Люди говорят: “Заладил, как попугай! — одно и тоже, одно и тоже”. А в рейсе дни моряка примерно так и проходят. По крайней мере на научно-исследовательском судне “Профессор Полшков” — так. Работали в назначенном квадрате. Туда и обратно бегали, таскали сейсмологическую косу, туда и обратно. Скрупулёзно отрисовывали геологическую карту дна. Работа привычная, устоявшаяся, исполняется как бы сама собой. Следовательно, у капитана Игоря никаких забот… разве, что восьмую книжку стихов пора издавать. И дело за малым — за наполнением, а тут попугай требует внимания к собственной персоне. Забыл сказать: попугай делил капитанскую каюту с хозяином. Какого вида, породы? — Это без разницы, факт, что не волнистый, волнистое море.
Капитан Игорь учил попугая речи, читал ему свои стихи, пел песни под гитару, так как сам был бардом и поэтом, можно сказать, от роду. И попугай, способный от роду, восприимчивый, делал успехи: изрекал “Ду-рак” и ещё добавлял “Дурак-дурак-дурак…” Одни попугаи такие способные?
Случалось капитану Игорю спеть в кают-компании, в кругу моряков. Всякое выступление принималось восхищённой публикой на ура. На судне какая публика? — Экипаж, известное дело. Они в кают-компании кушали то, что дают, потом слушали то, что дают. Может потому после каждой исполненной Игорем песни собственного сочинения не смолкали аплодисменты… Следовали настойчивые просьбы: Ещё! Бис! Браво! И всё такое… Одни и те же, самые последовательные обожатели таланта патрона в первом ряду! В каждом экипаже есть такие проникшиеся угодничеством типы, самые успешные. Только в морских коллективах так? В сухопутных компаниях не так?
“Вот он успех! Несомненный и положительный!” — радовался капитан Игорь. Радовался так, словно герой из рассказа “Каштанка” Чехова. Не путаю… Чехова? — То не важно; существенно то, что Игорь шёл навстречу публике, чаще и чаще устраивал вечера авторской песни для вверенного ему коллектива.
Но не всё время кораблику по морям скитаться, месторождения нефти да газа открывать, пора в Германию на заход. Топливо, вода, продукты, снабжение сами собой на причал не прибудут и на борт не загрузятся. Судовой агент необходим. Снабжения много, особенно комплектующих к научному оборудованию. Под окончание работ агент, удачно заработавший на обслуживании судна в порту, сделал капитану подарок. Принёс второго попугая в красивой и просторной немецкой клетке. Сюрприз, так сюрприз! Теперь в капитанской каюте жили два попугая, каждый в своей “квартирке”. Оставшуюся жилплощадь занимал капитан — так повелось.
Экипажи менялись. Приезжал капитан Александр, сменял капитана Игоря, потом наоборот; а два попугая из рейса в рейс постоянно проживали в капитанской каюте. Русский попугай значит Дурак, тогда немецкий — Думкопф. Это понятно. Непонятно: кто в каюте коренные жители, а кто — понаехавшие?
Вот рейс капитана Игоря. А русский попугай, даром, что Дурак, как-то открыл дверцу своей клетки и был таков. Улизнул. Думкопф даже не мог мечтать о подобной свободе, клетка-то немецкая, и замочек, стало быть, тоже… Искали, искали русского попугая — не нашли. Пропал он в море. Сгинул и канул. Птичку жалко! — Без шуток, но ничего не поделаешь. В капитанской каюте остался один пернатый.
В общем, долго байка сказывается, да в рейсе время быстро летит. Или наоборот? Закончился рейс — очередная смена экипажа. Все судовые специалисты передают дела сменщикам, по заведованиям, по описи, как положено. У капитана Александра, к капитану Игорю резонный вопрос:
— Почему попугай один? Было два! Недостача?!
Капитан Игорь рассказывает грустную историю исчезновения русского попугая.
Тут в действие вступает новое лицо. Это не удержался старпом Андрей, возьми он и ляпни:
— Даже попугаю надоела поэзия и бардовская песня! Потому он сбежал!
Уязвлённое самолюбие Игоря вскрыло полную неспособность капитана оценить юмор.
— Кто бы понимал в поэзии! — вспыхнул он, не уточнив, к старпому или к попугаю относится реплика.
Капитан Александр, желая скрасить неловкую бестактность, допущенную старпомом Андреем, произнёс:
— Полноте, поэзия здесь ни при чём! Второй-то попугай здесь, в клетке и в здравии!
— Он же нихт ферштейн! Он же немецкий попугай, по-русски не понимает! Это его и спасало! — упрямо гнул свою логическую линию старпом Андрей.
Возникла досадная размолвка между капитаном Игорем и старпомом Андреем. Хотя шуточная и не без пользы. Капитан Игорь стал реже потчевать экипаж самодеятельными своими выступлениями.
Такая вышла пьеса в конце 90-х, действующие лица которой — капитаны АО “Севморнефтьгеофизика”: Игорь Олегович Козлов (на фото), Александр Иванович Привалов, Андрей Павлович Мохвин.
30.06.2025
Серия публикаций посвящённая Игорю Козлову:
Сказок не бывает. Пивная в Кеми.
Пузырь. Курсантский оркестр.
Витя и виза. Жильцы одного кубаря.
Серёга Коршунов. Жильцы одного кубаря.
Мечта поэта. О любви курсанта.
Друг Гена. Жильцы одного кубаря.
Ожидание. Снова о друге Гене.
Геннадий Васильевич. Снова о друге Гене.
Судоводы, маслопупы... Стихотворение Игоря Козлова.
Игорь Олегович. Козлов — Паттерсон.
Четыре сигареты. Козлов — Высоцкий.
Попугайская доля. Козлов — Мохвин.