Сделанный практически "на коленке", не похожий ни на что, хулиганский и пронзительный, первый отечественный мульт-мюзикл, созданный на излёте 1960-х, сам стал гимном шестидесятническому духу свободы, творчества и любви, хотя многими любим безотчётно, просто так, за яркие детские впечатления, за песни, которые почему-то хочется распевать во всё горло.
Странный и не слишком популярный сказочный сюжет был радикально переосмыслен незаурядно талантливой командой – режиссёром Инессой Ковалевской, сценаристами Юрием Энтиным и Василием Ливановым, композитором Геннадием Гладковым и художником Максом Жеребчевским. Престарелые бездомные животные превратились у них в этакую смесь хиппи, бродячего театра и независимого бэнда.
Об истории создания культового мультфильма известно по интервью и воспоминаниям авторов, а в 2015 году вышла даже отдельная книжка Ковалевской о "Бременских". Но вот материалов с анализом самого мультфильма, его смыслов, образов и мотивов почти нет, тогда как он, мне кажется, заслуживает такого, более пристального взгляда.
"Ничего на свете лучше нету"
Парадокс: в оригинальной сказке братьев Гримм "Бременские музыканты" нет ни Бремена, ни музыкантов. И само название здесь скорее ироничное. Животные собирались идти в Бремен и стать уличными музыкантами, но не дошли и не стали. Единственный их "концерт" – это оглушительный лай и кукареканье, которым они напугали разбойников и выгнали из дома.
В мультфильме же музыканты – самые настоящие, отсылающие к "Битлз" и другим популярным группам того времени. Хотя они ещё и акробаты, и в целом странствующие артисты ("смех и радость мы приносим людям"), но именно музыка становится здесь обобщающей категорией, синонимом искусства вообще (или ещё точнее – независимого искусства, хотя разве настоящее искусство может быть другим?), синонимом и стихией свободы. Это подчёркивается на уровне самого жанра мюзикла: во всём мультфильме не произносится ни одной реплики вне музыкальных композиций, и тем не менее сюжет прочитывается предельно легко и свободно.
Само название "Бременские музыканты" из иронического становится скорее романтическим, и тут многое сходится: сами братья Гримм принадлежали эпохе немецкого романтизма, а для немецких романтиков музыка была важнейшим искусством, они считали, что именно музыка лучше всего способна передать жизнь как непрерывное творческое движение ("музыка – жизнь самой жизни"), они требовали музыкальности и от живописи, и от литературы (так, Рафаэль был для них музыкальным художником, а Шекспир – музыкальным драматургом).
Совершенно непостижимым образом эти смыслы вдруг обнаруживают себя в детском мультфильме советских шестидесятых. Вряд ли его создатели отдавали себе в этом прямой отчёт, но можно предположить, что сам романтический, артистический, вольный дух оказался им созвучен. Вероятно, они сами ассоциировали себя с такими свободными странствующими артистами. Это сейчас для нас Энтин, Гладков и Ливанов – легенды, а тогда они были в самом начале пути (вот он снова, мотив дороги). Энтин и ушёл, говоря нынешним языком, во фриланс из редакции "Мелодии", услышав по телефону от Гладкова первые строчки песни "Ничего на свете лучше нету". А территория детского и вообще "несерьёзного" контента давала наибольшую возможную свободу в условиях цензуры и контроля.
"Нам любые до́роги доро́ги"
Свобода "Бременских" проявляется и в том, из каких разнородных элементов собрана эта история. Посудите сами, какой тут замешан винегрет. Во-первых, в компании бездомных зверей оказывается человек, что само по себе странно, какой-то добровольный Маугли, ушедший от людей к "братьям меньшим", но без всякой предыстории – как он с ними встретился, почему выбрал себе такой необычный ансамбль (или почему они его выбрали), – всё это неизвестно и для сюжета не имеет никакого значения. К тому же музыканты – бременские, что отсылает к конкретному городу в Германии и вообще локализует сказку географически, в то же время герой назван Трубадуром. Трубадуры – это французская история (в Германии похожие средневековые поэты-музыканты назывались миннезингерами), да и для фольклора трубадур – не самый характерный персонаж.
Во-вторых, добавлены Король и Принцесса, это уже герои как раз традиционные для сказок в целом, но отсутствовавшие конкретно в "Бременских музыкантах" братьев Гримм. Вдобавок в качестве важных персонажей выступают охранники Короля, образ, далёкий от фольклора, но исключительно сатирический.
В-третьих, разбойники, которые в сказке были, но в качестве обобщённой и безликой группы, здесь наделены лицами из контекста массового советского кинематографа (фильм "Кавказская пленница" вышел в 1967 году). Сейчас бы мы назвали троицу Никулин-Вицин-Моргунов мемной, и вот в качестве такого мема они попадают в мультфильм. Это узнаваемо, неожиданно и смешно. Шайку разбойников возглавляет Атаманша, ещё более неожиданное решение. Мало того, Атаманша поёт откровенно мужским голосом Олега Анофриева (в мультфильме он пел почти за всех, кроме Принцессы). Вряд ли в этом весьма агрессивном и сексуальном образе авторами мультфильма подразумевалась гендерная флюидность. Но в любом случае, то, что выглядело бы как норма для сериала Netflix в 2020-х, для советского мультфильма в 1960-е, мягко говоря, необычно и дерзко.
Воистину – "нам любые до́роги доро́ги", всё идёт в ход. Смешение героев и образов из разных жанров, стилей и эпох, шутки для "своих", каламбуры, нарочитая условность, несерьёзность, лёгкость – всё это близко духу театрального капустника или клуба самодеятельной песни (КСП – ещё одно яркое явление шестидесятых), духу "бременских музыкантов". Но при всей этой разнородности, эклектике получившаяся история выглядит настолько органически целостной и впечатляющей, что сейчас нам сложно представить бременских музыкантов без Трубадура и Принцессы, Короля без охранников, а разбойников – с атаманом вместо Атаманши.
В итоге сказка видоизменилась до неузнаваемости, главные её герои отошли на второй план, центральное событие – изгнание разбойников из их собственного дома – превратилось в эпизод, который к тому же утратил изначальный смысл. Ведь завязка оригинальной сказки была в том, что животные вынуждены сбежать из своего прежнего дома от жестоких хозяев, и захват дома разбойников, где "музыканты" и поселились в финале, – это зеркальное восстановление справедливости и новое обретение дома. А "наши" музыканты принципиально бездомные.
Даже повозка музыкантов по виду представляет из себя большой дорожный чемодан на колёсиках. На ней чемоданные наклейки, среди которых выделяется наклейка с надписью "Союзмультфильм". Примечательно, что, как и у дорожного чемодана, у повозки всего два колеса, а не четыре. Физически такая конструкция не держалась бы горизонтально, на ней нельзя было бы ехать. И это тоже можно прочитать как знак утопичности, невозможности этого романтического, музыкального мира дружбы и творчества (между прочим, "прогулочный трон" Короля, как раз четырёхколёсный и очень устойчивый, быстро разваливается на части во время нападения переодетых музыкантов).
Дорога – сквозной образ мультфильма. Доро́гой он начинается, доро́гой заканчивается. Любая остановка – временная, вся жизнь – в пути, в переменах, искусство не может нигде осесть, иначе оно закостенеет, омертвеет (совершенно романтическая идея). Поэтому кульминационный момент мультфильма – искушение такой остановкой и "стабильностью", когда Трубадур остаётся с Принцессой во дворце после бала (свадебного?), а его друзья проводят ночь на улице и, не дождавшись его поутру, отправляются дальше одни. Традиционный сказочный хэппи-энд "и жили они долго и счастливо" предполагает статичность и оседлость. Но для "Бременских" такой финал был бы отнюдь не счастливым. Настоящее счастье – в побеге, вечном движении и поиске.
"Куда идёт король – большой секрет"
В мультфильме персонажи в титрах никак не обозначены, и какой бы то ни было текст, кроме песенного, отсутствует. А вот на пластинке "Бременские музыканты", которая вышла вслед за мультфильмом, в тексте от автора Королю неизменно сопутствует эпитет "глупый". В предисловии же Эдуарда Успенского на конверте пластинки он и вовсе назван "недалёким и глупым его "Чванличеством" королём".
Образ глупого короля, присутствующий в фольклоре и авторской сказке (в первую очередь на память приходит "голый король" Андерсена), может быть сатирическим отражением фигуры мудрого и справедливого короля из более "серьёзных" жанров (таких, как царь Соломон или король Артур) и своего рода формой критики власти и иронии над правителями. То, как изображались власть предержащие в советских сказках, – отдельная интересная тема, тут просто нет места для неё. Но, например, король из фильма "Золушка" (1947) в исполнении Эраста Гарина, с которым визуально сравнивают Короля из "Бременских", скорее чудаковат, но человечен и вовсе не глуп.
В нашем же мультфильме ограниченность и глупость Короля и авторская ирония над ним заметны без пояснений. Так, "в кадре" он всегда присутствует с яйцом в подставке и ложечкой, которые пародируют традиционные королевские символы – державу и скипетр. Эти атрибуты настолько неотъемлемы для него, что даже в памятнике он увековечен с ними. Собственно, памятник – это ведь уже совсем не сказочный элемент, а имеющий очень современные ассоциации, здесь уже ирония над властью вообще, над пресловутым культом личности правителя. Ирония ещё больше усиливается, когда ядро падает в фонтан, и из ушей памятника начинает лить вода, а ядро в фонтане рифмуется внешне с тем самым яйцом в подставке.
Иронизируют над королём и другие персонажи в своих песнях. "Дайте, что ли, карты в руки / Погадать на короля", – поёт Атаманша, и разбойники ей весело подпевают: "Вуаля, вуаля, завтра грабим короля". А Трубадур с явной насмешкой называет его "славным" ("Ах, если б, ах, если бы славный король / Открыл бы мне к сердцу принцессы пароль").
Но самая острая ирония звучит в песне его собственных охранников: "Куда идёт король – большой секрет". Тут в одной простой фразе вмещается столько смыслов – и тотальная засекреченность всего и вся, доходящая до абсурда (даже простая прогулка короля – секрет), и привычная для авторитарных правительств туманность общего направления политики, скрываемая за пустыми словами. Примечательно, что единственная фраза Короля, которая звучит в мультфильме (и единственная, спетая Гладковым), – это тоненькое "Большо-ой секрет!" с многозначительно поднятым пальчиком.
Я не думаю, что это какая-то специальная "фига в кармане", нет, это то, что придумывалось легко и весело, само собой, под общий смех, но сама творческая свобода, сто раз упомянутая в этом посте, позволила вырваться и этим смыслам тоже, и сложиться в те слова и те образы, какие сложились.
"Ох, рано встаёт охрана!"
Охранники Короля – настолько выразительные и запоминающиеся персонажи, что полностью затмевают разбойников, если вообще не самих музыкантов. Совершенно нетрадиционные герои для сказок, но недвусмысленно отсылающие к органам безопасности при любом авторитарном правителе и вообще к такому распространённому, состоящему из безликого множества, образу власти, насилия, подавления любой свободы (штурмовики в "Звёздных войнах" и т. п.)
Только здесь, разумеется, этот образ донельзя сатирический. Изображены охранники откровенно издевательски: выше пояса на них железный панцирь (на панцире пародийный устрашающий зверь из семейства кошачьих), а ниже пояса никаких доспехов нет – трусы и голые ноги в железных башмаках.
В их песне, помимо прочего, обыгрывается выражение "стрелять из пушки по воробьям":
Если близко воробей,
Мы готовим пушку,
Если муха - муху бей,
Взять её на мушку!
То есть вся эта охрана, вооружённая сверх меры (Короля на прогулке сопровождает отряд с пушкой), защищает только от мнимых угроз. Как только они сталкиваются с чем-то мало-мальски серьёзным (переодетыми в разбойников музыкантами), тут же трусливо разбегаются.
Все их действия совершенно комичны и нелепы. Заснувший охранник принимает звук трубы Кота за военный сигнал и стреляет из пушки. Затем точно так же он принимает за сигнал тревоги рёв взбешённого Короля и опять бежит к пушке. На все случаи один ответ – пушка, с которой он к тому же обращается крайне неумело, и она всегда палит невпопад и не туда, куда нужно (да и непонятно, куда нужно-то).
Может быть, вообще мы тут имеем дело с тем известным приёмом победы над страхом через смех. Помните, в "Гарри Поттере" есть заклинание "риддикулус", которое помогает победить свои страхи? Оно работает, если получится представить свои самые большие страхи в смешном виде: гигантского паука – на роликах с разъезжающимися в стороны лапами, мрачного профессора Снейпа – в бабушкиной шляпе и платье с перьями, а кровавых КГБшников – перепуганными, в дурацких шлемах и без штанов.
"Романтики с большой дороги"
Есть хорошие бродяги (музыканты) и плохие (разбойники). Это важная параллель, и не случайно музыканты травестируют разбойников, переодеваются в них. Разбойники – тёмные двойники музыкантов. Они тоже по другую сторону от стен города и королевского дворца, они не встроены в общую систему, в общепринятый образ жизни, они тоже ищут своей свободы.
Эти параллели особенно чётко видны в песне разбойников из второго мультфильма – "По следам бременских музыкантов". Там они прямо называют себя "романтиками с большой дороги", отзеркаливая главную песню музыкантов про романтику дорог и вообще травестируя, передразнивая романтическую тему (как бы в отместку за переодевание, передразнивание самими музыкантами разбойников?)
"Зато не платят королю налоги" – так и музыканты их вряд ли платят. "Не желаем жить по-другому" – переиначенное "наше счастье – жить такой судьбою". Только там, где у музыкантов радость и широкие распевы, у разбойников – жалость к себе и сдавленный голос. Там, где одни "смех и радость приносят людям", другие "прохожих ищут с ночи до утра" явно не для смеха и радости, а чтобы стянуть "чужие сапоги", которые "натёрли ноги". Там, где у артистов – театральная стихия игры, у разбойников – игральные карты, тёмная сторона той же стихии. Там, где у одних свобода, равенство, братство и "горизонталь", подчёркнутая горизонталью повозки и дороги, у других – дисциплина, иерархия и "вертикаль" (Атаманша явно руководит и возвышается, в том числе буквально, над троицей разбойников).
Кстати, здесь разбойники уже рифмуются с Королём и его "дисциплинированной" свитой, и даже средство его передвижения – высокий трон на колёсиках – ориентировано вертикально.
Отметим ради справедливости и этическую сомнительность всей комбинации музыкантов с инсценировкой похищения и спасения Короля, сближающую их с разбойниками. Но она оправдана здесь самой "капустной", хулиганской, театральной атмосферой мультфильма. На то они и артисты, что им свойственны переодевания и инсценировки. В конце концов, ни один король и даже ни один разбойник физически не пострадал. Миролюбивость бременских музыкантов находится в полном противоречии с нарочито пугающими словами из их песни ("любим бить людей", "к нам не подходи, а то зарежем").
С точки зрения власти и благопристойного общества и разбойники, и бродячие музыканты – маргиналы и преступники. Вторые даже опаснее, потому что первые крадут лишь сапоги у простонародья, а музыканты украли у Короля целую дочь. По законам советского государства бременских музыкантов как граждан, занимающиеся исключительно творчеством, причём вне государственных институций, вполне могли бы осудить за тунеядство (самый знаменитый из таких процессов, суд над Бродским, прошёл в 1964 году).
Впрочем, сама тема взаимоотношений независимых артистов и власти в мультфильме изображена довольно мягко. Конфликт тут выражается, по сути, в том, что просто им не по дороге, и главные сокровища – любовь, дружба, творчество – нематериальны, неуловимы и не подвластны никакой силе. Образ Принцессы, он как раз пограничный, и показывает, что как только зарождается что-то живое, подлинное и хорошее, оно тут же сбегает из дворца ограничений, приказов и правил.
"Дворцов заманчивые своды"
Нам дворцов заманчивые своды
Не заменят никогда свободы.
Ключевая формула всего мультфильма. Не случайно, кстати, она породила легенду, по которой Анофриев, выступая впоследствии с этой песней в Кремлёвском дворце съездов, на словах про "дворцов заманчивые своды" обвёл руками зал, включая правительственную ложу. Дворец как пространство власти, бюрократии, казённого и консервативного духа, постылых традиций оказывается на стыке разных миров – сказочного средневекового, исторического монархического и советского, унаследовавшего это слово от свергнутой монархии (многочисленные дворцы пионеров, дворцы культуры, дворцы спорта, неосуществлённый Дворец Советов). И в песне музыкантов "дворцы" звучат во множественном числе, тоже важный оттенок.
Несвободе замкнутого пространства "дворцов" противостоит свобода дороги, природы ("наш ковёр – цветочная поляна, наши стены – сосны-великаны"), любви и творчества. Но важно, что это противостояние в конечном счёте разрешается в мирной, даже примиренческой утопии.
Театральная проходка всех персонажей на финальных титрах повторяет хореографию первого выступления музыкантов. Все оказываются заодно: в одном танце вслед за Котом и Псом идут Король с охранником, а за ними Атаманша с разбойниками. Это какое-то слияние всех противников в одном ритме в духе всеобщей любви и пацифизма ("make love, not war").
Юрий Энтин, признанный мэтр по части текстов песен к мультфильмам и кино, слава которого началась именно с "Бременских", вспоминает:
«На дворе стояли 1960-е, заграничным миром правили хиппи, даже у нас витал какой-то нереальный запах свободы. А еще мы были очень молоды, и нам отчаянно хотелось сделать что-нибудь разэдакое. Но самое главное – наше сочинение абсолютно не было похоже ни на что, существовавшее тогда, в конце 60-х годов. Наши Бременские были настоящим открытием, прорывом к свободе. Тогда уже были известны и Beatles, и у нас в Бременских тоже была четверка музыкантов. Наши Бременские полюбились даже тогдашним стилягам, не признававшим ни одного сочинения "совка"».
Мультфильм прошел цензуру, но позже проблемы все-таки начались. Некоторые кинокритики называли мультфильм «испорченной сказкой», другие утверждали, что «Бременские музыканты» пагубно влияют на молодежь, творческий коллектив обвинили в пропаганде тлетворной западной культуры. В результате мультфильм не удостоился ни одной награды. Инессу Ковалевскую за «ярко проявленный непрофессионализм» отказались принимать в Союз кинематографистов, чем, по сути, сломали ей карьеру. "По следам бременских музыкантов" (1973) снимал в качестве режиссёра Василий Ливанов, и это получилась уже совсем другая история, во многом утратившая всю остроту и прелесть первых "Бременских". Про ремейки позднейшего времени говорить вообще страшно (но, может быть, и сто́ит, дабы проследить всю глубину падения).
Гениальность мультфильма, мне кажется, именно в поразительном сочетании комической стихии и романтической утопии. И эта утопия в каком-то смысле удалась, мультфильм до сих пор всенародно любим, а при определённой оптике сейчас смотрится просто до боли проникновенно. Эпитет "бременские" утратил всякую географическую привязку и стал каким-то нарицательным словом. "Бременские" – это вот такие, смешные, озорные, дружные и свободные.
Все посты о детских фильмах и книгах собраны здесь.
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Особая благодарность тем, кто найдёт возможность поддержать канал донатом, это поможет вести его регулярнее.
Можно подписаться также на телеграм-канал автора.
Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Что ещё интересного в этом блоге:
