Вроде бы всё просто: средневековый монастырь, серия загадочных убийств, детективное расследование. Однако, «Имя розы» - это не про миссис Марпл в рясе. Умберто Эко (1932-2016) написал этот роман как головоломку для тех, кто не боится заблудиться в чужих мыслях.
А стильный хоррор с Шоном Коннери. Красиво? Да. Ужасно? Ещё как. Но не факт, что Эко бы похвалил.
Давайте разберёмся, что потерялось в экранизации, что засияло, и почему эта история всё ещё дышит серой и порохом.
Статья из цикла «Лучшие экранизации великих произведений XX века»: как философский роман превратился в атмосферный хоррор и что потерялось по дороге.
Кто такой Умберто Эко и зачем он вообще это написал
Умберто Эко — не писатель в привычном смысле слова. Это профессор семиотики, медиевист, философ, который умел спорить о значении каждой буквы в древней рукописи так, как будто от этого зависела судьба мира.
Эко не писал для «широкой публики». Он писал для читателя, который готов потеть, сомневаться и перелистывать словарь на ходу. «Имя розы» - это игра в знаки и смыслы, где под любым диалогом прячется спор о том, что такое смех, ересь, власть и правда.
Ему было важно показать Средневековье не как красивый антураж с витражами и капюшонами, а как чужую, но логичную систему мышления. Где запрет на смех не случайная жестокость, а продуманный механизм контроля.
Эко сам говорил о своём романе просто и честно:
«Я не написал роман. Я построил лабиринт»
И в этот лабиринт читатель заходит на свой страх и риск.
О чём роман на самом деле
На первый взгляд всё просто: монастырь XIV века, серия загадочных и довольно кровавых убийств. Брат Вильгельм, - нечто среднее между Шерлоком Холмсом и философом, расследует, кто и зачем убивает монахов. Чистый детектив? Почти. Но только на поверхности.
На самом деле «Имя розы» — это роман про страх власти перед свободой мысли. Про смех, который разоружает догму. Про книги, которые нельзя читать, чтобы не задать лишний вопрос.
Под монастырскими сводами кипит не только религиозный спор, но и философская война: можно ли смеяться над священным? Не разрушает ли смех саму идею абсолютной власти?
Эко не маскирует свою тему под аллегорию. Он буквально её раскладывает перед читателем. Средневековый монастырь становится моделью цензуры, тщательно продуманной и жестокой.
Как он сам говорил:
«Это роман про границы смеха. Потому что тот, кто смеётся, не боится власти.»
Вот почему убийства здесь не просто преступления. Это аргументы в споре, где жизнь - это цена за правду.
Фильм 1986 года: мрачная визуализация
В 1986 году Жан-Жак Анно решил рискнуть и экранизировать этот роман - лабиринт. Решение было амбициозным: как перевести на экран текст, в котором убийства это философские аргументы?
Анно пошёл своим путём. Он сделал ставку на визуальный язык. Узкие коридоры монастыря, зловещий свет факелов, грязные, измождённые лица монахов. Всё это работает не как историческая реконструкция, а как атмосфера медленно надвигающегося кошмара.
Шон Коннери в роли брата Вильгельма идеальный проводник по этому аду. Его герой умён, ироничен, но в глазах всегда читается усталость человека, который слишком многое понял про природу страха и власти.
Да, тема знаний, запретов и смеха остаётся, но в кино она упрощена, сглажена. Сложные богословские и философские споры превращаются в напряжённые допросы и угрозы пыток. Меньше текста, но больше дыхания, пота и страха.
Если роман Эко это экзамен по философии Средневековья, то фильм Анно экскурсия в музей ужасов. И в этой экскурсии зрителю не дают времени думать слишком долго: только вздрагивать и смотреть в темноту.
Что фильм упрощает, а что усиливает
Кино это всегда выбор. И Жан-Жак Анно сделал свой: он убрал то, что на экране объяснить сложно, и оставил то, что зрителя пронзает сразу.
Что потерялось? Полемика о смехе как угрозе власти. Все эти бесконечные аллюзии на Аристотеля, схоластику, богословские трактаты. Философская подкладка, которая в романе медленно, но верно превращает детектив в рассуждение о свободе и истине.
Что усилилось? Напряжение. Саспенс. Физическая атмосфера страха: монастырь в фильме буквально дышит плесенью и кровью.
В результате получился хоррор-детектив. Ужас в нём ощутим телом, а не умом. Зрителю не надо разбирать философские споры, а достаточно бояться того, что происходит за следующей дверью.
Вопрос остаётся открытым. И его стоит задать каждому:
Нужно ли кино быть таким же сложным, как книга? Или оно должно делать нас заложниками собственных чувств?
Книга или кино?
Здесь нет правильного ответа. Роман Эко для того, кто не боится заблудиться в тексте и потерять несколько вечеров на разматывание философских узлов. Это для вдумчивого читателя, который готов не просто читать, а исследовать.
Фильм Анно для того, кто хочет почувствовать холод каменных стен, услышать шёпот за дверью и вдохнуть затхлый воздух монастыря, где знание может стоить жизни. Это для зрителя, который хочет ощутить страх не глазами, а кожей.
Вместе они дают редкий эффект: двойной портрет одной идеи. Страх знания и желание свободы.
Ведь в конце концов, все эти убийства монахов не про преступление. Это про то, чего власть боится сильнее всего: свободы смеяться и думать.
Ваш выбор?
Итак: заблудиться в лабиринте романа с его философскими спорами и тайными смыслами? Или пройти по узким, зловещим коридорам фильма и ощутить страх Средневековья на кончиках пальцев? Ваш выбор?
А может быть оба варианта сразу? Расскажите, что вам ближе и почему. Очень интересно услышать ваш взгляд на эту историю.