могу отказаться.
— Можешь, — уверенно заявила Марфа Семеновна. — Скажи начальству, что семья важнее. Что дома муж, свекровь, хозяйство.
Семья важнее, — повторила про себя Катя. Но эта семья меня не принимает. Эта семья считает меня обузой.
— Я поеду, — тихо, но твёрдо сказала Катя.
— Поедешь? — удивилась свекровь. — А если я скажу, что не пущу?
— Это моя работа, — ответила Катя. — У меня есть обязательства.
— Обязательства! — фыркнула Марфа Семеновна. — А перед семьёй обязательств нет? Замуж вышла — значит, должна мужа слушаться, свекровь уважать!
Уважать, — подумала Катя. Как можно уважать того, кто тебя не уважает? Как можно уважать того, кто каждый день даёт понять, что ты здесь лишняя?
— Я уважаю, — сказала Катя. — Но командировка — это моя работа.
— Твоя работа, — передразнила свекровь. — А что скажет Руслан?
Что скажет Руслан? — подумала Катя. Он скажет то же, что всегда: "Не усложняй отношения с мамой". Он скажет: "Поезжай, если нужно".
— Руслан меня поймёт, — ответила Катя.
— Поймёт? — усмехнулась Марфа Семеновна. — Сыночек мой добрый, он многое прощает. Но всему есть предел.
Предел, — повторила про себя Катя. Да, всему есть предел. И я уже достигла своего предела терпения.
Она зашла в комнату и села за стол. Достала ежедневник и написала: "Командировка в Москву. С 15 по 25 число". Потом зачеркнула "25" и написала "30". Потом зачеркнула и это.
А что, если не писать дату окончания? — подумала она. Что, если поехать и посмотреть, как оно будет? Может, там, в Москве, я пойму, что хочу домой. А может, пойму, что дома у меня больше нет.
За окном стемнело. Где-то в городе зажглись огни, люди спешили домой к своим семьям. А Катя сидела в своём доме и думала о том, что дом — это не просто место, где ты живёшь. Дом — это место, где тебя ждут, где тебя любят, где ты можешь быть собой.
И где мой дом? — задала себе вопрос Катя. Здесь, где каждый день — испытание? Или там, в деревне, у родителей, где меня всегда поймут? А может, мой дом — это я сама?
Входная дверь щёлкнула — вернулся Руслан. Он прошёл в кухню, где его встретила мать.
— Сыночек, как дела у Петровича? — послышался её заботливый голос.
— Нормально, мам. Удочку показал, новую леску подарил.
— Хорошо, хорошо. А жена твоя опять по телефону болтала. С этой своей Полиной.
Катя вздрогнула. Даже её телефонные разговоры были под контролем.
— И что в этом плохого? — спросил Руслан.
— Да что хорошего? — возмутилась мать. — Разведённая женщина молодой жене голову морочит. Наверняка советует что-то не то.
Что-то не то, — подумала Катя. Полина советует мне думать о себе. Это действительно что-то не то в понимании Марфы Семеновны.
— Мам, не драматизируй, — устало сказал Руслан. — Катя взрослая, сама разберётся.
— Взрослая! — фыркнула мать. — Если бы взрослая, давно бы поняла, что семья — это главное. А она только о работе думает. Опять в командировку собирается!
Опять, — повторила про себя Катя. Как будто я каждую неделю уезжаю. Последний раз была в командировке два месяца назад.
Руслан вошёл в комнату.
— Правда в командировку едешь? — спросил он.
— Да, — ответила Катя. — Семинар в Москве.
— Когда?
— На следующей неделе.
Руслан кивнул, достал телефон.
— Надолго? — спросил он, не поднимая глаз.
— Дней на десять, — ответила Катя, пристально глядя на мужа.
— Понятно, — сказал он равнодушно. — Ну, работа есть работа.
Работа есть работа, — повторила про себя Катя. Как просто он это сказал. Как будто моя работа — это что-то несерьёзное, от чего легко отказаться.
— Руслан, — позвала Катя.
— М-м? — он по-прежнему смотрел в телефон.
— Поговорим?
— О чём? — наконец поднял глаза.
— О нас. О том, что происходит в нашей семье.
Руслан отложил телефон, посмотрел на жену.
— Что происходит? — спросил он. — Всё нормально.
— Нормально? — удивилась Катя. — Руслан, твоя мать каждый день устраивает мне сцены. Она говорит, что я плохая жена, что мне нужно уехать обратно в деревню.
— Катя, — вздохнул Руслан. — Мама просто переживает за меня. Она хочет, чтобы в доме был порядок.
— А порядка нет? — спросила Катя.
— Есть, — согласился Руслан. — Но мама привыкла к определённому укладу. Ей нужно время, чтобы к тебе привыкнуть.
Три года, — подумала Катя. Три года — это мало для привыкания?
— Сколько времени ей нужно? — спросила она вслух.
— Не знаю, — честно ответил Руслан. — Но ты же понимаешь, она одна растила меня. Ей трудно делить сына с другой женщиной.
Делить, — повторила про себя Катя. Значит, я должна бороться за внимание мужа с его матерью? Значит, я конкурентка, а не член семьи?
— Руслан, — сказала Катя. — Я не прошу тебя выбирать между мной и матерью. Я прошу защитить меня от постоянных упрёков.
— Защитить? — удивился он. — От чего защитить? Мама не делает ничего плохого.
Не делает ничего плохого, — мысленно повторила Катя. Значит, ежедневные упрёки, оскорбления, попытки выжить из дома — это нормально.
— Руслан, — попробовала ещё раз Катя. — Представь, что кто-то каждый день говорит тебе, что ты плохо работаешь, плохо выглядишь, что тебе лучше найти другое место. Как бы ты себя чувствовал?
— Плохо, — согласился Руслан. — Но мама так не говорит. Она просто...
— Просто что? — перебила Катя. — Просто даёт мне понять, что я здесь лишняя? Что я недостойна её сына?
— Не преувеличивай, — поморщился Руслан. — Мама строгая, но справедливая. Если она что-то говорит, значит, есть основания.
Есть основания, — горько подумала Катя. Основание одно — я не та, которую она хотела видеть женой сына.
— Какие основания? — спросила Катя. — Что я делаю не так?
Руслан задумался.
— Ну... — начал он неуверенно. — Может, действительно иногда готовишь не очень. И в доме... ну, мама привыкла к определённому порядку.
Не очень, — повторила про себя Катя. Значит, он тоже считает, что я плохая жена. Просто не говорит об этом прямо.
— Руслан, — тихо сказала Катя. — Ты хочешь, чтобы я изменилась? Стала другой?
— Нет, — быстро ответил он. — Ты хорошая. Просто... ну, немного больше внимания к деталям. Мама это ценит.
Внимание к деталям, — подумала Катя. Значит, всё дело в деталях. Не в том, что я чужая в этом доме. Не в том, что свекровь меня не принимает. Просто нужно больше внимания к деталям.
— Хорошо, — сказала Катя. — Я постараюсь.
— Вот и отлично, — обрадовался Руслан. — Увидишь, всё наладится.
Всё наладится, — повторила про себя Катя. Если я буду стараться больше. Если я изменюсь. Если я буду такой, какой меня хотят видеть.
— А что, если не наладится? — спросила она.
— Наладится, — уверенно сказал Руслан. — Главное — терпение.
Терпение, — мысленно повторила Катя. Всегда терпение. Моё терпение. А что, если у меня его больше нет?
— Руслан, — сказала Катя. — А если я не смогу больше терпеть?
Он посмотрел на неё с удивлением.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— А если я захочу жить отдельно? — тихо спросила Катя.
— Отдельно? — удивился Руслан. — Зачем? У нас хорошая квартира, мама помогает по хозяйству...
Помогает, — мысленно фыркнула Катя. Контролирует каждый мой шаг — это помощь.
— Руслан, — сказала Катя. — Мне тяжело жить с твоей матерью.
— Всем молодым женщинам тяжело привыкнуть к свекрови, — философски заметил Руслан. — Это нормально.
Нормально, — повторила про себя Катя. Значит, я должна привыкнуть к тому, что меня не уважают. Это нормально.
— А если я не привыкну? — спросила Катя.
— Привыкнешь, — уверенно сказал Руслан. — Ты умная, поймёшь, как лучше.
Поймёшь, как лучше, — подумала Катя. Лучше для кого? Для меня или для Марфы Семеновны?
— Руслан, — попробовала ещё раз Катя. — Представь, что мы живём отдельно. Только мы двое. Разве это не было бы хорошо?
— Зачем? — искренне удивился Руслан. — Мама одна, ей нужна помощь. А так — мы рядом, можем за ней ухаживать.
Ухаживать, — подумала Катя. За здоровой пятидесятилетней женщиной, которая весь день ходит в гости и никого не слушает.
— Она же не больная, — возразила Катя. — Она сама прекрасно справляется.
— Но она моя мать, — сказал Руслан. — Я должен быть рядом.
Должен быть рядом, — повторила про себя Катя. А со мной он не должен быть рядом. Со мной он может быть рядом, если это не мешает быть рядом с мамой.
— А я? — спросила Катя. — Я тоже должна быть рядом с твоей матерью?
— Ты моя жена, — сказал Руслан. — Конечно, должна.
Конечно, — подумала Катя. Никаких вариантов, никаких компромиссов. Я должна, и всё.
— А если я не хочу? — тихо спросила Катя.
Руслан посмотрел на неё с непониманием.
— Как это — не хочешь? — спросил он. — Это семья.
Это семья, — повторила про себя Катя. Но я в этой семье не равноправный член. Я — приложение к сыну.
— Руслан, — сказала Катя. — Я поеду в командировку и подумаю.
— О чём подумаешь? — спросил он.
— О нашей жизни. О том, что дальше делать.
— Что дальше делать? — удивился Руслан. — Жить, как живём. Всё хорошо.
Всё хорошо, — повторила про себя Катя. Для него хорошо. Мама довольна, жена не бунтует, всё под контролем.
— Для меня не всё хорошо, — сказала Катя.
— Что именно не хорошо? — спросил Руслан.
— Я чувствую себя лишней в этом доме, — честно ответила Катя. — Я чувствую, что меня здесь не хотят.
— Глупости, — отмахнулся Руслан. — Мама к тебе привыкает.
Три года привыкает, — подумала Катя. Может, пора признать, что она не хочет привыкать?
— Руслан, — сказала Катя. — Если бы мама сказала тебе выбирать между ней и мной, кого бы ты выбрал?
Руслан растерялся.
— Зачем такие вопросы? — спросил он. — Мама такого не скажет.
— А если скажет? — настаивала Катя.
— Не скажет, — уверенно повторил Руслан. — Она понимает, что ты моя жена.
Понимает, — подумала Катя. Понимает, но не принимает. Как можно понимать и при этом каждый день давать понять, что я здесь лишняя?
— Хорошо, — сказала Катя. — Забудем об этом.
— Вот и правильно, — обрадовался Руслан. — Зачем усложнять жизнь? Всё само собой устроится.
Само собой, — повторила про себя Катя. Ничего само собой не устраивается. Всё требует усилий, компромиссов, желания решать проблемы.
Из кухни донёсся голос Марфы Семеновны:
— Дети, идите чай пить! Пирог купила!
— Идём, мам! — отозвался Руслан. — Катя, пойдём.
Катя встала, поправила волосы. Нужно было снова играть роль довольной невестки.
На кухне Марфа Семеновна уже накрывала стол. Красивая скатерть, хорошие чашки, пирог на блюде.
— Садитесь, дети, — ласково сказала она. — Пирог со сливами, в магазине хвалили.
Дети, — подумала Катя. Когда она хочет показать себя заботливой матерью, мы — дети. А когда нужно поругать, я — невестка.
— Спасибо, мам, — сказал Руслан, садясь за стол.
Катя села рядом с ним. Марфа Семеновна разливала чай, улыбалась.
— Русланчик, — сказала она. — Жена твоя рассказывала, что в командировку собирается.
— Да, — кивнул Руслан. — Рабочая поездка.
— Надолго? — спросила мать.
— Дней на десять, — ответил Руслан.
— Долго, — покачала головой Марфа Семеновна. — Очень долго для семейной женщины.
Долго, — подумала Катя. Десять дней — это долго. А три года ежедневных упрёков — это нормально.
— Мам, это работа, — сказал Руслан. — Катя не может отказаться.
— Может, — возразила мать. — Если захочет. Если семья для неё важнее.
Если семья важнее, — повторила про себя Катя. А что, если эта семья для меня уже не важна? Что, если я устала доказывать, что я достойна быть здесь?
— Семья важна, — сказала Катя. — Но работа тоже важна.
— Работа для женщины — это хобби, — заявила Марфа Семеновна. — Главное — дом, муж, дети.
Дети, — подумала Катя. Вот оно. Дети. Мы женаты три года, а детей нет. Ещё один пункт обвинения.
— Марфа Семеновна, — сказала Катя. — Работа для меня — это не хобби. Это профессия.
— Профессия, — передразнила свекровь. — А где дети? Три года замужем, а детей нет. Что это за жена такая?
Что это за жена, — повторила про себя Катя. Вот и добрались до главного. Я плохая жена, потому что детей нет.
— Мам, — попробовал вмешаться Руслан. — Дети — это наше дело.
— Твоё дело, — согласилась мать. — Но я хочу внуков. Мне уже пятьдесят, а внуков нет.
Внуков нет, — подумала Катя. И это тоже моя вина. Я не только плохо готовлю и плохо убираю. Я ещё и детей не рожаю.
— Дети будут, — сказала Катя. — Когда время придёт.
— Когда время придёт! — возмутилась Марфа Семеновна. — Время уже пришло! Другие в твоём возрасте уже по двое детей имеют!
Другие, — подумала Катя. Всегда другие. Другие лучше готовят, лучше убирают, лучше рожают детей.
— Мам, хватит, — сказал Руслан. — Не твоё дело.
— Как не моё? — удивилась мать. — Я хочу быть бабушкой. Это нормальное желание.
Нормальное желание, — согласилась мысленно Катя. Но не нормальный способ его выражения.
— Будете бабушкой, — сказала Катя. — Просто не сейчас.
— А когда? — настаивала Марфа Семеновна. — Через год? Через два? Через пять?
Через пять, — подумала Катя. А будем ли мы вообще вместе через пять лет? Будет ли этот дом моим домом через пять лет?
— Не знаю, — честно ответила Катя. — Пока не готова.
— Не готова! — всплеснула руками свекровь. — А к чему готовиться? Рожать нужно, пока молодая!
Пока молодая, — повторила про себя Катя. А что, если я не хочу рожать детей в этом доме? Что, если я не хочу, чтобы мои дети слышали постоянные упрёки в адрес матери?
— Марфа Семеновна, — сказала Катя. — Дети — это большая ответственность.
— Ответственность, — согласилась свекровь. — Но и радость. Вон, соседка Петровна уже бабушка, внуков нянчит.
Соседка Петровна, — подумала Катя. Опять сравнение с соседкой.
— У соседки Петровны дочка рано вышла замуж, — заметила Катя.
— Рано? — удивилась Марфа Семеновна. — В двадцать лет вышла. Это нормальный возраст.
Нормальный возраст, — повторила про себя Катя. Для неё все возрасты нормальные, кроме моих решений.
— Мам, — сказал Руслан. — Давайте не будем обсуждать детей. Это наше с Катей дело.
— Твоё дело, — согласилась мать. — Но я имею право на мнение.
Имеет право, — подумала Катя. Она всегда имеет право на мнение. А я имею право на спокойную жизнь?
— Конечно, имеете, — сказала Катя. — Но решение принимаем мы.
— Решение, — передразнила Марфа Семеновна. — А что решать? Женщина должна рожать детей. Это природа.
Природа, — повторила про себя Катя. А любить детей, которых рожаешь, — это тоже природа. Можно ли любить детей, которых рожаешь не от счастья, а от необходимости?
— Природа, — согласилась Катя. — Но природа — это не принуждение.
— Кто принуждает? — удивилась свекровь. — Я просто высказываю мнение.
Высказывает мнение, — подумала Катя. Каждый день, каждый час высказывает мнение о том, какая я плохая жена.
— Марфа Семеновна, — сказала Катя. — Я понимаю, что вы хотите внуков. Но давайте не будем об этом каждый день говорить.
— Каждый день? — возмутилась свекровь. — Я что, каждый день про детей говорю?
Каждый день, — подумала Катя. Не прямо, но намёками. То соседка родила, то знакомая внуков нянчит, то по телевизору что-то про детей.
— Не каждый день, — сказала Катя. — Но часто.
— Часто, — согласилась Марфа Семеновна. — Потому что это важно.
Важно, — повторила про себя Катя. Для неё важно. А для меня важно чувствовать себя человеком, а не инкубатором.
— Мам, — сказал Руслан. — Хватит об этом. Поговорим о чём-нибудь другом.
— О чём поговорим? — спросила мать. — О том, что жена твоя опять в командировку едет?
Опять, — подумала Катя. Все дороги ведут к одному — к тому, что я плохая жена.
Они допили чай в молчании. Каждый думал о своём. Руслан — о рыбалке, которую планировал на выходные. Марфа Семеновна — о том, что невестка опять будет болтаться невесть где. А Катя — о том, что через неделю она окажется в другом городе, где никто не будет упрекать её за каждый шаг.
Через неделю, — подумала она. Через неделю я буду свободна. Хотя бы на время.
— Я пойду собираться, — сказала Катя, вставая из-за стола.
— Собираться? — удивилась свекровь. — Куда собираться?
— В командировку, — ответила Катя. — Нужно подготовиться.
— До командировки ещё неделя, — заметила Марфа Семеновна.
— Но подготовиться нужно заранее, — сказала Катя.
Подготовиться, — подумала она. Не только к командировке. Подготовиться к тому, что может случиться дальше.
Она прошла в спальню, достала чемодан. Старый, но надёжный чемодан, который подарили родители на свадьбу.
Родители, — подумала Катя. Мама и папа. Они так радовались моему замужеству. Говорили, что теперь я буду счастлива. А что я им скажу, если останусь в Москве?
Она начала складывать вещи в чемодан. Рабочие костюмы, блузки, туфли. Простые, практичные вещи.
— Что делаешь? — спросил Руслан, заходя в спальню.
— Собираюсь, — ответила Катя.
— Рано ещё, — сказал он. — До командировки неделя.
— Хочу заранее подготовиться, — ответила Катя.
Руслан посмотрел на чемодан, на аккуратно сложенные вещи.
— Много берёшь, — заметил он.
— Десять дней — это много, — ответила Катя.
— Да, — согласился Руслан. — Долго будешь в отъезде.
Долго, — подумала Катя. А может, и не долго. А может, как раз нормально.
— Руслан, — сказала Катя. — А что, если я задержусь?
— Как задержусь? — не понял он.
— Ну, если семинар затянется. Или ещё что-то.
— На сколько задержишься? — спросил Руслан.
— Не знаю, — честно ответила Катя. — Может, на пару дней.
— Ладно, — согласился он. — Главное, предупреди заранее.
Предупреди, — подумала Катя. А что, если я не смогу предупредить? Что, если просто не вернусь?
— Конечно, — сказала она. — Предупрежу.
Руслан ушёл смотреть телевизор, а Катя продолжала складывать вещи. В чемодан попали не только рабочие костюмы. Любимое платье, которое она носила на первое свидание с Русланом. Фотографии родителей. Книга, которую подарила Полина.
Полина, — подумала Катя. Завтра мы встречаемся. Что я ей скажу? Что я думаю остаться в Москве? Что я устала бороться за место в семье мужа?
Она закрыла чемодан, поставила его в угол комнаты. Всё готово. Осталось только дождаться понедельника.
Понедельник, — подумала она. Новая неделя. Новая жизнь. Или продолжение старой.
За окном наступила ночь. Город затих, люди разошлись по домам. А Катя сидела на кровати и думала о том, что дом — это не просто место, где ты спишь и ешь. Дом — это место, где тебя принимают такой, какая ты есть.
И есть ли у меня такое место? — задала себе вопрос Катя.
Ответа пока не было. Но через неделю, возможно, он найдётся.
В воскресенье с Полиной они гуляли по парку дольше обычного. Катя рассказывала о своих сомнениях, а подруга молча слушала.
— Знаешь, — сказала наконец Полина, — иногда нужно просто довериться себе.
В понедельник утром Катя села в поезд на Москву. Чемодан оказался тяжелее, чем она думала. В кармане лежал билет в один конец — на всякий случай.
Семинар прошёл быстро. Но Катя не торопилась домой. Она бродила по московским улицам, заходила в музеи, встречалась с коллегами. Впервые за три года она чувствовала себя просто Катей — не невесткой, не женой, которая всё делает неправильно, а просто собой.
Руслан звонил каждый день. Спрашивал, как дела, когда вернётся. Катя отвечала коротко: "Всё хорошо. Семинар затягивается".
На десятый день она поняла, что не хочет возвращаться. Не завтра, не послезавтра. Возможно, вообще не хочет.
Она написала Руслану длинное письмо. Объяснила, что не может больше жить в доме, где её не принимают. Что любит его, но не может любить себя рядом с ним. Что иногда уйти — это не предательство, а спасение.
Руслан приехал в Москву. Они встретились в кафе рядом с гостиницей. Он выглядел растерянным.
— Катя, — сказал он, — мама говорит, что всё это из-за твоей подруги. Что она тебе голову морочит.
— Это не из-за Полины, — тихо ответила Катя. — Это из-за того, что я устала просить права на жизнь в собственном доме.
— Но мы же можем всё исправить, — настаивал Руслан. — Поговорю с мамой, объясню...
— Три года, Руслан. Три года я жду, когда ты заговоришь с мамой.
Он смотрел в чашку с кофе, не находя слов.
— Я не могу выбирать между вами, — сказал он наконец.
— Я знаю, — ответила Катя. — Поэтому выбираю сама.
Через месяц Катя сняла маленькую квартиру в Москве. Нашла новую работу. Позвонила родителям — они расстроились, но поняли.
Руслан не звонил. Только раз прислал сообщение: "Мама сказала, что так и знала, что ты нас бросишь".
Катя не ответила. Она стояла у окна своей маленькой квартиры и смотрела на город. Впервые за годы она чувствовала себя дома.
Дом — это не стены, подумала она. Дом — это место, где ты можешь дышать полной грудью. Где тебя не нужно переделывать, чтобы принять.
И такое место она наконец нашла — в себе самой.