Дашка была необыкновенная. Все это знали и видели, даже учителя. Почти всегда Даша опаздывала на уроки ровно на две минуты, Тимофей засекал. В восемь звенел звонок, а дальше неизменный утренний ритуал. Какофонией грохот стульев, зашелестели смешки и затихли от взгляда учителя. А потом в почти абсолютной тишине открывается дверь, сердце колотится и предметы приобретают другой смысл. Объяснить это невозможно!
Знаете, когда бывает очень плохо, то душа будто теряет свой дом. Она мечется и не узнает никого и ничего. Вот так было, когда перед Новым годом от них с мамой ушел отец. Первые дни мама просто лежала на диване, отвернувшись от Тимофея к стене, от всего мира отвернувшись. А Тима просто подходил потихоньку, подтыкал плед и прислушивался почему-то, дышит ли она. И вот это был самый страшный момент – прислушиваться к маминой жизни. Тимка наклонялся и следил за едва различимыми вдохами. И он дышал, дышал вместе с мамой, чтобы ей хоть немного стало легче. Именно тогда впервые вдруг остро ощутил бессмысленность предметов вокруг. И письменный стол, ноутбук, диван, на которым в обнимку с отцом они смотрели любимые фильмы, все рассыпалось, растворилось. И вот тогда Тимкина душа начала выть, маяться и неприкаянно метаться из угла в угол. Ну это он так сам для себя пытался образно представить про углы.
А потом в третьей четверти к ним в класс пришла Даша. И предметы вдруг снова обрели смыслы, молекулы и атомы выстроились в своих нерушимых гармоничных цепочках.
Даша была очень высокая, выше Тимофея почти на целую голову, её сразу посадили за последнюю парту. А он, Тимка, сидел, на первой, потому что плохо видел. Мало того, что ростом не вышел, так и ещё и очкарик. Но мама часто повторяла, что после седьмого класса мальчишки начинают бурно расти и обгонять девчонок. Родители всегда умели жить прошлым и будущим, а Тимофей нет. Вот сейчас он учится в седьмом классе и точка. Нет никакого после. Это сейчас он стоит на физкультуре предпоследним и пытается привыкнуть носить контактные линзы, а ещё висит дома на турнике, пока руки не начинает сводить судорогой, чтобы прибавить хотя бы сантиметр.
Даша проходила к своей парте, а за ней тянулся шлейф уличной морозной свежести, не успевший растаять в тёплом классе. И Тимка даже боялся себе представить, что также могут пахнуть её длинные соломенные распущенные волосы.
– Во дылда! Опять опоздала, а классная ноль эмоций! Вот я, когда на прошлой неделе…, – завёлся сосед по парте Димка и тут же, поймав на себе суровый взгляд учителя, затих.
***
А после выходных случилось самое настоящее чудо. Дашу посадили к Тимофею за первую парту, отсадив Димку. Она пришла в модной круглой оправе со справкой от врача. Димка страшно возмущался и старался двигать ногой её стул во время урока, сидя теперь за её спиной.
А Тимофей окончательно пропал или нет?! Он учился жить и дышать в совершенно новом для него мире. Да-да, даже дышать, усмирять учащённое дыхание и скачущие мысли. Краем глаза ловил, впитывал все её подробности, крупный аккуратный почерк, длинные тонкие пальцы, привычку хмуриться и поправлять очки. А ещё откидывать волосы назад, когда они тяжелыми струями падали на белое разлинованное тетрадное море.
– Свиридов, очнись! В феврале олимпиада по информатике. Скоро школьный отборочный тур.
Тимка был одним из лучших в классе по информатике. Любовь Михайловна, учитель информатики, возлагала на него большие надежды, давала задачи на дом, пару раз оставляла после уроков. А Тимофей мечтал стать программистом, как папа, или нет, известным на весь мир программистом, который создаст настоящую корпорацию по разработке…
– Тимофей, после уроков останетесь втроём. Ты, Дима и Даша. Дарья в своей школе прошла школьный этап, но зачесть его не получится, поэтому будем вместе готовиться.
После шестого урока втроём пришли в класс информатики. Любовь Михайловна уже ждала их, рассадила, дала задания и начала что-то объяснять на доске. Тимофей не слышал её, а только думал о том, как они пойдут вместе по пустому коридору до раздевалки, и надо будет говорить, спрашивать:
– Ты к нам из какой школы перешла?
Или нет! Лучше про информатику и программирование спросить, нравится ли ей?
– Ребята, на сегодня всё. Задания дома завершите.
Димка выскочил первый и потянул за руку Тимофея:
– Давай быстрее, что возишься?! Есть хочу жутко просто!
Тимофей поддался его темпу, а Даша задержалась в кабинете. Встретились уже на порожках школы. Вернее, Даша выходила, а Тимофей придержал дверь. Димка презрительно посмотрел снизу на них и покрутил пальцем у виска.
– Мне туда! – показала Даша в сторону противоположную той, где жил Тимофей.
– И мне!
Первые неловкие минуты они шли и просто молчали. Даша чуть впереди, а Тима следом, стесняясь своего роста, полудетской старой шапки, которую он тут же снял, несмотря на сильный мороз.
– Мы из другого города переехали сюда, отец военный. Я ещё плохо ориентируюсь, проводишь? Базовую улицу знаешь? Мне пешком удобнее.
Тима знал, где это. На Базовой улице жил Димка. Одна остановка на автобусе от школы, но можно и пешком. Даша вдруг остановилась, пристально посмотрела на Тимофея и тоже сняла шапку. Оба рассмеялись, сперва неуверенно, прислушиваясь друг к другу, а потом в голос начали хохотать. Даже прохожий обернулся и неодобрительно покачал головой. И стало так легко, хорошо стало. Мороз покалывал уже изнутри, щекотал лёгкие, разгонял кровь всё быстрее.
– Знаешь, я так боялась новой школы, привыкла к старой… А у вас тут всё другое, чужое пока. Димка твой друг? Шутит всё время надо мной.
– Ты привыкнешь! Он не злой, просто новеньких не любит, понимаешь?
– А тебе информатика нравится, хочешь победить?
– Больше программирование. Победить? Не думал даже…
– А я очень хочу! Папе обещала. Он военный и мы редко видимся, понимаешь? Ему важно мной гордится. Ой, прости, телефон звонит!
Даша отвернулась и кому-то ответила. Тимка не прислушивался.
– Ну мы почти пришли, дальше я сама! Спасибо, что проводил!
Махнула рукой и побежала к новостройкам.
А Тимофей стоял и смотрел ей вслед. Она хочет победить и это важно её папе. Во всём она необыкновенная! Тимка никогда не думал о том, что важно его родителям, никогда! Может, поэтому папа ушёл от них? Ушёл к кому-то в новый дом, где будут добиваться побед ради него. Медленно побрел домой, по дороге вспомнил, что надо купить хлеба и молока. Рядом с порожками магазина сидела собака. Большая и беспородная. Шерсть грязными седыми клочьями слиплась от мокрого снега, а в глазах кричит душа, ищет своего человека, всматривается в лица с такой надеждой, что Тимофей сам чуть не завыл. Раньше не замечал он таких ищущих собачьих глаз, в которых душа плещется. Вдруг остро почувствовал, что у глаза у него, наверное, сейчас такие же потерянные без Даши. Она его человек!
***
На следующий день Даша в школу не пришла, и потом ещё день, и ещё один без неё. Заболела, наверное, зря они тогда шапки сняли. А может, что-то случилось? Что-то серьёзное… Тимофей мучился, а Димка снова перебрался на место Даши.
Когда она вернулась в пятницу, Тимофей понял, что такое счастье, и если бы сейчас его заставили написать про это сочинение, он бы точно написал. Димка пересел на вторую парту, был недоволен и даже зол. Даша не глядела в сторону Тимофея, поздоровалась как-то очень отстранённо, на переменах держалась с девчонками. А после уроков вдруг улыбнулась ему такой хорошей светлой улыбкой, что у него даже ноги подкосились, представляете!
– Проводишь меня? Разговор есть!
Была метель, которая случается только в феврале на сломе зимы – с позёмкой, пронизывающим ветром, зло хлещущим по щекам и забирающимся под куртку.
– Даша, тебя так долго не было…
– Разве долго? Всего три дня! Понимаешь, папа приехал на несколько дней в отпуск, мама разрешила остаться дома. И, знаешь, я ему сказала, что уже прошла школьный этап и теперь готовлюсь к городскому.
Тимофей удивился её смелости, вот, что значит уверенный в себе человек:
– Для тебя, наверное, это просто формальность. Ты очень способная и подготовлена хорошо.
– Не в этом даже дело! Я хотела попросить тебя. – Даша остановилась и посмотрела Тимофею прямо в глаза. – Хотела попросить не участвовать в школьном этапе!
– Не участвовать? Как? Почему?!
– Потому что ты – мой самый сильный конкурент! А для меня важно… ну ты ведь понимаешь всё, да?!
Потом она ещё долго говорила про то, что это её шанс, а у него будет много олимпиад и побед впереди, ведь он лучший в классе, а может быть, даже в параллели. А Тимка просто шёл рядом и прислушивался к себе. И вот в тот самый момент, когда Даша попросила его не участвовать в олимпиаде, он вдруг ощутил, будто бы он – совсем не он, обыкновенный школьник Тимофей, невысокий очкарик, сдвинутый на программировании. Он стал другим, необыкновенным стал! Предложи такое ему Димка, например, Тимофей бы не понял или даже обиделся. А тут… действительно, Даше эта победа важнее, чем ему! Вот до каких высот Тимкина душа поднялась.
– Так ты согласен, да? Дальше не провожай, я сама.
Тимофей просто кивнул и улыбнулся. А Даша улыбнулась ему в ответ своей удивительно светлой улыбкой. Мама всегда говорит, чтобы понять человека, нужно услышать, как он смеётся. Махнула ему рукой, как тогда в первый день, и поспешила домой. Тимофей стоял и долго смотрел ей вслед, пока Даша не повернула за угол дома, а метель мохнатыми лапами продолжала бить его по щекам.
– Тимка, Любовь Михайловна звонила. В понедельник школьный этап будет. Что-то там подвинули, так что имей в виду. Был вроде другой день назначен.
– Да, ладно.
– И, знаешь, папа хочет завтра приехать, погулять с тобой.
Тимофей нахмурился, исподтишка посмотрел на маму, та сразу отвернулась и начала что-то помешивать в кастрюле.
– Впрочем, если не хочешь, я ему так и скажу.
– Да нет, мам. Я пойду.
***
Ночью ворочался и не мог уснуть, отца он не видел больше месяца. Конечно, они переписывались, вернее, отец ему писал, иногда звонил. И Тимка трубку не брал, отвечал односложно на сообщения. Могла бы мама вот так уйти от него? Такое разве бывает? Вроде Анна Каренина так поступила… Но там была какая-то сумасшедшая любовь. Ради неё, получается, можно предать своего ребёнка? Разве ради любви можно кого-то предавать или только себя? Мысли путались и перескакивали из сна в явь, а потом обратно, тащили за собой Тимофея. Утром, конечно, еле встал.
– Тимка, чай сделать? Папа внизу уже ждёт, торопись!
Папа подниматься не стал, наверное, всем так проще, особенно маме. Вчерашняя метель стихла, было солнечно и безветренно. Отец кинулся к нему:
– Тимка, ты… ты другой какой-то! Будто вырос и без очков непривычно! Взрослый совсем.
Тимка отстранился, когда отец его приобнял, а потом, потом как-то шаг за шагом и слово за словом они возвращались друг к другу. Шли по воскресным пустым улицам вдвоём, разговаривали совсем по-новому на равных. Тимофей вдруг взял и рассказал отцу про Дашу, олимпиаду, её просьбу. Всё рассказал, как самому себе.
– Она необыкновенная, пап, понимаешь?!
– Эх, Тимофей, конечно. Влип ты, парень.
– О чём ты? А мама… она тоже была для тебя необыкновенной?
– Ещё какой!
– А сейчас? Что же произошло? Или это раньше случилось? Разве мама стала другой?
– Мы меняемся, Тим. Правда в том, что для каждого из нас в жизни возможно несколько таких необыкновенных людей.
– Не верю тебе! Тогда это ужасно и бессмысленно.
– Пойдём-ка купим твоей фее розу. Поздравишь её после отборочного тура, наверняка она пройдет. А тебя выручу завтра, отпрошу к зубному врачу. Маме скажем, что зуб разболелся у тебя. Ну что, по рукам?
План отца вполне удался. Никто ничего не заподозрил, врать сильно не пришлось. К врачу они действительно съездили, только Любовь Михайловна немного расстроилась.
Так что почти весь понедельник Тимка провёл дома. Результаты точно будут известны вечером. Значит, розу можно подарить завтра. Понедельник исчезал с каждым часом, а вместе с ним таяла смелость Тимофея. Маме он сказал, что подарит цветок Любовь Михайловне. Ну, вроде как извинится, что его не было.
А роза распускалась, разворачивала алые лепестки. Тимофей наклонялся так близко, что слышал едва уловимый запах, видел длинный, покрытый пузырьками, стебель в воде. Как он сможет вручить её при всём классе? Глупая затея! Или нет? Даше ведь будет приятно! Она удивится и обрадуется, или нет, удивится и поблагодарит его при всех! Димка, конечно, что-то съязвит обидное, ну и ладно! Может и другие начнут смеяться над ним. Но это неважно уже, совсем неважно. Главное, что он решился! Он, Тимофей, тоже становится необыкновенным, смелым и независимым.
К утру роза полностью распустилась, мама упаковала её в несколько слоёв газеты.
– Зайдёшь в школу и сразу снимешь. Мороз сегодня сильный, бегом до школы, чтобы лепестки не побило морозом.
Тимофей даже куртку расстегнул, прижимая к себе газетный свёрток, пока бежал до школы. По дороге ни одной мысли не было, только бы добежать, чтобы роза не поникла. В вестибюле снял газеты, на него посматривали. Два одноклассника кивнули и задержали взгляды, но Тимка отвернулся. Сердце колотилось, ноги стали тяжёлыми, будто чужие, приходилось ими управлять, заставлять себя идти на второй этаж к кабинету математики. А в руках роза с плотным кружевом алых лепестков на длинном стебле. Тимка вдруг понял, что цветок срезали, и долго он не проживёт. И как-то окончательно ноги от этого подкосились, он даже за перила ухватился.
– Свиридов, кому цветок? А я школьный этап прошёл, можешь поздравить! – сзади слегка толкнул Тимофея Димка.
– А Даша? Даша прошла?
– Без понятия! Мне вчера Любовь сама звонила. Ты быстрее шевелись, звонок через пять минут!
В классе было шумно, Димка распахнул дверь и зашёл первым. У доски Любовь Михайловна, видимо, объявляла результаты. Даша стояла напротив и внимательно её слушала. Вдруг резко повернулась и стремительно направилась прямо к Тимофею. Несколько бесконечных секунд, которые помнятся потом всю жизнь. Сердце колотилось уже где-то в горле, протянул руку с цветком, а Дарья продолжала стремиться к нему, Тимофею. И от этой её новой близости, от того, что они оказались не вынужденно рядом за одной партой, а на одной траектории, у Тимки предательски навернулись слёзы. А Дашины глаза тоже были полны слёз, и от этого она стала необыкновенно беспомощной, нежной и красивой какой-то новой недосягаемой высоты красотой, от которой должна была кружиться голова, наверное, у всей мужской половины класса. Только в эти секунды в классе, школе, да и во всей Вселенной были двое – Тимофей и Даша, а ещё прекрасный цветок.
Один последний шаг и одно движение, Даша протянула руку к цветку, а время вдруг остановилось, а может секунды спутались, забыли свою очередность. Стало так темно, и ещё очень больно стучало где-то в затылке, а сломанная роза валялась рядом на полу. Значит, он, Тимофей, тоже лежит на полу и почему-то не видит ничего, только слышит. Фоном вроде бы смех где-то вдалеке, а совсем близко что-то кричит Димка, а ещё взволнованный голос Любовь Михайловны. А Даша… разве она могла швырнуть цветок?
***
Только потом, в больнице, когда он окончательно пришёл в себя, и мама рассказала ему, что он упал в обморок и теперь его придётся обследовать, к нему в палату вдруг заглянула Даша:
– Я на секунду, можно? Ты прости меня, я на эмоциях была, понимаешь? Когда ты зашёл в класс, Любовь Михайловна объявила, что я не прошла отборочный тур, вот такие дела… Тут ещё Димка в коридоре, вообще-то он меня и привёз. Ну, я побегу, хорошо?! Ты ведь не обижаешься уже?
Тимофей кивнул. Он не обижался, удивлялся только, как вообще он может дышать.
В палату заглянул Димка, но начался обход и ему не разрешили зайти. Врач задавал вопросы, Тимофей машинально отвечал. Предметы вокруг снова, как тогда, когда от них ушёл отец, потеряли смыслы, и дневной яркий свет, плач малыша на соседней кровати, острый запах одеколона молодого врача, его строгий взгляд – всё стало пустым и ненужным ему. И в этот миг Тимофей понял, что это и есть любовь. И никто никогда и никому не объяснит, какой она должна быть и точно ли это она. Но он был уверен, впервые в жизни уверен в том, о чём говорила сейчас его душа.
Tags: Проза Project: Moloko Author: Сирота Екатерина
Поздравляем нашего автора с выходом новой книги – «Зеркало для Вселенной»! Купить можно здесь и здесь
Книгу автора "Будем жить" купить можно здесь
Другие истории автора здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь