«А чукча в чуме ждет рассвета, а рассвет наступит летом», — пел самый колоритный советский национальный певец Кола Бельды. И вслед за ним вся страна представляла одинокого чукчу, который в своем крохотном чуме посреди тундры долгой полярной ночью вглядывается в «запорошенное небо», ожидая солнца и тепла.
Леониду Дербеневу, сочинившему слова этой песни, простительно, но уж нанаец Кола Бельды должен был знать, что чукчи никогда не жили в чумах. Яранги — вот их главное жилище. И отличались они от чума как аэробус от кукурузника.
Чум
По своей конструкции чум выглядит самым простым сооружением из всего многообразия северной архитектуры. Это прямой геометрический конус из нескольких десятков (25–40) еловых шестов, поставленных по кругу. Снаружи они покрывались полотнищами из оленьих шкур, (нюками), а внутри эти же самые нюки составляли «отделку» чума.
Конус — самая простая и одновременно устойчивая форма жилища. Снег на ней не задерживается, дождь тоже каплями стекает вниз, сильные ветры и метели не причиняют особого беспокойства. Внутри обстановка самая спартанская: очаг (дым от него уходит в отверстие в конусе), священный ларь, к которому имеет доступ только глава семьи, и маленький столик. Всё остальное место занимают лежанки из шкур.
Размерами чумы отличались друг от друга. Максимальный его диаметр был восемь метров, а это 50 квадратов — вполне достаточная площадь для размещения большой семьи. Средняя высота жилища составляла три с половиной метра. Вспоминая теорему Пифагора, высчитываем, что длина жердей для такой постройки должна быть не менее пяти метров. Вот и ответ на вопрос: почему чукчи не могут жить в чуме? Потому что тем, где обитают чукчи, там не растут деревья такой высоты.
Чум — жилище лесных народов Севера: эвенков, эвенов, ненцев. А вот у чукчей жилище называлась по-другому, собиралось дольше и выглядело солидней.
Яранга
Кочевые коряки, чукчи, юкагиры — все они строили ярангу, внешне похожую на чум, но не такую островерхую. Описать ее конструкцию в двух словах невозможно. Достаточно будет фотографий и короткого резюме этнографа Сергея Стебницкого:
Внутреннее устройство корякской яранги представляет собой довольно сложное переплетение шестов, и для человека непривычного требуется длительное время, чтобы освоиться с её конструкцией.
Покрытие яранги такое же, как и у чума — оленьи шкуры, но иногда к ним добавлялось немного экзотики в виде моржовых и китовых шкур. А вот внутри яранга устроена гораздо хитрее простенького чума. Она, по сути, была двухкомнатной. Первое помещение называлось чоттагин, и несмотря на наличие очага, считалась холодным. Это потому, что в отличие от чума, дым от открытого огня уходил не вверх, а через вход, который держали постоянно открытым. Второе помещение называлось иоронга — это теплая часть яранги, спальня, устроенная как отдельное жилище со стенами и потолком — этакий «домик в домике». Причем теплым оно было исключительно от светильников, заправленных китовым или моржовым жиром, и тепла человеческих тел.
Перед тем как перейти южным собратьям чума и яранги, стоит остановиться на еще двух конусообразных жилищах. Первое — экзотическое, существующее ныне лишь в туристических деревнях на Аляске и в Гренландии. И хоть оно больше стационарное, чем мобильное, уделить пару слов ему определенно стоит.
Иглу
Глядя на столь необычный снежный домик, возникает вопрос: как в нем можно жить? Можно, да еще и с относительным комфортом, ответят эскимосы. Иглу — это их национальное жилище, построенное либо из ледяных блоков, либо выкопанное в большом сугробе.
Секрет проживания в ледяном чуме кроется во входном отверстии. Оно всегда делалось вровень с землей и было очень низким. Это для того, чтобы из него мог свободно уходить углекислый газ (он тяжелее воздуха). Также из такого отверстия никогда не выходило тепло, ибо оно стремится вверх. Поэтому в иглу можно было спокойно разжигать огонь, и ничего при этом не таяло и не рушилось. Стенки только чуть оплавлялись, тем самым препятствуя выходу тепла через снег.
Теперь в ледяных домах никто не живет, и строят их эскимосы лишь для того, чтобы порадовать туристов, заплативших за зрелище звонкой монетой.
Вигвам
«Это индейская национальная народная изба — фиг вам называется». Точнее, чем Шарик из «Простоквашино, пожалуй, и не скажешь. Вигвам действительно является индейским жилищем, куполообразной или конусной формы. Поскольку Америка большая, племен на ее территории жило много, то у каждого из них использовалась своя конструкция вигвама и свое покрытие: циновки, листья, сено, шкуры.
Юрта и шатер
Традиционное жилище тюркских и монгольских народов по конструкции больше напоминает чукотскую ярангу, но без всяких хитростей внутри. Из деревянных шестов сделаны стены юрты — хана, по-монгольски. Тонкие жерди (уна) соединяют стены с дымовым отверстием, через которое также проникает солнечный свет. Снаружи конструкция обшивается большими кусками войлока и обвязывается кожаными или сплетенными из конского волоса ремнями. В XX веке поверх войлока стали дополнительно натягивать водонепроницаемую ткань и на входе вместо полога ставить дверной блок.
Ну а внутреннее устройство юрты похоже на чум. Весь свод поддерживают два опорных шеста (имеющих сакральное значение), между ними устроен очаг, а рядом с потолка на прочном кожаном ремне свисает весьма массивный камень, придающий жилищу ветровую устойчивость.
Внутреннее убранство юрты у разных народов свое, равно как и форма. Так, у африканских бедуинов переносной дом в плане имеет прямоугольную форму и называется шатром. Самый известный из таких — гламурный шатер покойного ливийского лидера Муммара Каддафи — огромных размеров палатка, с которой он разъезжал по странам, нанося государственные визиты. Внутри нее на 135 квадратных метрах размещалось всё необходимое, и изысканная мебель, ковры, и бархат соседствовали с живым огнем — воплощением национальной традиции. Когда Каддафи в 2008 году посетил Россию, этому шатровому чуду отвели место в Тайницком саду Кремля. Остряки тогда шутили, что столица в последний раз видела костры в 1812 г.
Возвращаясь к классической юрте, стоит отметить, что это довольно распространенный тип жилища в современной Монголии. И не только у той части ее населения, что занимается скотоводством и кочует по степям, но и у горожан. Для монголов юрта служит символом национальной традиции, гостевым домом и летней дачей, поэтому увидеть ее рядом с многоквартирными домами можно даже в Улан-Баторе.
В Иране тоже есть кочевники, ставящие шатры по обочинам пыльных дорог. И вроде бы обычное племя, но его название известно всему миру. Спасибо стоит сказать компании «Ниссан Моторс» и тем людям, которые в ней придумывают названия новым моделям: 👇
