Ненужные 2. 9
Спала Галина Сергеевна плохо, можно сказать, что толком и не спала. То полночи ворочался дед за печкой и тяжело вздыхал, то начала подхрапывать Ниночка, то ей мерещилось, что кто-то шлепает под окнами по грязи и лужам и поет какие-то странные заунывные песни. Удалось ей уснуть только на пару часов.
Сны были тяжелыми и безрадостными. Сначала снились сыновья. Они выговаривали ей то, что она не оставила завещания, и теперь они не знают, как поделить между собой несчастную «трешку» и дачу. Потом снился тот бледный мужик. Он смотрел на нее своими рыбьими глазами, а затем растянул рот в подобие улыбки, и изо рта полилась болотная жижа. От этого она и проснулась, и еще минут пять не могла унять сердцебиение и прийти в себя после такого сна.
На кухне кто-то тихо переговаривался. Она прислушалась. Дед Василич с кем-то разговаривал. Голос был надтреснутый, старый, скрипучий.
— Тоже нашел куда бабу тащить, — выговаривал старушечий голос. — А то домов получше не нашлось. Там и крыша потекла, и кое-где полы прогнили. Надо бы перебрать там добро, пока не сгнило, да не заплесневело, да окна с дверями заколотить. Не проснется там больше никто никогда, и жить не сможет. Ты бы дом Петровых или Никитишны предложил. Все получше, чем Анфискин дом. Зря только дрова потратил.
— Ну а вдруг… — начал дед.
— Разберемся, — нетерпеливо перебила его старуха. — Ей надо мысли привести в порядок, а не на вас любоваться. Все в одной комнате, как кильки в банке.
— Ну не в одной комнате-то. Может, вывести ее к дачам?
— Куда ты ее выведешь? Сгинете оба. Болота, будь они не ладны, как некстати активизировались. И чего им надобно?
— Забрали у них служивого, вот они теперь новую жертву ищут, - вздохнул дед.
— Обойдутся, — фыркнула старая. — Кажись, наша голубка проснулась.
Галина Сергеевна встала с дивана, отодвинула занавеску и вышла на кухню.
— Доброго утра, — проговорила она.
— Доброго, — кивнул дед Василич. — Это Авдотья Степановна, а это Галина Сергеевна.
— Доброго утра, Галина Сергеевна, — поздоровалась с ней Авдотья.
Галина Сергеевна кивнула, разглядывая старуху. Авдотья Степановна была крупной, с острым носом и живыми черными глазами. Одета она была в коричневую длинную юбку и самовязную кофту темного винного цвета.
— Садись, гостья, чай пить будем, — буркнула Авдотья, хлопая ладонью по столу. — Василич, ставь чайник.
— Он у меня всегда стоит, — хихикнул дед и засуетился.
— Я вот пирожочков напекла с утра, решила соседей угостить, а тут оказывается у них гостья.
— Да я не совсем гостья, — вздохнула Галина Сергеевна. — Заблудилась в лесу и вышла к деревне, а не к дачам. Добрые люди вот приютили.
— Хорошо хоть к деревне, а не к болотам, — кивнула Авдотья. — А то бы беда была.
Галина Сергеевна села за стол, чувствуя, как тяжелый сон давит на плечи. Авдотья Степановна развернула замотанную в толстое полотенце миску и открыла румяные пирожки, от которых потянуло теплым душистым паром.
— Кушай, милая, — сказала старуха, пододвигая тарелку. — С капустой, с картошкой и грибами есть. Выбирай, какие по нраву.
Галина Сергеевна взяла один, отломила кусочек. Тесто было мягким, начинка — горячей и ароматной. Она даже не осознавала, как проголодалась за эти странные сутки.
— Спасибо, — пробормотала она, чувствуя, как тепло разливается по телу.
— Нинок, Василич, а вы чего сидите за столом, словно в гостях? Я кому пирожки принесла? Сами-то не печете. Или вы сытые? — спросила Авдотья.
— Мы еще не завтракали, — помотала головой Ниночка.
Старуха пододвинула к ней миску.
— Выбирай, смотри, какие ароматные да румяные.
Ниночка схватила пирожок и откусила сразу половину.
— Не подавись, — буркнул дед, разливая всем чай по чашкам. — Словно никогда пирожков не видела.
Авдотья наблюдала за Галиной исподлобья, черные глаза блестели, будто угольки.
— Так-то, — протянула она. — Заблудилась, говоришь?
— Да, — вздохнула Галина Сергеевна. — Шла от железной дороги к даче, решила путь сократить, пошла по тропке, что в лесу, а потом споткнулась, да не туда повернула. А после вообще дождь ливанул.
— А чего тебе на дачах понадобилось в такое время года? — спросила Авдотья. — Сезон вроде кончился, или сейчас как-то по-другому люди за дачами следят?
— Жить я туда ехала.
— У тебя там дом хороший?
— Да так, летний дом, есть печка-буржуйка, - задумчиво ответила Галина Сергеевна.
— А там, где ты до этого жила, совсем все плохо?
— Дети меня из дома выгнали, — призналась она.
— Это почему? — удивилась Авдотья.
— Решили, что я слишком много места занимаю, — с горечью в голосе проговорила Галина Сергеевна.
— Эх, куда мир катится: то родители детей выгоняют, то дети родителей, — покачал головой дед Василич.
— Вот что, милая, ты тут со своими дачами не выдумывай. У нас в деревне полно пустых домов. Сейчас подходящий тебе подберем, да и живи сколько хочешь, хоть всю оставшуюся жизнь, - сказала Авдотья.
— У вас тут около деревни кто-то страшный ходит, — ответила Галина Сергеевна.
— А там думаешь, по пустому дачному поселку никто не ходит? — хмыкнула Авдотья. — И там злых людей хватает. Здесь хоть дома капитальные и печи нормальные, да и соседи мы хорошие, никого не обижаем, и с продуктами, и с вещами поможем. Как дорога нормальная появится, подсохнет или подмерзнет, так и уйдешь из деревни, если захочешь.
— У нас хоть все свои, — добавил дед Василич, откусывая кусочек от пирожка. — Все друг друга знают, друг за друга горой. А на дачах зимой — хоть волком вой. У нас хоть знаешь, от кого прятаться. А в городе — кто вчера был тебе другом и мило улыбался, а сегодня уже нож в спину воткнуть готов.
— В городе тоже люди всякие бывают, — ответила Галина.
Она прекрасно понимала, что старики правы, что в это время года на дачах делать нечего. Тем более был бы дом приличный, а то строили они его с мужем из подручных средств, да что достать могли в те времена. Возвращаться в город и воевать с детьми она тоже не была готова. «Пережду осень, а там видно будет. Живут же тут люди» - подумала она.
— Ладно, — вдруг решительно сказала Авдотья, прервав мысли Галины. — Раз уж так вышло, что ты к нам попала — значит, судьба. Сегодня же и дом подыщем.
Дед одобрительно фыркнул.
— Вот дом Никитишны, например, — продолжила Авдотья. — Крепкий, с русской печкой. Этим летом мужички там жили, так что там чисто и не так уныло, как в других. Или дом Петровых. Он чуток побольше, чем изба Никитишны. Дед за ним до самого конца следил. Там из сеней можно сразу и в туалет, и в сарайки, и в дровник пройти. Все продумал, чтобы лишний раз на улицу не выходить. Хоть помещения эти и не отапливаются, но все не по ветру и не по слякоти ходить. Что скажешь, Галина?
— Да можно начать с дома этих Петровых, — кивнула Галина Сергеевна.
— После завтрака пойдем смотреть дом, — объявила Авдотья. — А пока доедай пирожки. Сейчас мы тебе быстро переезд организуем, глядишь, ночевать будешь уже в своем доме.
— Спасибо вам, — улыбнулась Галина.
Как-то с появлением этой бабульки у Галины Сергеевны настроение повысилось, и жизнь уже не казалась ей такой мрачной.
— А холодильник там есть? — спросила Галина.
— И холодильник есть, и морозилка большая, и погреб.
— А вода?
— А воду он, по-моему, в дом заводил. Вот не помню я, запамятовала. Василич, ты не помнишь?
— Помню, я себе провел, и ему сразу надо стало, — фыркнул дед. — Что крестьянам, то и обезьянам.
— Ой, да ладно тебе, — усмехнулась Авдотья. — Если в доме есть, то и хорошо, хоть Галине не придется за водой ходить.
Через пять минут все позавтракали и стали собираться, и даже Ниночка захотела посмотреть на новое жилье Галины Сергеевны, да и на улице дождь прекратился.
Автор Потапова Евгения