— Ну почему он обиделся? Я же не на ерунду какую-то потратила. Я купила вещь. Статусную. Для нас.
Карина повертела в руках бокал с просекко, глядя сквозь пузырьки на свою подругу Лену. Ей было тридцать, она была замужем ровно месяц, и она искренне не понимала, в чем проблема.
— Подаренные на свадьбу деньги я потратила себе на шубу. Шикарную, из канадской норки. Я в ней — королева. А муж... муж почему-то обиделся.
Лена, практичная и разведенная, вздохнула.
— Карин, а вы... обсуждали, на что потратите эти деньги?
— А что там обсуждать? — пожала плечами Карина. — Это же подарки. Нам. Ну, то есть, мне. Я же невеста. Это как бы мой призовой фонд за то, что я вышла замуж.
Она произнесла это с такой обезоруживающей, детской логикой, что Лена не нашлась, что ответить. Карина всегда была такой. Она выросла в мире, где девочке нужно быть красивой, а обо всем остальном позаботятся мужчины. Вот так просто. Ее мама, вырастившая ее в одиночку, вбила дочери в голову одну простую истину: «Твоя главная инвестиция — это твоя внешность. Мужчина должен хотеть в тебя вкладывать».
И Антон вкладывал. Он был на пять лет старше, уже твердо стоял на ногах, работал в строительной фирме. Он был без ума от Карины — от ее смеха, от ее легкости, от ее умения быть просто красивой, не забивая голову проблемами. Он дарил ей цветы, водил в рестораны, покупал платья. Он был готов бросить к ее ногам весь мир. Он просто не думал, что она воспримет это буквально и начнет с их общего, только что созданного, семейного мира.
*****
Это случилось на прошлой неделе. Она впорхнула в их съемную квартиру, благоухая духами и новым мехом. Шлейф от шубы тянулся за ней, как королевская мантия.
— Та-дам! — пропела она, кружась перед ним. — Ну как я тебе?
Антон оторвался от ноутбука, где составлял смету на новый объект. Он посмотрел на нее, потом на шубу, потом снова на нее.
— Очень... красиво, — медленно произнес он. — Это что? Мама подарила?
— Лучше! — ее глаза сияли. — Я сама! На наши!
Он не сразу понял.
— На какие «наши»?
— Ну, на свадебные! Из конвертиков! — она счастливо рассмеялась. — Там как раз хватило, почти до копейки. Представляешь, как удачно!
Улыбка сползла с его лица. Он медленно закрыл ноутбук.
— Карина. Подожди. Ты потратила все деньги, что нам подарили, на... эту шубу?
— Не «эту», а шикарную норковую шубу! — она обиженно надула губы. — Тебе что, не нравится?
— Мне нравится, — его голос стал глухим. — Мне не нравится, что ты это сделала, не посоветовавшись со мной. Карина, это были не «деньги из конвертиков». Это был наш стартовый капитал. Я хотел, чтобы мы добавили немного и купили машину. С пробегом, но свою. Чтобы не мотаться на метро.
Она смотрела на него, и в ее глазах было полное недоумение.
— Машину? Зачем? У тебя же есть служебная.
— Она не всегда у меня есть. И я думал, мы начнем строить что-то общее. Фундамент. А ты... ты сразу купила крышу. Для дома, которого еще нет.
— Какой ты, Антоша, скучный, — она отвернулась к зеркалу, любуясь своим отражением. — Фундамент, капитал... Живем один раз! Я твоя жена, я должна выглядеть достойно. Чтобы все видели, что у моего мужа дела идут хорошо. Это же и твой статус тоже.
Он молчал. Он смотрел на ее отражение в зеркале, на блестящий мех, на ее счастливое, ничего не понимающее лицо, и чувствовал, как между ними пробежала первая, тоненькая, но очень глубокая трещина. Он думал, что они строят семью. А оказалось, они просто живут вместе. И у каждого свои цели. Его цель — машина. Ее — шуба.
*****
Антон не стал скандалить. Он простил. По крайней мере, сделал вид. Но что-то изменилось. Он перестал обсуждать с ней финансы. Он просто взял их под свой полный контроль.
Раньше их деньги лежали в общей шкатулке. Теперь их не было. Он оплачивал квартиру, покупал продукты, а ей выдавал определенную сумму «на булавки».
Карину это начало раздражать.
— Антош, я хочу новые сапоги.
— У тебя же есть. Три пары.
— Они вышли из моды! И не подходят к моей новой сумочке.
— Карина, сейчас нет денег, — отвечал он ровным, спокойным голосом. — В следующем месяце посмотрим.
Это «посмотрим» стало его любимым ответом. Он превратился из щедрого поклонника в строгого опекуна. А она из королевы — в просительницу. Ей это не нравилось. Она привыкла получать то, что хочет, и тогда, когда хочет.
Она начала жаловаться маме.
— Он стал таким прижимистым! На всем экономит!
— Мужчина должен обеспечивать, — авторитетно заявляла мама. — Ты просто недостаточно его мотивируешь. Будь красивее, ласковее. Он и растает.
Карина старалась. Она устраивала романтические ужины, надевала самое красивое белье. Антон принимал это с благодарностью, но денег больше не становилось. Он просто откладывал. На машину. На их общее будущее, в которое он, кажется, верил в одиночку.
Шуба висела в шкафу. Карина надевала ее несколько раз за зиму, чтобы поехать в театр или в гости к родителям. Но той первой, ослепительной радости от нее уже не было. Шуба стала молчаливым укором. Памятником ее импульсивному поступку. Иногда, открывая шкаф, она смотрела на подаренную самой себе шубу, и чувствовала не гордость, а смутную тревогу.
*****
Прошло пять лет. Они все еще жили в той же съемной квартире. Машину они так и не купили — то потенциальная ипотека нарисовалась на горизонте и надо было поднакопить, то родителям Антона понадобилась помощь. Антон много работал, крутился. Он заметно устал, в уголках глаз залегли морщинки.
Карина работала в салоне красоты администратором. Ее зарплаты едва хватало на ее «булавки» и косметику. Она привыкла к тому, что все глобальные вопросы решает муж. Она так и не научилась думать о «фундаменте».
Конфликт, который тлел все эти годы, вспыхнул из-за пустяка. Карина захотела поехать с подругами на неделю в Дубай.
— Там такие скидки! — щебетала она. — Я куплю себе все, что нужно!
— Карин, у нас нет на это денег, — устало повторил Антон свою мантру. — Мы платим за съемную квартиру и копим на первоначальный взнос за свое жилье.
— Но я же не прошу у тебя всю сумму! Только половину! Остальное я сама накоплю!
— У нас нет и половины, — отрезал он.
И тут она взорвалась.
— Да что же это такое! Я живу как в тюрьме! Ты все контролируешь, все запрещаешь! Я не могу купить себе то, что хочу! Я не могу поехать отдохнуть! Ты просто жадный!
— Я жадный? — он горько усмехнулся. — Я жадный, потому что тащу на себе жилье, коммуналку, продукты? Потому что думаю о том, что мы будем есть завтра? Карина, ты хоть раз за эти пять лет поинтересовалась, сколько мы платим за квартиру?
— Зачем? Это же твоя обязанность, — выпалила она и тут же прикусила язык.
Но было поздно. Слово вылетело.
Антон посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом.
— Моя обязанность... Понятно. Знаешь, если бы пять лет назад у нас внезапно не появилась твоя «статусная вещь», у нас был бы первый взнос на машину. И мы бы сейчас не тряслись в метро. И возможно, смогли бы позволить себе отпуск. Но ты выбрала шубу. Так что теперь носи ее. И в метро, и в автобусе. Это цена твоего статуса.
Он развернулся и ушел в другую комнату. А Карина осталась стоять посреди кухни, оглушенная его словами. Он помнил. Все эти годы он помнил. Он не простил. Он просто затаил обиду, и она стала как хроническая болезнь, которая время от времени давала о себе знать.
*****
Всю ночь Карина не спала. Она думала. Впервые за много лет она думала не о платьях и скидках, а о своей жизни. О словах Антона. «Ты выбрала шубу». И она вдруг поняла, что супруг был прав. Она променяла их общее будущее на минутное удовольствие, на блестящий, но холодный мех.
Утром она приняла решение. Она достала из шкафа шубу. Такую же красивую, но уже чужую. Аккуратно упаковала ее в чехол.
Потом она нашла в интернете адрес ближайшего комиссионного магазина.
Она сидела напротив пожилого оценщика, который равнодушно щупал мех, дул на него, выворачивал подкладку.
— Ну что я вам могу сказать... — протянул он, снимая очки. — Модель уже не самая актуальная. И потертости вот тут, на рукавах.
Он назвал сумму. Она была смехотворной. В четыре раза меньше той, что она заплатила.
— Это... все? — прошептала Карина.
— Девушка, это не антиквариат. Это просто старая шуба. Мода меняется, — он пожал плечами. — Хотите — сдавайте. Нет — дело ваше.
Она взяла деньги. Мятые, разномастные купюры. Они не согревали руки, как когда-то мех. Она вышла на улицу. Шел мелкий, холодный дождь. Она сунула деньги в карман и поехала домой. На метро.
Вечером, когда Антон пришел с работы, она молча положила перед ним на стол эту небольшую пачку денег.
— Что это? — не понял он.
— Первый взнос, — тихо сказала она. — На машину. Или на что-то другое. Общее.
Он долго смотрел на деньги, потом на нее. В ее глазах не было привычного вызова или обиды. Только тихая, горькая мудрость. Он не знал, что сказать. Он просто подошел и взял ее за руку.
Деньги лежали на столе между ними. Их было слишком мало для машины и слишком много для того, чтобы просто забыть. Это была цена. Цена, которую они оба заплатили за то, чтобы наконец-то научиться говорить на одном языке. Если, конечно, получится…
🎀Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки😊. Делитесь своим мнением в комментариях💕