Константин целовал кончики её пальцев, но они уже были холодными. Анастасия уходила.
Стоя на коленях возле их кровати, он всё смотрел на неё, стараясь запечатлеть каждую черточку дорогого лица, вплоть до мелких морщинок, родинок и веснушек. А ведь сколько раз он любовался своей избранницей утром, едва проснувшись, и не мог насмотреться! Даже сейчас, перед лицом конца, она была прекрасна. Шелковистые каштановые волосы были раскиданы по подушке. Он сам подкрашивал их, пытаясь скрыть седину и сохранить им молодость и сияние.
Миловидное овальное лицо, почти всегда бледное, с нежной матовой кожей, и сейчас оставалось для него самым прекрасным. Нос любимой уже заострился, стал холодным и пожелтел. Опечаленный супруг гладил её волосы, желая навсегда запомнить их шелковистость, оттенок и аромат. Своим дыханием он пытался согреть её впалые, почти безжизненные щёки. Горячими слезами он безуспешно пытался отогреть её неживые руки. Трепетно укрывал жену лёгким шерстяным пледом, хотя в комнате было душно, силясь вдохнуть тепло и жизнь в любимую.
— Милый! Подойди ближе, наклонись. Я обниму тебя, — прошелестела она, пытаясь прозрачными, непослушными руками обхватить его за шею. Но ничего не вышло — руки лишь на мгновение приподнялись и безвольно упали на одеяло, словно не слышали её желания.
— Возьми мои руки, положи их себе на плечи, — проговорила женщина и закрыла глаза.
Он послушно выполнил её просьбу, осторожно взял её похолодевшие ладони и поместил их на свои плечи. Руки были лёгкими, словно птичьи крылья.
— Любимый! Как же мне хорошо с тобой! — прошептала она.
Анастасия хотела говорить громче, но голос предательски слабел.
— Хочу кое в чём признаться. Сейчас уже можно. Знаешь, умирать не так страшно, как я думала.
— Не говори так, ты не умрёшь, ты не оставишь меня, — голос его звучал глухо от нахлынувших чувств.
— Останься, прошу, — он поднял лицо, не скрывая боли, слёз, отчаяния и безысходности.
— Костя, мой дорогой, — она с трудом повернула голову к нему, — я бы осталась, если бы могла. Но выбора у меня нет.
— Я уйду лишь на время. Так уж случилось. Прости меня... за то, что любила тебя недостаточно сильно, за огорчения, за обидные слова, иногда сказанные нарочно. Прости за боль, что тебе причинила. Прости за обманы — это случалось редко, и лишь потому, что боялась сказать правду, думая, она тебе не понравится. Не тайны, а недосказанность. Ничего дурного. Тогда казалось — так лучше. Мне стыдно. Это было глупо. Пусть все обиды останутся позади.
— О чём ты говоришь? — тихо спросил Константин. — Ты любила меня больше, чем я заслуживал. Ты была идеальной женой.
— Нет, не была, — слабо покачала головой Анастасия. — Помнишь, как я кричала на тебя из-за того, что ты опоздал с работы? А ты просто задержался, помогая коллеге. Или когда я неделю дулась из-за того, что ты забыл про наш день знакомства?
Константин молчал. Затем осторожно смочил влажным платком её сухие, потрескавшиеся губы.
— Всё это пустяки, любимая. Мелочи жизни. Главное — мы любили друг друга.
— Спасибо тебе за всё, — продолжила она после паузы, словно боясь не успеть, — спасибо за твою заботу, внимание, нежность. За терпение — я порой была несносна. За стойкость и выдержку — мне их так не хватало, а у тебя были в избытке. К счастью, ты всегда был рядом. Когда я нуждалась, когда терялась, когда боялась. Большое спасибо за наших детей. Благодаря тебе они стали хорошими людьми.
— Настя, — прошептал он, — это мне нужно благодарить тебя. За каждый день, проведённый рядом с тобой. За то, что ты делала наш дом уютным, за то, что верила в меня, когда я сам в себе не верил.
Глаза её были полуоткрыты, веки слипались, но она боролась. В уголках глаз блеснули слёзы. Они падали на подушку, как капли холодной росы.
Он осторожно вытирал их, боясь причинить боль. Она замолчала на мгновение, собралась с силами.
— Прости... что не всегда была справедлива, добра и покладиста. Обижала необдуманными словами. Была несдержанна. Часто была неправа. Но я всегда любила тебя. Даже когда злилась. Хочу, чтобы ты это знал. И простил. Я старалась быть для тебя хорошей женой, подругой и опорой, правда.
— Ты была лучшей, — он с трудом сдерживал рыдания. — Лучше тебя никого на свете не было и не будет.
— Не идеализируй меня, когда меня не станет, — улыбнулась она едва заметно. — Помни меня живой, со всеми недостатками. Помни, как я хохотала над глупыми комедиями, как пела в душе, как танцевала на кухне, готовя завтрак.
Он безостановочно целовал холодеющие кончики её пальцев и молча слушал, боясь прервать, боясь не услышать больше её голоса, впитывая каждое слово. Плечи его дрожали, и он нагибался всё ниже, чтобы она не заметила. Но она уже не видела, лишь чувствовала.
— Ты плачешь? — её голос задрожал. — Не плачь, прошу.
Он уже читал слова по губам.
— Я не могу не плакать, — признался он. — Как я буду жить без тебя?
— Будешь, — твёрдо, насколько это было возможно, сказала она. — Обещай мне, что будешь жить. Не для меня — для себя. У тебя впереди ещё столько лет.
— Дай обезболивающее.
Он приподнял её голову и с ложечки дал выпить лекарство. Она с трудом проглотила.
— Спасибо. Жду нашей встречи. Там, где мы встретимся вновь, мы будем молоды и здоровы. И нас уже ничто не разлучит. Верь. Там мы будем счастливы, мы ведь и были счастливы. А сейчас я немного посплю. Ах, да, опять обманула — прости... мне немного страшно. За тебя страшно. Я буду ждать тебя. Всегда.
— Не бойся, — он наклонился к самому её уху. — Я буду любить тебя и там, где ты будешь. Моя душа найдёт твою.
— И ты меня прости, — тихо сказал он. — Я люблю тебя. Всегда любил. Прости, что не всегда понимал. Прости за твои слёзы. За несказанные слова благодарности. За время, что провёл не с тобой, занятый пустяками, казавшимися важными. Сожалею, что порой был груб, молчалив, требователен. Прости. Спасибо тебе за всё. Я люблю тебя! До встречи, любимая, — он улыбнулся сквозь слёзы. — Я люблю тебя вечно!
— Костя, — еле слышно произнесла она, — скажи нашим детям, что мама их очень любила. Что я горжусь ими. И что они должны беречь тебя.
— Скажу, обязательно скажу.
— А ещё... — её дыхание становилось всё более прерывистым, — посади в саду белые розы. Те, что мне нравились. Буду смотреть на них с неба.
— Посажу, — пообещал он. — Целый сад посажу.
Она сомкнула усталые веки, в последний раз улыбнулась ему и уснула...
Константин сидел на полу у кровати. Голова его покоилась на груди любимой. Тысячи мыслей вихрились, не давая принять неизбежное. Её больше нет. Значит, и его больше нет...
Он слушал тишину, которая раньше была наполнена её дыханием. Комната словно опустела, хотя в ней ничего не изменилось. Те же обои, та же мебель, те же семейные фотографии на комоде. Но без неё всё потеряло смысл.
Он любил её. До последней секунды. Своей. Он знал это и не жалел ни об одном дне, прожитом с ней. Даже когда было горько — даже тогда он не забывал дороги к ней. Даже когда было больно и обидно. Даже когда было невыносимо. Но это стоило того. Он любил.
Константин поднял голову и посмотрел на её лицо. Оно было спокойным, умиротворённым. Морщинки разгладились, и она выглядела моложе. Он осторожно поправил её волосы, как делал это тысячи раз прежде.
— Спи, моя дорогая, — прошептал он. — Я побуду с тобой ещё немного. Потом мне нужно будет позвонить детям. Но не сейчас. Сейчас ты ещё со мной.
Он целовал холодные кончики её пальцев. Его губы тоже были холодны. И ничто не могло согреть их. Пока не могло.
Любовь не ржавеет.
Он любил...
Автор: Елена Стриж ©