Привет, друзья! В прошлой главе в доме Османа случилось чудо – родился наследник, Орхан. Кажется, пришло время для мира и семейного счастья. Но тень «Руки» никуда не делась, и тайная война продолжается.
Сегодняшняя глава будет построена на контрастах. Мы увидим Османа на двух фронтах его жизни. На одном – он любящий муж и трепетный отец, познающий радости мирной жизни.
А на другом – он безжалостный правитель и стратег, который вместе со своим верным разведчиком расставляет новые, смертельные ловушки для скрытого врага. Это глава о том, как держать в одной руке колыбель, а в другой – кинжал.
Первые дни мира
Прошло несколько недель. Биледжик жил своей новой, мирной жизнью. Грохот битвы сменился стуком молотков на стройках и гулом голосов на рынке. Город рос, и вместе с ним рос и его правитель.
Осман изменился. В его движениях появилась новая основательность, во взгляде – глубина. Каждый вечер, закончив с делами в совете, он спешил в свои покои, и там, у колыбели сына, суровый воин превращался в обычного, немного неловкого, безмерно любящего отца.
Он часами мог смотреть, как спит Орхан, как тот морщит во сне крошечный нос или сжимает кулачки. Он осторожно брал его на руки, боясь своей силой повредить это хрупкое тельце, и что-то тихо шептал ему, рассказывая о великих предках и о будущем, которое он для него построит.
Рядом всегда была Бала. Оправившись после родов, она расцвела новой, материнской красотой. Она стала для Османа не просто женой, а тихой гаванью, где его мятежная душа находила покой. Они много говорили. Она рассказывала ему о том, как наладить жизнь в городе, как помочь вдовам и сиротам, как завоевать доверие греческого населения не силой, а справедливостью. Она была его мудростью, его совестью, его напоминанием о том, ради чего он сражается.
Эти дни были наполнены светом. Казалось, что тени войны отступили навсегда, и впереди их ждет лишь долгое, счастливое строительство новой жизни. Но это была лишь одна сторона медали. Другая, темная, сторона все это время не дремала.
Паук плетет свою сеть
Пока Осман познавал радости отцовства, Аксунгар плел свою сеть.
Он не трогал купца Андроникоса. Наоборот, он приказал тайно охранять его, чтобы с ним ничего не случилось. Теперь купец был его ценнейшим источником. Но просто ждать было не в правилах Аксунгара. Он решил сам дернуть за ниточку.
Через несколько дней Андроникос, следуя точному приказу Аксунгара, отправил своего самого доверенного слугу с вестью к бею Гермияна. В письме, написанном под диктовку шпиона, купец сообщал, что один из византийских текфуров, недовольный возвышением Османа, готов предать своего нового сюзерена и передать «Руке» огромную сумму золотом, но для этого ему нужны гарантии и личная встреча с человеком, которому он доверяет. С человеком с татуировкой скорпиона.
Это была наглая и рискованная ложь. Приманка, брошенная в темную воду. Аксунгар не знал, клюнет ли на нее рыба. Он мог лишь ждать.
Он превратил свою маленькую тайную службу в глаза и уши Османа. Его люди, незаметные, как тени, были повсюду: на рынке, в караван-сараях, среди городской стражи. Они не носили оружия, их сила была в умении слушать и запоминать. Они докладывали Аксунгару о каждом новом прибывшем, о каждом подозрительном разговоре. Паук терпеливо ждал, когда муха сама влетит в его паутину.
Гость с татуировкой скорпиона
И муха прилетела.
Через неделю один из наблюдателей Аксунгара доложил: в город под видом простого торговца коврами прибыл высокий, молчаливый тюрок. Он остановился в караван-сарае и через полчаса отправил мальчика с запиской в лавку Андроникоса.
В записке было одно слово: «Сегодня. В полночь. Старая конюшня».
Аксунгар удовлетворенно кивнул. Приманка сработала.
В полночь, в заброшенной конюшне на окраине города, перепуганный Андроникос ждал своего гостя. Он не знал, что на балках под крышей, в глубокой тени, затаились Аксунгар и десяток его лучших воинов.
Дверь скрипнула. Вошел тот самый «торговец коврами». Он был высок и силен. Его лицо ничего не выражало.
– Где золото, грек? – спросил он без предисловий.
– Текфур… он хочет гарантий. Он хочет говорить с тобой лично, – пролепетал Андроникос.
Гость усмехнулся.
– У него будут гарантии. От нашего господина.
Он шагнул вперед, и лунный свет, упавший из дыры в крыше, осветил его протянутую руку. На запястье четко виднелась черная татуировка скорпиона.
В этот самый момент все выходы из конюшни были заблокированы. Со всех сторон из тени вышли воины Османа с арбалетами наготове.
Посланец «Руки» понял, что попал в ловушку. Он выхватил меч, но было уже поздно. Аксунгар спрыгнул с балки прямо ему за спину. Короткий, точный удар рукоятью меча по затылку – и убийца без сознания рухнул на землю.
Аксунгар подошел к нему и грубо задрал рукав его рубахи. Скорпион. Тот самый.
– Мы ждали тебя, – прошептал он с ледяным удовлетворением.
Новые имена, старые враги
Допрос состоялся там же, в конюшне. Пленника привели в чувство и привязали к столбу. Напротив него сел Осман, которого срочно позвал Аксунгар.
Это был не первый убийца из братства, которого они поймали. Но он был первым, кто был так высоко в их иерархии. Он был одним из личных телохранителей и посланников «Садовника».
Он долго молчал, бросая на Османа взгляды, полные ненависти. Но Аксунгар знал нужные слова. Он не угрожал пытками. Он просто в деталях описал, что случилось с монастырем Святого Георгия, с его жрецами и воинами. Он рассказал о казни трех «Пальцев» на площади.
– Твои хозяева мертвы или в бегах, – закончил он. – Твоя «Рука» сломана. Служить тебе больше некому. Но ты можешь послужить себе. Расскажи все, что знаешь, и, возможно, Осман-бей дарует тебе быструю смерть, а не мучительную казнь на площади.
Это подействовало. Фанатик понял, что его дело проиграно. И он заговорил.
Он подтвердил, что бей Гермияна действительно вступил в сговор с остатками «Руки». Он назвал имена еще нескольких мелких текфуров, которые были готовы предать Османа.
Но потом он сказал главное. Он раскрыл их следующий план.
– Филарет мертв, – прохрипел он. – Но его место занял другой. Новый «Орел». Еще более жестокий и хитрый. И он готовит удар, которого вы не ждете. Не по вашим землям. Они собираются перерезать Великий шелковый путь. Сжечь караван-сараи, убить купцов.
Они хотят устроить голод и нищету в ваших городах, чтобы народ сам восстал против тебя и твоего «справедливого» правления. Они хотят убить твое государство, задушив его экономически.
Осман слушал, и его лицо каменело. Он понял. Война снова меняет свое лицо. Она уходит с полей сражений на торговые пути. Она становится подлой, тихой и еще более опасной.
Он посмотрел на пленника, затем на Аксунгара, и кивнул. Новая охота началась.
Вот так, на двух фронтах, и живет теперь наш Осман. На одном – он отец и муж, оберегающий тепло домашнего очага. На другом – безжалостный правитель, расставляющий ловушки в тенях.
Рождение сына не сделало его слабее, оно дало ему новую, яростную силу. Но и враг не дремлет. Их следующий ход – удар по торговле и союзам. Как Осман ответит на этот вызов?
И что принесет допрос пленника со скорпионом на запястье? Об этом – в следующей главе!