Глава 3
Дорогие читатели, на первой картинке жмите на стрелочку, листайте другие картинки.
Анастасия Петровна стояла у распахнутого окна своей кухни, опершись ладонями о прохладный подоконник. Вечер был на редкость тихим — даже чайки, обычно разлетающиеся во все стороны к этому часу, будто забыли дорогу домой. Сквозь стекло тянуло легкой сыростью и каким-то непрошеным страхом.
Последний луч солнца лениво скользил по саду, который еще вчера был полон жизни — уютный уголок Андрея Пирогова, где пахло вишнями и мятой, где по дорожке бегал полосатый кот, а сам хозяин копался в грядках. Теперь там не было ни души — только тени удлинённых яблонь и темное пятно пустоты возле калитки. Следственная группа закончила свою работу и уехала, оставив после себя тоскливую, дрожащую на ветру желтую ленту с угрюмой надписью: «Место преступления».
Порой казалось, будто сам воздух замер — неприкаянный, уставший, полный недосказанности. Анастасия невольно сжала плечи, чувствуя, как в груди медленно расползается чувство необратимой утраты…
Да, место преступления. Экспертиза подтвердила то, что Анастасия Петровна заподозрила с самого начала — смерть Андрея не была результатом несчастного случая. Но теперь это знание стало официальным.
Она аккуратно расставляла на столе лучший сервиз — тот, что доставала только по особым случаям. Белый фарфор с тонкой золотой каймой, доставшийся ей еще от бабушки, поблескивал в теплом свете старой люстры. Пять чашек, пять блюдец, пять десертных тарелок. Настя словно готовилась к приему гостей.
И действительно, час назад она обошла четыре дома в поселке, приглашая соседей на вечернее чаепитие.
— Нужно же как-то отвлечься от таких печальных событий, — говорила она с той особой интонацией, которую выработала за годы допросов. Интонацией, которая не оставляла собеседнику выбора, кроме как согласиться.
Дверной звонок прозвенел ровно в семь.
Первой пришла Марина. Она выглядела иначе, чем вчера: да, всё ещё бледная, да, тёмные круги под глазами никуда не исчезли — но волосы теперь были аккуратно зачёсаны, а на ней — простое синее платье, словно напоминание о строгой школьной форме из детства. В руках — скромная коробка конфет с застиранной ленточкой.
— Спасибо за приглашение, — едва слышно произнесла Марина, протягивая коробку Анастасии Петровне. В голосе дрожала усталость, даже досада на саму себя. — Я думала, вообще не смогу сегодня выйти из дома… Но вы, пожалуй, правы — одной оставаться, наверное, сложнее всего.
Она неловко улыбнулась. И будто бы в этой улыбке уже жила слабая надежда — на хотя бы маленькое облегчение, на человеческое тепло, на то, что в этом доме кто-то поможет удержаться, не упасть окончательно.
Следом появились Светлана с мужем — высоким седовласым мужчиной с цепким взглядом, который представился как Игорь Александрович. Он принес бутылку дорогого коньяка:
— Для нервов, — пояснил он, ставя бутылку на стол. — После таких событий всем не помешает.
Последней прибыла Виктория Рогова — тихая, неприметная женщина лет сорока, которая жила чуть в стороне от основных домов. Работала бухгалтером в какой-то компании в городе, держалась обособленно и редко участвовала в общественной жизни поселка. Настя специально пригласила и ее — не просто так, конечно.
— Проходите, садитесь, — приветливо улыбалась хозяйка, указывая на места за столом. — Я испекла яблочный пирог по бабушкиному рецепту. И заварила чай с чабрецом — говорят, он успокаивает.
Когда все расселись, Игорь Александрович откашлялся:
— Ну что, может, и правда по капельке коньяка? За упокой души Андрея?
— Думаю, сначала чай, — мягко возразила Анастасия Петровна. — У нас будет серьезный разговор.
Гости переглянулись. Светлана нервно поправила прическу:
— Какой еще серьезный разговор? Мы разве не просто чай пить собрались?
Анастасия Петровна аккуратно разлила чай по чашкам, словно не слыша вопроса. Пар медленно поднимался над столом, создавая почти мистическую атмосферу. Когда последняя чашка была наполнена, она села во главе стола и внимательно посмотрела на собравшихся:
— Вы знаете, что я двадцать пять лет проработала в следственном комитете, — начала она спокойно. — И хотя официально расследованием смерти Андрея занимаются мои бывшие коллеги, я не могла остаться в стороне.
— Но ведь уже установлено, что это несчастный случай, — быстро сказала Виктория, поправляя очки. — Замыкание из-за грозы.
— Нет, — покачала головой Анастасия Петровна. — Экспертиза показала, что это не так. Андрей был мертв еще до того, как его якобы ударило током. Следов электротравмы на теле нет.
В комнате повисла тяжелая тишина. Марина тихо ахнула, Светлана побледнела, Игорь Александрович нахмурился, а Виктория застыла, крепко сжимая чашку.
— То есть... его убили? — прошептала Марина.
— Да, — кивнула Настя. — И убийца сидит сейчас за этим столом.
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Светлана вскочила, расплескав чай:
— Что за чушь! Вы с ума сошли?! Как вы смеете...
— Сядьте, Светлана, — твердо сказала Анастасия Петровна. — Я не сказала, что это вы. Я сказала, что убийца — один из присутствующих.
Игорь Александрович положил руку на плечо жены, заставляя ее сесть:
— Давайте выслушаем Анастасию Петровну. У нее наверняка есть основания для таких заявлений.
— Спасибо, Игорь Александрович, — кивнула хозяйка. — У меня действительно есть основания. За последние два дня я многое узнала о жизни нашего покойного соседа. И о жизни каждого из вас.
Она сделала паузу, отпив глоток чая:
— Например, я узнала, что у Андрея был роман с Мариной, — тихо бросила Анастасия Петровна, кивнув взгляд в сторону побледневшей учительницы. На Мариныном лице тень легла особенно густо — она резко опустила голову, отчаянно вцепившись пальцами в край стола. Плечи её едва заметно дрожали.
— И что его жена, которая живёт в Москве, приезжала сюда месяц назад, — продолжила Настя, — и между ними тогда произошла серьёзная ссора. Почти слышно было сквозь стены — рассказывали же…
По комнате прокатилась короткая нервная пауза. Марина ещё сильнее вжалась в себя, будто надеялась стать невидимой.
— Я узнала и другое, — Настя задержала взгляд на яркой Светлане. — Светлана тоже часто заходила к Андрею. И её муж, как мне сказали, был… не в восторге от такого соседства.
Игорь Александрович, до того застывший каменной статуей, сжал челюсти так, что по скулам прошла резкая линия. Но ничего не сказал — лишь тяжело вздохнул.
— И ещё, — Анастасия перевела взгляд на Викторию, самую тихую в этой комнате. — Виктория была для Андрея не просто соседкой. Она вела его финансовые дела, писала отчёты по грантам, следила за тратами на исследования…
Виктория не подняла глаз. Она словно окаменела, уставившись в свою чашку, где чай уже успел остыть.
— Знаете, все вокруг считают, будто Андрей умер из-за нелепого случая, — продолжила Анастасия Петровна. — Только те, кто был близко, знают одно: запасной ключ Андрей всегда держал только у себя в доме. И никому его просто так не отдавал.
Тишина стала почти глухой, как будто воздух в комнате сгустился и стал тяжелее воды…
— Он никому его не доверял... Кроме одного человека.
Она замолчала, давая своим словам возможность повиснуть в воздухе. Никто не произнес ни слова. Только часы на стене тикали, отмеряя секунды тяжелой тишины.
— Виктория, — тихо сказала Анастасия Петровна, — вы ведь не просто помогали Андрею с бухгалтерией. Вы имели доступ к его счетам, к его документам. И к его дому тоже, верно? У вас был ключ.
Бухгалтерша медленно подняла глаза:
—Мы работали вместе, — произнесла она бесцветным голосом. — Конечно, у меня был доступ к его документам. Это была моя работа.
— И именно поэтому вы так испугались, когда Андрей обнаружил несоответствие в отчетах, — не прекращая, сказала Настя, почти мягко, но с той же внутренней твёрдостью. — Когда он заметил, что большая сумма из его последнего гранта… просто исчезла.
Тишина, наступившая в комнате, казалась почти физической. Никто не двигался, никто не отважился вдохнуть полной грудью. Даже старые напольные часы на стене будто бы затаились и тиканье их стало редким, дробным, каким-то чужим.
— Я не понимаю, о чем вы… — Виктория неловко поставила чашку на стол, и все увидели: её пальцы дрожат, как дрожат прохладным вечером листья у окна. — Андрей никогда не говорил мне ни о каких несоответствиях.
— Он и не должен был говорить вам, — спокойно согласилась Анастасия Петровна, не сводя внимательных глаз с Виктории. — Но он рассказал обо всём Марине. Не вчера, не на людях — а тихо, почти на ухо. И Марина пришла ко мне с этим как раз в день, когда всё и случилось. Позавчера вечером. Верно, Марина?
На мгновение жёсткая пауза повисла над столом, каждый, казалось, слушал не только друг друга, но и стук собственного сердца, пытаясь угадать, что же теперь будет дальше…
Учительница растерянно подняла голову:
— Да... Он говорил, что нашел какие-то ошибки в документах. И собирался обсудить это с человеком, который вел его бухгалтерию. Я даже не знала, что это Виктория.
— Я каждый месяц вкладывала много денег в лечение матери, — вдруг тихо сказала Виктория, не поднимая глаз. — Она в частной клинике, с болезнью Альцгеймера. Это дорого... очень дорого. Моей зарплаты не хватало. А Андрей... у него были такие суммы на счетах. Я думала, он даже не заметит.
— Но он заметил, — констатировала Анастасия Петровна. — И вы поняли, что он обратится в полицию. Растрата чужих средств — уголовная статья.
— Ну и почему вы решили, что я нарушила закон? — тихо спросила Виктория, даже не поднимая глаз. В её голосе было что-то уставшее, чуть надломленное — будто она заранее знала, что до этого рано или поздно дойдет.
— Я и не решила, — спокойно отозвалась Настя. Даже голос у неё был какой-то удивительно мягкий, но внутри этой мягкости чудилась несгибаемая уверенность. — Но вы ведь сами вчера рассказали, где Андрей хранил свои бумаги. Как будто знали, в каком ящике искать. Даже мельком упомянули про старый несгораемый шкаф на веранде… Мелочь, но её никто, кроме очень близких ему людей, знать не мог.
Все в комнате замерли. Казалось, воздух стал гуще и тяжелее, а взгляды тех, кто сидел рядом, впились в Викторию пуще любого допроса. Она по-прежнему смотрела в пустую чашку, и никто не рискнул нарушить наступившую тишину.
Вдруг Виктория подняла взгляд и удивленно моргнула:
— Что?
— Когда я зашла к вам одолжить сахар, вы вскользь упомянули, что Андрей хранил важные документы в специальном сейфе в своем хранилище. Но я никому не говорила про сейф. Его нашли только сегодня утром, когда проводили повторный осмотр. Откуда вы знали про него, если не были там?
Светлана тихо ахнула. Игорь Александрович напрягся, словно готовясь к чему-то. Марина закрыла лицо руками.
— Я... — Виктория замолчала, потом тяжело вздохнула. — Я не хотела его убивать. Просто хотела поговорить, объяснить. Но он был таким принципиальным. Сказал, что уже отправил запрос в комиссию по грантам, что "справедливость должна восторжествовать". А я не могла допустить тюрьмы. Мама бы не пережила... Там была какая-то склянка на столе, он говорил, что это экспериментальный препарат для растений. Я схватила и... — она сглотнула. — Потом пыталась инсценировать несчастный случай с электричеством. Думала, никто не заподозрит...
Она замолчала и опустила голову еще ниже, плечи ее дрожали.
— Препарат? — тихо переспросила Марина. — Тот самый, с экстрактом болиголова? Над которым он работал последние месяцы?
Виктория кивнула.
Анастасия Петровна медленно поднялась из-за стола:
— Игорь Александрович, вы ведь были прокурором, если не ошибаюсь? Не могли бы вы позвонить своим бывшим коллегам?
Муж Светланы кивнул и достал телефон.
— А я, — продолжила Настя, глядя на Викторию, — пока заварю еще чая. Нам предстоит долгий вечер, а чай с чабрецом, знаете ли, действительно успокаивает. Даже в таких обстоятельствах.
Предыдущая глава 2: