Лифт дёрнулся, щёлкнуло реле — и тихо замер между пятым и шестым этажами.
— Ой, — выдохнула Лиза Андреевна, маленькая сухонькая старушка в берете. — Что-то мы встали, милок.
— Сейчас посмотрю, бабушка, — отозвался курьер. Его звали Тимофей, на груди висела термосумка-«ракета», из которой пахло ванилью: он вёз чей-то чизкейк. В свободной руке — сумка с винтиками и битами, прикреплённая липучками к рюкзаку.
— Наверно, автомат вырубило. Спокойно, мы выберемся.
Он нажал все кнопки сразу — тишина. Потом прижал ухо к двери, прислушался:
— Лифтовая молчит… Ладно, жмём сигнал.
В кабине мигнул красный огонёк, зазвенел «дзынь». Тимофей поставил сумку, открыл крышечку панели: на занятиях по «Эксплуатации подъёмных механизмов» он делал то же самое, только тренажёр был новенький, не облупленный.
— Не бойся, бабушка, я учусь на инженера-механика, — сообщил он. — Мы только помочь!
— Спасибо, сынок, — Лиза Андреевна присела на складной стульчик, что всегда носила в авоське (суставы беречь). — А то у меня давление, жарко стало. Как тебя зовут?
— Тимофей, — ответил парень, отвёрткой подковыривая контакт. — А вас?
— Лиза Андреевна. Живу на восьмом вот уже сорок лет. Лифт этот помню ещё новеньким, ух! Тогда инженеры были… не то что сейчас.
Снизу слышался женский голос, повышенный и обиженный:
— Эй! Открывайте! Мне спуститься надо!
Двери приоткрылись на ладонь — там стояла соседка с коляской и сонным младенцем.
— Что за безобразие? — возмутилась она. — Я на рынок опаздываю! Выйдите немедленно!
— Мы застряли, — спокойно объяснил Тимофей. — Подайте диспетчеру сигнал.
— Да-да, застряли, — подтвердила Лиза. — Лифт сам не поедет.
— Мне всё равно! — соседка упёрлась в створку коляской. — Выходите пешком, а я поеду! Ребёнка простужу из-за вас!
— Мы не можем, двери блокированы, — повторил Тимофей. — И, пожалуйста, не трогайте шахту: может заклинить сильнее.
— Каждый думает только о себе, — буркнула женщина. — Разбесились пенсионеры с молодёжью. «Мы только помочь», ага! — с язвой повторила она взятый из воздуха лозунг, спускаясь по лестнице громко, на всю шахту.
Лиза вздохнула:
— Тоже мать молодая была. А теперь внуков бы понянчить, да уехали в Германию.
Тимофей достал телефон, открыл «Справочник подъёмников» и стал листать схему контроллера.
— У вас терпение есть?
— Куда денусь, — улыбнулась старушка. — Клизму медленно ставят, а жить всем хочется.
Парень хмыкнул и отвернул второй шуруп. Вдруг наверху клацнули двери, и в шахту грянул бас:
— Граждане! Лифтёры из УК «КомфортДом»! Ждите помощи.
— О! — обрадовалась Лиза. — Служба!
— Секунду, — громыхнул бас уже ближе, — у нас прайс-лист: экстренный выезд две тысячи, разблокировка плюс полторы. Оплата на месте. Мы только помочь!
— Какие ещё платежи? — удивился Тимофей. — Диспетчер обязан бесплатно!
— Хочешь — жди смену до вечера, — усмехнулся второй голос, более визгливый. — А хочешь быстро — плати. У бабули, небось, пенсия идёт?
Лиза подошла к щели:
— Сынки, у меня карточка «Мир», наличных нет.
— Ну-ну, баба Лиза, — прозвучал знакомый тон лечащегося хама, — в квартирах по семь миллионов живут — а налом ноль? Давай без сказок. Мы ведь для вас стараемся. «Мы только помочь!»
Парень покраснел:
— Слушайте, злоупотребляете! Это авария, уклонение от обязанностей! Я всё записываю.
— Записывай, студент. Мы теорию знаем — а практика такая: деньги — и езжай. Без обид.
Тимофей сунул камеру телефона в щель, включил запись: в кадр попало лицо дядьки в оранжевом жилете, сигарета в зубах.
— Лифтёр П — указал он рукой на напарника. — Лифтёр К. Дата, время. Нарушение №… Так, продолжаем ремонт.
Те, занюхав неладное, ушли, хлопнув дверью. Снизу донёсся стук каблуков: соседка с коляской вернулась — теперь с телефоном.
— Я всё сняла! — кричала она куда-то в «ТикТок». — Вот вам и «комфортдом»! Бабушка, держитесь!
— Спасибо, доченька, — отозвалась Лиза. — Видишь, Тима, молодёжь-то разная бывает.
— Есть идея, — прошептал парень. — Если сеть не отключили, я запитаю привод напрямую, обойду реле. Кабина мягкая, сдержит старт. Только нужен кусок изоляции и, э-э, проволока.
Лиза вынула из сумки вязальную спицу и резинку-шляпку:
— Береги бабушку — бабушка поможет.
Он рассмеялся:
— Пойдёт. Вы — мой главный инженер.
Пока он соединял клеммы, снизу уже стояла толпа жильцов, кто снимал, кто спорил. Прайс-лист УК вышел наружу, но мало кто соглашался платить.
— Мы детей возим! Стариков! — вопил лифтёр. — Безопасность!
— Мы только помочь! — хором отвечали жители, ехидно копируя слоган.
Контактор чихнул, мотор заворчал. Кабину толкнуло вверх, лампочки вспыхнули.
— Работает! — Тимофей захлопнул панель. — Осторожно, сейчас откроется.
Двери разошлись на шестом этаже. На площадке стояла та же соседка, но уже без коляски — видимо, сунула её соседу и снова поднялась. При виде бабушки она рванула вперёд:
— Проходите! Осторожно, держу створку!
Лиза вышла, придерживаясь за руку курьера.
— Спасибо, дочка. Извини, что задержала.
— Не извиняйтесь, — смутилась та. — Я была неправа. Помогать надо, а не орать.
В этот момент наверх прибежали оба «эксперта», запыхавшиеся.
— Кто шарился в щитке? — взревел оранжевый.
— Я, — ступил вперёд Тимофей. — Вот видео аварии и вашего вымогательства. Уже в чате дома, в прокуратуру отправили.
Лифтёры переглянулись.
— Ошибочка вышла, — протянул визгливый. — Давление, стресс, ну-у... Мы только помочь!
— Помочь? — отозвалась Лиза. — Спасибо, уже помогли. Теперь идите, вас обсудят без нас.
Жильцы снизу подняли аплодисменты, кто-то свистнул. Лифтёры испарились к выходу.
Восемь этажей пешком — не шутка. Лиза шла медленно, а Тимофей нёс её авоську и сумку:
— Давайте под руку, Андреевна. Давление поднялось?
— От радости, милок. Столько лет этот дом терпит хамов! Знаешь, я ведь работала в тресте «Мослифт» чертёжницей. Схемы штамповала. И книжки у меня остались… одну даже сама редактировала.
— Серьёзно? — парень сиял. — Я в ней и учусь!
— Вот и хорошо. Зайдёшь ко мне взять? Фамилия-то у тебя какая?
— Миронов.
— Запомню. У меня память цепкая — пока ещё, ха-ха.
Квартира бабушки на восьмом пахла сушёной мятой и машинным маслом — в серванте стояли маленькие подшипники, медные шестерни от лифтового редуктора.
— Садись, Тимоша, чай пей. А я книгу ищу.
Она протянула тяжёлый том, края страниц залиты чернилами:
— «Ремонт и наладка лифтов Шухова». Издание семьдесят шестого. Сейчас дефицит, говорят. Бери.
— Это же раритет! — курьер бережно перелистал страницы. — Но зачем дарите?
— До внуков моих не дойдёт: уехали. А ты, видно, человек правильный: не испугался, не продал — починил. Мне спокойней будет, если такие ребята станут мастерами.
Он смущённо вздохнул. В дверь позвонили: опять курьерский таймер? Нет, соседка с коляской и двумя другими жильцами.
— Лиза Андреевна, мы там скинулись, — сказала женщина, протягивая коробку конфет и пачку чая. — Спасибо, что выдержали! И вам, молодой человек, низкий поклон.
— Не надо, — замахала бабушка. — Идите ужин варить, ребёнок голодный.
— Мы только помочь! — подмигнула соседка, и все засмеялись.
Через два дня в подъезде висело объявление:
«Уважаемые жильцы! Лифт временно остановлен для плановой модернизации. Работа выполняется подрядчиком ООО “ТехМиронов”.»
Подписал новый председатель совета дома — тот самый сосед с первого этажа, что держал коляску. Внизу приписка шариковой ручкой: «Платных выездов нет».
Тимофей стоял у щита, менял обгоревший пускатель на новый, а за спиной подсказывала Лиза Андреевна с чертежом:
— Контакты обожми, милок. И смазку медную не жалей — зимой замёрзнет.
— Слушаюсь, главный инженер, — улыбался он.
— Мы только помочь, — тихо повторила Лиза и, впервые за двое суток, позволила себе устать: опустилась на свой складной стул и прикрыла глаза, довольная, что механизм снова в надёжных руках.