— Всё, Алексей! — срываясь на крик, бросила Елена, хлопнув дверью за спиной. — Хочешь верь, хочешь нет, но ноги моей больше не будет у твоей матери!
— Лена, ты чего?.. — растерянно спросил Алексей, выходя из кухни с кружкой недопитого чая. Его лицо было утомлённым, с лёгкой тенью недосыпа. В квартире стоял запах утреннего кофе и разогретых пельменей.
— Что случилось?
— А ты спроси у своей мамочки! Спроси, как она сегодня меня "поблагодарила" за всё, что я для неё делала. Облила грязью с ног до головы! Я в жизни таких слов не слышала, даже в самой мрачной подворотне!
Её голос дрожал, в глазах стояли слёзы. Алексей шагнул к ней, но она резко отпрянула.
— Не надо! Не трогай! И слушать ничего не хочу! Всё! Больше не проси, не намекай, не упоминай! Я больше не буду прислугой твоей матери. Есть у неё Мира — пусть и помогает! А я... я закончила.
За окнами бушевал апрельский ветер, небо серело тяжёлыми тучами, в воздухе стояла прохлада. Ветки рябин метались под ударами порывов, будто отражая бурю в душе Елены. Сквозь окно спальни было видно, как по двору метались мокрые листья и клочки старой листвы, не убранной ещё с осени.
— Лена, ну ты же знаешь, какая мама... Она всегда срывается, не только на тебя. И на меня, и на Миру тоже... Это у неё характер такой. Сложный. Ей тяжело, она же почти не ходит... — пытался успокоить жену Алексей. Он сел на край дивана, устало потирая виски.
— Ей тяжело? А мне, значит, легко, да? — Елена вскинула голову. — Я к ней чуть ли не каждый день после работы ездить должна, стирать, готовить, убираться! А она в ответ — грязью обливает! Ты слышал, что она мне сегодня сказала? Я даже повторить не могу — противно!
Он опустил глаза, виновато кивнул:
— Я поговорю с ней. Постараюсь объяснить. Просто ты же знаешь, она на Миру злится — та трубку не берёт, приезжать не хочет. Вот и срывается на тебя... Ты ближе всего.
— Вот пусть и начнёт с себя! Я ей ничего плохого не сделала! Никогда! А терпеть больше не собираюсь! — Елена решительно отвернулась и ушла в спальню. За дверью было тихо, только тиканье часов и редкий гул машин с улицы заполняли пространство.
Воспоминания обрушились на неё, как снежная лавина. Когда Мира уехала учиться в столицу, на Елену внезапно обрушилась вся забота о Жанне Петровне. Раньше свекровь была сдержанной, они общались редко, спокойно. Праздники, дежурные звонки, поздравления по WhatsApp — и всё. Но стоило Елене стать "девочкой на побегушках", как маска сдержанности слетела. Обвинения, упрёки, резкие слова. Всё чаще и громче.
Сначала Елена думала: ну, болезнь, тяжело женщине, нужно помочь. Она приезжала к ней после работы, когда уже смеркалось, с тяжёлыми сумками в руках, готовила ужин, пылесосила. Порой в доме Жанны Петровны пахло старостью и таблетками, везде стояли коробки с лекарствами и стаканы с недопитым чаем. Но когда оскорбления стали за гранью... Когда Жанна Петровна начала называть её словами, которыми не назовёшь даже врага, терпению пришёл конец.
Сестра Алексея, Мира, вначале казалась Елене тихой и покладистой. Но уехав учиться, она словно сорвалась с цепи. Учёба быстро отошла на второй план, её всё чаще видели на вечеринках, а соцсети пестрили фотографиями из баров, клубов, с новыми нарядами и новыми кавалерами. Всё, что Мира не позволяла себе дома, теперь она наверстывала с удвоенной силой. Денег на это уходило много, и большая часть пенсии Жанны Петровны, а потом и помощь от Алексея, уходили именно туда. Елене было больно смотреть, как труд матери используется дочерью без малейшего чувства благодарности.
Марина Петровна винила во всём Елену. Мол, это она "развратила" Мирочку, подала плохой пример. Её раздражала даже одежда Елены — стильная, ухоженная, сдержанно элегантная, но в глазах старой женщины — вызывающая. Миру она заставляла носить бесформенные свитера, длинные юбки и серые водолазки. А теперь дочь расцвела в ярких нарядах, и, по мнению Жанны Петровны, виной тому была только одна — невестка.
Прошло несколько дней. Алексей не настаивал, ездил к матери сам. Рабочие будни растягивались до ночи, и он едва успевал поужинать дома. В квартире царила пустота, которая нарастала с каждым днём. В один из вечеров, промозглый и туманный, он вернулся раздражённый и злой:
— Всё, Лена! Я так больше не могу. Теперь ты едешь к маме.
Елена сидела у окна с книгой, но после его слов медленно опустила её и посмотрела на мужа:
— Ты забыл, что я тебе уже сказала? Я к ней — ни ногой. Пусть Мира возвращается, пусть помогает!
— Да ты серьёзно?! — голос Алексея сорвался на крик. — Мама из-за тебя теперь ненавидит Миру! Думает, что ты её испортила! Что это ты научила её юбки короткие носить и на парней вешаться!
Елена встала. В её глазах заискрились слёзы и гнев:
— Это ты сейчас... Ты и сам так думаешь? Что я испортила твою сестру?
— Она с тебя пример брала! Ты всегда при макияже, одета ярко! Мама говорит, это ты её научила! И что ты флиртуешь со всеми подряд!
— Да ты с ума сошёл?! — взорвалась Елена. — Я год ездила к вашей матери, как тень! Без выходных, без отдыха! А теперь я виновата, что у тебя сестра без башни? Что мать твоя обо мне сплетни разносит?!
Алексей молчал. Было видно: он устал, растерян, но и защищать жену как будто не хотел. В комнате запахло дождём — за окном начиналась гроза.
— Я ухожу, Лёша. Не жди. — Елена уже собирала вещи в рюкзак, собранность и решимость отражались в каждом её движении. Она зашла в ванную, умылась, вытерла лицо полотенцем, взяла документы и косметичку. — Желаю вам счастья. Надеюсь, мама подберёт тебе ту, кто будет ей по нраву.
Он стоял, словно окаменевший, не находя слов.
На следующее утро Елена подала на развод. Суд находился в старом здании с облупленной штукатуркой и длинной очередью. В коридоре пахло пылью и мокрыми зонтами. А вместе с заявлением — и на раздел имущества. Общую квартиру они продали, и Елена вложила свою долю в уютное жильё в спальном районе: кирпичный дом с еловыми аллеями, окна во двор, тишина.
Алексей вернулся жить к матери. Его старая детская комната с облезшими обоями и полкой из детства теперь казалась ему клеткой. Деньги от продажи он раздал — матери и сестре. Себе оставил минимум. Только чувство вины разрасталось всё сильнее. Но в глубине души он всё равно считал, что виновата была Елена.
Все, кроме самой Миры, которой и впрямь было наплевать на всё, кроме собственной жизни и нового айфона. Она перестала выходить на связь даже с братом, всплывала в мессенджерах только тогда, когда нужны были деньги. И каждый раз, когда Алексей переводил ей очередную сумму, он всё сильнее чувствовал, как беспомощно течёт по кругу их разрушенная семья, в которой никто уже не верит в перемены.
Вот такая история, друзья. Напишите, пожалуйста, что вы думаете об этой истории. Не забудьте подписаться на канал и поставить лайк. Всего Вам доброго. До свидания!