Черный дым костров поднимался над Парижем, а из королевских покоев доносились стоны. Папа римский торговал своим саном, словно торговец на базаре, а мертвые восставали с кладбищ — правда, лишь для того, чтобы предстать перед судом.
Хроники позора: 10 самых грязных скандалов Средневековья
Средневековье, которое мы привыкли представлять эпохой строгой морали и религиозного благочестия, на деле кипело страстями куда более яркими, чем любая современная светская хроника. Власть и похоть, алчность и предательство — эти вечные спутники человеческой натуры в темные века принимали формы столь причудливые, что даже самые смелые романисты нашего времени позавидовали бы средневековым реалиям.
За толстыми стенами замков и в роскошных покоях Ватикана разворачивались драмы, от которых содрогнулись бы и наши современники. Короли торговали телами своих подданных, папы превращали священные обряды в торжища разврата, а знатные дамы находили способы обманывать мужей столь изощренно, что их интриги становились достоянием целых королевств.
Каждый скандал из хроник позора Средневековья — это не просто история об очередном падении нравов, но зеркало эпохи, в котором отражались все противоречия времени, когда земная власть спорила с властью небесной, а человеческие слабости облекались в священные одежды.
Современные таблоиды кажутся детской забавой по сравнению с теми историями, которые будоражили умы средневековых хронистов. Ведь тогда на кону стояли не просто репутации — судьбы целых государств решались в спальнях, а божественное право королей рушилось от одного неосторожного жеста пьяного принца.
1. Пламенный бал безумного короля
Январская ночь 1393 года в Париже должна была стать торжеством изысканности французского двора. Королева Изабо Баварская организовала пышный бал в честь повторного замужества одной из своих фрейлин — событие, которое в обычных обстоятельствах стало бы очередной блестящей страницей придворной жизни. Однако эта ночь вошла в историю как «Бал пылающих» — одна из самых ужасающих трагедий, когда хроники позора Средневековья пополнились еще одной кровавой главой.
Когда веселье обернулось адом
Король Карл VI, прозванный позднее Безумным, уже несколько лет страдал от душевного недуга, который временами заставлял его верить, что он сделан из стекла. В один из редких периодов просветления монарх решил развлечь гостей необычным представлением. Вместе с несколькими придворными он облачился в костюм «дикого человека» — фигуры из средневекового фольклора, символизировавшей первобытную природу человека.
Костюмы изготовили из льна, густо пропитанного смолой и воском, к которому прикрепили паклю, имитировавшую звериную шерсть. Танцоры должны были изображать лесных обитателей, пугая дам и развлекая двор своими дикими плясками. Организаторы приняли меры предосторожности — все факелы и свечи велено было убрать из зала, оставив лишь минимальное освещение.
Искра, что сожгла королевство
Роковая случайность имела имя — Людовик Орлеанский, брат короля. Герцог явился на праздник изрядно подвыпившим и с опозданием, когда представление уже началось. В руках у него пылал факел — он хотел получше рассмотреть танцующих «дикарей». Один неосторожный взмах — и костюм ближайшего к нему танцора вспыхнул, словно порох.
Пламя перекинулось на остальных с молниеносной быстротой. Хронист той эпохи оставил леденящее кровь описание: «Четверо мужчин сгорели заживо, их пылающие чресла падали на пол, источая потоки крови». Придворные в ужасе шарахались прочь, никто не решался приблизиться к пылающим фигурам.
Короля спасло чудо — или, точнее, присутствие духа герцогини Беррийской, его тетки, которая мгновенно накрыла племянника своим платьем, сбив пламя. Еще одному танцору удалось спастись, прыгнув в чан с вином. Остальные четверо погибли в страшных мучениях на глазах у сотен гостей.
Весть о трагедии молнией разнеслась по Парижу. Народ, и без того страдавший от тяжелых налогов и произвола знати, увидел в этом божью кару за распутство двора. По городу прокатилась волна возмущения, грозившая перерасти в бунт. Королевской семье пришлось устраивать публичные покаяния и щедро жертвовать на церковь, чтобы успокоить разгневанную толпу.
2. Ватиканские вакханалии семейства Борджиа
Если пламенный бал Карла VI шокировал одним королевством, то скандалы семейства Борджиа потрясли всю христианскую Европу. Родриго Борджиа, ставший папой Александром VI в 1492 году, превратил Ватикан в декорации для самых развратных сцен, какие только знали хроники позора Средневековья. Этот понтифик открыто содержал любовниц, покрывал преступления своих незаконных детей и торговал церковными должностями так же бессовестно, как торговец скотом на рынке.
Каштановый банкет
Самым возмутительным эпизодом его понтификата стал так называемый «Пир каштанов», устроенный в октябре 1501 года. Организатором этого безумства выступил Чезаре Борджиа, незаконный сын папы, кардинал и одновременно один из самых жестоких политиков своего времени. Местом действа он выбрал собственные покои в Ватикане — святая святых христианского мира превратилась в сцену для разврата.
Папский церемониймейстер Иоганн Буркгард, немец по происхождению, известный своей педантичностью в ведении записей, оставил подробное описание этого вечера. Его сухие, почти канцелярские строки передают весь ужас происходившего именно своей бесстрастностью.
Танец обнаженных куртизанок
Пятьдесят «честных проституток», как цинично именовал их Буркгард, были приглашены в ватиканские покои. После ужина они танцевали с гостями — сначала в одеждах, затем полностью обнаженными. Когда музыка смолкла, слуги сняли со столов канделябры с горящими свечами и расставили их по полу, а между ними рассыпали каштаны.
Нагие женщины должны были ползать на четвереньках между канделябрами, собирая каштаны, в то время как папа Александр VI, его сын Чезаре и дочь Лукреция наблюдали за этим зрелищем. Венцом вечера стал объявленный конкурс — призы получали те мужчины, которые совершили наибольшее количество половых актов с куртизанками. Награды включали шелковые туники, обувь, береты и прочие ценные вещи.
Этот эпизод стал символом морального падения папства эпохи Возрождения. Александр VI не просто нарушал обет целибата — он превратил резиденцию наместника Христа на земле в место, где разврат возводился в ранг искусства.
3. Любовь, которая закончилась оскоплением
XII век подарил миру одну из самых трагических историй любви, которая одновременно стала и одним из громчайших скандалов эпохи. Пьер Абеляр, блестящий философ и теолог, чья слава гремела по всей Европе, и его ученица Элоиза д'Аржантёй создали роман, который эхом отзывается в веках. Их переписка стала литературным памятником, но их история — это прежде всего хроника позора Средневековья, где страсть столкнулась с жестокостью родственников и строгостью церковных законов.
Роман, изменивший судьбы
Абеляр был звездой Парижского университета, мужчиной тридцати восьми лет, привыкшим к поклонению студентов и восхищению коллег. Элоиза, племянница каноника Фульбера, поразила его не только красотой, но и редким для женщины той эпохи образованием — она знала латынь, греческий и даже иврит. Когда Абеляр предложил стать ее наставником, Фульбер с радостью согласился — честь иметь такого учителя для племянницы казалась ему невероятной удачей.
Однако под видом занятий философией в доме каноника разворачивалась совсем иная драма. «Мы предавались любви больше, чем чтению», — позднее признавался Абеляр в своих письмах. Их страсть была столь пылкой, что вскоре о ней заговорил весь Париж. Студенты замечали, что прославленный наставник все чаще отменяет лекции, а когда появляется, выглядит рассеянным и вдохновенным совсем не философскими идеями.
Месть дяди
Когда Элоиза забеременела, скандал уже нельзя было скрывать. Влюбленные бежали в Бретань, где родился их сын, которого они назвали Астролябием — имя, отражавшее ученые интересы отца. Абеляр предложил Элоизе тайный брак, чтобы хоть как-то загладить позор, но она отказывалась, понимая, что женитьба разрушит карьеру возлюбленного — женатые священники не могли занимать высокие церковные должности.
В конце концов Элоиза согласилась на тайное венчание, но каноник Фульбер, узнав об этом, пришел в ярость. Он считал, что Абеляр обесчестил его племянницу и его дом. Жажда мести застила дяде разум — он не мог простить философу того, что тот сначала соблазнил Элоизу, а затем пытался замести следы тайным браком.
Однажды ночью наемники Фульбера ворвались в комнату Абеляра и кастрировали его. Хронисты той эпохи описывают это как месть «соответствующую преступлению» — за то, что философ не смог совладать со своими плотскими желаниями, он был лишен возможности испытывать их в будущем.
Абеляр постригся в монахи, а Элоиза ушла в монастырь, но их переписка продолжалась долгие годы. В письмах они вновь и вновь возвращались к своей любви, анализировали причины трагедии и делились философскими размышлениями о природе страсти и долга.
4. Нельская башня: любовные интриги королевских невесток
1314 год принес французскому двору скандал, который потряс основы династии Капетингов и стал одним из самых громких эпизодов в хрониках позора Средневековья. История началась с, казалось бы, невинного наблюдения принцессы Изабеллы, дочери Филиппа IV Красивого и супруги английского короля Эдуарда II. Во время визита ко двору отца она заметила, что кошельки, которые подарила своим золовкам, теперь украшают пояса двух нормандских рыцарей.
Подарки стали уликами
Эта деталь могла бы остаться незамеченной, если бы не политическая проницательность Изабеллы. Принцесса, прославившаяся позднее как «Французская волчица» за свою жестокость и коварство, мгновенно поняла значение увиденного. Личные подарки, переданные от женщин к мужчинам, в те времена могли означать только одно — интимную связь.
Филипп Красивый, получив донос от дочери, приказал начать тайное расследование. Объектами подозрения стали три его невестки: Маргарита Бургундская, жена наследника Людовика; Жанна Бургундская, супруга Филиппа Пуатье; и Бланка Бургундская, жена Карла де Ла Марш. Рыцарями, вовлеченными в скандал, оказались братья Готье и Филипп д'Оне.
Тайны Нельской башни
Расследование вскоре установило место встреч — башню на берегу Сены в Париже. Эта мрачная крепость, построенная еще Филиппом-Августом, стала свидетелем самых интимных сцен королевского двора. По ночам принцессы под видом религиозных бдений покидали дворец и встречались с любовниками в покоях башни.
Следствие раскрыло сеть сообщников, включавшую придворных дам, слуг и даже некоторых священников. Маргарита Бургундская, старшая из принцесс и будущая королева Франции, оказалась главной организаторшей этих встреч. Именно она превратила Нельскую башню в место регулярных свиданий, где знатные дамы могли предаваться страстям вдали от глаз двора.
Когда король получил достаточно улик, он приказал арестовать всех участников заговора. Братьев д'Оне взяли под стражу и подвергли пыткам, добиваясь полного признания. Под страшными муками рыцари рассказали все подробности своих отношений с принцессами, выдав имена всех сообщников.
Казнь рыцарей стала настоящим представлением. Сначала их кастрировали — наказание, символизировавшее их преступление против королевской чести. Затем одного четвертовали, а другого колесовали, после чего обоих повесили. Их изуродованные тела выставили на всеобщее обозрение как предупреждение всем, кто осмелится посягнуть на честь королевского дома.
Судьба принцесс оказалась различной. Жанну Бургундскую, жену Филиппа Пуатье, признали невиновной — по-видимому, она лишь знала о проделках сестер, но сама в них не участвовала. Маргариту и Бланку признали виновными. Им остригли волосы — символ позора для знатной дамы — и приговорили к пожизненному заключению. Маргарита умерла в темнице Шато-Гайар при загадочных обстоятельствах уже на следующий год, а Бланка провела в подземелье восемь лет, прежде чем была освобождена и пострижена в монахини.
5. Крах банкирской империи Медичи
Конец XIV века ознаменовался рождением финансовой империи, которая на столетие стала символом богатства и влияния в Европе. Банк Медичи во Флоренции начинал как скромное семейное предприятие, но благодаря политической хватке и финансовому гению его основателей превратился в самую могущественную кредитную организацию континента. Филиалы банка раскинулись от Лондона до Константинополя, а сами Медичи стали не просто богачами, но негласными правителями Флорентийской республики.
Золото превратилось в прах
Однако империя, построенная на золоте, рухнула так же стремительно, как и создавалась. История краха Медичи стала одной из самых поучительных страниц хроник позора Средневековья, показав, как жадность и безрассудство могут уничтожить дело нескольких поколений.
Первые трещины в благополучии банка появились в середине XV века, когда наследники основателей начали принимать все более рискованные решения. Лоренцо Великолепный, при всей своей славе мецената и покровителя искусств, оказался бездарным финансистом. Он выдавал огромные займы сомнительным должникам, включая английского короля Эдуарда IV, который так и не вернул долг в размере 51 тысячи флоринов — астрономическую по тем временам сумму.
Ограбление собственного города
Когда традиционные источники доходов стали иссякать, Медичи прибегли к методам, которые навсегда запятнали их репутацию. Они начали красть из государственной казны Флоренции, используя свое политическое влияние для покрытия банковских убытков. Пьеро Медичи, получивший прозвище «Неудачник», пошел еще дальше — он присвоил средства из благотворительного фонда, предназначенного для выдачи приданого бедным девушкам.
Этот фонд считался священным — он помогал неимущим семьям выдать дочерей замуж, что в средневековом обществе было вопросом выживания. Кража из него воспринималась как святотатство, преступление не только против людей, но и против Бога. Когда весть об этом разнеслась по Флоренции, репутация семьи была окончательно разрушена.
Финальный удар нанесло французское вторжение 1494 года. Король Карл VIII вошел в Италию с огромной армией, и Пьеро Медичи, вместо того чтобы организовать сопротивление, капитулировал, отдав французам ключевые крепости Флорентийской республики. Это предательство переполнило чашу терпения горожан.
Банк был объявлен банкротом, а сам Пьеро изгнан из города вместе с остатками семьи. Флорентийцы разграбили дворцы Медичи, уничтожили их гербы и портреты. Империя, которая когда-то финансировала королей и пап, исчезла в одночасье, оставив после себя лишь горы долгов и горькие воспоминания о том, как алчность погубила одну из величайших династий эпохи.
6. Джон Райкенер: тайны маскировки
1395 год принес лондонским властям дело, которое даже для привычных к разного рода извращениям судей показалось из ряда вон выходящим. В одном из переулков Чипсайда стражники задержали проститутку. Арестованная назвалась Элеонорой, но при более тщательном осмотре выяснилось, что перед судьями предстал мужчина по имени Джон Райкенер. Это один из первых документально зафиксированных таких случаев в хрониках позора Средневековья.
Мужчина оказался женщиной
Протокол допроса Райкенера, сохранившийся в архивах лондонского мэра, читается как захватывающий детектив. Джон не только не скрывал своих наклонностей, но и с поразительной откровенностью рассказал о своей двойной жизни. Оказалось, что уже несколько месяцев он работал проституткой, обслуживая клиентов обоих полов и выдавая себя за женщину.
История Джона началась в Оксфорде, где его научила женскому ремеслу некая Элизабет Браундерер. Именно она обучила его искусству переодевания, макияжа и женского поведения. Под ее руководством Джон освоил все тонкости древнейшей профессии, работая сначала в Оксфорде, а затем перебравшись в Лондон, где клиентов было значительно больше.
Клиенты из всех сословий
Самой шокирующей частью признаний стал список клиентов Райкенера. Среди них оказались представители всех слоев общества — от простых ремесленников до высокопоставленных священников. Джон назвал имена конкретных людей, включая священников нескольких лондонских церквей, которые регулярно пользовались его услугами.
Особенно подробно он рассказал о своих отношениях с духовенством: «Многие священники совершали со мной тот грех, как с женщиной, сколько именно — не знаю, и сказал, что священников он принимал охотнее других, потому что они желали дать ему больше, чем остальные».
Эти показания пролили свет на скрытую сторону жизни средневекового духовенства. Обет целибата, который должны были соблюдать все священники, на практике нарушался повсеместно, но случай с Райкенером показал, что некоторые клирики шли на особенно извращенные формы нарушения своих обетов.
Джон также признался, что «часто имел связи как мужчина со многими монахинями, а также как мужчина с многими женщинами, замужними и прочими». Судьба Джона Райкенера после ареста остается неизвестной — протокол обрывается на его показаниях. Но само существование такого подробного допроса свидетельствует о том, что власти отнеслись к делу со всей серьезностью, понимая, что перед ними не просто случай проституции, а нечто гораздо более сложное и опасное для общественной морали.
7. Папа, который продал свой сан
IX век папства ознаменовался такими скандалами, что даже привычные к церковным интригам современники хватались за головы. Но даже на этом фоне понтификат Бенедикта IX выделялся своей беспросветной порочностью. Ставший папой в возрасте около двадцати лет — точный возраст историки до сих пор спорят, — этот представитель знатного рода Тускуланов превратил Ватикан в притон разврата и насилия.
Святой престол на аукционе
Один из его преемников на папском престоле писал о Бенедикте: «Его изнасилования, убийства и другие неописуемые деяния... Его жизнь в качестве папы была столь мерзкой, столь отвратительной, столь execrable, что я содрогаюсь при одной мысли о ней». Современники обвиняли его в убийствах, грабежах, прелюбодеяниях и даже в занятиях магией. Хроники позора Средневековья знают немало порочных пап, но Бенедикт IX превзошел всех.
Сделка с совестью
Вершиной его бесчинств стало то, что произошло в 1045 году. Крестный отец Бенедикта, архипресвитер Иоанн Грациан, предложил ему крупную сумму денег в обмен на отречение от папского престола. Мотивы Грациана были просты — он сам жаждал стать папой и был готов заплатить за это любую цену.
Бенедикт, по-видимому, устав от бремени власти и привлеченный возможностью получить огромные деньги, согласился на сделку. Он официально отрекся от папского престола и получил обещанное вознаграждение. Грациан был избран папой под именем Григория VI, а Бенедикт удалился в свои наследственные владения, намереваясь наслаждаться богатством вдали от церковных дел.
Однако очень скоро бывший папа понял, что совершил ошибку. Деньги быстро растратились на развлечения и роскошь, а власть и влияние, которыми он обладал как глава церкви, оказались для него важнее золота. Меньше чем через год после отречения Бенедикт IX появился в Риме с вооруженным отрядом и силой захватил Латеранский дворец.
Он объявил свое отречение недействительным, заявив, что папский сан нельзя продавать или покупать — забавное прозрение для человека, который сам только что это проделал. Рим погрузился в хаос, поскольку теперь в городе одновременно находились два человека, претендовавших на папский престол.
Ситуация стала настолько абсурдной, что в нее вмешался германский император Генрих III. В 1046 году он прибыл в Италию во главе армии и созвал собор в Сутри. На этом соборе и Бенедикт IX, и Григорий VI были низложены как недостойные, а папой был избран немецкий епископ, ставший Климентом II.
Так закончилась одна из самых позорных страниц в истории папства — история о том, как священный сан был выставлен на продажу, как товар на рынке.
8. Загадочный отказ Филиппа-Августа
1193 год должен был стать триумфом французской дипломатии. Король Филипп II Август женился на принцессе Ингеборге Датской, скрепив союз с северной державой. Свадьба в Амьене прошла с невиданной пышностью — казалось, ничто не предвещало скандала, который потрясет всю Европу и станет одним из самых загадочных эпизодов хроник позора Средневековья.
Брак, длившийся один день
Но уже на следующий день после венчания король объявил, что отвергает свою жену и требует аннулирования брака. Причины такого решения стали предметом бесконечных спекуляций и породили самые фантастические слухи.
Официально Филипп ссылался на «родственные связи», утверждая, что обнаружил кровное родство с Ингеборгой, делающее их брак недействительным. Однако придворные хронисты шептались о более деликатных обстоятельствах. Ходили слухи, что король оказался неспособен к исполнению супружеского долга — либо по физиологическим причинам, либо из-за какого-то колдовства.
Другие источники намекали на то, что Ингеборга каким-то образом не оправдала ожиданий монарха. Возможно, она оказалась не так прекрасна, как обещали датские послы, или проявила характер, не подходящий для роли французской королевы. Но самой интригующей версией стали слухи о том, что принцесса знала какие-то семейные тайны французского двора, которые король не желал разглашать.
Двадцать лет заточения
Ингеборга была немедленно удалена из дворца и фактически превращена в узницу. Следующие двадцать лет своей жизни она провела в различных замках по всей Франции, формально оставаясь королевой, но не имея никаких королевских привилегий. Филипп отказывался не только жить с ней, но даже видеть свою жену.
Скандал быстро вышел за пределы Франции. Папа Целестин III потребовал от короля объяснений и, не получив удовлетворительных ответов, отказался аннулировать брак. Когда Филипп женился во второй раз на Агнессе Меранской, папа Иннокентий III отлучил его от церкви и наложил интердикт на всю Францию.
Интердикт означал, что во французских церквях прекращались все службы, кроме крещения младенцев и соборования умирающих. Французы не могли венчаться, исповедоваться или причащаться. Мертвых хоронили без отпевания, в неосвященной земле. Для глубоко религиозного общества XIII века это было настоящей катастрофой.
Давление на короля нарастало со всех сторон. Его собственные бароны начали роптать, опасаясь божьего гнева. Соседние государи использовали церковное проклятие для дипломатического давления. Но Филипп упорно отказывался возвращать Ингеборгу, предпочитая нести все тяготы конфликта с церковью.
Лишь в 1213 году, через двадцать лет после злополучной свадьбы, король наконец согласился признать Ингеборгу своей законной супругой. К этому времени его вторая жена Агнесса уже умерла, а политическая ситуация в Европе изменилась так, что союз с Данией снова стал выгодным.
Ингеборга была торжественно возвращена в Париж и получила все королевские почести. Но их примирение было чисто формальным — супруги жили раздельно до самой смерти Филиппа в 1223 году. Королева пережила мужа на почти двадцать лет, но так и не раскрыла тайну того, что произошло в их единственную брачную ночь.
9. Коррупция при дворе Эдуарда III
Последние годы правления Эдуарда III, короля, прославившегося победами в Столетней войне, омрачились скандалами такого масштаба, что они стали символом упадка английского двора. Хроники позора Средневековья редко фиксировали столь систематическую коррупцию на самых верхах власти, когда ближайшие советники монарха превращали государственную службу в источник личного обогащения.
Алчность затмила разум
Главными фигурантами скандала стали Уильям Латимер, королевский камергер, и Ричард Лайонс, смотритель монетного двора. Эти люди, пользуясь старостью и болезненностью короля, создали настоящую систему по разграблению казны. Латимер брал взятки за назначения на доходные должности, продавал лицензии на торговлю и даже торговал королевскими помилованиями.
Лайонс использовал свое положение еще более изощренно. Он занимался подпольным ростовщичеством, выдавая займы под проценты, которые формально были запрещены церковными законами. Через подставных лиц он скупал долги разорившихся дворян, а затем требовал их возврата в полном объеме, используя королевские суды для принуждения должников.
Алиса Перрерс — королевская фаворитка
Но самой скандальной фигурой при дворе стала Алиса Перрерс, любовница престарелого короля. Эта женщина низкого происхождения умудрилась за несколько лет стать одним из самых влиятельных людей в королевстве. Она получила от короля огромные земельные владения, драгоценности и право сбора налогов в нескольких графствах.
Современники обвиняли Алису в том, что она использовала колдовство для околдования короля. Более реалистичные наблюдатели видели в ней просто ловкую авантюристку, которая умело эксплуатировала слабости стареющего монарха. Алиса присутствовала на заседаниях королевского совета, влияла на назначения судей и даже вмешивалась в дипломатические переговоры.
Особенно возмутительным казалось то, что Алиса не скрывала своих амбиций. Она одевалась как королева, окружила себя роскошной свитой и требовала, чтобы придворные оказывали ей почести, подобающие особе королевской крови. На турнирах она появлялась в золотых одеждах, украшенных королевскими гербами, что воспринималось как прямое оскорбление памяти недавно умершей королевы Филиппы.
Гнев парламента
В 1376 году терпение нации лопнуло. Парламент, получивший название «Доброго» за свои реформаторские начинания, провел настоящее расследование коррупции при дворе. Латимера и Лайонса арестовали, конфисковали их имущество и приговорили к тюремному заключению. Алису Перрерс изгнали из страны с конфискацией всех земель и богатств.
Однако победа парламента оказалась недолгой. Уже в следующем году новый король Ричард II, внук Эдуарда III, отменил все решения «Доброго парламента». Латимер и Лайонс вернулись к власти, а Алиса Перрерс получила обратно свои владения.
Эта реставрация коррумпированных чиновников стала одной из причин крестьянского восстания 1381 года. Когда повстанцы ворвались в Лондон, они первым делом разыскали Ричарда Лайонса и обезглавили его прямо на улице. Народный гнев, накапливавшийся годами, наконец нашел выход в кровавой расправе с теми, кто превратил служение короне в источник личной наживы.
10. Суд над мертвым папой
897 год вошел в историю папства как время самого безумного судебного процесса, какой только знали хроники позора Средневековья. Папа Стефан VI решил покарать своего предшественника Формоза за ереси и нарушения церковного права. Единственной проблемой было то, что Формоз к тому времени уже девять месяцев как покоился в могиле.
Смерть не стала препятствием для правосудия
Но смерть не остановила жаждущего мести понтифика. По приказу Стефана VI тело Формоза извлекли из саркофага в базилике Святого Петра, нарядили в папские одежды и усадили на трон в зале суда. Началось судебное разбирательство, которое современники назвали «Трупным синодом» — зрелище настолько ужасающее, что даже привычные к жестокости средневековые хронисты описывали его с содроганием.
Стефан VI лично выступал в роли обвинителя, выкрикивая обвинения в адрес молчаливого трупа. Он обвинял Формоза в том, что тот незаконно перешел с епископской кафедры в Порто на папский престол, нарушив тем самым церковные каноны. Также предъявлялись обвинения в симонии — торговле церковными должностями — и в политических интригах с византийским императором.
Приговор мертвецу
У мертвого папы даже был адвокат — дьякон, который дрожащим голосом пытался защищать покойного. Но исход процесса был предрешен. Формоза признали виновным по всем пунктам обвинения, после чего с трупа сорвали папские одежды, отрубили три пальца правой руки, которыми он благословлял верующих, а остальное тело бросили в Тибр.
Однако на этом безумие не закончилось. По Риму поползли слухи, что труп Формоза творит чудеса. Рыбаки, выловившие тело из реки, утверждали, что оно не разложилось, несмотря на месяцы в воде. Христиане начали тайно поклоняться останкам, видя в них мученика, пострадавшего от зависти и злобы.
Народ Рима, и без того недовольный правлением Стефана VI, воспринял «Трупный синод» как последнюю каплю. По городу прокатились бунты, толпы требовали низложения папы-безумца. В конце концов Стефана арестовали и бросили в тюрьму, где он был задушен — возможно, по приказу своих политических противников, а возможно, просто озверевшими стражниками.
Новый папа Феодор II торжественно реабилитировал Формоза, объявив «Трупный синод» незаконным. Останки Формоза с почестями перезахоронили в базилике Святого Петра, а все решения Стефана VI были отменены. Но память о самом безумном судебном процессе в истории церкви сохранилась навеки как символ того, до каких крайностей может дойти человеческая ненависть и жажда мести.
Хроники средневекового позора
Завершая наш рассказ о самых скандальных страницах средневековой истории, невольно поражаешься тому, насколько человеческая природа остается неизменной сквозь века. Короли и папы, принцы и банкиры — все они подвержены тем же страстям, что терзают простых смертных: алчности, похоти, зависти, жажде власти. Только масштабы их грехов соответствуют высоте занимаемых ими тронов.
Хроники позора Средневековья учат нас тому, что никакие священные одежды и королевские короны не способны укротить темные стороны души. Более того, безграничная власть часто лишь развязывает руки порокам, превращая частные слабости в общественные катастрофы. Пламенный бал Карла VI унес жизни невинных людей, разврат Борджиа опозорил святой престол на века, а жадность Медичи разорила тысячи вкладчиков.
Эти истории — не просто занимательные анекдоты из прошлого, но предупреждение о том, что происходит, когда власть теряет связь с моралью, а общество перестает контролировать своих правителей. Средневековые скандалы напоминают нам о хрупкости цивилизации и о том, что за блестящими фасадами дворцов и храмов всегда скрываются обычные люди со всеми их слабостями и пороками.
И если современный мир кажется нам более циничным и развращенным, чем эпохи прошлого, то истории о «Трупном синоде» и «Пире каштанов» быстро развеивают эти иллюзии. Человеческая природа не изменилась — изменились лишь декорации, на фоне которых разворачиваются вечные драмы власти, денег и страсти.