Валерия стояла в прихожей и складывала в сумку последние документы. Свидетельство о браке, справка о доходах, выписка из банка, всё, что попросил адвокат Мельников. Завтра назначена встреча, на которой она официально начнёт процедуру развода.
Из кухни доносилось привычное:
— Вера, а где моя синяя рубашка?
— В шкафу, — отозвалась она, не поднимая глаз от документов.
— Не вижу!
— Тогда в стирке.
Пару лет назад она бы сразу побежала искать эту рубашку, гладить, развешивать. Теперь не встала даже с места. Олег пусть сам разбирается со своим гардеробом.
Они жили в трёхкомнатной квартире на Садовой, которую снимали уже третий год. Валерия настаивала на покупке собственного жилья, но Олег всё откладывал. «Зачем торопиться? Пока и так нормально живём», — говорил он.
Хорошо, что она не поддалась на его уговоры продать свою однокомнатную квартиру в Приморском районе. Купила её восемь лет назад, ещё до знакомства с Олегом. Студия площадью тридцать восемь квадратных метров, но своя. Сейчас сдавала квартиру, деньги откладывала на чёрный день.
И к сожалению, чёрный день наступил.
Валерия вспомнила тот февральский вечер, когда окончательно поняла, всё кончено. Лежала с температурой под сорок, голова раскалывалась, тело ломило. Олег пришёл с работы в половине седьмого.
— Ужин готов? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Олег, я больная. Температура высокая.
— И что? Я же тоже устал на работе. Неужели трудно было что-то приготовить?
Валерия посмотрела на него. Неужели он действительно не понимает, что больной человек не может стоять у плиты?
— В холодильнике есть готовые котлеты. Разогрей в микроволновке.
— Опять эти полуфабрикаты! Лена умеет готовить вкусно даже когда болеет. А Марина вообще никогда не болеет, следит за здоровьем.
Лена — жена его коллеги Серёжи. Марина — жена друга Андрея. Олег постоянно сравнивал Валерию с чужими жёнами. Лена красивее, Марина умнее, Оксана экономнее. А Валерия, так, неудачная попытка.
— Если они такие хорошие, иди к ним, — устало сказала она тогда.
— Не неси чушь. Я просто говорю, что можно было бы стараться больше.
Стараться больше. Валерия работала экономистом в торговой компании, получала неплохо. Вела домашнее хозяйство, готовила, стирала, убирала. Олег только работал и смотрел в телефон.
После того вечера не хотелось больше доказывать, что она достойна любви. Не хотелось бегать вокруг мужа, угождать, выпрашивать внимание.
Она перестала готовить сложные блюда, только простые, быстрые. Перестала интересоваться его работой и планами. Перестала предлагать совместный досуг.
— Олег, может, в театр сходим? — предложила она как-то в марте.
— Не хочу. Там скучно.
— Тогда в кино?
— Может, потом.
— А на выставку?
— Слушай, не приставай. У меня важные дела.
Важные дела, это ролики в интернете и чаты в мессенджерах. Каждый вечер он лежал на диване с телефоном, изредка хмыкая над очередным видео.
— Олег, расскажи, как дела на работе?
— Нормально.
— А что конкретно делал?
— Работал.
— А проект с торговым центром как продвигается?
— Вера, отстань. Я устал говорить о работе.
Но с друзьями он мог часами обсуждать те же рабочие вопросы. Валерия слышала, как он по телефону рассказывал другу Андрею подробности проекта, делился проблемами, советовался.
— Почему ты со мной не говоришь так, как с друзьями? — спросила однажды она.
— Потому что с тобой поговорить — это лекцию читать. Ты же не понимаешь ничего в строительстве.
— Но я могу выслушать, поддержать...
— Не надо этих соплей. Я не маленький, чтобы меня поддерживали.
Сопли. Так он называл её попытки сблизиться, поговорить по душам, проявить нежность. Объятия, поцелуи, тёплые слова, всё это было «сопли».
— Мне нужна жена, а не психолог, — говорил он.
Но когда Валерия перестала «психологить», он радостно это отметил:
— Наконец-то ты изменилась! Больше не выносишь мне мозг своими расспросами. Теперь приятно домой приходить.
Эти слова добили её окончательно. Значит, ему приятно, когда она молчит. Когда не интересуется его жизнью, не предлагает совместные планы, не просит внимания.
В апреле Валерия начала потихоньку выносить из дома свои вещи. Часть одежды увезла к маме, часть, к подруге Кате. Олег не замечал, что в их общем шкафу стало просторнее.
— Вера, а где моя серая футболка? — спросил он как-то утром.
— Какая серая?
— Которая рядом с твоими платьями висела.
— Не знаю. Поищи.
А платьев в шкафу давно не было. Валерия вывезла их две недели назад. Но Олег этого даже не заметил.
Параллельно она консультировалась с адвокатом. Мельников, мужчина лет пятидесяти, объяснил все тонкости процедуры.
— Совместно нажитого имущества у вас практически нет, — сказал он, изучив документы. — Мебель, техника, мелочи. Квартира съёмная, машина на нём. Ваша добрачная квартира остаётся при вас.
— А если он будет претендовать на неё?
— Не сможет. Приобретена до брака, не вкладывались семейные средства на улучшение. Чистая добрачная собственность.
Валерия облегчённо вздохнула. Год назад Олег уговаривал её продать квартиру и вложить деньги в строительство дома за городом. Хорошо, что она не согласилась.
— Чувствую подвох, — говорила тогда её подруга Катя. — Дом будет оформлен на него, а твоя квартира исчезнет.
— Не думаю. Олег не такой.
— Ну, такой не такой. Лучше перестрахуйся.
Катя оказалась права.
Сейчас Валерия сидела в кафе «Встреча» на Невском и ждала адвоката. Заказала кофе, пролистывала документы в папке. Сердце колотилось от волнения, сегодня она сделает решающий шаг.
— Валерия Сергеевна? — к столику подошёл мужчина в тёмном костюме.
— Да, здравствуйте.
Мельников сел напротив, достал из портфеля бумаги.
— Всё готово. Исковое заявление составлено. Подписываете и завтра подаём в суд.
— А он узнает сразу?
— Повестка придёт через несколько дней. Времени подготовиться у вас будет.
Валерия взяла ручку, посмотрела на документ. «Исковое заявление о расторжении брака». Формальные слова, а за ними конец четырёх лет жизни.
— Вы уверены в своём решении? — спросил адвокат.
— Абсолютно.
Она подписала бумаги, заплатила гонорар, вышла на улицу. Майское солнце светило ярко, по проспекту шли люди с цветами, приближался День Победы.
Домой не хотелось. Валерия поехала к подруге Кате, которая жила в Купчино. Катя, разведённая мама двух детей, встретила её с пирожными и чаем.
— Ну что, подала? — спросила она.
— Подала. Завтра отнесут в суд.
— И как себя чувствуешь?
— Страшно. И радостно одновременно.
Катя обняла подругу.
— Всё правильно делаешь. Я тоже боялась, когда от мужа уходила. Думала, не справлюсь одна с детьми. А оказалось, без него проще.
— А если я ошибаюсь? Может, стоило ещё попробовать?
— Вера, ты четыре года пробовала. Сколько можно?
Вечером Валерия вернулась домой. Олег лежал на диване, смотрел какой-то фильм на планшете.
— Где была? — спросил он, не поднимая глаз.
— У Кати.
— Понятно. Ужин будет?
— Приготовь сам. Я устала.
— Опять настроение плохое? — вздохнул он. — Ладно, закажу пиццу.
Валерия прошла в спальню, легла на кровать. Завтра Олег узнает о разводе. Будет шок, расспросы, возможно, попытки помириться.
Но она больше не хотела жить с человеком, для которого была просто функцией. Готовить, убирать, не мешать, не приставать с вопросами, вот что от неё требовалось.
Телефон пискнул. Сообщение от адвоката: «Документы приняты. Слушание назначено на 15 мая. Удачи!»
Пятнадцатое мая. Через две недели она официально станет свободной.
Валерия закрыла глаза и впервые за долгое время почувствовала облегчение. Впереди была неизвестность, но лучше неизвестность на свободе, чем определённость в клетке.
Останется только небольшой шрам на сердце как напоминание о том, что любовь без уважения не жизнь, а выживание.