Мама всегда знала, кому помогать...
Трубка противно пискнула отбоем. Галина стояла посреди кухни и чувствовала — привычный мир только что треснул пополам. За окном шелестела листва старого тополя. Обычный вторник. Но после этого звонка все стало по-другому.
В прошлую субботу она заехала к матери после смены. Работала диспетчером в управляющей компании. Звонки, жалобы, аварии. Для всех была палочкой-выручалочкой.
Привезла Антонине Петровне продукты. Помогла с квитанциями. Сидели на кухне. Пили чай с шарлоткой. Мать вздыхала:
— Олежек звонил. Устал так. Вся эта Москва его выматывает.
Олег — старший брат. Пятнадцать лет в столице. IT-специалист. Зарабатывал хорошо. Но по рассказам матери жизнь его была тяжкой работой. Ипотека давила. Начальство строгое. Проекты сложные.
Галина молча кивала. Привыкла. Сколько себя помнила — Олег всегда был «бедным мальчиком». А она — «молодец, сама справится». В детстве если брат разбивал коленку — вся семья бегала с зеленкой. Если коленку разбивала Галина — «до свадьбы заживет, ты же сильная».
Она и была сильной. Закончила техникум. Вышла замуж за Сергея. Простого работягу-водителя. Получили квартиру. Вырастили сына. Купили в кредит старенькую «Ладу». Ездили на дачу. Шесть соток с покосившимся домиком. Их отдушина. Крепость.
— Он с семьей даже на море съездить не может. Все деньги на ипотеку. А детишкам солнце нужно.
Галина промолчала. Знала — семья брата прошлым летом отдыхала в Анапе. Но спорить бесполезно. В материнской вселенной Олег был страдальцем. А Галина — успешной дочерью. То, что ее зарплата была гораздо меньше — не учитывалось.
— Позвонила бы ему. Поддержала.
— Мам, я звоню. Он вечно занят.
Допила чай. Поехала домой. В голове крутились материнские слова. Какое-то неприятное чувство засело глубоко. Сергей встретил у порога:
— Опять про Олежку слушала?
— Страдает в своей Москве.
— На новой иномарке страдать удобнее. Не бери в голову. Поехали в выходные к себе.
И она отмахнулась. А зря. Главное было впереди.
Звонок случился во вторник. Мать застала ее за чисткой картошки.
— Галочка, не занята?
— Ужин готовлю. Что случилось?
— Я о чем подумала. Лето скоро. Жара в городе...
Галина напряглась. Голос у матери был медовый. Таким он становился когда нужно было что-то попросить.
— Мы как раз в выходные на даче порядок наводили.
— Вот про дачу и хотела поговорить. Ты знаешь как Олегу тяжело. А у него дети. Им воздух свежий нужен. Может пустите их на лето к себе?
Галина выронила картофелину. Она шлепнулась на пол.
— Как пустим?
— Просто. Они бы пожили. Отдохнули. А вы люди не гордые. Найдете где лето провести. У вас кондиционер есть. А у них нет.
В ушах зашумело. Отдать свою дачу? Единственное место силы? Место куда они с Сергеем вложили душу?
— Мама, серьезно? Это наша дача. Мы там все лето живем. Огород, рассада...
— Что там твой огород! Купишь на рынке картошку. А тут родной брат! Ему помощь нужна! У тебя все хорошо. А он еле справляется. Надо по-человечески.
«По-человечески». Это слово больно ударило. Значит всю жизнь помогать — это не по-человечески? А отдать последнее — это да?
— Мам, у Олега зарплата больше нашей с Сергеем вместе взятых.
— Что ты чужие деньги считаешь! Тебе жалко для родного брата? Я так и знала! В тебе сердца не осталось!
Бросила трубку.
Галина стояла с телефоном в руке. Воздуха не хватало. Ощущение будто ее окунули в прорубь. Почит предательство. От родной матери.
Вечером пришел Сергей. Она сидела на табуретке. Ужин не был готов.
— Галь, ты чего?
Рассказала о разговоре. Лицо мужа мрачнело.
— Она чем думает? Нашу дачу?
— Считает что ему нужнее.
— Человеку который зарабатывает в разы больше нас? А мы должны жалеть? Позвони этому страдальцу. Прямо сейчас.
Галина испугалась. Звонить? Устраивать скандал?
— Сереж, может не надо?
— Надо. Хватит быть удобной для всех.
В его глазах была решимость. Это придало сил. Взяла телефон. Нашла брата. Нажала вызов.
— Да, Галка. Что срочное? Я на совещании.
— Минутку. Мне мама звонила. С интересным предложением.
— А, про дачу? Было бы здорово. Мама сказала вы все равно ею не пользуетесь. Думали продавать. А нам на лето пригодилось бы.
Мир перевернулся.
— Что? Продавать? Кто такое сказал?
— Мама. Говорит вам тяжело за ней ухаживать. Возраст не тот. И что у вас с деньгами отлично. А нам огромная помощь.
В голове проносились обрывки воспоминаний. Вот оно что. Мать как опытный кукловод дергала за ниточки. Создавала для каждого свою реальность. Для Олега она была богатой ленивой сестрой. А для нее он был несчастным братом.
— Олег. Никто ничего продавать не собирался. Мы душу в дачу вкладываем. И с деньгами у нас не «отлично». От зарплаты до зарплаты живем.
Тишина.
— Странно... Мама говорила другое.
— А ты не пробовал позвонить мне? Спросить напрямую? Или удобнее слушать сказки?
— Послушай, ты чего? Я ничего! Мама предложила. Я согласился.
— Вот именно! Ты ничего не знал и знать не хотел! Удобно быть жертвой! А мне удобно быть наивной? Все, Олег. Дачу не получите.
Нажала «отбой». Посмотрела на Сергея. Он смотрел с восхищением.
— Вот это моя Галя.
Она почувствовала невероятную легкость. Словно свалился огромный мешок. Мешок с чужими проблемами и виной.
На следующий день позвонила матери.
— Мам, мы с дачи никуда не уедем. И Олегу все сказала.
— Ах вот как! Значит брату помочь не хочешь!
— Мама, перестань. Зачем ты нас сталкиваешь? Зачем ему наговорила что мы дачу продаем? А мне — что он голодает?
Мать замолчала. Потом заговорила плачущим голосом:
— Я как лучше хотела... Чтобы вы дружили. Помогали друг другу. Олежке тяжело. Он мужчина. На нем ответственность. А ты всегда как кремень. Думала тебе нетрудно уступить.
Галина все поняла. Нездоровую логику материнской любви. Любви которая делила детей на «сильных» и «слабых». Требовала от сильных бесконечных уступок.
— Я больше не хочу быть кремнем, мама. Я хочу быть женщиной. Которую тоже надо пожалеть.
Положила трубку. Впервые не почувствовала вины. Только странную свободу.
Прошла неделя. Ни мать ни брат не звонили. У Галины появилось время. Время на себя. Она больше не срывалась к матери после работы. Не тратила выходные на решение чужих проблем.
В субботу поехали на дачу. Погода была чудесная. Солнце. Пение птиц. Запах сирени. Работали в огороде. Смеялись. Пили чай на веранде. Галина поймала себя на мысли — она счастлива.
Вечером Сергей разжег мангал.
— Хорошо как. Тихо. Спокойно. Никто не требует.
Это было новое состояние. Словно всю жизнь жила в шумной коммуналке. И вдруг переехала в свою квартиру.
Поздно вечером зазвонил телефон. Олег.
— Привет. Не спишь?
— Нет еще.
— Я подумал... Ты права была. Я заигрался в эту игру. Мама говорила — я верил. Удобно было. Прости если сможешь.
— Я подумаю.
— Мы с Леной нашли дачу в аренду. Под Москвой. Дорого но справимся.
— Вот видишь. Можете когда хотите.
После этого разговора стало еще легче. Тяжесть на душе исчезла.
Жизнь потекла по-новому. Галина стала больше времени проводить с мужем. Начали ходить в кино. Гулять по парку. Словно вернулись в молодость.
С матерью отношения были прохладными. Антонина Петровна звонила редко. Разговаривала сухо. Обижалась. Но дочь не чувствовала уколов совести. Она поняла простую вещь. Нельзя построить счастье на чужих манипуляциях. Любовь которая требует отказаться от себя — это эгоизм.
Сидя на веранде и глядя на закат она думала о том как странно устроена жизнь. Один звонок. Один отказ. Одно решение — и все меняется. Словно кто-то бросил кубики. И выпала совсем другая комбинация. Новая жизнь. Ее жизнь.
А случалось ли в вашей семье такое что ваша надежность оборачивалась против вас? Когда близкие решали — раз справляетесь, можно взвалить еще немного? И еще. До тех пор пока не скажете «хватит».
Ведь иногда чтобы сохранить семью нужно научиться говорить «нет». И чтобы сохранить себя — тем более.
***
Если узнали себя в этой истории — добро пожаловать в мой мир честных семейных историй. Здесь не будет розовых соплей про идеальные отношения. Только правда жизни, которую мы все проживаем, но стесняемся обсуждать.
Подписывайтесь. Вместе мы поймем, что не одиноки в этом безумном мире семейных ролей.
***