Она бежала со всех ног, задыхаясь от ужаса. Ноги уже не слушались, спотыкались на каждом шаге. Сердечко, казалось, вот-вот выскочит из груди — до чего же страшно! Ведь гонят Дуню, как дикого зверька, испуганного зайчишку.
Собаки хрипят за спиной, грохочут копыта всадников. Но самое страшное — люди! Огромные все, с ружьями, с плетками, улюлюкают, гикают, свистят и хохочут, когда она падает и снова встает.
Хоть и было четырнадцать Дуне, простой крестьянской девчонке, да только понимала она уже: если поймают, жизнь кончена. Бежать надо, бежать что есть силы. Тогда, может, не успеют ее нагнать, добежит она через редеющий лес до своей деревеньки Калинино. А там на окраине уже дом родной. Закричит, и сестрица Настенька на помощь придет, отобьет ее у разбойников.
Откуда они взялись, Дуня даже не поняла.
Ходила с корзиной в чаще, собирала ягоду — на обед подспорье. Как вдруг налетели всадники, зарычали собаки, и девочка из человека превратилась в добычу. Со страху кинулась бежать. А они словно этого и ждали!
Устроили на несчастную Дуню загонную охоту!
Ветки хлестали по лицу, сарафан цеплялся за колючки, ноги подкашивались от страха у испуганной беглянки. Корзина давно уже брошена, ягоды рассыпались по траве красными капельками.
Стрелой вылетела Дуня на полянку. Вот она их изба, крохотная, черная, самая последняя на краю деревни стоит. Над деревьями уже и конек крыши виден — спасение!
И во всю силу, что еще осталась, закричала девочка:
— Настя! Настя! Помоги! Уб.ивают!
Как вдруг что-то больно прожгло до костей. Плеть одного из всадников обвилась змеей вокруг ног, ударила, и покатилась кубарем девчонка прямо на землю. Сверху загоготали голоса:
— Попалась! Ату ее!
— Думала убежать! Босоножка темная!
— Собакам отдать дикарку!
Закрыла ладошками лицо Дуня.
Все, см.ерть ее пришла. Сейчас собаки свое дело сделают. А если живая останется, так разбойники, что гнались за нею, пиками или ножами страшное дело завершат. За что ей такая кончина страшная, за какие грехи? Ведь она и пожить толком не успела…
Но лай собак и крики вокруг вдруг стихли.
Приоткрыла глаза Дуняша, а на нее сверху смотрит князь Гагарин. У нее глаза чуть на лоб не вылезли. Неужели он на нее охоту устроил? А тот рассматривал Дуню жадно, взглядом словно ощупывал ее. Вот так удача — это же дочка Василия!
И Дуня сжалась от ужаса под злым взглядом, сгубил он их отца Василия, а теперь добрался до сироты. Не зря их с сестрицей Настенькой тятька учил:
— Берегитесь вы, голубушки, князя Гагарина. Лютый он зверь, мстить мне будет через вас, он обиды не забывает.
Прогневал Гагарина, местного князя и владельца всех земель, их тятя покойный. Три года назад осмелился жалобу подать на княжеские поборы. Написал челобитную простыми словами, мол, берете с нас, князь, втридорога, а земли дали худые, каменистые. Как тут прожить?
Дошла та жалоба до воеводы, а воевода давно с Гагариным во вражде. Укорил он князя при людях, назвал вором да сквалыгой. С тех пор точил Гагарин зуб на семью Василия. Сначала его самого в острог засадил по подметному доносу, потом на барщину лишнюю загнал. От мук и страданий заболел Василий и умер. Сгубил мужика. Теперь очередь дочерей пришла!
От радости расхохотался Гагарин. Вот так повезло, за одним зайцем погнался, двоих получил. Лицо его, красное от вина, стало багровым. Вот так удачная охота! Васькину дочку изловил!
Он с жадностью рассматривал лежащую на земле девочку. Хороша, девка. Даже в грязи вся перемазанная, все равно, как ягода душистая. Личико белое, коса до пояса, свеженькая, невинная. Только-только соком женским начала наливаться, еще не молодка, но уже и не девчонка.
Не зря она ему в лесу попалась. Думал сначала ради забавы погонять лапотницу с гостями, пускай как заяц побегает. А теперь его мысли изменились, с такой-то красавой можно и получше забаву придумать!
Давно в его в тереме, где серальки-наложницы живут, пополнения не было. А уж он-то любитель до таких утех. Со всех деревень самые красивые девки у него собраны в поместье. Сидят в тереме и ждут, когда князь решит пировать и веселиться. Тогда и начинается утеха ср.амная для Гагарина и его гостей.
Всю ночь напролет бражничают дворяне, гуляют с крестьянскими девками, творят с ними, что угодно.
Гагарин кликнул своего помощника, верного слугу Терентия.
— Давай девчонку к себе на седло! Отвезешь в поместье, скажи, пускай отмоют и приготовят к первой ночи.
Князь задыхался от радости, грузное тело так и ходило волнами.
— Для кого-то невеста росла, а мне досталась. Это за Васькину дерзость расплата, дочка мне его послужит. Вяжите ее, чтобы не сбежала. И в поместье. Ух, будем изгаляться! Тятька ее в могиле перевернется, что я с этой девкой глупой сделаю!
Дуню схватили за руки-ноги, связали и бросили на седло. Она простонала, позвала сквозь слезы:
— Настя!
Правда, сама уже и на спасение не надеялась…
Как вдруг на полянку из-за деревьев выбежала Настя. Все-таки услышала она крик сестрички младшей. Тяжело было бежать молодой женщине, мешал большой живот, ведь на сносях, рожать скоро. Но все равно торопилась она, сердце было не на месте — что случилось с Дуняшей? Отчего так кричит жалобно в деревьях, а домой не бежит?
При виде князя и связанной сестры у Настасьи сердце ухнуло. Предупреждал отец — князь злопамятный, обходите его стороной. Не получилось…
Но ведь тятька уже за свою челобитную ответил, в могилу лег. Может быть, хоть сироту помилует Гагарин? Ведь Дуняшка — девчонка совсем, дитя невинное!
— Отпустите сестрицу! — молодая женщина упала на колени перед конем, на котором сидел князь. — Ради Христа, отпустите! Помилуйте! Она ребенок, за отца не в ответе.
В тугом животе зашевелился еще не родившийся младенец, почуял страх матери. У Настасьи подступили к глазам горькие слезы. Ведь не думала, не ждала беды в свой дом. Надеялась, что наконец закончилась черная пора в их с Дуняшей жизни.
Год назад они, две сестрички из деревни Калинино, остались сиротами. После смерти отца сразу мать схоронили. От страданий по мужу она сгорела как свечка за неделю. Казалось, горе навсегда поселилось в их избе.
Да пожалел ее бог, послал жениха хорошего — Макара. Полюбил он ее и обвенчался, не глядя на то, что Настя — бесприданница. Из всего добра у нее только довесок — малая сестра Дуняшка.
Макар и сам был середнячком, да руки золотые, характер веселый, до работы охочий. Вот и Настю он в жены взял не за богатство, а за доброе сердце. И Дуню как родную принял, сестрицей звал. Ждали они уже первенца, а тут опять беда пришла…
И снова от князя Гагарина!
А дворянин смотрел на беременную крестьянку свысока, красное, толстое лицо скривилось от раздражения:
— А ну, молчать, чернушка крестьянская! При мне не смей рта открывать! Вы не люди. Благо для твоей сестры делаю, в гарем свой забираю. Как сам натешусь, гостям отдам. Будет послушной, может, и замуж выдам за кого пожелаю.
Настя от ужаса в крике зашлась. Про княжеский терем, где девиц мучают, многие говорили. Неужели и сестрица ее там окажется? Она кинулась к Дуне, что висела кулем на седле у Терентия, обхватила сестру — не отдам. 2 ЧАСТЬ РАССКАЗА содержит лексику и темы , которые запрещено освещать на Дзене в свободном доступе. Но без этого о подобных событиях не написать. По этой причине рассказ полностью дописан и опубликован в ПРЕМИУМ 👈🏼