Снег хрустел под ногами, когда я поднимался по лестнице нашего дома. Три недели на севере — это вечность. Холод въелся в кости, руки потрескались от мороза, а в голове одна мысль: скорее бы домой, к Жанне. Договор подписали раньше срока, решил сделать сюрприз — не звонить, просто приехать.
Ключ повернулся в замке тихо. Я специально снял ботинки в коридоре, хотел подкрасться, обнять жену сзади, как в молодости. В квартире было тепло, пахло её духами и чем-то ещё... незнакомым.
Голоса из спальни. Жанна смеется — тот самый смех, который я не слышал уже месяцы. Сердце забилось быстрее. Может, телевизор? Но нет, второй голос мужской, хриплый.
— Жанночка, ты невероятная...
Макар. Наш сосед. Тот самый, который всегда здоровается через силу и косо смотрит на мою машину.
Я замер у двери спальни. Через щель видно кровать — нашу кровать, на которой мы с Жанной спали десять лет. Она под ним, запрокинула голову, волосы растрепались по подушке. Он целует её шею, руки скользят по её телу, как будто она принадлежит ему.
— Макар, осторожнее... а вдруг Юра вернется?
— Да ладно тебе, он же на севере торчит. До пятницы не приедет.
Она обнимает его за шею, притягивает к себе. Они движутся в едином ритме, как танцоры, которые репетировали этот номер не один раз. Жанна стонет — так, как никогда не стонала со мной.
Дверь распахнулась сама собой. Или это я её толкнул? Не помню.
— Что за...
Макар вскочил, прикрываясь простыней. Жанна закричала, схватила одеяло, прижала к груди.
— Юра! Это не то, что ты думаешь!
— А что это, по-твоему? Йога для двоих?
Макар уже натягивает трусы, пытается найти рубашку. Трус. Даже сейчас убегает.
— Послушай, Юра, мы не хотели...
— Заткнись, Макар. Одевайся и вали отсюда.
Жанна плачет. Настоящие слезы или актерская игра? Десять лет брака, а я не могу понять.
— Юра, милый, это всё он! Он меня принуждал, говорил, что расскажет твоему начальству про...
— Про что? — перебиваю я. — Про что он мог рассказать?
Она замолкает. Макар застывает с рубашкой в руках.
— Про что, Жанна?
— Ни про что... Я просто... он угрожал мне!
Макар фыркает:
— Да ладно тебе, Жанка. Сама же звонила вчера, просила прийти. Сказала, что соскучилась.
— Это неправда! Ты врешь!
— Жанна, — говорю я тихо, — вчера ты мне звонила. Жаловалась, что болит голова, ложишься спать рано. Помнишь?
Она бледнеет. Губы дрожат.
— Я... я действительно болела... но потом...
— Потом что?
— Потом Макар пришел! Сказал, что принес лекарство от Тани. А сам...
— А сам что? Изнасиловал тебя? На нашей кровати? И ты не кричала, не звонила в полицию?
Макар уже одевается. Торопится. Знает, что сейчас будет.
— Юра, я могу объяснить...
— Объясни.
— Мне было одиноко. Ты постоянно в командировках. Я же женщина, мне нужно внимание, тепло...
— Значит, дело во мне?
— Нет! Дело в том, что Макар воспользовался моей слабостью. Он знал, что я уязвима, и...
— И ты легла с ним в постель. По принуждению.
— Да! Он меня принуждал!
Макар хмыкает, застегивая ремень:
— Жанна, не валяй дурака. Три месяца мы с тобой встречаемся. Каждый раз, когда твой муж в командировке.
Тишина. Только тиканье часов на тумбочке.
— Три месяца? — повторяю я.
Жанна закрывает лицо руками.
— Юра, это не так...
— Как не так? Он врет?
— Он... он преувеличивает...
— Значит, не три месяца, а меньше? Два? Один?
Она молчит.
— Отвечай, Жанна!
— Полтора месяца, — шепчет она. — Но это не было серьезно! Просто...
— Просто что?
— Просто физическое влечение. Ничего больше. Я же тебя люблю!
Макар смеется:
— Да ладно, Жанка. Помнишь, как говорила, что с мужем давно не спишь? Что он тебе надоел?
— Заткнись! — кричит она. — Заткнись, дрянь!
— Ах, теперь я дрянь? А полчаса назад я был твоим зайчиком.
Я смотрю на них и понимаю: это театр. Они играют спектакль. Для меня. Жанна — несчастная жертва, Макар — соблазнитель. А я должен выбрать, кого винить.
— Юра, — Жанна протягивает ко мне руки, — прости меня. Я была дурой. Он меня обманул, сказал, что разведется с Таней, что мы будем вместе...
— Стоп, — говорю я. — Ты хотела со мной развестись?
— Нет! Никогда! Я просто... запуталась...
— Запуталась? В чем?
— В чувствах. Он обещал мне другую жизнь, путешествия, подарки...
— А что обещал я?
— Ты? Ты обещал вернуться из командировки...
Смешно. Десять лет брака ради обещания вернуться из командировки.
— Собирай вещи, — говорю я.
— Что?
— Собирай вещи и уходи.
— Юра, подожди! Мы можем все обсудить, сходить к психологу...
— Нет. Уходи. Сейчас.
— Но куда я пойду? У меня нет денег, нет работы...
— Не мое дело. Может, Макар приютит.
Макар качает головой:
— Я же женатый человек. Танька меня убьет.
— Значит, с женой не разведешься? — спрашивает Жанна.
— Да ты что, совсем? Таня — это святое. А с тобой... это просто развлечение было.
Жанна бледнеет еще больше.
— Развлечение?
— Ну да. Ты же сама понимала. Соседи, между прочим. Удобно очень.
Она закрывается одеялом, как щитом.
— Сволочи... вы все сволочи...
— Жанна, — говорю я, — у тебя полчаса. Собирай только самое необходимое.
— А остальные вещи?
— Потом заберешь. Через адвокатов.
— Юра, прошу тебя...
— Полчаса.
Выхожу из спальни. Макар плетется следом, натягивая куртку.
— Слушай, Юра, давай по-мужски поговорим...
— Вали отсюда.
— Да понимаю я, что ты расстроен, но...
— Вали. Сейчас.
— Она сама, между прочим, не против была. Более того, сама инициативу проявляла...
Поворачиваюсь к нему. Он отступает.
— Макар, если не хочешь, чтобы об этом узнала твоя Таня, советую заткнуться и исчезнуть.
— Да я не собирался...
— Исчезнуть. Навсегда. Если увижу тебя в этом доме, расскажу твоей жене всё. С подробностями.
Он кивает и убегает. Буквально убегает, как школьник.
Сижу на кухне, смотрю в окно. Жанна что-то пакует в спальне, всхлипывает. Десять лет совместной жизни помещаются в два чемодана.
— Юра, — она стоит в дверях, бледная, с красными глазами. — Последний раз прошу: давай попробуем наладить отношения.
— Зачем?
— Потому что мы любим друг друга.
— Ты любишь меня?
— Да.
— А почему тогда спишь с соседом?
— Потому что ты меня не замечаешь. Приезжаешь из командировок усталый, раздраженный. Мы даже не разговариваем нормально.
— А с Макаром разговариваешь?
— С ним по-другому. Он меня слушает, интересуется моими делами...
— Понятно. А в постель с ним как попала?
— Это случилось само собой. Мы просто разговаривали, пили чай, а потом...
— А потом он тебя изнасиловал?
— Нет... не изнасиловал... соблазнил.
— Понятно. За полтора месяца несколько раз соблазнил.
— Юра, я ошиблась. Люди имеют право на ошибки.
— Имеют. Но не в моем доме. И не с моими соседями.
— Значит, всё? Конец?
— Конец.
Она берет чемоданы, идет к выходу. Останавливается у двери.
— Я буду жить у подруги Светы. Если передумаешь...
— Не передумаю.
— Никогда не говори "никогда".
— Прощай, Жанна.
Дверь захлопывается. Тишина. Только тиканье часов и шум за стеной — это Таня включила телевизор.
Интересно, она знает, где был её муж последние полтора месяца?
Наверное, скоро узнает...
Прошло три дня
Я сидел дома, взял больничный — сказал, что подхватил простуду на севере. Пил водку, смотрел новости, думал о том, как быстро рушится то, что строил десять лет.
В четверг вечером в дверь постучали. Тихо, неуверенно.
Таня стояла на пороге с подносом. Пирожки, как всегда. Но лицо серьезное, не такое, как обычно.
— Юра, можно войти? Поговорить нужно.
Она села за стол, сняла платок. Молчала долго, потом вздохнула:
— Знаю про Жанну и Макара. Знаю давно.
Я поставил чашку. Ждал.
— Полтора месяца они встречаются. Каждый раз, когда ты в командировке. Он подарки ей покупает на мои деньги, цветы носит. Думает, я слепая.
— Почему молчала?
— Думала, само пройдет. Макар — слабый человек. Долго такие не выдерживают.
Таня поправила волосы, посмотрела в окно.
— Но твоя Жанна — особенная. Она влюбилась по-настоящему. Думает, что нашла любовь всей жизни. Завтра придет к нам. Будет требовать, чтобы Макар выбрал её.
— Откуда знаешь?
— Да он уже третий день как на иголках. Боится, что я узнаю. А я жду. Хочу посмотреть, как он будет выкручиваться.
Таня встала, прошлась по кухне. Руки у неё дрожали слегка.
— Юра, а ты знаешь, что это не первый раз? Пять лет назад он спал с Аллой из седьмой квартиры. Два года назад — с Риммой из десятой. Всегда выбирает жен командировочных. Удобно.
— И что будешь делать?
— Завтра, когда придет твоя Жанна, я ей всё расскажу. Про Аллу, про Римму, про то, что она просто очередная. Хочу посмотреть, как она отреагирует.
— А если она не поверит?
— Поверит. Потому что Макар сам всё подтвердит. Он под давлением всегда сознается.
Таня достала из сумки фотографии. Макар с разными женщинами. В кафе, в парке, у подъезда.
— Коллекционирую. На всякий случай.
— Зачем мне это рассказываешь?
— Потому что завтра хочу, чтобы ты был свидетелем. Услышал весь разговор. Понял, с кем жил десять лет.
Странное предложение. Но любопытство взяло верх.
— Хорошо. Приду.
Пятница, семь вечера. Сижу у Тани на кухне, слушаю. Макар в зале нервничает, переключает каналы. Звонок в дверь.
Таня открывает. Голос Жанны:
— Мне нужно поговорить с Макаром.
— Проходи. Я всё знаю.
Они садятся в зале. Я слушаю из-за стены.
Жанна начинает со слез. Говорит о любви, о том, что не может жить без Макара. Требует, чтобы он развелся с Таней.
Макар мямлит что-то невразумительное. Говорит, что любит и Жанну, и жену. Что не может выбрать.
— Ты не можешь выбрать, — говорит Таня спокойно, — потому что для тебя это игра. Хочешь, я расскажу Жанне про Аллу?
Тишина.
— Какую Аллу? — спрашивает Жанна.
— Из седьмой квартиры. Макар с ней спал, когда её муж на вахте работал. Три месяца встречались. Пока она не надоела.
— Это неправда! — кричит Жанна. — Макар, скажи, что это неправда!
Макар молчит.
— А про Римму рассказать? — продолжает Таня.
Жанна смотрит на Макара, ждёт объяснений. Но он только опускает голову и теребит рукава свитера.
— Римма из десятой квартиры. Два года назад. Её муж работал вахтовым методом, как и твой Юра. Макар тогда тоже обещал развестись со мной. Даже кольцо ей купил. Дешёвое, правда, но она была счастлива.
Жанна встаёт, подходит к окну. Плечи дрожат.
— Ты специально выбираешь жён командировочных? — спрашивает она тихо.
— Жанна, это не то, что ты думаешь... — начинает Макар.
— Это именно то, что я думаю. Ты дрянь, Макар. Обычная дрянь, которая развлекается с одинокими женщинами.
Таня достаёт сигареты, закуривает. Руки больше не дрожат.
— Знаешь, Жанна, я тебя понимаю. Одиночество — страшная штука. Но ты выбрала не того человека для утешения. Макар умеет говорить красивые слова, но за ними ничего нет.
Жанна поворачивается к Макару.
— Почему ты не остановил меня? Почему не сказал сразу, что это просто развлечение?
— Я думал... я надеялся, что ты поймёшь сама...
— Поняла бы что? Что я просто очередная в твоём списке?
Макар молчит. Таня тушит сигарету.
— Жанна, иди домой. К мужу. Он тебя простит.
— Нет. Не простит. Да и не должен.
— Тогда начинай жизнь заново. Без Макара. Без Юры. Сама.
Жанна берёт сумку, идёт к выходу. Останавливается у двери.
— Таня, а ты? Что будешь делать?
— А я никуда не пойду. Это мой дом. Мой муж. Пусть дрянь, но мой.
Дверь закрывается. Я слышу, как Жанна спускается по лестнице. Шаги становятся всё тише.
Таня заходит на кухню, садится напротив меня.
— Ну вот и всё. Спектакль закончился.
— Почему ты остаёшься с ним?
— А куда мне идти? Мне пятьдесят лет, Юра. Работы нет, детей нет. Макар — это всё, что у меня есть.
— Но он же тебя обманывает.
— Обманывает. Но приходит домой. Покупает продукты, чинит кран, смотрит со мной телевизор. И потом — я всё знаю. Контролирую. Это моя власть над ним.
Странная логика. Но я её понимаю.
— А что будет дальше?
— Дальше? Дальше он будет виноватым месяца три. Будет дарить мне цветы, помогать по дому. Потом забудет. Через год найдёт новую одинокую жену командировочного. И всё повторится.
— И ты будешь молчать?
— Буду. Потому что это даёт мне власть. Он не знает, что я знаю. А я знаю всё.
Таня встаёт, собирает чашки.
— Юра, а ты что будешь делать?
— Не знаю. Работать. Жить один.
— Одному тяжело.
— Зато честно.
— Честность — дорогое удовольствие.
— Может быть. Но я попробую.
Выхожу от Тани поздно вечером. Во дворе встречаю Жанну. Она сидит на скамейке с двумя чемоданами.
— Юра... — она поднимает голову. — Я всё поняла.
— Что поняла?
— Что была дурой. Что Макар — дрянь. Что я разрушила нашу жизнь ради пустоты.
— Поняла — это хорошо.
— Юра, а мы... мы можем попробовать заново?
Смотрю на неё. Красивая женщина. Умная. Просто запуталась в жизни.
— Нет, Жанна. Не можем.
— Почему?
— Потому что доверие не восстанавливается. Ты всегда будешь помнить, что я тебя не простил. А я буду думать, что ты можешь повторить.
— Но я же поняла свою ошибку!
— Понять и изменить — разные вещи.
Жанна встаёт, берёт чемоданы.
— Тогда прощай, Юра.
— Прощай.
Она идёт к остановке. Я поднимаюсь домой.
Через месяц я получил бумаги на развод. Жанна не требовала ничего, кроме половины от продажи квартиры. Честно.
Макар избегает меня. Прячется, когда мы встречаемся на лестнице. Таня по-прежнему приносит пирожки и рассказывает новости. Больше мы не говорим о той истории.
А недавно я встретил Жанну в городе. Она работает в банке, снимает квартиру, выглядит спокойной. Мы поздоровались, но разговаривать не стали.
Иногда я думаю: а что, если бы я не приехал раньше? Если бы дал ей время самой разобраться в своих чувствах? Может, она бы сама поняла, что Макар — пустота, и вернулась ко мне?
Но потом понимаю: нет. Некоторые вещи случаются не просто так. Они показывают нам, кто мы есть на самом деле. И с кем мы живём.
Я узнал, что Жанна способна на обман. Она узнала, что я не прощаю предательства. Мы оба узнали правду о себе.
И теперь живём с этой правдой. Каждый по отдельности.
Возможно, это и есть самое честное окончание нашей истории.