Удивительно плавно для такой махины, демон соскользнул с подоконника, приземлившись на свои крупные волосатые стопы с когтистыми пальцами. Большая безобразная голова таращилась желтыми выпученными глазами, крупные ноздри шумно трепетали при каждом выдохе. Огромные бурые клыки торчали из-под тонких морщинистых губ. Длинные, почти до колена, руки с узловатыми пальцами покрыты комками грязной шерсти, кожистые крылья аккуратно сложены за спиной.
«Оно еще и летает!» - бесполезная мысль пронзила мой воспаленный мозг.
Мне следовало закричать, забиться в истерике или хотя бы лишиться сознания. Но я продолжала смотреть на него, не в силах отвести взгляд. Он был настолько уродлив, что даже вызывал восхищение.
Начало
Демон горделиво прошествовал по комнате и плюхнулся в кресло, похожее на трон. Расположившись на троне, он по-хозяйски закинул ногу на ногу и издал трубный рык.
Марго подскочила к своему господину, припала к его кривым волосатым ногам и принялась целовать их с каким-то извращенным подобострастием.
- О, мой господин! - пролепетала она. - Я приготовила тебе в дар эту женщину. Обрати её, будь милостив!
- Нет! - закричала я в приступе паники. - Я не хочу! Ты не посмеешь!
Марго повернула ко мне свое раскрасневшееся лицо и злобно расхохоталась.
- Да кто тебя спрашивает, милая моя! Его аппетиты с каждым днем растут. Я уже не справляюсь с его безудержной страстью и неуемным голодом. Мне нужна компаньонка! Та, что разделит со мной эту непосильную ношу. Мы станем вместе охотиться в ночи, чтобы утолить нашу жажду, будем поровну платить дань нашему господину. Ты и я. Разделим вечность на двоих!
Она снова развернулась к демону, сидящему на королевском троне.
- Давай, господин! Обрати её! Подари ей вечную тьму! Она это заслужила.
Монстр глухо зарычал, вскинув тяжелую голову, лениво встал со своего трона и двинулся ко мне. С изумительной легкостью вспорхнул на кровать, словно воробушек и, обхватив мое многострадальное тело шерстистыми лапами, легонько прошелся острием когтей по нежной коже. Заурчал, замурлыкал себе под нос кошачью песенку и принялся гладить меня по волосам, обдавая смрадным дыханием.
- Нет! - снова запротестовала я, когда его трепещущие ноздри принялись обнюхивать мою грудь, плавно подбираясь к белоснежной шее, на которой уже вздулась маленькая голубая венка.
Боли я не почувствовала, только сладкую истому, растекающуюся по всему телу, согревающую низ живота. Это было восхитительное ощущение, сладкое и тягучее, как сахарный сироп. Я прикрыла веки, чтобы не видит уродливую морду, что маячила перед моими глазами, и полностью погрузилась в сладостный экстаз.
Я рада, что не помню, как демон развлекался с моим измученным телом. Но, как оказалось, это было еще не самое страшное. Он обратил меня, сделал своей вечной невестой, ночной странницей, беспрестанно жаждущей крови. Если бы я только знала, сколь мучительна эта жгучая жажда, утолить которую невозможно. Если бы я только знала…
*****
Темнота. С потолка гулко шлепает вода, разбиваясь каплями о сырую землю. Запах погреба, ветхой рухляди, сваленной в углу, сочащихся влагой плесневелых стен и затхлого воздуха тревожат мои чувствительные ноздри. Открываю глаза. Сначала они видят лишь тьму, но вскоре привыкают к отсутствию света, и я уже многое могу различить. Слух и зрение обострились, словно я обернулась лисицей, бесшумно скользящей по ночному лесу.
Я слышу, как возятся отвратительные крысы в ворохе тряпья. Различаю слабый писк крошечных крысят, что слепыми мордочками тычутся в шерстяные животы в поисках материнского молока. Я вижу убогие стены без окон, запертую железную дверь. Это подвал. Глухое, темное подземелье с вонючими грызунами.
Внутри меня зреет негодование и злость на подлую бестию Марго, что заперла меня в этом подвале. А еще нутро выжигает жажда. Неумолимая, беспощадная. Её не спутать ни с чем. Я словно печь, разгораюсь изнутри, и жар поднимается к шее, стискивает горло жгучим обручем, не давая спокойно вздохнуть. Жар усиливается, переходит в неукротимую боль, пульсирующую в мозгу лишь одной единственной мыслью: кровь, мне нужна кровь! Прямо сейчас!
В замке заворочался ключ и дверь отворилась. На пороге возникла беззаботная Марго, свежая и юная, как весенний ветер. Из-за её спины лукаво выглядывала любопытная детская головка, украшенная симпатичными розовыми бантами.
- Настенька! - закричала я. - Ты жива!
- Лишь наполовину! - фыркнула Марго. - А же говорила тебе, что не причиню ей зла.
- Что значит наполовину? - пробормотала я.
- А то и значит! - недовольно ответила Маргарита. - Я всегда мечтала о ребеночке. У меня будет милая дочка! Правда, Настенька!
Она обняла девочку, а та нежно прижалась к этой бессовестной стерве и ласково улыбнулась ей!
- Господин позволил мне оставить её у себя, чтобы мне не было так тоскливо и одиноко долгими ночами. Он милосерден, - она всхлипнула и поморщила аккуратный носик. - Теперь у нас настоящая семья, о которой я всегда мечтала!
Я зарычала от ненависти, бросилась к ней, чтобы вцепиться отросшими когтями в её бесстыжую морду. Но она и не шелохнулась. Глядела на мои нелепые потуги, весело смеясь. Прикованная цепью к стене, я растянулась прямо у её ног. Она брезгливо поморщилась и отодвинула свою ножку, обутую в прелестную туфельку, от моего замызганного лица.
- Не кипятись! - проговорила Марго безо всякого сочувствия. - А то морду расквасишь!
- Выпусти меня! - глухо рявкнула я.
- Неужели ты думала, что я позволю тебе наслаждаться вечностью? Не так быстро, дорогая. Ты еще мало страдала. Твой удел - долгие страдания в этих глухих стенах без возможности обрести покой. Ведь ты уже наполовину мертва. А душа твоя принадлежит нашему господину и он не отпустит тебя.
Ты будешь сидеть в четырех стенах,терзаемая нестерпимой жаждой, столько, сколько я пожелаю. Может быть, двести или даже триста лет. Ты превратишься в отвратительное чудовище, ползающее на собственном брюхе в поисках пропитания. А я стану приходит сюда изредка, чтобы насладиться твоими муками. Ничего личного, моя дорогая Нина. Се ля ви.
- Я хочу есть! - прохрипела я, чувствуя как обжигающий обруч все сильнее сжимает мое бедное горло.
Марго окинула подвал равнодушным взглядом.
- Тут полно крыс. Охоться. Надо же с чего-то начинать.
Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке, по бетонному полу зацокали каблучки. Они ушли и всё стихло.
Я снова осталась одна. Моя цепь не позволяла мне дотянуться до двери, но я могла добраться до угла, в котором копошились мерзкие крысы. Одна из них, жирная и любопытная, уже подбиралась ко мне, водя по воздуху розовым, дрожащим от нетерпения носом. Я затихла, притворилась мертвой, чтобы не спугнуть добычу.
Хитрая тварь приближалась неспеша, надолго замирая при малейшем шорохе, настороженно шевеля мохнатыми ушами. Нервы мои натянулись, словно стальные канаты, жажда жгла изнутри раскаленным железом, но торопиться никак нельзя. Я боялась упустить свой шанс!
Зверь подкрался совсем близко, на расстояние вытянутой руки, и я не стерпела, резким рывком схватила его и сжала в цепкой когтистой руке. От неожиданности крысёныш едва успел пискнуть.
Я и сама удивилась такой прыти, внезапно появившейся в моем теле. С гордостью разглядывала первую добычу, которая бестолково сучила лапками, вертела остроносой головой, пытаясь цапнуть меня за палец.
Я смотрела на гнусную тварь, стараясь побороть в себе отвращение, соревнующееся с диким голодом, беспощадно терзающим моё нутро. Через секунду голод одержал сокрушительную победу. Брезгливо поморщив нос, я впилась зубами в податливое тело, обмякающее в моих руках. В рот брызнула солоноватая жидкость, пахнущая мокрой шерсткой и омерзительными крысиными кишками.
Жажда ненадолго притихла, но вскоре разгорелась с новой силой, словно бы первая кровь, попавшая в мой желудок, лишь подогрела аппетит. Я не могла думать ни о чем другом. Слонялась из угла в угол, пугая оставшихся крыс. Бестолково скребла бетонные стены когтями, надеясь выбраться наружу.
А потом услышала зов. Трубным рыком, громыхающим в моей голове, демон приглашал своих жен на охоту. Нестись по ночному лесу навстречу ветру, гнать добычу до изнеможения, а насытившись её соками, зарыться в лесные травы и нежиться на поляне под лунным сиянием. Он звал, а я исступленно металась по подземелью, словно дикий зверь, запертый в клетке.
Я надеялась, что Марго когда-нибудь простит меня, хотя так и не попросила у неё прощения. Сжалится надо мной однажды и позволит покинуть проклятую темницу, выйти наверх к холодному лунному свету и вдохнуть терпкий лесной воздух, которого мне так не достает.
Ибо если существует ад на земле, то он здесь, в этих заплесневелых стенах, в тошнотворных крысах, питающих мою прожорливую плоть, в жажде, что раздирает меня на части. Ад внутри меня. Ад - это я!
Душа твоя черна, как дно самой глубокой пропасти, и всё, к чему ты прикасаешься, становится черным.
Конец
______________________________________________________
Дорогие читатели! Такая вот история вышла у меня. Я увлеклась идеей сделать ГГ таким чистым злом, чтобы мистическое зло на ее фоне вызывало бы менее отталкивающие чувства, а может быть даже чуточку симпатии.
Зло порождает зло. В этой истории зло предстает перед нами в разных своих обличиях: и в образе соблазнителя Кирилла, искушающего недалекую Нину, и в образе самой Нины, сделавшей свой выбор. И даже в образе нечисти, которая наносит ответный удар. Но суть от этого не меняется: зло остается злом. Но выбор-то за нами всегда 😉