Анна медленно провела ладонью по гладкой поверхности нового стола в кухне. Мебель блестела свежим лаком, пахла деревом и чем-то тёплым, домашним. В этой двухкомнатной квартире она, наконец, чувствовала себя хозяйкой. После тяжёлого развода с Алексеем и затянувшейся судовой тяжбы за жильё Анна смогла выкупить эти сорок пять квадратов в центре города и даже сделать ремонт. Серо-бежевые стены, светлый ламинат, шторы в тон — всё говорило о покое, которого ей так долго не хватало.
Работая из дома, Анна успела наладить свой график: утро за ноутбуком, обеденный перерыв с чашкой зелёного чая, вечером книга или сериал. Она даже начала подумывать, чтобы завести кота, — маленького рыжего проказника из ближайшего приюта. После развода ей никто не мешал, никто не разбрасывал носки по полу, не требовал тишины в самый неподходящий момент и не смотрел на неё с упрёком, если ужин не был готов к семи.
В тот вечер, когда её жизнь только начала обретать вкус, в дверь позвонили. Громко, настойчиво, как будто на том конце стоял человек, который боялся, что хозяйка не откроет. Анна вздрогнула, отложила ноутбук и пошла к двери.
На пороге стояла Марина — двоюродная сестра. В одной руке — огромная сумка, в другой — мальчик лет пяти с большими карими глазами и потёртым рюкзачком на спине.
— Анька, привет… — Марина попыталась улыбнуться, но губы дрожали. — Прости, что вот так… внезапно. Нам с Ваней некуда идти. Можно мы у тебя… ну… хотя бы на месяц? Пока всё утрясётся.
Анна удивлённо нахмурилась:
— Что случилось? Почему не у родителей?
— Родители на даче… далеко. А мы с Пашкой поссорились… он ушёл в запой. Я больше не могу. — Марина всхлипнула и посмотрела на сына. — Нам просто переждать! — умоляюще добавила она.
Анна тяжело вздохнула. Она прекрасно помнила, как два года назад Марина приютила её на пару недель, когда после развода она была вынуждена ночевать то у подруг, то на съёмных койках. Нельзя было выгнать человека на улицу, особенно с ребёнком.
— Ладно… — нехотя кивнула Анна. — Только на месяц. Правда, у меня тут всё… компактно.
— Спасибо! — Марина просияла и, не дожидаясь приглашения, протиснулась в квартиру. — Мы тихие будем, я клянусь.
Первую неделю Анна терпела. Сестра действительно старалась вести себя незаметно: мыла за собой посуду, покупала продукты, укладывала сына спать в девять вечера. Но к концу второй недели всё начало меняться.
Марина всё чаще задерживалась в ванной, оставляя за собой волосы в раковине и полотенце на полу. Мальчик разбрасывал по всей квартире игрушки: маленькие машинки норовили попасться под ногу, а на днях он случайно опрокинул торшер, купленный Анной всего месяц назад.
— Марина, смотри, твой Ваня опять носится с машинками по ламинату… — осторожно заметила Анна, поднимая с пола расцарапанный торшер.
— Ань, ну не сердись. Он же ребёнок. Ему нужно играть. — Марина улыбнулась, обнимая сына. — Нам просто переждать… чуть-чуть.
Анна стиснула зубы. Она вспоминала, как недавно сидела в этой же комнате в тишине, наслаждаясь звуком дождя за окном. Теперь же её квартира наполнилась шумом мультиков, запахами детских каш и хаотичными следами чужой жизни.
Через месяц Марина даже не заикнулась о том, чтобы искать жильё. Она стала вести себя так, будто эта квартира — её собственная. Утром занимала ванную, не давая Анне толком умыться перед встречами по работе. Заказывала доставку еды и без стеснения оплачивала её с Анниной карты, мол, «потом верну». Несколько раз приводила к себе подруг.
Анна, вернувшись однажды вечером домой, застала в гостиной трёх женщин. Они пили чай, громко смеялись и обсуждали чей-то развод.
— Марина… — Анна с порога с трудом сдержала раздражение. — Я просила никого не приводить… Ты забыла, что ты тут не хозяйка!
— Да что ты сразу заводишься? — Марина отмахнулась. — Мы же тихо посидим. Нам просто переждать, помнишь? Ты же сама обещала помочь!
Анна сжала кулаки. В её собственной квартире она чувствовала себя гостьей. Всё внутри кипело: ещё немного — и она сорвётся.
— Марина, давай честно. Ты собираешься искать жильё? — спросила она ровным, но холодным тоном, когда подруги Марины ушли и квартира наконец опустела.
— Ань, ну зачем ты так? — сестра вздохнула, поджимая губы. — Нам правда нужно ещё немного времени. Ты же видишь, Пашка всё равно не выходит на связь. Куда я с ребёнком пойду?
— Уже прошло два месяца. Ты обещала месяц! — Анна сдерживала дрожь в голосе. — Ты вообще ищешь квартиру?
— Конечно ищу… просто пока не нашла подходящего варианта. — Марина отвернулась и стала собирать со стола чашки. — Ты же знаешь, я не люблю просить, но… нам просто переждать.
Анна хотела что-то сказать, но сглотнула слова. Вспомнились долгие вечера в пустой квартире, когда можно было спокойно выпить чаю и почитать книгу. Теперь тишина здесь стала роскошью.
Прошёл третий месяц. Сестра постоянно куда-то вечером отлучалась, оставляя ребенка Анне. Приходила довольная. Бывало даже с цветами. Аня обращала на это внимание, но не лезла думала: быстрей наладит жизнь - быстрей свалит.
Однажды Анна встретила в магазине общую знакомую — Светлану. Та оживлённо заговорила первой:
— Аня, ты знаешь, Марина с Пашкой давно помирились! Он её ждёт дома, всё наладилось.
Анна застыла с пакетом молока в руке:
— Что?
— Ну да. Она сама рассказывала. Говорит, не хочет пока возвращаться, ей удобно в центре. И романтика вернулась. Да и Ванюша у неё теперь в детском саду рядом с твоим домом… элитный какой-то, дорогой. — Светлана заговорщицки подмигнула. — Хорошо устроилась, твоя сестра.
Анна с трудом дослушала. Сердце колотилось в груди. Всё это время Марина лгала ей, изображая несчастную брошенку, а сама прекрасно устроилась в чужой квартире.
В тот же вечер Анна вернулась домой с твёрдым намерением поговорить.
— Всё, хватит! — Анна не выдержала. — Марина, ты должна съехать. Это мой дом, а не гостиница!
Марина, сидевшая на диване с телефоном в руках, медленно подняла на неё взгляд:
— Ты серьёзно? Ты хочешь выгнать меня с ребёнком на улицу? — голос её дрогнул. — Аня, мы же родственники! Ты понимаешь, как это выглядит? Если я захочу, я могу подать в суд. У меня ребёнок, нам дадут время здесь пожить!
— Не смей мне угрожать! — Анна сделала шаг вперёд. — Ты сама знаешь, что это бред.
— Бред? Думаешь, я не смогу? — Марина сжала губы и отвернулась. — Нелюдь ты, а не сестра.
Анна чувствовала, как внутри всё дрожит от злости. Она развернулась и пошла в спальню, чтобы не сказать лишнего.
Именно там её взгляд упал на комод. На самом краю, между стопкой белья и коробкой с документами, лежал паспорт. Паспорт Марины. Рядом договор на проживание.
Анна взяла его в руки. Страница слегка помялась, как будто его оставили здесь специально. Холодок пробежал по коже: неужели Марина нарочно спрятала документ, чтобы в случае чего доказать своё «проживание» по этому адресу? только она ничего не подписывала, подпись подделка.
Анна закрыла глаза и сжала паспорт в пальцах. Теперь всё стало ясно. Марина оставила его здесь не случайно. Это была не забывчивость, а тонкий расчёт: чтобы, если что, заявить о себе как о фактическом жильце.
В груди у Анны нарастал гул — смесь злости и усталости. С этого момента она уже не могла сомневаться. Если не решит всё сейчас, завтра в её квартире могут поселиться ещё какие-нибудь «родственники» или друзья Марины «на пару дней».
Она вышла из спальни с паспортом в руке. Марина сидела на диване, уткнувшись в телефон, а Ваня играл на ковре с пластмассовыми машинками.
— Марина. — Голос Анны звучал тихо, но в нём звенела сталь. — Собирай вещи. Ты съезжаешь сегодня.
Сестра удивлённо подняла голову:
— Что? Аня, ты с ума сошла? Куда я ночью с ребёнком пойду?
— Меня это больше не волнует. — Анна сжала пальцы на обложке паспорта. — Ты знала, что Пашка ждёт тебя дома. Ты не искала жильё, тебе просто удобно здесь. Но я не собираюсь терпеть это дальше.
— Что за бред ты несёшь. Я же тебе сказала: нам некуда идти! — Марина вскочила, её лицо исказилось от злости. — Ты думаешь, я уйду просто так? Ты выгоняешь меня с ребёнком на улицу? На твоём месте я бы умерла от стыда!
— Если ты не уйдешь сама, я вызову полицию. — Анна сделала шаг вперёд. — У тебя есть ровно два часа.
Марина вскинулась:
— Ах так?! Ты думаешь, что всё так просто? Я могу обратиться в суд! Ты нарушаешь мои права!
— Попробуй. — Анна с силой положила паспорт на стол. — Но сначала забери свой документ. Больше ты здесь не живёшь.
Марина стояла, прижимая к себе Ваню, и яростно смотрела на сестру. Потом вдруг в голос закричала:
— Хорошо! Я уйду! Но ты пожалеешь, Аня! Я всем расскажу, какая ты черствая! Пусть знают, как ты выставила на улицу сестру с ребёнком!
— Валяй. — Анна больше не чувствовала страха.
Когда за Мариной захлопнулась дверь, Анна стояла в пустом коридоре и слушала тишину. Сердце стучало как после марафона. Её руки дрожали, но внутри медленно поднималась волна облегчения.
Она тут же вызвала мастера по замкам. Тот приехал через час и сменил входную личинку. Теперь Марина точно не сможет вернуться без её ведома.
Через несколько дней Анна узнала от знакомых, что Марина ходит по родственникам и подругам, жалуется на «бессердечную» сестру. Якобы Анна выгнала её с ребёнком «в никуда» и теперь они вынуждены скитаться.
— Ты слышала, что говорит Марина? — осторожно спросила Светлана по телефону. — Она всем рассказывает, что ты её предала…
— Пусть рассказывает, — тихо ответила Анна. — Я больше не позволяю никому жить за мой счёт.
И она сказала это впервые без сомнений и без привычного комка в горле.
Вечером Анна заварила себе зелёный чай, села за стол и долго смотрела на пар, поднимающийся из кружки. В квартире стояла идеальная тишина. Ни звуков мультиков, ни игрушек под ногами, ни чужих подруг на диване. Только она и её дом.
Анна глубоко вдохнула и вдруг улыбнулась. Впервые за полгода.
"Иногда помогать — значит только продлевать чужую безответственность, — подумала она. — Больше я никому не позволю вторгаться в мою жизнь."