Октябрь 1943 год.
Несмотря на холодный проливной дождь, медсестричка Елисеева Полина и рядовой Григорий Скворцов стояли перед командиром, держась за руки. Казалось, они не замечали потока воды, струящегося по их лицам. Сейчас их согревало самое теплое и светлое чувство.
- Нашли время жениться! - усмехнулся командир, приподняв плащ и укрыв им голову от капель, падающих с неба.
- А если другого не будет? - спросила Полина. - Жить надо здесь и сейчас, ценить каждую минуту и каждую секунду.
Старший лейтенант посмотрел на будущих супругов и улыбнулся.
- Что же, мы должны мстить за наших товарищей, мы должны помнить их всегда и беречь в наших сердцах. Но эти же сердца должны быть открыты для любви и для радости, иначе ради чего всё это? И коли решили вы скрепить свой союз здесь, в Смоленских лесах, так тому и быть. Ступайте за мной, - он махнул рукой и они последовали за ним в блиндаж.
Нередки были случаи, когда на фронте во время Великой Отечественной войны товарищи командиры сочетали браком молодых людей. Сколько радисток, медсестер, женщин-снайперов под пулями и огнем нашли свою любовь. И случай Елисеевой Полины и Скворцова Григория не единичный.
Он даже рад был, что у рядового Скворцова будет супруга. Если судьбе будет угодно и они доживут до победы, то будет у сына Григория хорошая мать.
А он верил, что Полина ребенка примет, как же иначе? Это самое доброе и самое чистое сердце в их отряде. Зная, что у него есть ребенок, она не испугалась, а последовала зову своей души.
***
Григорий был вдовцом. Его супруга при родах померла. Тяжело ему было, печаль и скорбь тяжелым грузом висела на сердце. Они поженились по воле родителей когда им было по двадцать лет. И пусть не было большой любви, но молодые уважали друг друга, заботой окружали. Маша была очень доброй, с открытой душой. Отличная хозяйка и ласковая жена. За эти качества Григорий ценил её, баловал, насколько позволяло то время и возможности. Будто не муж с женой они, а невеста с женихом - прогуливались по деревне, держась за руки, плескались в реке словно дети, отплясывали на танце в местном клубе...
Уже через год Мария обрадовала мужа - они станут родителями. Григорий радовался безмерно, вместе со своим отцом колыбельку для сына сделал, на ярмарку они с Машей за тканями ездили, чтобы пошить подушку, одеяло и простынку для ребенка. С нетерпением Гриша ждал того дня, когда возьмет на руки своё дитя.
Но этот счастливый день принес не только радость, но и горе - роды были очень трудными, больше суток Мария металась по кровати. А, едва на свет появился сынишка, тут же её глаза закрылись навечно.
Несмотря на молодость и такое потрясение, Григорий не опустил руки, не проклинал небеса. Он знал, что теперь только на нем лежит ответственность за его сына Николая.
С помощью своих родителей и матери Марии он справлялся с ребенком.
Когда Коленьке исполнилось два года началась Великая Отечественная война.
Не прикрывался Григорий тем, что он вдовец и без матери воспитывает ребенка, отправился служить родине так же, как и его друзья Прохор и Ефим.
Вот там, весной 1942 года он и встретил свою новую любовь - медсестру Полину.
Девушка на фронте была уже два месяца, попав туда после того, как немцы сожгли всю деревню и она единственная из родни чудом осталась в живых. Успела восемнадцатилетняя девчонка убежать в лес и укрыться среди высоких стройных сосен.
Пряталась в лесах, переходила с осторожностью по болотам и лугам, и только через месяц ей удалось добраться до своих. Худую, изнеможденную девушку отправили в госпиталь, и там же, когда она немного окрепла, Полина пошла на курсы медсестер, а оттуда на фронт, где и встретилась с Григорием.
****
Теперь они были мужем и женой. Вечернюю передышку солдаты использовали, чтобы выпить фронтовые сто грамм за счастье новой советской семьи. Из украшений у невесты был лишь венок из опавших листьев и её сияющие глаза.
- Я матушке уже завтра напишу, что теперь у меня есть жена, а у Коленьки мать, - обнимая её, произнес Григорий.
- Примет ли он меня?
- Примет, ты самая лучшая, ты самая добрая, ты самая храбрая и отважная, - убрав прядь волос с её лба, Григорий поцеловал свою жену.
Ей было тепло и спокойно, когда в тот же вечер после росписи она сидела с ним возле костра, а рядом играл на гитаре Зураб, пелись фронтовые песни и так душевно было, словно собрались не бойцы, которые завтра отправятся на очередное задание, а закадычные приятели в походе.
***
Два месяца рука об руку, ценя каждую минуту, которую они проводили рядом, Григорий и Полина с отрядом продвигались всё дальше, прокладывая метр за метром к победе.
Любовь согревала их сердца, давала крылья и надежду. Разве не достойны они были счастья?
Но, видимо, судьба решила, что и этих двух месяцев им достаточно.
Был бой, отряд понес потери и среди тех, кого спасала Полина, был и её муж Григорий. Заливаясь слезами, она делала всё, что могла. Но ведь за всё время, что она провела среди солдат, видела, что при таких ранениях не выживают.
- Полька, я не дождусь, когда из госпиталя машина приедет. Я должен признать, что скоро закрою глаза навечно, - хрипло говорил он. - Но хочу сказать, что я люблю тебя и до последней секунды будут любить. Ты береги себя, солнышко моё ясное. Напиши маме, расскажи обо мне, о моём последнем бое. Передай им мой крестик, пусть мой сын Коленька его носит. Это последняя просьба.
- Ты будешь жить! - Полина рыдала, накладывая перевязки, но он уже не слышал её слов...
Она раскачивалась как неваляшка, завывая так, что даже бывалым мужикам становилось не по себе.
- Полинка, возьми-ка, выпей, - рядовой Зураб протянул ей фляжку. - Иначе умом ты тронешься.
- Нельзя мне, убери, - смахивая ручеёк слёз с щеки, сказала Поля. - Ребеночка я жду. Хотела сегодня сказать ему, но время было неподходящее. Всё выжидала подходящий момент, - она еще громче разрыдалась. - А он умер, так и не узнав, что дал жизнь еще одному человеку.
- Полька, да ты чего? Это как же так? Давно знаешь? - Зураб тут же убрал фляжку.
- На днях поняла. Я женщина, к тому же, хоть и всего лишь медсестра, но медик. Все признаки беременности знаю.
- Ты должна немедленно сказать командиру об этом. Тебе нельзя больше здесь оставаться.
- Нет, Зураб. Я останусь. Пока никто не видит, пока незаметно, я буду здесь и отомщу за Гришу, - покачала она головой, мысленно ругая себя за то, что проговорилась. Слова будто сами вылетели из её рта.
- Я считал тебя умной женщиной, но, видимо, зря.
Встав, Зураб пошел в блиндаж и рассказал товарищу лейтенанту об интересном положении Полины. Командир вышел из блиндажа и направился к вдове почившего бойца. Присев рядом с ней на большое поваленное бревно, он тихо произнес:
- Полина, я разделяю твоё горе. Мне понятна твоя решимость, твоё желание отомстить, но ты не должна рисковать. А если и тебя... - он вздохнул. - Ты должна беречь себя и родить этого ребенка. В память о муже и любви, которой мы все были свидетелями. Тебе сейчас не место здесь среди огня, пороха и потерь. Да еще и зима суровой выдалась...
Полина сердито посмотрела на Зураба, стоявшего недалеко, пританцовывающего от холода. А тот лишь развел руками.
- Предатель! - процедила она сквозь зубы.
- Нет, Полина, всё он сделал правильно, - решительно произнес командир. - Правильно...
Уже через неделю, когда прибыла новая медсестра, по приказу "009" Полина была отправлена в тыл.
Золотой крестик, который ранее принадлежал Григорию, она надела на себя. Она выполнит его последнюю просьбу. Только вот примут ли её в родной деревне Григория? Сможет ли она стать матерью для его сына? Ей слабо верилось, что мать Марии отдаст внука на воспитание второй жене своего зятя. Но в память о Григории Полина будет добра к мальчишке.
Продолжение