Найти в Дзене

В оковах власти (31)

Соломония сидела на скамье, погрузив ноги в лохань с очередным целебным отваром. Над лоханью поднимался едких пар, от которого щипало в глазах. -Ты, матушка, колени то пошире разведи, чтобы дух в лоно вошел! - говорила ей очередная знахарка. Княгиня послушно исполняла указание, представляя, как целебный пар, наконец, даст ей желаемое дитя. Открылась дверь и от сквозняка пар колыхнулся, заструился по полу. -Велено же не входить! - рявкнула знахарка, подумав что какая-то нерадивая служанка забыла о ее наказах. Соломония, сидевшая лицом к двери и видевшая вошедшего, испуганно вскочила на ноги, едва не поскользнувшись в мутной воде, смотрела на мужа расширенными от страха глазами. -Пошла вон! - не глядя на знахарку велел Василий. Повторять не пришлось, женщина тотчас выскочила за дверь. -Ты что творишь, Соломония? - зарычал на жену князь. Увиденного было достаточно, чтобы человека предать смерти за сношение с нечистью, однако перед Василием стояла жена, а значит ее позор неизбежно паде

Соломония сидела на скамье, погрузив ноги в лохань с очередным целебным отваром. Над лоханью поднимался едких пар, от которого щипало в глазах.

-Ты, матушка, колени то пошире разведи, чтобы дух в лоно вошел! - говорила ей очередная знахарка.

Княгиня послушно исполняла указание, представляя, как целебный пар, наконец, даст ей желаемое дитя.

Открылась дверь и от сквозняка пар колыхнулся, заструился по полу.

-Велено же не входить! - рявкнула знахарка, подумав что какая-то нерадивая служанка забыла о ее наказах.

Соломония, сидевшая лицом к двери и видевшая вошедшего, испуганно вскочила на ноги, едва не поскользнувшись в мутной воде, смотрела на мужа расширенными от страха глазами.

-Пошла вон! - не глядя на знахарку велел Василий.

Повторять не пришлось, женщина тотчас выскочила за дверь.

-Ты что творишь, Соломония? - зарычал на жену князь.

Увиденного было достаточно, чтобы человека предать смерти за сношение с нечистью, однако перед Василием стояла жена, а значит ее позор неизбежно падет и на него.

-Отчаялась я, Вася! - Соломония закрыла красное лицо руками, подавила рыдание, - Дитя зачать пыталась!

-И для того собрала в дворце сие непотребство?!

-От муки сердечной, от горя! - воскликнула Соломония и шагнув из лохани, не обращая внимания, что оставляет на полу мокрые следы, шагнула к мужу, повалилась ему в ноги, - Прости, заклинаю!

Василий смотрел на Соломонию сверху вниз, видел вздрагивающие плечи, слышал огрубевший, сиплый голос и понимал, что былая нежность и привязанность куда-то улетучились.

-Встань! - велел он.

Соломония покорно поднялась. Она стояла перед мужем не смея поднять головы и взглянуть ему в глаза. Внезапно осознала, как должно быть выглядит в глазах того, для кого и предназначались все эти действия.

-Ради тебя старалась...- начала было Соломония, но Василий прервал ее.

-Чадородие только Господь может ниспослать! Ты же попрала волю его! Видно не зря оставалось пустым твое лоно долгие годы...

Слова били больнее чем плеть. Соломония не могла найти себе больше оправданий.

-Накажи, как сочтешь нужным! - попросила она.

-Я подумаю! - сказал Василий.

Он оставил Соломонию одну, а сам, едва покинув ее покои, велел всех, кто у княгини подвизался взять под стражу, но тихо, чтобы не поползли слухи. Острог еще не видел столько арестованных одновременно женщин. К допросу незадачливых врачевательниц был привлечен Ванька Шигона, боярин, давно и преданно служивший Великому князю. Под его плетью женщины говорили все, что от них хотели услышать. Наговорили столько, что Шигона не решился часть признаний показать Василию. Сознавал ту тонкую грань, по которой ходил. Должен был очернив княгиню, сохранить доброе имя князя. А бабы несли сущую околесицу, где звучали имена не только самого князя, но и братьев его, и именитых бояр, словно трепещущие от боли несчастные, стремились выложить любое имя, сохранившееся в памяти.

Сама же княгиня, по приказу мужа, сидела взаперти. Ей и стражи-то никакой не требовалось, ибо она и помыслить не могла о побеге, но стража была, стерегла женщину, не подпускала к ней родных. Княгиня надеялась, что муж остынет, простит ее. Ведь, как ни крути, а она была Василию законной женой, послушной во всем. Он должен был простить ей ошибку, Соломония верила в это всем сердцем.

Но шло время, а Василий не появлялся. "Справляется ли хоть о моем здоровье?" - думала Соломония, когда прошло уже несколько месяцев со дня ее опалы. Она думала, что в этой разлуке и состоит ее наказание, жаждала ее окончания. Василий пришел, когда Соломония уже почти потеряла надежду.

-Великий князь идет! - запыхавшаяся служанка доложила Соломонии.

Княгиня вскочила, заметалась по комнате, жалея, что не удосужилась с утра как подобает принарядиться. Не ждала, думала хоть весточку пришлет муж, если соберется прийти. Забыла, что Василий не любил формальностей и тут был в своем праве.

Едва накинула на голову красиво вышитый платок, как Василий уже стоял перед ней.

"Пришел!" - стучало в голове звонкими молоточками, - "Значит остыл его гнев, простил!"

Но вглядевшись в лицо мужа, Соломония поняла, что поторопилась радоваться. Василий был хмур, не смотрел в глаза, словно сам был в чем-то повинен перед нею.

-Грех твой доказан, Соломония! - произнес он, все так же избегая ее взгляда.

"Доказан! - ахнула про себя Соломония, - А чего тут доказывать, коли я его сама признала и не отпиралась!"

-Я готова к наказанию! - ответила Соломония.

Она знала, что кара неизбежна. Пусть-то будет покаяние, епитимья или еще что-то подобное, она выдержит все, чтобы снова вернуть себе расположение Василия и его любовь.

-Это хорошо! - Василий немного встрепенулся, - За сношение с колдунами тебе грозит смерть, но я не могу так поступить со своей женой.

Соломония ждала продолжения.

-Как жена любящая, как женщина не исполнившая свой долг и оступившаяся, ты должна постричься в монахини!

Соломония показалось, что она ослышалась. Несколько раз моргнув и тряхнув головой, словно отгоняя морок, она сказала:

-Как могу я, мужняя жена, уйти в монастырь! Я хочу жить с тобой! Все скоро станет как прежде!

-Как прежде? - Василий взвился, - Это значит жить, зная что ты не дашь мне то, чего я хочу!

-Но ведь мы венчаны!

-Я смогу снова жениться на той, что родит мне сына!

-Нет! - прошептала Соломония, - Я не соглашусь на такое!

Соломония и сама не ожидала от себя столь резкого тона. Она чувствовала, что пылает с головы до ног. Стыд, унижение, прорвавшийся наружу страх заставили ее потерять голову. В душе она давно понимала, что нечто подобное вполне может приключиться с ней. Ради того, чтобы не допустить беды и были все отчаянные попытки дать мужу то, что он так жаждал получить. Наверное сама могла бы обойтись без радости материнства, утешаясь любовью Василия. Но ему и всему княжеству одной Соломонии было мало.

-Не противься, прими свою судьбу! - тихо сказал Василий, - Время даю тебе подумать!

Он вышел и не мог видеть, как Соломония повалилась на пол, не слышал, как из ее горла вырвался нечеловеческий крик:

-Нет! Нет! Нет!

После этого разговора, Василий отбросил все сомнения. Не таков он был, чтобы отступать от своего слова. Решил, как отрезал. А раз дело с Соломонией можно было считать решенным, Василий принялся подыскивать ей замену. Ошибиться теперь ему было нельзя. Только как угадать?! Для князя собирали сведения у кого из знатных родов боярских имеется дочь на выданье, да насколько в роду плодовиты женщины.

-Не оставь жену свою, ибо Бог слепил вас в одно целое! - увещевал Василия митрополит Варлаам, прослышавший о намерении и князя.- А что Господь соединила, того только смерть разъединить сможет!

Василий хмурился, отмалчивался. Все, что мог сказать в сове оправдание, митрополит и без него знал.

-Княгиня сама изъявила желание...

-Не лги мне, князь, перед тобой лицо духовное! - оборвал грозно Василия Виссарион.

Пришел черед и князя повысить голос.

-И ты не забудь, что говоришь с Великим князем! - ответил он, - Не о себе пекусь, а о будущем княжества!

-Не лукавь! - снова осадил митрополит, - Ты по собственной воле лишил своих братьев возможности иметь детей! Кто дал тебе такое право? За властью свою дрожал и теперь дрожишь!

Справедливые слова, обличающие. Да только поздно решил наставлять митрополит Василия. Уже была душа обуглена властью, обагрились руки кровью не только вражеской, но и безвинной. Грехи тянули к земле, не желая слушать голос совести. Не дослушав справедливые упреки, Великий князь, отвернулся от митрополита, ушел, не произнеся более не слова. Словно разом решил разорвать все узы, связывавшие его с прошлым, стряхивал с себя напускное, обнажая свою истинную натуру.

Митрополит же, как и остальные духовные лица Москвы, посмевшие высказать князю свое неодобрение, отныне вынуждены были терпеть опалу и гонения. Самые мудрые из них понимали, что только время сможет рассудить кто был прав - они или Великий князь. И никто не в силах был отныне защитить Великую княгиню Соломонию от судьбы, которую уготовил ей муж.

В оковах власти | Вместе по жизни. Пишем и читаем истории. | Дзен

Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву! Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что бы быть не пропустить новые публикации.

Поддержать автора можно переводом на карты:
Сбербанк: 2202 2067 5653 0312
Юмани карта: 2204120116170354 (без комиссии через мобильное приложение)