Сборник рассказов «Зона умолчания» - монументальный совместный проект медиа БИЛЛИ под руководством Максима Мамлыги и издательства Поляндрия No age (а также лит редактором сборника выступила сама Ася Шевченко!). Из всех трёх прочитанных мной сборников (о третьем - чуть позже) рассказы «Зоны умолчания» я оценила наиболее высоко. Всё таки не зря у него такая мощная подборка авторов!
Как пишет Максим Мамлыга в предисловии, название сборника отсылает к одной из общих тем в литературе этого времени и повествует о борьбе с табуированностью высказываний по важным, острым вопросам, а также о замалчивании социальных проблем. В объединении двенадцати рассказов под одной обложкой можно увидеть попытку нащупать общее дыхание поколения, выросшего на обломках постсоветского языка боли, вины и отстранённости, построившего литературу нового времени, которая в своё время сломала множество шаблонов и полюбилась всем нам.
В двенадцати рассказах - попытки авторов взглянуть на мир чуть с иного ракурса. Проанализировать литературу нового времени и нового мира - с его технологичностью, либерализацией в одном и скрепностью в другом, обновленной риторикой, которая озвучивает страхи и надежды нынешних поколений.
Как обычно - расскажу о самых-самых текстах, запавших в моё сердечко.
Татьяна Замировская «в день когда все им было можно*»
Необъясним сильно привязана к идеям произведений Замировской. В своём рассказе она говорит о смерти, сложной и болезненной смерти подруги. Рассуждает о цифровых похоронах нового времени и цифровой памяти, остающейся в наследство живым. Совершенно не хочется спойлерить, поэтому не буду говорить о сюжете, но столь пронзительный рассказ убеждает верить, что там после смерти что-то ещё есть. Даже если только один день.
Антон Секисов «Сон кучера»
Когда я вижу в сборнике рассказ Секисова - я всегда стараюсь отсрочить момент, когда наконец-то прочту его рассказ. Потому что в 99% рассказ Секисова станет моим любимым рассказом. В «Сне кучера» бедолага-писатель однажды просыпается без одной родинки и с подозрением, что у него рак. Или что похуже. Виной тому - то, что он написал автофикциональную книжку и убил в конце своего героя. Следовательно, чтобы спасти себя - надо спасти героя в книжке, которая уже отправилась в печать. И герой-писатель отправляется в долгое путешествие по Петербургу с этой благой миссией.
Смешно до колик. Я иногда представляю произведения Секисова как человека, который куда-то очень сильно спешит и бежит и протяжно кричит нецензурное слово, и ты заранее знаешь, что это человек-произведение никуда не успеет, но всё равно очень-очень ему сопереживаешь.
Иван Шипнигов «Объяснение»
Мне для счастья многого не надо - лишь бы юриспруденция была рядом. Шипнигов конструирует в своем небольшом, но ёмком рассказе объяснение эпизода из жизни, написанного бюрократическим языком. Язык - особый прием Шипнигова, внедряющего в литературную реальность строгую упорядоченность. Это и смешно, и грустно, потому что объяснительная о том, как у героя изъяли пять тысяч рублей в качестве взятки за противоправное поведение соседствует с трогательной историей как эти самые пять тысяч у героя появились и где именно тут была замешана любовь.
Оксана Васякина «Вечное сияние»
Пока мы все ждём полноценный сборник рассказов Васякиной, можно насладиться одним (но зато каким!), рассказывающим эпизод из жизни автофикциональной героини, у которой была подруга-соседка - девушка с обыкновенным именем. А у девушки с обыкновенным именем был мужчина, возлюбленный, тоже с обыкновенным именем, только с запятой на конце. И рассказ о том как героиня сопровождает свою подругу с обыкновенным именем в её тоске и любви по отношению к мужчине с обыкновенным именем с запятой на конце. Язык - тот же самый, который я узнала и полюбила в «Ране», «Степи» и «Розе» касается всё тех же тем телесности и табуированности.
Но главная маковка рассказа - в самом его конце 👀
