Автор - Вальтер Бём (Walter Böhm)
Перевод - Евгений А. Стюарт (Eugene A. Stewart)
Наша новая квартира была оборудована по последнему слову техники: две просторные комнаты, большой коридор и ванная комната с современной газовой колонкой производства компании Юнкерс, а также туалет. Кухонная плита, работающая на коксе, питала радиаторы парового отопления во всех комнатах. На кухне, под большим широким окном располагался шкаф для хранения продуктов. В результате подоконник, который я использовал в качестве игрового стола, имел размеры 0,60 х 1 м. Родители платили за эту современную квартиру ежемесячную арендную плату в 55 рейхсмарок.
Место на кухонном подоконнике было для меня идеальной игровой площадкой. На нём я мог собрать свою механическую железную дорогу или построить разноцветных оловянных солдатиков. Из окна кухни открывался замечательный вид на казармы. Напротив нас располагался штаб 1-го конного полка Рейхсвера. В центре этого здания находилась небольшая башенка с часами и курантами. Из правого окна гостиной можно было видеть противоположную сторону перекрёстка Казернен-Грауденцерштрассе.
На Казерненштрассе уже была построена начальная школа Песталоцци, которую я некоторое время посещал.
На первом этаже в доме на Грауденцерштрассе жил казначей Рейхсвера вместе со своей семьёй. На третьем (мансардном) этаже находились квартира и студия фотографа (господина Шааля (Schaal)). По соседству с нами, на втором этаже, проживала приятная семья евреев по фамилии Мишель (Michel). Господин Мишель являлся директором оптовой компании в Инстербурге. Во время Первой мировой войны он потерял ногу, а потому носил протез и его часто подвозили из дома и обратно на служебной машине. Госпожа Мишель была хорошенькой, элегантной, миниатюрной и очень энергичной дамой. Она приехала из Кёльна, где её родители владели большим обувным магазином. Единственной их дочери в то время было пять лет. Это была очаровательная девочка с чёрными локонами. Мы, и в частности мама, поддерживали с этой семьёй добрососедские отношения.
Я с теплотой вспоминаю время, проведённое на Грауденцер и Казерненштрассе, с многочисленными зданиями и постройками Рейхсвера. Инстербург всегда был гарнизонным городом, и мне довелось многое увидеть и узнать о его различных воинских подразделениях. Когда по улице под музыку маршировал какой-нибудь отряд, то мы, дети, быстро присоединялись к этому шествию. Например, когда конный полк выступал вместе со своим оркестром во главе с литаврщиком в длинных белых перчатках на великолепном сером коне, а за ним верхом следовал духовой оркестр, исполняя традиционные кавалерийские марши (такие как „Alten Dessauer”), а далее далее двигались эскадроны офицеров, вахмистров и рядовых всадников, то это было воистину незабываемым зрелищем.
Не менее захватывающе выглядела марширующая под музыку пехота. Её оркестр (с барабанами и флейтами) возглавлял тамбурмажор, за которым шли капельмейстер с палочкой, бунчуконосец и остальные музыканты. Шествие замыкали пехотные роты. Множество инстербуржцев выходило понаблюдать за такими процессиями.
Артиллерия с её лафетами и орудиями тоже придавала яркий образ городскому пейзажу. Здесь, в жилом районе казарм, город представлял собой бурлящий котёл гарнизонной жизни.
С радостью вспоминаю поездки по Казерненштрассе в Камсвикен, где располагался небольшой постоялый двор. Это было популярное место. Ангерапп представляла там отличные места для купания, поскольку русло реки было песчаным, а течение слабым. Вдоль берега было множество мест для кемпинга. Вдали, на противоположном берегу, часто можно было понаблюдать за оживлённой жизнью на военном полигоне.
В районе Камсвикена река Ангерапп несла свои воды через пасторальный пейзаж окрестностей Инстербурга, своими изгибами являя изящное зрелище стороннему наблюдателю. Эта гостеприимная местность с её неповторимым очарованием стала неизбывным центром притяжения для экскурсий и походов интербуржцев. В детстве я часто бывал в Камсвикене летом, поскольку живя в восточной части города до него было буквально рукой подать.
Новая глава моей жизни началась в тот момент, когда я пошёл в среднюю школу в апреле 1931 года. У нас были новые учителя, новая и расширенная учебная программа, а в список иностранных языков добавился английский. Моим классным руководителем был господин Лакнер. Встречая его в городе гуляющим с миниатюрным пинчером, мы уважительно надевали свои зелёные школьные фуражки.
По сию пору живо помню небольшой магазинчик канцелярских товаров на Луизенштрассе, прямо напротив школы. Там мы покупали тетради, ручки, карандаши, принадлежности для рисования, листы с выкройками для поделок и многое другое. В узкой витрине всегда были выставлены последние издания таких бестселлеров как «Убийца диких животных», «Сидящий бык», «Приключения Рольфа Торринга» и другие, которыми мы с упоением зачитывались. Становясь старше, мы переходили к более качественной, настоящей литературе. Этот маленький магазинчик с его ассортиментом был как бы неотъемлемой частью нашей школы. Ещё один кусочек Инстербурга тех лет.
Тогда крайне популярным развлечением среди молодёжи и людей старшего возраста было коллекционирование сигаретных вкладышей. Во время перемен мы старательно обменивались ими ради пополнения собственных коллекций.
В начале 1930-х годов мой отец некоторое время провёл в Кёнигсберге. Он играл там в кафе „Hammerkrug”, а затем в кафе „Bauer” на Параденплац (Университетской площади). Во время летних каникул мы с мамой тоже провели несколько недель в Кёнигсберге. В погожие дни мы катались с Северного вокзала на балтийские курорты Раушен и Кранц. Солнце, свежий воздух и вода очень благотворно влияли на моё развитие. Прекрасный песчаный пляж и набегающие морские волны создавали идеальные возможности для всевозможных игр. Эти дни на море одни из самых живых воспоминаний об отдыхе на побережье Замланда. И это тоже был маленький кусочек здоровой Восточной Пруссии.
Вследствие мирового экономического кризиса и последовавшей вслед за ним безработицы в Германии возможности для заработка у моего отца с 1932 года становились всё призрачнее. Из-за этого моим родителям пришлось отказаться от нашей первоклассной, но дорогой квартиры на Грауденцерштрассе, и в 1932 году переехать на Гинденбургштрассе №37.
Владелец этого дома торговал лошадьми, а потому во дворе находились конюшни. Квартира в верхней части главной городской улицы имела преимущество в виде удобного расположения: до средней школы мне было всего несколько минут ходьбы, мои бабушка и дедушка на пенсии жили теперь за углом на Луизенштрассе, а моя тётя со своей семьёй на Вильгельмштрассе.
В этой квартире папа давал мне первые уроки игры на пианино, но, к сожалению, их было не так много. Дождливая школьная экскурсия привела к тому, что я сильно заболел. Всё началось с боли в горле, за которыми последовали двусторонняя пневмония, плеврит и ревматоидный артрит, а затем и паралич речи. Я лежал дома, и моё самочувствие было из рук вон плохим. Родителям пришлось вызвать ещё одного врача.
И всё таки, благодаря своей силе воли, в 1933 году я наконец победил эту тяжёлую болезнь, после чего наступил долгий период восстановления. Несколько месяцев я не ходил в школу. По согласованию моих родителей с моим классным руководителем господином Лакнером, он на протяжении всего этого времени ежедневно отправлял ко мне домой хорошего ученика из моего класса с домашними заданиями. Он также помогал мне советами и разъяснениями. Какое-то время это был лучший ученик класса, сын парикмахера Бока (он также был окружным руководителем Немецкого союза велосипедистов), владевшего большой парикмахерской на Гинденбургштрассе.
Благодаря такой помощи и упорному труду мне даже удалось перейти в следующий класс. Из-за слабого физического состояния школьный врач запретил мне посещать физкультуру и пение. Занятия по игре на пианино также пришлось отложить на следующий семестр.
В то время сестра моей мамы жила со своей семьёй по адресу Вильгельмштрассе №14, как раз напротив отеля «Дэссауэр Хоф». Мой дядя был парикмахером и владел парикмахерской в здании Вокзального отеля. У них было трое детей — мой двоюродный брат Герхард, что был младше меня на четыре года, а также кузины Марго и Трауте. Я частенько бегал к ним играть, и мы прилично вместе пошалили. Мои школьные годы в Инстербурге хранят множество воспоминаний о беззаботном времени, которое мои родители тщательно оберегали. После того, как дедушка вышел на пенсию он вместе с бабушкой переехал на Луизенштрассе. Он был заядлым рыбаком, и мне часто позволяли сопровождать его на рыбалку.
С рекой Инстер я познакомился близ Георгенбурга, а с рекой Писса около Каралене (впоследствии Луизенберг, ныне п. Зелёный Бор). Небольшие речки Ангерапп, Инстер и Писса сливались возле Инстербурга, образуя реку Прегель, которая в те времена была судоходной благодаря Инстербургскому каналу.
Тепло вспоминаю посещение ухоженной территории Спортивного парка. Спортивные клубы вечно проводили там какие-то соревнования. По праздничным дням я часто вместе с мамой ходил за покупками на Нойер Маркт. Новый и современный Торговый зал, которым гордился Инстербург, предлагал широкий спектр разнообразных товаров. Тут были мясные лавки, пекарни, киоски с сырами, маслом, яйцами, птицей, фруктами и овощами, а сам рынок отапливался. Оживлённая и красочная рыночная жизнь была мне по душе. Мне нравилось нести домой полные сумки и авоськи с покупками.
В то время Инстербург стал вторым немецким городом, в котором появились троллейбусы. Они курсировали по всему городу и доходили по посёлка Шприндт.
Ещё я припоминаю одно любопытное кулинарное событие, отмечавшееся тогда в Инстербурге. В ресторанах объявлялся колбасный пир (Wurtessen). Мои же родители часто посещали «Zur Hütte» на углу Вильгельмштрассе (ул. Пионерская) и Корнштрассе (ул. Тольятти), принадлежавший господину Молинусу. Звучала фраза: «Сегодня мы идём к Молинусу на колбасный пир!» и я тут же присоединялся и всегда с аппетитом ел. Сначала приносили тёплый колбасный суп, затем грюцвурст (кашанка) с крупой, кровяную колбасу и лебервурст (ливерная колбаса) с картофельным пюре и квашеной капустой, а по желанию и с горчицей. Всё это было отлично приправлено и невероятно вкусно.
Эти колбасные пиры пользовались огромной популярностью, особенно в холодное время года. Они также являлись фирменным блюдом инстербургских ресторанов.
В 1935 году я прошёл обряд конфирмации в Лютеркирхе, который провёл суперинтендант Федерманн.
В том же году передо мной встал выбор — продолжать учёбу в школе или получить специальность. Я выбрал профессиональное обучение. А потому я хотел бы вспомнить своих школьных наставников. Директором средней школы был господин Шлобис, а учителями господа Лакнер (Lackner), Кец (Ketz), Лаурушкат (Lauruschkat), Прилл (Prill), Швидт (Schwidt), Альбат (Albat), Зейхерс (Siehrs)и фрау Мильбиц (Milbitz). Я и по сей день благодарен им за всё, чему они меня научили.
Поскольку в 10 лет я уже хорошо плавал, то в августе 1935 года у меня появилась возможность сдать экзамен по плаванию и получить сертификат пловца-любителя (да, были и такие). Экзамен проходил в Городском бассейне.
Продолжение следует...
Автор- Вальтер Бём (Walter Böhm)
Перевод — Евгений А. Стюарт (Eugene A. Stewart)
При перепечатке или копировании материала ссылка на данную страницу обязательна. С уважением, Е. А. Стюарт