В школе дцать лет назад нам на выбор было 2 варианта классов после девятого — гуманитарно-экономический и физико-математический военно-спортивный. Именно так, военные спортивные физико-математики, что звучит, вобщем-то, уже специфично.
Когда гуманитарные экономисты шли в УПК изучать бухгалтерский учёт и получать на выходе корочки профессиональных счетоводов, мы ходили в военно-морское училище радиоэлектроники, ВВМУРЭ им. Попова, там готовили командиров БИУС, умных математиков и не очень других. Что нам давали?
Устав, где обучали сидеть на первой трети банки, эдакой табуретке с овальной дыркой (пардон, отверстием) посередине, мешающей сидеть на всей плоскости — чтобы при входе офицера все бы могли без промедления вскочить, а не вот это вот всё, когда надо наклониться вперёд, переместив вес с пятой точки, как-то вскарабкаться, выталкивая с грохотом из-под себя всё той же пятой точкой эту табуретку — и так делали бы три десятка этих пятых точек.
Там же давали собирать и разбирать калашникова, чтобы после пострелять немного. Заодно приговаривали старую шутку, что оптимисты изучают английский, пессимисты Библию (теперь уже китайский), а реалисты автомат Калашникова.
Морское дело — это уже не было столь любимой мною в детстве наукой о фор-марселях и грот-бом-брам-стеньгах, когда я зачитывался капитаном Марриетом и капитаном Бладом, но прокладывать курсы на картах учили. Потом ещё паять заодно, училище-то радиоэлектроники.
Высшую математику вместе с физикой преподавали так, что на первом курсе ВУЗа она мне была почти не нужна, всё уже прошли в расширенной программе школы. Ну это нормально, в Петергофе есть не только матмех и физфак СПбГУ, но рядом с ВВМУРЭ располагается 24-й ЦНИИ ВМФ на целых 30 докторов и три сотни кандидатов. Правда, в годы моей юности, американцы в своих военных журналах уже описывали все характеристики новых боевых катеров, что ещё только-только планировались к выпуску в документах из стен ЦНИИ, увы.
И физкультура, без неё никак. Плавать в бассейне, в который помыться ходят сотни курсантских тел каждый день, прыгать в воду, бегать экзамен на лыжах в апреле по льду, поверх которого стоит весенняя вода (а кому не нравится, тот будет сдавать экзамен по лыжам в мае!) и снова плавать. И ещё раз плавать — да, там меня как раз технике научили быстро, никаких уговоров. Кто на брассе плавки из воды показывал, тот получал по пятой точкой палкой мигом.
Физрук был жёсткий дед лет 70-ти, он служил ещё в Отечественную войну (хорошо хоть в Великую, а не ещё 1812 года), был морпехом, выходил из торпедного отсека подлодки с глубины 30 метров и требовал от всех умения выжить в воде полчаса в условиях Баренцева моря— эдакий настоящий новгородский ушкуйник.
Правда, он сетовал на преподавателей Поповки, что выжить там смогли бы только за счёт приличного слоя жира, как у моржа, а так ни подтянуть свои телеса до перекладины, ни пробежать сто метров без одышки не могут. Зато, в кобуре, на время патруля вместо табельного оружия — огурец и бутерброд, с любовью засунутые туда супругой. Ну а правда, против кого тогда оружие надо было бы применять?...
Ещё он был боксёром и как только кто-то хотя бы на дюйм отходил от субординации — мгновенно получал удар в солнечное сплетение. Повторный удар семидесятилетнего деда ощутить на себе не хотел никто, морпех, как-никак. Возраст в обучении, кстати, самый обычный — глянул на свою школу, так там до сих пор преподают мои школьные учителя, у них стаж больше, чем мне лет...
А морпех нас явно готовил к выживанию. Где, на Петергофских прудах? — Да, именно там. По Ольгиному пруду, что почти сразу перед Верхним садом, проходила незримая граница водораздела между морскими и сухопутными курсантами — с одной стороны пруда было военно-морское училище, а с другой стороны квартировались курсанты рот общевойскового командного училища имени Кирова. Ленпех...
Ленпех начинался с пулемётных курсов, потом стал курсами имени товарища Троцкого, побывало совмещённым с Суворовским и снова отделённым. Его окончили пара десятков тысяч офицеров, из которых 5 стали генералами армии, с десяток — генерал-полковниками, тридцать — генерал-лейтенантами и более двухсот — генерал-майорами.
В год моего поступления в ВУЗ в Ленпехе конкурс был 20 человек на одно место. Казалось бы — с чего вдруг? Но на самом деле всё было весьма весело. В роте 100 мест, и когда что первый абитуриент подал своё заявление на отбор, ему отказали сразу — чтобы всех записавшихся можно было бы сразу зачислить. Ну не ломать же парням жизнь, так? Нет? А тут, как назло, суворовцы вспомнили про своё прошлое, соединённое с Петергофом, и решили целой толпой туда пойти учиться. 95 человек, которых по закону обязаны взять вне конкурса. На оставшиеся 5 мест претендовала та исходная сотня...
Только вот название "командное училище" означало, что на выходе вы бы вышли со средним военным без высшего гражданского (в отличие от противоположного морского), и дальше путь только в бой и в военную академию. А ещё с конца восьмидесятых там стали обучать, помимо пехотинцев и танкистов, морпехов. Морпехи из Ленпеха...
По сравнению с жидкими матросами в тельняшках, гюйсах и тёмно-синих штанах с клёшем, морпехи через пруд выглядели помесью Сталлоне и Шварцнеггера, или сразу Халками, особенно издалека. Вблизи, конечно, больше напоминали цирковых силачей, особенно из-за непропорциональных размеров и лысых голов, но отсутствие усиков как клише и взгляд, несколько отрицательно свидетельствовавший о глубине интеллекта, предлагали ретироваться с их пути сразу, не дожидаясь выяснения намерений.
А намерения были, как у всех 19-20-летних парней одинаковы — девушек завалить в кровать, а парней — в асфальт. Тягаться с такими у морячков сил не хватало, да и заточенные пряжки не спасали от гауптвахты, потому в патруль ходили по трое — два морских курсанта и ленпеховский офицер, либо два ленпеха и морской офицер (тот самый, такой, с огурцом в кобуре) для повышения толерантности к слоняющимся по улицам курсантам обоих училищ.
Поповские и кировские люто друг друга ненавидели, но в Петергофе было и третье училище — ВОСО, военный институт железнодорожных войск. Нет, это не проводники, разносящие чай дембелям, это военные транспортники, что всегда кичились своими лучшими бытовыми условиями, но двумя другими училищами воспринимались как стройбатовцы. Да и тренировались они в песочнице, перекладывая на почти игрушечном эскаваторе ковшичком песочек из правой песочницы в левую и обратно...
Но что интересно — нет больше училища имени Кирова, его расформировали давным давно, как говорят, из-за обилия в выпускниках мятежных генералов. Нет больше военно-морского училища радиоэлектроники, его первый корпус у моего дома детства забросили также давно и превратили в руины, в него самого вначале стали пускать учиться девушек и курсантов из Африки, после чего расформировали. А железнодорожники всё также кичатся своими общежитиями, тихо стучат по рельсам и вовсе не собираются на покой, нанимают и учат.
============
Больше историй из найма и увольнений здесь.
Подписывайтесь на канал - зарисовки выходят каждый день.
Ставьте лайк, если понравилось
#Петергоф
