Давно это было. Как-то за зиму я растолстела, и опачки — к весне стала пышкой.
Ну что, погоревала я, да и смирилась. А чё такого? Зато у меня глаза красивые.
А тут — перестройка, мать её... Все наши товары пропали, одни импортные кругом. И работать надо от зари до зари, чтобы что-то купить, некогда даже. И вот гляжу я как-то на свои вещи и думаю — надо обновиться, купить что-нибудь нарядненькое. Давно уж себе ничего не брала.
Пошла искать что-нибудь из нарядов 56-го размера.
А бутиков — везде валом. И везде сплошные «Престиж» да «Элита». Продавцы так гордо и заявляют:
— У нас штучный товар!
Только вот как так-то?.. Я за углом в бутике в подвале видела точно такие же платья, и швы у них тоже косили. Какой же это штучный?
Но прикупить в бутиках мне было не суждено.
— Женщина, это вам мало, — говорят мне продавщицы. — И это тоже. А это в груди не пролезет. Женщина, у нас нет таких размеров.
— Да что ж вы меня «женщиной» зовёте? — обиделась я. — У меня и имя есть!
— Ну извините, — отмахнулась продавщица. — Но размеров всё равно нет.
Ну я долго горевать не умею, а нарядов всё равно хочется. Поехала я на рынок, к азиатам. Есть у нас знаменитый рынок «Восток», торгуют там всякой всячиной то ли китайцы, то ли вьетнамцы — я их не различаю, но рынок зовётся азиатским.
Приехала... Мама дорогая! А там — и юбки, и блузы, и платья — всё как раз на меня! Горами навалено, и на каждой куче тряпья по продавцу сидит. По-русски они не очень, но кое-какие слова знают.
Мне приглянулась юбка — в мелкую клеточку, прямой покрой, ну просто чудо как хороша! Продавец, Ахмет, услужливый такой, вывалил мне целую кучу этих юбок, разных расцветок. И спрашивает:
— Какую тебе, большая женщина?
— Да что ж вы все меня «большой женщиной» зовёте? — возмутилась я. — Я же не великанша!
— Нет, нет, — замахал руками Ахмет. — Хорошая женщина! Красивая!
Азиаты, они с детства приучены к торговле и помощи покупателям. Засуетился он вокруг меня, голова его аккурат на уровне моей груди — всё ему видно, где вещь не проходит. Тянет юбку вниз, и — слава богам! — натянул он её на меня.
И вот стою я — натурально царь-девица! Прямо вижу восхищённые взгляды проходящих мимо людей. Попыталась шагнуть... Смогла, но не в полный размах. Ещё раз шагнула — опять коленки не разъединяются. Вроде юбка ниже колен... Вроде на ягодицах, пусть как на барабане, но натянута. Что с коленями-то?..
— Ахмет, — говорю я, — что-то мне ходить неудобно.
— Ничего, ничего, — машет он руками. — Красиво очень! Подойди к зеркалу!
Ахмет, видя моё недовольство, тут же оживился, заулыбался и заговорил. Вроде как замялся, не хотел отдавать, но я смотрела на него сталью застывшей. Дал.
— Ах ты, косой глаз! — пробормотала я, оглядывая себя и ужасаясь конфузу. — Ты что ж, стервец, врёшь-то! — офигела я ещё больше, повернувшись боком к зеркалу. — Где ж хорошо-то, когда это плохо до кошмара?!
Юбка... Она налезла полностью спереди. Сзади — только на ягодицы. И всё. И если спереди она была чуть ниже колен, то сзади — чуть ниже ягодиц. Что, наверное, нравилось извращенцу. Конечно же, подол сковал мне колени! Я была похожа на русалку — ноги не расходились, и от пояса до колен всё было туго обтянуто.
— Ахмет! — закричала я. — Снимай эту штуку немедленно!
— Сейчас, сейчас, — засуетился он. — Я помогу!
А надо сказать, что я по массе была равна минимум двум Ахметам. Он тянет юбку вниз — а она никак! Потом поднял её с моих колен, завернул к голове, но с пояса она не сдвинулась, лишь лицо мне закрыла.
— Что ты делаешь?! — заорала я сквозь ткань. — Я же ничего не вижу!
Ахмет что-то заорал на своём языке, а я ничего не вижу, не понимаю, что происходит! Тут я не на шутку испугалась. От пояса и до головы на мне юбка как чадра, от пояса вниз — трусы. И я даже потрогать не могу, точно ли они на мне — руки тоже в этом коконе!
Вдруг ткань сверху чуть приоткрылась, туда всунулось смуглое лицо (мой ли продавец, или друг его?), и оно сказало:
— Скидка! Скидка будет!
— Ты мне ещё поспорь! — взвыла я. — Весь ваш Восток руку свою сунул! Вынимайте меня отсюда живьём!
— Не волнуйся, — донёсся голос Ахмета. — Сейчас освободим!
Мой Ахмет, видать, жениться не хотел. Он только бормотал:
— Скидка будет тебе, скидка! — и не останавливался, пока не довёл дело до конца.
Я стояла как девица лёгкого поведения после бурной ночи: бюстгальтер сбился набок, волосы в разные стороны, дыхание учащённое, майка задрана.
— Всё, всё, — сказал Ахмет, отступая на безопасное расстояние. — Теперь нормально!
— Нормально?! — возмутилась я. — Да я как чучело выгляжу!
Подумала я тогда... Да чё я буду ходить, искать? На рынке примерять сложно... И мой взгляд упал на юбку с резинкой.
— А вот эту можно посмотреть? — спросила я.
— Конечно, конечно! — обрадовался Ахмет. — Эта точно подойдёт!
Вот её и купила. Надевала и снимала потом вообще без проблем. Да ещё и меньше чем за полцены взяла, потому что когда я сказала:
— Надеть её, — Ахмет скинул ещё пару сотен и, уже с дёргающимся глазом, ответил:
— Ну правда, так правда. Я и сам вижу, что ею танк закрыть можно.
— Спасибо за комплимент, — съязвила я. — Очень лестно.
— Не сердись, — примирительно сказал Ахмет. — Ты хорошая женщина. Приходи ещё!
— Приду, — пообещала я. — Но только когда похудею.
Вот тогда я и взялась за похудение. А то примерять — конфузно.
Автор: Елена Стриж ©