Двадцать лет я вставала в субботу ради этого блюда. А он сравнил с маминым и сказал, что у неё вкуснее.
Марина любила субботы. Проснуться без будильника, потянуться и отправиться на кухню творить. Для неё готовка была отдушиной, особенно когда дело касалось чего-то серьёзного. Венгерского гуляша.
Муж Виктор это блюдо просто обожал. Ради него она готова была на всё. Поехать на другой конец города к мяснику, который продавал настоящую говядину — мраморную, с тонкими прожилками.
Выбрать правильный лук, сладкий перец, помидоры. И паприку — целую коллекцию: сладкую, острую, копчёную.
В эту субботу всё шло по плану. Виктор, пятидесятилетний мастер участка на местном заводе, ещё спал после тяжёлой недели. Марина работала в городской библиотеке, но суббота была только её.
Она включила негромкую музыку и принялась за дело. Нарезать говядину кубиками. Обжарить лук до золотистого цвета. Добавить мясо, чтобы оно покрылось румяной корочкой.
Потом болгарский перец, помидоры, специи. Каждое движение отработано годами.
Аромат поплыл по квартире — густой, домашний, обещающий праздник. Марина создавала не просто еду. Она создавала уют, тепло, то место, куда хочется возвращаться.
Блюдо томилось на медленном огне, мясо становилось мягче, а соус — гуще и ароматнее. Она добавила томатную пасту, щепотку сахара, свежую зелень. Последний штрих — тёртая картофелина для густоты. Секрет из старой венгерской поваренной книги.
К обеду появился Виктор. Зашёл на кухню, привлечённый запахом.
— Ммм, пахнет на весь дом! — поцеловал жену в макушку.
— Стараюсь для тебя, — улыбнулась Марина.
Она накрыла на стол, достала красивые тарелки, привезённые из отпуска в Венгрии. Поставила салат из свежих овощей. Налила клюквенный морс. Всё было идеально.
Виктор сел за стол, попробовал первую ложку. Ел с аппетитом, не говоря ни слова — для Марины это была высшая похвала.
— Вкусно, — сказал он, отодвигая тарелку. — Очень вкусно.
Марина расцвела. Вот он, её маленький триумф.
— Но знаешь... — муж задумчиво потёр подбородок. — У мамы всё-таки другой был. Помню, в детстве она делала — мясо прямо таяло во рту, а подлива такая наваристая была. И паприку какую-то особенную добавляла, венгерскую настоящую. Вот это был настоящий венгерский гуляш.
Слова повисли в воздухе. Марина замерла с вилкой в руке. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Весь её уютный мир дал трещину.
Дело было не в блюде. И не в его маме. Дело было в том, что эти слова, сказанные так легко, обесценили всё. Её утреннюю поездку на рынок. Её старания. Её любовь, вложенную в каждый кусочек мяса.
Двадцать лет жизни, посвящённые тому, чтобы ему было вкусно и уютно.
Она ждала, что он спохватится, извинится. Но Виктор просто встал и произнёс:
— Спасибо, дорогая. Пойду отдохну, футбол скоро начнётся.
И ушёл в комнату. А Марина осталась за столом среди обломков своего праздника. Внутри поднялось что-то холодное и острое. Вдруг всё стало понятно. Она была не хозяйкой дома, а обслуживающим персоналом. Удобным, привычным, но незаметным.
Она не заплакала. Не била посуду. Встала, убрала со стола. Вымыла тарелки. А потом прошла в спальню, где Виктор уже устроился на диване с телефоном.
Марина открыла шкаф. Достала его дорожную сумку и начала спокойно складывать вещи. Белье, носки, рубашки. Бритвенные принадлежности. Зарядку для телефона.
Он поднял глаза, только когда она поставила сумку рядом с диваном.
— Это что такое? — удивился муж.
— Раз у мамы было вкуснее, значит, тебе туда и дорога, — тихо ответила Марина.
— Шутишь? Из-за еды?
— Не из-за еды, Витя. Из-за того, что ты только что сказал мне: двадцать лет моей жизни — это неудачная копия.
Она протянула ему сумку.
— Поживи где-нибудь ещё. Подумай, где тебе будет по-настоящему хорошо.
Он пытался превратить всё в шутку, потом начал сердиться. Но Марина стояла как стена. В итоге он схватил сумку и хлопнул дверью.
Оставшись одна, она села на пол. Её охватила растерянность — что наделала? Сломала семью из-за тарелки еды? Или это самый правильный поступок в жизни? Интересно, могла ли настоящая история развернуться именно так?
Но потом, когда первое волнение улеглось, она почувствовала что-то иное. Лёгкость. Впервые за годы осталась дома одна. Включила любимую музыку на полную громкость. Заварила крепкого чая с мёдом. И съела оставшееся блюдо, наслаждаясь каждым кусочком.
Спала, раскинувшись на всей кровати. Проснулась с ясной головой. Не знала, что будет дальше. Но точно знала — как раньше уже не будет. Она больше не позволит себя обесценивать.
Виктор поехал к другу Косте, который недавно развёлся.
— Поссорились с женой, — объяснил он.
— Судя по голосу, там не поссорились, а буря прошла, — хмыкнул Костя. — Приезжай.
В холостяцкой квартире друга Виктор выложил всю историю. Ждал сочувствия.
Но Костя выслушал и сказал:
— Витек, ты просто не понимаешь суть. Твоя Марина двадцать лет душу в это блюдо вкладывала. А ты взял и в эту душу плюнул. Моя бывшая тоже терпела моё равнодушие. А потом ушла. И я думал: с чего вдруг? А потом дошло. Не вдруг. Это копилось годами. И твоя еда стала последней каплей.
Виктор провёл бессонную ночь. Впервые за много лет попытался посмотреть на свою жизнь со стороны. Чистая рубашка, вкусный ужин, порядок в доме — всё это он принимал как должное. Когда последний раз интересовался, как дела у жены на работе? О чём она мечтает? Не помнил.
На следующий вечер в дверь позвонили. Виктор стоял на пороге с букетом ромашек и свертком — тёплый хлеб из её любимой пекарни.
— Можно войти? — тихо спросил он.
Они сели на кухне.
— Марин, я полный дурак, — начал муж. — Я думал всю ночь. Ведь и правда всё принимал как должное — твою заботу, твой труд, твою любовь. Забыл, что ты живой человек, а не просто... жена. Прости меня.
Марина не отвечала. Она видела перед собой не привычного мужа, а растерянного человека, который что-то понял.
— Я всегда защищала твой тыл, Витя, — сказала она. — От всех проблем. Была твоей опорой. А кто защитит меня? От твоего равнодушия, от того, что ты меня не видишь?
В его глазах блеснули слёзы.
— Надеюсь, что я, — ответил он. — Теперь. Надеюсь, что научусь.
Это был не конец сказки, а начало. Через неделю, когда Марина снова готовила на кухне, Виктор зашёл и взял нож — чистить картошку. Делал неумело, но старался.
Марина хотела по привычке всё сделать сама. Но сдержалась. Она смотрела, как её пятидесятилетний муж впервые за двадцать лет пытается не просто съесть ужин, а приготовить его вместе с ней.
И поняла — у их семьи появился настоящий шанс. Не на возвращение к старому, а на создание чего-то нового. Где её труд будут видеть и ценить. Где она сможет быть не только женой, но и Мариной — живой, настоящей, со своими мечтами и потребностями.
Она взяла свой нож и стала резать лук. Рядом с ним. Плечом к плечу. И впервые за много лет почувствовала, что они действительно вместе.
***
Здесь я пишу о том, как перестать быть удобной и начать жить для себя тоже.
Если вы тоже устали быть второй скрипкой после маминых призраков, подписывайтесь на мои истории.
***